— В точности, моя любовь. То же самое заклинание, но без огня. Вы понимаете, что нам придется проехать через них, и я буду очень разочарован, если мы все сгорим в пламени, которое сами и создали.
— Да, да. Я все поняла, — сказала Тазендра.
— Очень надеюсь на это, — сказал Кааврен.
Императрица оглядела свою армию: Кааврен, Айрич, Пэл и Тазендра; Рёаана, Ибронка, Пиро и Китраан; Грассфог, Йаса, Ритт и Брюхо; Клари Мика и Лари, не говоря о самой Императрице. Зарика закрыла глаза и, как всем показалась, на несколько мгновений сконцентрировалась на чем-то далеком, после чего открыла глаза и сказала, — Чародейка согласна. Более того, она говорит, что мы правильно поняли то, что видели — Лорды Суда послали к Чародейке демонессу, которая способна поднимать мертвых, а Сетра послала ее к Саутмуру.
— Демонесса, — сказал Айрич, нахмурившись.
Зарика проницательно посмотрела на Лиорна. — Да, демонесса. И Некромантка. И мы должны работать с этим. Это орудия, которые Лорды Суда дали нам для восстановления и зашиты Империи. Вы хотите что-нибудь сказать по этому поводу, милорд?
Айрич наклонил голову, — Абсолютно ничего, Ваше Величество.
Пиро, со своей стороны (мы не хотим, чтобы читатель полностью потерял из виду того, чьим именем названа эта история), смотрел на это противостояние с чем-то вроде благоговейного страха, и был очень рад, что не находится между этими гигантами — один из которых был его старый друг, а второй — старый друг его отца.
Это было, должны мы добавить, одно из тех мгновений жизни юного Виконта, когда его точка зрения на мир изменилась, немного, но существенно: он окончательно понял, что его друг действительно является Императрицей, и это чувство, как легко может представить себе читатель, включало элементы гордости, смешанные с некоторой печалью.
Императрица, со своей стороны, кивнула Айричу. — Очень хорошо. — Потом она повернулась к капитану. — Итак, ведите нас. Мы попытаемся соединиться с этим графом и его демонесской-некроманткой, и может быть Лорды Суда будут смотреть на нас.
Пэл хихикнул и протянул руку в сторону битвы, — Как мне кажется, именно это и произошло там.
— Итак, вперед, — сказал Кааврен. — Все на коней. Это будет не так-то просто. И помните, что мы обязаны, любой ценой, защищать Императрицу.
— Что до этого-, — начала было Зарика, но Кааврен оборвал ее взглядом, который напомнил ей, что она не просто Зарика, но, сама по себе, воплощение будущего Империи. Поэтому она проглотила, если читатель разрешит нам воспользоваться таким выражением, остаток того, что она собиралась сказать и просто кивнула.
— Пэл, возьмите Пиро и Китраана и охраняйте тыл.
— Очень хорошо.
— Айрич, вы поедете справа, вместв с Рёааной и Ибронкой. Грассфог и вся ваша банда слева. Тазендра остается рядом со мной.
— А я, Капитан? — сказала Императрица.
— Если Ваше Величество снизойдет до того, что останется около Айрича, это разрешит мне сосредоточиться на том, что необходимо сделать.
Зарика сжала губы, но, пересилив себя, сказала, — Очень хорошо. Я доверяю вам, но, если на меня нападут, я надеюсь, что вы разрешите мне защищать саму себя.
Кааврен поклонился. — Я не только разрешаю, но и советую Вашему Величеству делать это как можно энергичнее. А теперь, если все готовы, садимся в седло и готовимся к атаке.
Тазендра улыбнулась. — И это будет замечательная атака.
— Да, — сказал Кааврен, пожав плечами.
Он поднял руку, и двенадцать или тринадцать мечей вылетели из ножен одним движением — вместе, как ясно и без объяснений, с одной железной сковородкой и табуреткой, сделанной из твердого дерева, которые тоже были наготове.
Спустя несколько мгновений лошади уже скакали к укреплениям. Кааврен посмотрел налево и направо, потом сказал, — Медленнее, моя любовь. Не выезжай передо мной.
Прошла еще одна секунда; он скомандовал, — Шагом, — и сам сделал так, убедившись, что никакого нет впереди его. И потом, — Вы готовы, моя дорогая Тазендра?
— Да, конечно, мой добрый Капитан. Вот только—
— Да?
— Ну, я не знала, что так трудно держать меч в одной руке, посох в другой и одновременно пытаться удержать эти поводья, так как иначе я не могу сказать моей доброй лошади, в чем состоит ее долг. Это мешает.
— А вы в состоянии держать поводья в зубах?
— В зубах? Но, тогда, как я смогу говорить?
— Ну, как кажется, чем-то вам придется пожертвовать, и я не могу себе представить, что вы уберете меч в ножны.
— Да, вы правы, я не должно переживать по этому поводу. Очень хорошо, в зубы.
— Но вначале, моя дорогая, скажите мне, готовы ли вы произнести заклинание?
Тазендра, с поводьями в зубах, что-то утвердительно промычала, и Кааврен решил, что это было да. Со своей стороны он привстал на стременах и какое-то мгновение внимательно разглядывал солдат врага — которых теперь было очень хорошо видно, и которые лихорадочно вытаскивали свои мечи, готовясь встретить атаку.
— Атака! — крикнул Кааврен.
— Ой! — сказала Тазендра. — Я потеряла поводья.
— Но, — сказал Кааврен, — вы можете произнести заклинание?
— О, конечно.
— Тогда немедленно сделайте это.
— Сейчас?
— В это самое мгновение, пожалуйста.
— Очень хорошо.
И Тазендра выполнила заклинание со значительным успехом — чтобы кто не говорил о Тазендре, нет никаких сомнений, что она, под руководством Сетры Лавоуд, достигла немалого мастерства в магии. И действительно, не будет преувеличением сказать, что Тазендра Лавоуд была первой из великих волшебников, которые действовали после Междуцарствия, и многие из тех, кто сегодня стремятся достичь вершин мастерства, должны помнить, что была почти никому не известная леди Дзур, которая, в сопровождении Чародейки Горы Дзур, первой нашла дорогу на гору.
Но, как мы уверены читатель хочет, не откладывая дела в долгий ящик, узнать точные результаты ее заклинания, поэтому автор уступает этому желанию и собирается совершенно точно объяснить то, что случилось, причем в таких деталях, которые будут достаточны для удовлетворения любого любопытства.
Было потрескивание, как и раньше, за которым последовали несколько очень громких ударов грома — на самом деле в те дни, когда волшебство на полях сражений было далеко не самым обычным делом, один этот звук был бы вполне достаточен, чтобы, по меньшей мере, смутить любого, чьи нервы были не из железа. А что касается бедных лошадей, нечего и говорить об эффекте, который это на них произвело, так что, мы уверены, читатель легко сам сможет себе представить этот эффект.
Но читатель может быть уверен, что заклинание нашей леди Дзур не ограничилось несколькими громкими звуками — одновременно с ними последовали несколько вспышек света, каждая из которых произошла от быстро-исчезнувшего крутящегося шара, появившегося от некоторого праздничного заклинания, которое все еще используется в священные дни и с которым, мы уверены, читатель хорошо знаком. Каждая вспышка света, которая попала во вражеского солдата, или убила его, или, по меньшей мере, оставила его лежащим раненым и без сознания. Что касается количество врагов, которые таким образом были выведены из строя, то их количество не было особенно велико — возможно десять или одиннадцать человек. Но природа атаки была настолько неожиданна, а сама магическая атака настолько внезапна, что Кааврен и его отряд пролетели мимо оставшихся в живых врагов прежде, чем те осознали это. На самом деле все произошло настолько быстро, что ни у тех и ни у других не было возможности скрестить оружие. Так что из всех них только Пэл успел слегка коснуться своей шляпы, проносясь мимо Гриты, которая лежала на спине, сброшенная лошадью, и сказать, — В следующий раз, мадам. — Со своей стороны Грита опять не решилась проверить свои волшебные или магические возможности и сразиться Тазендрой, хотя, учитывая силу Орба, которую на этот раз могла использовать леди Дзур, это заранее было бы безнадежно.
Так что они прошли через вражеский отряд и, со всей возможной скоростью, поскакали по дороге туда, где находился Маролан, руководивший обороной.
Надо добавить, что эти события не остались незамеченными теми, кто находился внутри укреплений.
— Моя дорогая Телдра, — заметил Маролан, протягивая ей приближающее стекло и указывая направление. — Что вы думаете об этом?
— Мне кажется, что было использовано волшебство, — через мгновение ответила Иссола. — хотя меня трудно назвать экспертом в подобных делах. Но, после того как Орб вернулся, мы должны были ожидать, что волшебство снова появится в мире.
— О, с этим я не спорю, вот только—
— Да, милорд?
— Это появившееся волшебство использовали против нас или за нас? Вы понимаете, что это слегка беспокоит меня. Все мои планы основаны на том, что, пока у нас есть доступ к некоторым магическим возможностям, у наших врагов ничего такого нет.
— Да, я понимаю это, милорд. Ну, как вы понимаете, я почти уверена, что это волшебство было использовано вон той маленькой группой, которая, похоже, решила добраться до нас.
— Это и мое мнение. И, более того, они, кажется, использовали волшебство, чтобы проделать проход в довольно значительном отряде наших врагов, что заставляет меня подумать, что по отношению к нам они настроены достаточно дружественно.
— Да, это очень возможно.
— И все-таки—
— Да, милорд? Все-таки?
— Я спрашиваю себя, не является ли это хитростью наших врагов?
— Это возможно, милорд. Но, хотя у меня не военный склад ума, я не могу понять, для чего враги, в такой степени превосходящие нас числом, должны придумывать какую-то хитрость, чтобы привести эту маленькую группу за наши стены. Мне кажется намного более вероятным, что если они действительно хотят доставить кого-нибудь за стену, им надо только продолжать делать то, что они делают сейчас, и немного подождать.
Маролан повернулся к Фентору, который стоял рядом с ним, изучая развитие сражения и эффект, который ожившие трупы произвели на врага. Ну? — спросил Маролан. — А что вы думаете об этом анализе?
— Милорд, я думаю, что я никак не смогу улучшить результат, который получила леди.
— Очень хорошо, — проворчал Маролан. — Откройте ворота в укреплениях и дайте им пройти через них, если, конечно, им удастся до них добраться. А потом немедленно закройте за ними.
— Я присмотрю за этим, — сказал Фентор.
Маролан кивнул и опять полностью сконцентрировался на битве — даже тогда у него было редкое умение полностью сосредоточиться на одном предмете, и только тогда, когда требуемое решение принято, перенести внимание на следующий вопрос. На самом деле сейчас этот следующий вопрос был тем сражением, которое происходило прямо перед укреплениями. Он решил, что, без всякого сомнения, паника, вызванная появлением оживших трупов, постепенно заканчивается.
— Ну, — сказал он, опять обращаясь к Фентору, — мы выиграли немного времени, но, боюсь, это все. Они реорганизуются и, зная, что мы можем сделать, просто проложат себе дорогу через неживых солдат, как если бы они были живыми. И даже легче, чем через живых, так как эти ожившие трупы, на самом деле, сражаются намного хуже.
— Согласен, — сказал Фентор. — Мы выиграли время, но это все.
— Тогда у меня есть вопрос: Что мы сможем сделать за то время, которое выиграли? Так как я понял, что в битве время становится одним из самых ценных ресурсов, и, как и люди, лошади, оружие и запасы, должно использоваться как можно более эффективно.
Фентор поклонился. — Разрешите мне сказать, милорд, что вы, по-видимому, за час битвы выучили вещи, которые некоторые генералы, под чьим командованием я служил, не удосужились узнать за всю жизнь, и я не сомневаюсь, что в самое короткое время вы будете обучать меня военной науке.
Маролан разрешил себе слегка улыбнуться, принимая комплимент — так как еще не родился аристократ, полностью нечувствительный к лести, особенно если лесть идет от сердца и совершенно искренняя — но потом сказал, — Да, хорошо, мой друг, но вопрос остается. Что мы можем сделать за это время?
— Возможно мы узнаем, если поговорим с Варлоком. Так как, если я не ошибаюсь, вы вместе с ним разработали некоторые планы.
— Да, верно. И, кстати, сейчас самое время сделать это — вы видите, что враги полностью отошли назад, подчиняясь сигналу барабанщиков; это может означать только то, что они перегруппировываются, готовясь к новой атаке.
— Я сделаю себе честь полностью согласиться с Вашим Лордством.
— Тогда я немедленно поговорю с Варлоком.
— Да, но где он?
— Не имею ни малейшего понятия.
— Как, вы не знаете, где он? Но, тогда, как сможет Ваше Лордство поговорить с ним?
— Он колдун и я колдун.
— И?
— И мы способны общаться прямиком, сознание в сознание, так же легко, как люди говорят друг с другом.
— И вы можете делать это?
— Да, с некоторыми.
— Мне говорили, что в старое время можно было использовать Орб и говорить с тем, кого ты хорошо знаешь.
— Тогда вы понимаете.
— Полностью.
— Для такого способа общения даже колдуны и ведьмы должны хорошо знать друг друга.
— Это более чем естественно. И вы достаточно хорошо знаете его?
— Я почти так думаю. На самом деле я убежден в этом, так именно для этого мы с ним проверили проверку прежде, чем я вернулся в эти стены, а он отправился по моему поручению.
— Тогда мне нечего сказать, милорд, за исключением того, что какой бы план вы оба не подготовили, он должен сработать немедленно — так как вы видите, что враг уже перегруппировался для новой атаки.
— Я делаю это сейчас, мой друг.
Мгновением позже Маролан сказал, — Ну, я поговорил с ним.
— И что он сказал?
— Что он начинает свою атаку.
— А вы знаете, в какой форме будет его атака?
— О, об этом я знаю даже меньше, чем о том месте, где он находится.
— Ну, тогда мы должны наблюдать за всем.
— Первым делом мы должны наблюдать за этим штурмом, потому что они, кажется, всерьез собираются пробиться через наши силы, и, на этот раз, все выглядит так, что они добьются своего несмотря на все усилия Некроматнки и ее ходячих трупов. А после этого пройдет очень мало времени до того, как они задавят нас количеством.
— Да, что правда, то правда — но что это? Кажется, что маленькая группа, которую мы видели раньше, уже внутри наших стен. Давайте пойдем и посмотрим, кто это.
— Я пойду впереди, — сказал Маролан.
— Я следую за вами, милорд.
И Маролан спустился с достаточно высокого места, на котором находился (на самом деле он стоял на крыше храма) и отправился туда, куда на своих взмыленных и тяжело дышащих лошадях прискакал маленький отряд. Подойдя к ним Маролан без колебаний слегка наклонил голову и сказал, — Я Саутмур. Есть ли у вашей группы предводитель, к которому я должен обращаться?
Ответ пришел немедленно. — Я думаю, что вы можете говорить со мной. Меня зовут Зарика, и, как вы можете заключить из-за Орба, крутящегося над моей головой, я ваша Императрица.
