Сразу же мы попали в кильватерный след, и нас изрядно раскачало, но стрелять повторно уже не потребовалось. Более того, уже без нашей помощи на верхней палубе полыхнули, вероятно, ранее поднятые картузы и на некоторое время стало совсем светло.

— "031-й", большой на время нейтрализован, думаю ему не до наших катеров.

— Молодцы, даже отсюда фейерверк видели.

Где-то во тьме раздались бухающие звуки выстрелов серьёзного калибра. Отсветы от горящих деревянных кораблей контрабандистов слепили в ночи и не дали возможности своевременно засечь вспышки произведенных залпов.

Тут же в репродукторе раздался взволнованный голос с другого катера.

— "031-й", я "015-й" атакован, самым большим, снаряд разорвался где-то рядом. Поврежден левый двигатель и рулевая машинка, течь в трюме, имеем раненых, идём в неконтролируемую циркуляцию.

Буквально вскочив в выгородку штурмана, я на нашем импровизированном тактическом планшете увидел предполагаемое местоположение "015-го". Он был расположен через один квадрат от нас, это означало где-то в пятидесяти кабельтовых. Где-то! Но где?! Проклятая и одновременно спасительная темень.

— "031-й", укажите возможное последнее положение "015-го".

— "037-й", 15-й до обстрела был в своём квадрате, точнее не скажу.

После этого мы услышали несколько раз повторенный запрос к "015-му" от "031-го", но ответа от пострадавшего катера не было.

— На руле, держите курс 180.

— Есть держать курс 180.

— Машина, малый ход.

— Есть держать малый ход.

Этот курс вёл нас в квадрат, где в начале боя находился "015-й".

— Сигнальщики, смотреть в оба! Докладывать о любой вспышке света, о любом подозрительном и непонятном.

— Есть, докладывать о светлом, подозрительном и непонятном.

— Командир, через полчаса следуя этим курсом, пересечём границу.

— Понял, БЧ раз, спасибо.

— Слева по борту неясный тёмный силуэт — донёсся доклад сигнальщика — Вижу искры из трубы.

Почти одновременно слева, откуда-то из темноты донеслись крики и выстрелы. Похоже, это один из катеров сцепился с очередной шебекой. Контрабандисты пальнули картечью, и их судно на мгновение стало видимым. Сейчас же в ответ загрохотали изделия Барановского — Гатлинга. На морских волнах, в пяти кабельтовых от нас начал разгораться очередной костёр.

— Слева тридцать, вижу луч сильного света, он освещает один из наших катеров.

Сейчас же из темноты раздались залпы орудий, напоминающие по звучанию наши шестидюймовки. Вокруг освещённого катера встали водяные столбы разрывов. Катерок резко прибавил ход и заложил правую циркуляцию. Очередные разрывы встали слева от него. Снова манёвр скоростью и левый поворот, молодцы проскочили, водяные горбы справа. Мы понимали, что так долго продолжаться не может, на дистанции около пяти кабельтовых по катеру стреляло сразу двенадцать орудий, пусть пять из них были старые 36-фунтовки, но даже одного их близкого попадания было достаточно для гибели маленького судёнышка.

Продолжая игру со смертью, отважный кораблик успевал огрызаться, мы видели, как его малокалиберные скорострелки отвечали броненосцу. Не выдержав напряжения, я скомандовал артиллеристу:

— БЧ-2, постарайся отвлечь гада.

— Есть, отвлечь гада.

Раздались залпы наших 85-мм скорострелок, но во тьме не видя результатов стрельбы поразить броненосец, я естественно не планировал. Надеялся, только на то, что появление нового противника собьет наводку и отвлечёт турка от обнаруженного катера. Как оказалось зря, очередной залп среднего калибра броненосца с пистолетной дистанции скрыл смелый кораблик из наших глаз.

Чтобы не превратиться в очередную мишень я тут же перевёл рукояти машинного телеграфа на "самый полный". Мы ещё успели услыхать из репродуктора прощальное сообщение отважного судна.

— "031-й", я "014-й" имею множественные повреждения и поступление воды, не могу маневрировать, теряю ход.

Надеялись на чудо, но чудеса так редки. Вместо позывного "014" в эфире прозвучала команда с берега.

— Я "031-й" всем катерам отходить к берегу на мелководье. Из Очамчиры сюда уже бегут ТК-ашки, через пол часа будут здесь.

По тому месту, где мы только что находились, уже шарил луч прожектора с броненосца, но калильная сетка, разогретая керосиновой лампой и сфокусированная линзой Френеля, давала слишком слабую освещённость на такой большой дистанции. Бросив искать своего обидчика, прожектористы переключились на поиски других целей.

— За полчаса при такой концентрации судов на пятачке между Поти и Батумом, бронированный турок с умелыми британскими командирами и комендорами устроит нашим катерам погром и резню, как волк в овчарне.

Уныние на мостике прервал доклад командира мино-торпедной боевой части.

— Павел Петрович, это БЧ-3, мичман Маленький.

Командир мино-торпедной боевой части Маленький с величайшим трудом помещался в трубе торпедного аппарата калибра 533мм. Вот уж действительно судьба пошутила.

— БЧ-3, слушаю вас.

— Мы успели засечь супостата, судя по нашему дальномеру, до него не более тридцати кабельтовых строго на Юг. Если подскочить ещё немного, можно использовать торпеды.

— Старпом, послушай. Всё внимание сигнальщиков турка приковано к северо-востоку. Если мы подойдем к нему со стороны Батума? Да ещё с нестреляющего борта?

— Паша, ты либо самоубийца, либо будущий Нельсон...

— Машина, самый полный.

— Есть, самый полный.

На крутом развороте на 180 градусов, я успел шепнуть Александру: — "Не хочу быть Нельсоном, он одноглазый" и мы оба рассмеялись.

— БЧ-3, к торпедному залпу аппараты 1,2,3 — приготовить! Заглубление три метра. Растворение один градус. Постараюсь подойти на дистанцию три-четыре кабельтова. Стрелять без команды сообразно расчёта треугольника и обстоятельств.

Задорный почти мальчишечий голос мичмана Маленького тут же отрепетовал команду.

— Есть к торпедному залпу с заглублением три, растворение один приготовиться.

Ещё через минуту мино-торпедная боевая часть сообщила.

— Мостик, я БЧ-3 к стрельбе без команды сообразно обстоятельств готов.

Стремительная малозаметная тень большого охотника с кормовых углов приближалась к грозному исполину-детищу британских верфей турецкому броненосцу "Махмудие". Мы уже пересекли его кильватерный след, находясь в 20 кабельтовых за кормой, а сейчас уверенно перегоняли по правому борту, быстро сокращая расстояние. Я впился глазами в бинокль и отдавал команды, ориентируясь только по свету его прожекторов.

Очень хотелось покомандовать ещё и торпедистами, но понимал что там, в темноте, сидящие на своих трубах перед кормовым орудием, молодые ребята, прикрытые ото всех опасностей только эллипсом ограждения — лёгкого кожуха из десяти миллиметровой стали, в моих указаниях не нуждаются.

Трёх торпедный залп, четырёхсоттонный сторожевик, названный "большим" почувствовал очень хорошо. Я тут же рванул рукояти машинного телеграфа в крайнее положение и приказал отвернуть на девяносто градусов. Всё равно перезаряжать аппараты можно только на берегу, а другого оружия против чужеземного "голиафа" у нас нет. По этой причине мы все, находящиеся на мостике, не увидели в полном объёме чудесное зрелище подрыва врага на наших торпедах. "Труп врага всегда пахнет хорошо"! — Этим чудесным видом по праву смогли насладиться только торпедисты!

Похоже, что у идущего полным ходом броненосца, вслед за торпедой попавшей в район миделя рванул ещё и котёл, потому что вслед за яркой вспышкой озарившей ночь, мы услышали реплику из репродуктора.

— "037-й", это ты там опять фейерверк устроил?!

Через секунду до нас снова донеслось.

— Пашка, чёрт, поздравляю!

Решив подыграть другу и подбодрить экипажи катеров, я ответствовал в курсантском духе!

— Ваше благородие, "031-й", мы хотели его по-тихому, а у него нутро не выдержало! Ей Богу, мы не виноваты! — и добавил совсем уж жалостливым голосом — Простите нас, ну, пожалуйста!

Хохот, раздавшийся над морем, наверное, был слышан не только в эфире, говорят что звуковые волны, очень далеко разносятся над поверхностью воды. Как неожиданное ведро ледяной воды вылитое на голову человеку только что вылезшему из тёплой постели, после гомерического хохота прозвучала мобилизующая команда Перелешина:

— Я "031-й", "010 и 011-му" катерам, разрешаю использовать прожектора, будете искать наших товарищей. Остальным в те квадраты не соваться, а то устроите там столпотворение, да ещё не дай Бог людей под ваши винты затянет.

— "037-й", вам идти в Очамчиру. Здесь в Поти вам перезарядиться нечем и негде, не достроено ещё всё. Сейчас подойдут ТК, они вас проводят. Можете включить огни.

— "031-й", я "037-й", есть идти в Очамчиру по прибытии сопровождающих ТК с включёнными огнями.

("Гатчинская берлога", кабинет Е.И.В., в "глиняном" дворце)

Утренняя сводка, прямо с телетайпной ленты меня порадовала. На Черноморском побережье наши катера не только перетопили десантные средства инсургентов, но и умудрились утопить "Махмудие". Другой полуброненосец, как называли "Иджалие" затонул в результате пожара, буквально не дойдя до Батума несколько миль. Чудесно, просто замечательно!

Я, как вам известно, не флотоводец, а скорее лицо, напоминающее главного бухгалтера на очень большом предприятии. Впрочем, и главбух из меня никудышный, эту функцию в полном объёме исполняет Рейтерн и его министерство финансов. Но считать до десяти, а иногда и больше, если есть необходимость, Е.И.В. пока не разучился.

В том времени к 1877 году во флоте Османской империи находилось восемнадцать броненосных кораблей всех типов от броненосных фрегатов, как тогда их классифицировали первого и второго рангов, до речных мониторов.

— Мониторы и прочую мелочь долой, остаются восемь больших кораблей.

Не пугайтесь, пока никого в кабинете нет, это я сам с собой разговариваю.

— Самый большой "Мессудие" ещё строиться. Франция, со скандалом, с реконструкционными работами, но броненосные корабли французской постройки туркам не продала (они у Педро II побережье охраняют, в счёт технического кредита). Долой ещё две пары корабликов. — Теперь "Оркание" и "Махмудие" от чего-то утонули (говорят, котлы взорвались), а давеча получилось, что ещё и кораблик австрийской постройки "Иджалие" сгорел и утонул почти на траверзе Батума.

Я от полученного результата подсчётов не усидел в кресле и прошёлся по кабинету. Мог бы, наверное, и колесом пройтись, но в мундире этого делать не стоит. Получается без войны, а флот турецкий существенные потери понёс, по сравнению с тем что было в том времени. Надо чтобы обязательно пограничников наградили и семьи погибших не забыли, а то ведь я хорошо знаю, как у нас иногда бывает....

Здесь появилась весьма интересная идея. (Я, привычно сделал очередную пометку в рабочей тетради, подчеркнув красным карандашом две фамилии Бутакова и Мезенцева).

До очередного утреннего визита ещё есть время. Сейчас гляну очередные изделия наших и импортных борзописцев. Ого! Похоже, наши ненаглядные жёнушки устроили бунт. Все три императрицы однозначно решили воспользоваться близостью "Жемчужины у моря" и "уговорили" Баранова Николая Михайловича, зайти в Одессу.

Отважный и рассудительный моряк, не выдержал тройного высочайшего давления и привёл яхту, как ему было указано. Сегодня венценосные дамы будут слушать "Аиду"! Ну и Бог им в помощь. В конце концов, они на отдыхе! Ох, как я был наивен и неосторожен. Ей Богу, даже не подозревал к каким хлопотам и испытаниям для меня и нашей малоподготовленной промышленности приведёт эта дамская встреча на высочайшем уровне, но сейчас я просто обрадовался и подумал: — "Как всё хорошо идёт, главное что в связи с этим незапланированным визитом у меня появилось дополнительное время так нужное для принятия верного решения"!

До встречи руководящих сотрудников СБИ остался час, можно успеть ещё раз заглянуть в "блокнот", не пропустил ли я чего-то важного, того что мои нынешние современники могут не знать. Внимательно, буквально по буковкам, просматриваю досье "блокнота" на Османских султанов.

О любвеобильных излишествах и злоупотреблении спиртными напитками сыном Абдул-Меджида, будущего султана Турции наши люди могут и знать, а вот то что на троне Мураду усидеть в том времени удалось всего девяносто дней, знаю только "блокнот" и я. За эти три месяца Османская империя, пользуясь советами посла сэра Генри Эллиота, скатилась ещё ближе к началу истребительной войны со славянским населением собственной страны.

Следующий кандидат на султанский трон Абдул-Хамид был вторым сыном султана Абдул-Меджида I и как показал "блокнот" благодаря "политике обещаний", охотно даваемых, постоянно изменяемых и никогда не исполняемых, пережил Русско-турецкую войну и дотянул аж до 1909 года.

Что первый, что второй из сыновей будут плясать под британскую музыку, и проводить пробританскую политику. Значит, нам в принципе всё равно кто окажется хозяином во дворце Йылдыз. Хорошо с одним вопросом решили.

Теперь надо глянуть ещё разок всю информацию по операциям на Чёрном море. Смотрю неоднократно читанные и перепроверенные данные предоставленные СБИ. Нет ли какого нового фактора, вызванного моими действиями и неизвестного "блокноту".

Слышу необычный, сильный шум и гам в приёмной. Причём в этом хоре явственно прорывается детский голос, выхожу из кабинета, мне на шею вешается Петька это сын дяди Низи (старшего), за ним скромно сохраняя дистанцию, стоит, потупившись, Николай (Низи младший), ему уже скоро шестнаднадцать и он прибыл на каникулы. Ребята осиротели, пять лет назад, когда их шибко европейская маман (слабая на передок) "случайно оступилась" на лестнице и свернула себе шею. С тех пор до поступления в училища они жили во дворце, "под патронажем" нашей бабушки (Маман), потому что дядя человек военный и дома бывает весьма нечасто. Завожу двоюродных братьев в кабинет, прошу рассаживаться. Младший сразу заявляет:

— Дядя Никса, когда пойдём турок бить? Низи говорит, что я ещё маленький и меня на войну не возьмут. Вчера я уже стрелять научился. Дядя Володя мне лошадку подарил. Возьми меня с турками воевать ну, пожалуйста!

Ситуация сами понимаете аховая. Моё Величество ещё ничего не решило, а тут сразу "возьми на войну с турками"! Как вам это нравиться? Что это за напасть такая? Толи секретность не соблюдена, толи ещё что? Некоторую ясность внёс Низи.

— Ваше Величество, простите, это я виноват. Рассказывал ему о войне со Швецией, с Турцией, потом о Крымской войне, потом объяснял, что у нас уже есть чем воевать, и мы знаем, как воевать, и умеем воевать, вот он, и собрался сразу турков и британцев бить.

— Что, так? Британцев и Турков всех вместе?

— Ну, если рассуждать здраво, то на командных должностях в османском флоте англичане, поэтому бить и тех и других всё равно придётся. Даже если их флот на помощь султану не придёт.