Возвращение Героя

— Как всегда великолепно. Сердце довольно, — произнесла Праматерь, перебивая своим голосом колокольный звон древа.

На каждого из нас спустились голубые листики, опавшие с ветвей Сердца. Они тут же втянулись в тело, просочившись сквозь одежду.

Я, к слову, ничего не ощутил.

— Третьи — суть Пиратов мёртвой заводи. Немёртвые морские волки, подойдите и покажите Сердцу суть вашего вечного веселья!

Меня потянули в сторону, а наше место заняли призраки пиратов, вместе с кораблём. Немёртвые морские волки начали задорно петь пьяную песню на неизвестном мне языке и неумело танцевать. Каждый танцевал по-своему, да и пел на своё усмотрение, но было в этом что-то своё. Своё волшебство и своё пьянящее веселье.

— Прекрасно танцуешь, Фауст, — моё внимание привлёк тихий голос девушки, держащей меня за руку. — Впрочем, как и всегда!

Она приподняла маску, продемонстрировав мне смуглое лицо с тонкой полоской улыбки. Из-под верхней губы торчали два острых клыка, привлекающие больше всего внимания.

— Мы знакомы? — я покосился на веселящийся народ, общающийся между собой, с жителями селения и другими... духами или сущностями, кем бы не являлись эти "странники".

— Возможно, да! — воскликнула девушка, приобняв меня за шею и указав рукой на костюмированных существ. — Возможно, нет! Но ты всегда был и будешь неотъемлемой частью нашей сути! Сути Маскарада. Не так ли, Фауст?

— Я не помню, — я нахмурил брови и поправил шляпу.

— Ничего, это не имеет значения, наш любимый Фауст! — девушка развернула меня к себе и, вынув из внутреннего кармана пиджака белую маску, аккуратно приложила её к моему лицу, продолжив: — Тебе просто нужно надеть маску и выбрать костюм... поинтереснее, чем эти безвкусные тряпки. И всё сразу станет на свои места!

— Эти "безвкусные тряпки" я сшил, — я стянул с лица маску и вопросительно поглядел на свой изменившийся наряд, — сам?

Вместо мешковатой рубашки и штанов, на мне сейчас был чёрный фрак, под ним виднелась белоснежная рубашка, ноги скрывали чёрные штаны, несильно зауженные на коленях, а ступни — белые кожаные туфли.

— Ночь только началась, Фауст! — продолжила девушка, вновь натянув на меня маску. — Одевай, сейчас я помогу тебе вспомнить суть своего веселья. Ведь без бала-маскарада жизнь становится скучна! Пошли, я буду твоим спутником в эту полную луну, сокрытую ветвями древа мёртвых миров...

Меня подхватили под руку и повели между шутами и клоунами, приветливо приподнимающими маски. Под масками виднелись пустые черепа с кривыми ухмылками чудовищ.

— Сегодня я ограничу твоё безумие, мой милый Фауст, — шепотом продолжила незнакомка, наклонившись к моему уху. — Я напомню тебе для чего нужна маска во время охоты под молодой луной. Ты вновь вдохнёшь полной грудью запах свободы и веселья, а дальше... А дальше ты снова начнёшь полыхать праздником, как и тогда, много-много лун тому назад!

— Кто ты? — хмуро спросил я, оглядывая сотни разнообразных монстров, сокрытых масками и костюмами.

— Я — Маскарад, — девушка ободряюще сжала мою руку, после чего отпустила её и, материализовавшись передо мной, широко расставила руки в стороны. — И ты его часть! А ты...

— Часть тебя, — мои губы сами закончили фразу, а виски заломило от боли. — Тсс, снова болит...

— Ничего, Фауст, идём! Я познакомлю тебя с твоими друзьями!

Меня вновь подхватили под руку и повели вперёд, а я продолжил бороться с нарастающей мигренью.

Глава 23.

— Маскарад, кажется, ты забываешь, как должны вести себя гости, — прошептала Праматерь, вошедшая в большой разноцветный шатёр.

Внутри него кружились в танцах десятки пар разнообразных чудищ, скелеты хрустели костями, выбивая костяшками ритм вальса, звероподобные оборотни подвывали, ускоряя и без того быструю мелодию, а в танце, прямо по центру шатра, вальсировали двое — маленький чёрный кролик, чьё лицо скрывала почерневшая маска, и девушка в белоснежной маске.

По середине маски мальчика медленно проявлялись очертания алого креста, под ним расположилась кровожадная улыбка, скорее ухмылка, будто созданная неумелым маляром, перевернувшим ведро с алой краской. Или же улыбка была воплощена кровью жертвы, брызгами оставшейся на белоснежной стене?

— А-а, седьмая? — протянула девушка, продолжая танцевать с Фаустом. В её голосе не было и грамма удивления или опаски, лишь веселье, медленно перетекающее в счастье. — Не хочешь присоединиться к нам? Ты, я и Фауст, м?

— Оставь его в покое, пока он не потерял себя, — от скрытой балахоном женщины во все стороны ударила волна силы, отбросившая в сторону подошедшего сзади скелета, разметая костяшки по земле. Его остановившийся у ног окровавленного шута череп продолжал беззвучно смеяться. — Это последнее предупреждение.

— А давай мы спросим у Фауста, хочет ли он завершить Маскарад? — предложила сущность, резко прекращая танцевать. Она появилась за спиной мальчика и аккуратно приобняла его за шею. — Ну так что, Фауст, хочешь прервать этот чудесный бал? Этот праздник веселья?!

— Я... — гулко раздалось от чёрного кролика, дрожащей рукой прикоснувшегося к окровавленной маске. — Я...

— Подожди, не отвечай, — обжигающе зашептала Маскарад, склонившись над его ухом. — Давай спросим у остальных? Леди и джентльмены, вы хотите, чтобы Фауст снова покинул нас? Мы ведь так долго ждали нового бала?!

— Нет! — хором закричали, зарычали или запищали монстры. Их глаза вспыхнули алыми огнями, а по шатру заклубились сотни кровожадных теней, корчащих спокойной, словно айсберг, Праматери рожицы. — НЕТ!

— Нет, я не хочу, — отрицательно покачал головой Фауст, вопросительно наклонив голову вбок. — Мне так не хватало Маскарада. И бала, и танцев со смехом старых друзей.

— Маскарад, если ты не отпустишь его, — перед сутью Маскарада резко появилась старейшина, взглянувшая на коварную сущность полыхнувшими алым глазами, — то клянусь, ты никогда больше не сможешь попасть в этот мир. Поняла меня?

— Ах, как это прекрасно... — задумчиво раздалось от девушки, приспустившей маску вниз. Её глазницы были пусты. Из них равномерным потоком лилась чёрная кровь, окропляя смуглую кожу. — Столько времени прошло, а ты всё так же угрожаешь мне, словно впервые. И снова ты пытаешься... хотя ладно, зачем тебе Фауст? Разве ты не ненавидишь его? Этого "монстра" в обличье, ха-ха, маленького чёрного кролика. Ты ведь хочешь его убить, м? Хочешь, я ведь вижу!

— Хочет-хочет! Ха-ха-ха! Хочет! — засмеялись монстры, устремив осуждающие взгляды на женщину.

— Я забираю его, — отозвалась старуха, проигнорировав речь существа. — Попытаетесь остановить меня — пожалеете.

С этими словами женщина резко разбила маску темноволосого мальчика, открывая миру заплаканное лицо. Слёзы смешались с алой кровью, обагрившей смуглое лицо, а на лбу медленно всплыл небольшой алый крест.

— Удивлена? А, нет-нет-нет, ты знала! Ты всё время знала, ха-ха-ха, ведь так? — лукавым шепотом пронеслось по пространству. — Убьёшь его? Убей! Сделай это прямо сейчас, ведь ты так хочешь, ха-ха-ха!

Праматерь медленно протянула дрогнувшую руку к лицу Фауста, после чего прикрыла глаза и опустила её, отрицательно покачав головой.

— Пошли, Ной, — женщина взяла себя в руки и схватила мальчика за руку, направляясь на выход из шатра. — Закрой глаза и отстранись от мелодии, она пагубно влияет на твой разум.

Окружающее пространство потонуло во мраке, то тут, то там всплывали пёстрые маски клоунов, морды разных чудовищ и других диковинных тварей, и лишь смех Маскарада продолжал тихим шепотом, ввинчивающимся в разум, преследовать двух зверолюдей.

Волосы Фауста, виднеющиеся из-под шляпы, начали медленно белеть, заставляя старуху чертыхнуться и остановиться, присев перед мальчиком на колени.

— Ной, посмотри на меня, — строго произнесла женщина, поглядев в побелевшие глаза белого кролика. — Тебя ждёт ритуал. Ты добыча, помнишь? Если ты не отстранишься от мелодии Маскарада, то потеряешь себя. А если потеряешь себя, то избравшие тебя охотницы расстроятся. А ещё мне придётся нарушить правила и убить тебя, понял?

— Зачем? — шепотом спросил мальчик, улыбнувшись уголками губ. Его взгляд был сконцентрирован на алых зенках старой зверолюдки.

— Потому что я не смогу себя сдерживать, — практически прорычала женщина, приблизив глаза к глазам маленького монстра. — Понял?

— Да, — легкомысленно ответил Фауст, театрально приподняв шляпу и прикрыв глаза. — Был рад тебя увидеть...

С этими словами мальчик пошатнулся и упал прямо в руки Праматери. Его лицо разгладилось, со лба исчез алый крест, а волосы с кожей вновь приобрели свой изначальный цвет.

Руки старухи дрожали от ярости, а глаза полыхали всеми оттенками алого. Она несколько мгновений оглядывала лицо заснувшего мальчишки, после чего устало выдохнула воздух через сжатые зубы и прикрыла глаза, волевым усилием успокаивая огненные всполохи злости.

— Ненавижу, — рыкнула женщина, закинув чёрного кролика на плечо.

Тьма, окружающая двух зверолюдей, медленно расступилась и перед Праматерью материализовалась Маскарад, поправляющая свою белоснежную маску. Девушка пошатывалась на месте и напевала под нос мелодию вальса, время от времени щёлкая пальцами.

— Одежду можешь оставить, скажешь, что это мой ему подарок, хорошо? — произнесла сущность, наклонившись вперёд и запрятав за спиной руки. — Надеюсь, он ему поможет, ха-ха!

Праматерь ничего не ответила и молча прошла прямо сквозь Маскарад, превратившуюся в чёрный туман.

Лишь смех безумного существа ещё некоторое время преследовал двух зверолюдей.

-= Десять минут спустя. Ной. =-

— Ух, головушка... — я поморщился и схватился за виски, после чего поправил шляпу. — Праматерь?

Я сидел под деревом, а около меня стояла скрытая мантией женщина. Её сияющие в ночи глаза доставляли немало жути, особенно, когда ты только проснулся и первым делом видишь эту хмурую башню. Точнее, хмурую древнюю башню.

— Ты слаб, — первым делом старая карга решила ударить меня в больное место. Ну, а почему бы и нет? — Твою волю пошатнуло обычное влияние странника. Будь я Вождём, то давно бы отдала тебя на растерзание монстрам. Проблемный кролик!

— И я тебя рад видеть, — я вздохнул и устало поднялся на ноги, вопросительно покосившись на вздрогнувшую зверолюдку.

Показалось или что? Да нет, показалось. Вон, перед глазами до сих пор плавают искры.

— Что произошло? Почему я практически ничего не помню? — я стянул с головы чёрную шляпу и со вздохом стряхнул с неё листики. — Эм, всё хорошо?

— Прекрасно, — язвительно отозвалась женщина, пряча руки в рукавах. — На тебя повлиял Маскарад, подавив твою слабую волю. Она заставила тебя "веселиться" несколько часов напролёт, ты перенапрягся, поэтому и упал в обморок.

— Да? — недоверчиво спросил я, хмуро оглядывая женщину.

Хм, я как раз-таки славлюсь своей волей, так что подавить её довольно трудно. Хотя, судя по моему весёлому настроению и витающим в разуме обрывкам воспоминаний, я был совсем не против, чтобы мою волю сломили... я сам открылся. Как интересно, и почему же?

Хотя чего тут думать? Они знали меня. Эти духи, сущности или кто они там? Они знали Фауста, поэтому я и раскрылся им. И этот Маскарад, лидер парада... я помню её! Помню!

— Кажется, я помню Маскарад! — на моё лицо налезла глупая улыбка, а в голове начали прокручиваться обрывки воспоминаний.

Я находился на огромной площади не менее большого города. Повсюду был костюмированный народ, крики, шум толпы и весёлая музыка. В воздухе взрывались магические фейерверки, превращающиеся в разноцветный снег, медленно спадающий на площадь, а в центре площади... стоял я.

Я держал за руку девушку в белоснежной маске и предлагал ей станцевать под светом полной луны. Она согласилась.

Виски вновь заломило болью, заставившей меня тихо зарычать и схватиться руками за голову.

— Аргх, как бесит эта боль! Почему так болит?! — вслух поинтересовался я, не сумев сдержать крайнюю степень возмущения всем происходящим. — Будто что-то не хочет, чтобы я вспоминал своё прошлое!

— Идём, Ной, — моё только начавшее распаляться возмущение прервал тихий шепот Праматери. — Ритуал. Добыча обязана присутствовать, чтобы охотницы видели, за что или кого они сражаются. Хоть посмеёмся?

— Очень смешно, — язвительно ответил ей я, начиная идти следом за размеренными шагами старухи, направившейся к ближайшей тропинке.

Как ни странно, но я практически не замечал зверолюдей, лишь несколько парочек, спешащих по своим делам. Видимо, с момента моей "отключки" прошло прилично времени.

— Праматерь, кто такая Маскарад? И те энты с призраками? — я решил поинтересоваться, раз уж вместе идём. Вдруг ответит?

— Это духи парада, — кратко ответила женщина.

— Нет, это не духи, — я нахмурился и, поправив шляпу, погладил подбородок. — Они были материальными, могли взаимодействовать с нами... в перчатках? Хотя Гремори прикасался к тому пеньку оголёнными руками — я точно это видел. Да и не пахнут они, как остальные духи. Они вообще ничем не пахнут.

— Это странники, — спустя несколько секунд отозвалась женщина, порядком удивив меня. Она вообще ничего не рассказывает, если мы не обязаны этого знать, да и на вопросы отвечает крайне редко. — Они и духи, и не духи. Полуматериальные существа. Воплощённые идеи, сны и желания. Надежды и мечты. Они — суть того или иного события.

— Суть праздника? — я припомнил слова Праматери.

— Да, суть праздника, — кивнула старуха, указав рукой куда-то вверх. — Парад лесных духов — это гигантская процессия. Маскарад, Пираты мёртвой заводи и Лесное веселье — всего лишь маленькая часть одного целого. Ты пропустил всё остальное. Странников тысячи, они приходят только в этот день, и уходят, чтобы прийти вновь. Соревнуются, кто придёт первым и начнёт новый цикл.

— Зачем им это?

— А зачем праздновать праздники? — вопросом на вопрос ответила женщина. — Так они устроены и такова их игра. Кто первый — тот лучше, и так по наклонной вниз. Мне неизвестно, что они делают десять лет, пока не наступит новый праздник. В этот день всегда полнолуние, и они всегда приходят в этот день. Всегда.

— Ясно... А почему они идут к Сердцу Леса?

— Высказывают ему своё уважение, но странники приходят не только сюда, — женщина махнула на меня рукой, заставляя оборвать не начавшийся поток вопросов. — Хватит. У тебя есть другое задание.

— Какое? — устало вырвалось из меня.

Как только я собираюсь узнать что-то интересное или, возможно, важное, так меня самым наглым образом поджидает облом! Особенно от этой старухи, почему она просто не может рассказать ту или иную информацию?! Нет, "вам нельзя этого знать", "вы не готовы" и прочая муть!

— Речь. Тебе нужно будет поздравить победившую охотницу. Таковы правила, — женщина отвернулась от меня и добавила: — И таковы наши традиции.

— Обожаю ваши правила и ваши традиции, — хмуро ответил ей я, наморщив нос.

— Ты терпеть их не можешь, — хмыкнула Праматерь, заставляя меня вопросительно покоситься на неё. — Наши правила и наши традиции.