Снегирь и Волк

— Ну-у-у, у Тёмных на обед было бы жаркое и шкура на коврик, — попыталась пошутить женщина. Её чувство юмора не оценили!

Альфа так стукнул вилкой, что тарелка раскололась. Тут же появился слуга, но Виттур взмахом остановил его. Посмотрел на притихшую оборотницу и закричал, выведенный из себя этой невозможной женщиной:

— Жаркое, значит?! Мы там чуть с ума не сошли, когда ты позвонила, а тебе смешно?! Да пошла бы ты... — он запнулся, в последний момент меняя "сомнительный" маршрут, — на кухню!.. И... И приготовь жаркое нам!

Полина притихла, не до конца понимая причину этой вспышки гнева. Перед глазами встал образ манье Клопа. Мама дорогая!

— Это подло!

— Что?! — воскликнул возмущённый альфа.

— Я хотела сказать "долго"! — торопливо поправилась женщина под сдавленные смешки других оборотней. — Что вы? Как можно? Вы и "подло"?.. Это жаркое долго готовится.

— Мы подождём, — альфа угрожающе покосился на веселящихся волков.

Оборотни смеяться перестали и тоскливо посмотрели на свои тарелки с ароматным вкусным ужином.

— Я плохо готовлю, альфа, — призналась Полина.

— Научишься. Ты вообще у нас способная. Всё на лету схватываешь, — усмехнулся мужчина и рявкнул: — Пошла!!!

С тяжёлым вздохом женщина поплелась на кухню. Оборотница не лукавила, что плохо готовит. Одно дело кухарничать для нормальной семьи: котлет пожарить, картошечку отварить. Совсем другое дело готовить для альфы целой стаи! Да ещё такого, как Виттур! Это почти тоже самое, что для короля!

Шеф-повар в замешательстве уставился на волчицу.

— Почему жаркое? А моё пагнели (мясное блюдо — Прим. авт.) не понравилось?

— Понравилось. Очень понравилось! — заверила женщина. — Но у альфы тарелка случайно разбилась.

— Почему ТЫ должна готовить?

— Наказали, — повинилась Полина.

Мужчина высокомерно фыркнул:

— И ты собираешься готовить Рейнгольду Виттуру? У него весьма утончённый вкус!

— Давай я буду помогать! — предложила Полина, заискивающе улыбаясь. — Много буду помогать, а скажу, что готовила под твоим руководством.

— Нет!!!

Вот же ж Клоп! Пришлось готовить самой. Шеф-повар насмешливо наблюдал за ней. Полина даже не подозревала, что так отвыкла от стряпни. Основы она, конечно, помнила, но многие тонкости и кулинарные хитрости призабыла. Спустя почти час она вернулась в столовую. Как и обещал альфа, все ждали... и смотрели настороженно, если не с ужасом.

...Оборотни ели и нахваливали, лишь Виттур молчал. Проглотив несколько кусочков, он велел:

— Ешь.

Полина попробовала картофель — ничего так, несырое, в меру подсолено. Потом вгрызлась в кусок мяса и покраснела. Недотушено до конца, с местными специями она что-то намудрила. Рейнгольд ехидно прищурился:

— Любая женщина должна уметь готовить. Хотя бы самые элементарные блюда. Что с тобой не так?!

Полина начала злиться. Когда ей было готовить, если она год жила по военному режиму?! Оборотница раздражённо посмотрела на улыбающегося мужчину:

— Сейчас!

Волчица вышла.

Рейнгольд даже не повернулся, когда она вернулась через минут десять. Женщина поставила перед ним тарелку с крышкой.

— Что это? — спросил Белый волк.

— Моё коронное блюдо, альфа. Я же теперь волчица.

А голосок такой медовый, что Виттур выпрямился и настороженно посмотрел на очаровательно улыбающуюся женщину.

— Открой!

Оборотница томно вздохнула, от чего грудь, обтянутая красной фуфаечкой, призывно приподнялась, привлекая внимание мужчин и альфы в том числе. Сняла крышку. За столом повисла мёртвая тишина: на дорогой фарфоровой тарелке лежал шмат сырого мяса. Стул оглушительно проскрежетал по полу, когда Рейнгольд резко поднялся. Оборотень схватил Полину, тарелку с мясом и быстро вышел из столовой. Владий потрясённо прошептал, хватаясь за сердце:

— Убьёт, точно убьёт!

— На цепь посадит, — возразил флегматичный Нарсий.

А беты лишь задумчиво переглянулись.

Рейнгольд втолкнул оборотницу в кабинет и закрыл за собой дверь. Полина испуганно попятилась:

"Господи! Вот кто её вечно за язык тянет?!"

— Перекидывайся! — сказал мужчина.

— Зза-зачем?

— Перекидывайся! — уже приказал альфа.

"Ой, блин! Сейчас эти мясом да по морде!"

Волчица нервно стянула кофту, брюки, замерла в одном нижнем белье и маечке.

— Чего ждёшь?

— Отвернитесь, пожалуйста! — попросила она.

— Чем ты можешь меня удивить? — иронически поинтересовался Рейнгольд.

Усмешка исказила бледное лицо. Полина опустила глаза и отвернулась сама. Оборотень спокойно наблюдал, как она снимала майку. Скользнул взглядом по позвоночнику, отчётливо проступающему на худой спине. По тонкому розовому следу от резинки белья, заметил родинку на правой ягодице, "гусиную кожу" то ли от холода, то ли от волнения. Женщина нервно переступила с ноги на ногу, и начался оборот.

Чёрная волчица встряхнулась и замерла. Альфа подтолкнул к ней тарелку с мясом и велел:

— Ешь!

А сам стал раздеваться. Оборотница, словно загипнотизированная, наблюдала за его пальцами, расстёгивающими пуговицы на дорогой рубашке, потом ремень брюк... Красивый мужик!.. Блин! Что за мысли? Течка скоро, что ли?!

Тряхнула головой, переводя взгляд на злополучный кусок. Как ей быть?

"Это для вас", — мягко возразила волчица.

Белый волк стал рядом, самка не доставала ему до холки. Чёрная волчица не смела поднять голову и постоянно поджимала хвост, чувствуя чужое превосходство. Вожак довольно рыкнул и посмотрел на Полину в упор:

"Поделим!"

Волчица склонила голову на бок, разглядывая его. Волк нетерпеливо рыкнул:

"Ешь!"

Оборотница опустила морду, обнюхивая розовый кусок. Запах приятно щекотал ноздри, противно не было.

"Смелей! — подбадривал оборотень рядом. — Он не бросится на тебя!"

Полина недоверчиво посмотрела на вожака.

"Это он сейчас с ней шутит? Умеет?"

"Умею", — тут же последовал ответ.

И волк лапой прижал её голову к мясу. Волчица чихнула и, задержав дыхание, лизнула край куска. Ощущения были смешанные: человеческая натура брезгливо плевалась, звериной — всё нравилось.

"Кусай!" — настаивал вожак.

Рейнгольд одновременно преследовал две цели: хотел проучить строптивую оборотницу и, в конце концов, заставить её попробовать сырое мясо. Полина сглотнула и осторожно вонзила зубы в свиную вырезку. Рейнгольд чуть отступил, наблюдая, как волчица, придерживая мясо лапой, отгрызает маленькие кусочки. Насмешливо фыркнул: нашлась эстетка! Тут же встретил укоризненный чёрный взгляд.

"Глотай!" — волк тяжело вздохнул: неужели она надеялась его провести?

Видел, как трудно Полине это сделать, как она старается сдержать рвотные позывы. Наконец, свиная вырезка была проглочена.

"Вы!" — волчица отступила, оставив большую часть мяса.

"Нет, кусай ещё!" — вожак был непреклонен.

Теперь было проще. Оборотница откусила и, не жуя, глотнула. Вопросительно посмотрела на Белого волка. Тот довольно наблюдал за ней. Чего Полина не ожидала, так этого того, что её начнут обнюхивать. От изумления она застыла с этим дурацким куском в зубах. Рейнгольд осторожно потянулся к самке, почти касаясь носом чёрной шерсти. Волчица отпрянула, почуяв дыхание Белого волка на своей морде, но мясо не выпустила. Дрожь пробежала от ушей до кончика хвоста, когда Полина ощутила, как прикасается к боку белый зверь, как жадно вдыхает её запах. Она скорее догадалась, что любопытный нос вот-вот сунется ей под хвост. Оборотница испуганно крутанулась и столкнулась с альфой. Волк лизнул её. Раз, другой. Розовый язык скользил по чёрной морде. Волчица вытаращилась на оборотня, разжимая зубы. А Рейнгольд тут же выхватил мясо и спокойно доел свою часть.

Одевались молча. О чём думал альфа, Полина не слышала. А собственные мысли очень пугали. Ей понравился запах волка. Дрожь, пробегающая по телу до сих пор, была приятной и волнующей. И Чёрной очень хотелось лизнуть Белого оборотня в ответ. Ой-ё-ёй! Ей что, нравится Виттур?! Только этого не хватало!

Полина собралась минуты за две, сдавленно пожелала:

— Спокойной ночи!

И убежала. Рейнгольд с улыбкой смотрел ей вслед, не спеша застёгивая рубашку.

Утром Полина узнала, что альфа с бетами улетел в столицу, собираясь присутствовать при допросе отступников. У волчицы появилось свободное время, чтобы посидеть за чашечкой кофе. К ней присоединился и Сварн Каминский. Поговорили о родителях и сестре Серого. Сварн переживал за отца, который до сих пор находился в лечебнице.

Оборотень вдруг тихо засмеялся.

— Ты чего? — не поняла Полина.

Приятель кивнул в сторону, где Тересия шушукалась с другими слугами:

— И эта метит в спальню Рейна.

— С чего ты взял?

— Слышу. И не в первый раз, кстати. Выпытывает, что Рейн любит, что не любит... Ой, дура!

Полина оценивающе посмотрела на девушку и с внутренним напряжением должна была признать:

— Она красивая!

— А толку? Поверь мне на слово: у неё ни шанса! И другим волчицам, думаю, тоже надеяться не на что, — Сварн глотнул уже остывший кофе, посмотрел на задумавшуюся женщину и тихо сказал: — Альфа здорово перетрухал за тебя вчера! Когда ты мне позвонила, он серый стал.

Оборотница понимающе кивнула:

— Я сама перетрухала, когда поняла, кого встретила. Забыла всё, чему нас учили, — Полина вздохнула. — Одно дело на тренировках, но когда вот так, в реальной жизни, встречаешься с Тёмными... Правильно бета говорит, не будет из меня толку.

Молодой волк насмешливо слушал её, но больше ничего не стал говорить.

...

Через несколько дней Полине стало не до смеха: пришло время течки. В этот раз она не мудрила: собрала вещи и сама спустилась в подземелье замка, где когда-то держали в заточении неугодных или преступивших закон оборотней. Тюрьма, короче: небольшая, на пять-шесть камер, но тюрьма. Чёрная волчица зябко передёрнула плечами, прохаживаясь по каменной клетке, потом посмотрела на привлекательного молодого слугу, как она его раньше не замечала?.. О чёрт! Будь неладна эта течка! Полина уже куда увереннее велела полукровке запереть камеру и отдать ключ альфе. Шаги парня постепенно стихли. Оборотница укуталась в тёплое покрывало и уселась на нары.

А спустя пару часов к ней пришла Айне Тиссен. Чёрная обняла женщину:

— Как я рада тебя видеть!

— И я рада. Меня вернули в замок благодаря тебе: альфа велел присматривать за тобой, пока идёт течка.

Полина с благодарностью подумала об Виттуре. Как же ей повезло! Другие бы уже маячили у входа, предлагая свою помощь, как некоторые с серым хвостом. Айне тут же спустила волчицу с небес на землю:

— Но Рейн просил передать, что ты ещё можешь передумать и назвать имя. Что он имел в виду?

— Что я могу переспать с кем-нибудь из волков, если захочу. Интересно, что было бы, выбери я его?! — фыркнула раздосадованная женщина.

Белая захихикала:

— Обрадовался бы, наверное!

— Ага, бежал бы ко мне в подземелье, аж ветер в ушах свистел! — раздражённо добавила оборотница.

Вздохнув, Полина улеглась на твёрдые нары. Айне вытащила вязание и, напевая старинную песню, защёлкала спицами.

...Вьюга косы свои распустила,

Заманила амшановым цветнем...

Чёрная задремала, представляя влюблённую вьюгу и приворожённого волка, у которого где-то осталась волчица с волчонком.

...На пятый день Полина заявила:

— Я понимаю, почему оборотницы выходят замуж накануне течки. Это влечение нельзя перетерпеть.

— Но у тебя получается.

Волчица помахала стеклянным пузырьком с зельем от Наби:

— Если бы не оно, я бы сорвалась, Аннушка. Мне итак всё время кажется, что рядом мужчина, что я чую его запах.

Экономка искоса посмотрела на оборотницу. Полина несильно ошиблась в своих догадках: альфа регулярно спускался вниз и справлялся о самочувствии подопечной, но дальше лестницы не заходил.

А когда Чёрная вышла из подземелья, на неё обиженные взгляды бросали все волки в замке, кроме Ансура Шеремета. Даже Рейнгольд смотрел раздосадованно и с какой-то тоской. Полина непонимающе посмотрела на экономку:

— Это что за товарищеский суд? Что я сделала?

Старая волчица не удержалась от смеха.

— Никого из них не выбрала, значит, не посчитала достойным.

— А они действительно ждали, что я кого-то позову?!

— Да.

Полина возмущённо тряхнула головой:

— Ну, и идиёты, прости господи!

Не обращая больше ни на кого внимания, женщина поднялась к себе на третий этаж и прямиком отправилась в ванную комнату. Стоя под струями воды, не выдержала и начала хохотать, вспоминая разочарованную физиономию Родика Гилмора. И этот туда же! Кавалер нашёлся!

Вечером Полина позвонила Стаху и Яну. Те были в курсе, где пропадала женщина последние дни. И если Карнеро лишь справился о самочувствии, то Гриса волновало и кое-что ещё. Полина почувствовала раздражение:

— Нет, Ян, я ни с кем не спала! Ведь мне не надо снимать напряжение после трудных дней и охот на людоедов!

Серый альфа поджал губы, прекрасно понимая, что она имеет в виду. Они замолчали, хмуро поглядывая друг на друга. И в этот раз неожиданно Грис, а не волчица, первым завершил разговор.

Глава 26

Ещё никогда прежде обед в замке не проходил так весело и с таким наплевательским отношением к правилам этикета. Началось с того, что за столом вновь прислуживала Тересия. Полина изредка поглядывала на миловидную девушку в платье "нежно любимого" персикового цвета, гадливо вздрагивала и возвращалась к еде. Молчание, только тихий стук вилок и ножей о тарелки. Лишь несколько раз беты с альфой обменялись скупыми фразами. И вдруг женщина "услышала" восхищённое:

"Ох ты ж, какая грудь!"

Заметила заинтересованный взгляд Рыжего волка в глубоком вырезе персикового платья. Не удержалась:

"Хочешь такую грудь, Арлаг?.. Тебе не пойдёт!"

"Помолчала бы!" — огрызнулся Владий под сдавленные смешки Нарсия и Сварна.

Пристальный взгляд альфы — и ученики молча продолжили обед. Спустя минут пять Тересия замерла рядом с Виттуром, чтобы сменить посуду. Полина насмешливо прокомментировала:

"Классика жанра! Платьице в обтяжку. Грудь вперёд! Глазками хлоп-хлоп! И томная улыбка от уха до уха!!! ... А когда опомнитесь, дорогие мальчики, вдруг окажется, что вы в длительных, серьёзных отношениях, а возможно уже и со штампом в паспорте..."

"Что?"

"В нашем случае вас просто покусают в шею, — уточнила оборотница и кивнула в сторону Белой волчицы. — Как думаете, зачем ей так низко наклоняться? Не тугоухостью же она страдает в таком нежном возрасте?! Правильно, Нарсий! — женщина уловила мысль парня, сидящего рядом. — Чтобы во всей красе продемонстрировать содержимое своего декольте... Альфа — молодец, держится! А вот наш ворчливый бета, кажись, поплыл... Смотри, смотри!"

Тересия как раз выходила из столовой, а Родик, не моргая, жадным взглядом следил за девушкой, соблазительно виляющей бёдрами.

"Вот так вот! — торжествующе объявила Полина. — Был волк — и нет волка! Осталась лужица растаявшего льда."