На моих глазах от кинжала начали расходиться молодые живые побеги, они оплетали грудь и плечи эльфа, постепенно покрывая нежными трепетными листочками всю кожу. Листья, как будто лаская, прижимались к ней, но оставляли после себя ожоги. Ритуального ножа видно уже не было. Он весь растворился в растении, сейчас пожирающем молодую плоть. Я смотрел, как эти лианы погребают под собой эльфа. Листья из нежных, молодых становились большими и жесткими, кожистыми. Нежный зеленый цвет сменился на грязный, синеватый. Но они все касались и касались смертоносной лаской, не оставляя после себя ни одного целого кусочка на коже, в конце укутав тело сплошным трепещущим покрывалом.
Некоторое время ничего не происходило. Но потом Энеалис резко выгнулся в спине, застонал и сел. Растение начало расплетаться, спускаясь и будто врастая в дерево пола. Я боялся увидеть жуткие раны, но мне было все равно, какие после них останутся шрамы. Ведь он жив. Жив, когда я уже успел несколько раз с ним проститься. Но ран не было. Только всю кожу покрывал непрерывный узор из стеблей и листьев, мягко переливающийся зеленым.
Меня уже никто не удерживал. Я мог подойти и обнять, обещая, что больше никуда не отпущу. Но первое прикосновение вышло нервным. Я все еще боялся причинить ему боль. Но Энеалис только непонимающе смотрел на меня.
— Что я тут делаю?
Облегчение накатило волной. Погребая под собой и страх, и рассудок. Рассмеявшись, я схватил его в охапку, сжимая до хруста и невозможности сделать вдох. Мы вместе вновь упали на пол. Но тут он болезненно вскрикнул и я тут же отпрянул, испугавшись. Эльф поморщился и вытащил из-за спины кинжал, удивленно его разглядывая.
— Я об него ударился. Что это?
Отобрав сейчас кажущуюся нелепой деревяшку, я, немного смущаясь, подал ее магу. Хотелось извиниться, что не поверил ему до конца, но слова не находились. Я даже посмотреть ему в лицо не мог. Но тот только забрал у меня нож и отошел.
— Я пойду, посмотрю на остальных раненых. Возможно, отравлен был не только этот эльф.
Нас оставили одних в библиотеке. А я все гладил узорчатую кожу, бездумно обводя пальцами рисунки листьев. Энеалис же вроде бы пока и не замечал произошедших перемен, просто расслаблено откинувшись на меня и закрыв глаза. Через какое-то время он уснул.
Лемай.
За эти дни, проведенные на чужом континенте, среди странных, непонятных рас, я понял, как сильно люблю родную землю. Меня бросала в дрожь одна только мысль, что я могу остаться тут навсегда. Наверное, в этом случае я бы все же предпочел смерть. Поэтому возвращение было для меня самым большим чудом в жизни.
Так я думал до того, как попал в лабораторию Даризы с Сирилом и его друзьями. Слишком много совпадений. Тогда, в башне вампира, я видел все это. И заброшенные помещения, и то, как мы идем коридорами, осматривая пустые комнаты. И... Но этого просто не может быть! Тогда я быстро перестал мучить себя догадками о видениях, окруживших меня в темноте круглой комнаты. Я посчитал их глупой шуткой вампира. Способом посмеяться над запуганным полукровкой. Но совпадения... совпадения...
Проверяя все еще раз, я вышел в спальню Госпожи, пока остальные были в лаборатории. Немного отодвинув матрас на кровати, запустил руку дальше, под него. И тут же нащупал что-то твердое. Сев на край постели, я еще какое-то время не решался раскрыть кулак, хотя уже знал, что в нем увижу. Розоватый кристалл телепорта. И я уже знал, как им распоряжусь.
Отстать от отряда было несложно. Активировать камень — еще проще. Детально вспомнив развалины храма, в которых все должно произойти, я шагнул в сиреневый вихрь.
Я чувствовал себя актером, отыгрывающим заранее выученную роль. Абсурдное, немного пугающее чувство. Если верить видению — а я ему уже верил, — то скоро я встречу ту, которая... Нет! Этого просто не может быть. Чтобы чистокровная и... Нет!
Мои рваные и, в общем-то, бессмысленные мысли прервал женский вскрик. Дернувшись, я быстрым шагом пошел к темным колоннам заброшенного храма.
Круглое помещение встретило меня ожидаемым полумраком. Только с одной стороны в пролом заглядывал любопытный луч лунного света. Невдалеке от входа стояла Дариза, раздраженно потирая рукой длинный порез на предплечье. Кинжал, которым, очевидно, и была нанесена эта царапина, валялся у ее ног. Чуть в стороне на полу скорчилась девушка. Я и так знал, как она выглядит, поэтому кинул в ее сторону лишь мимолетный взгляд. Если все верно, у меня будет много времени для того, чтобы любоваться ею. Главное сейчас было спасти наши жизни.
Намеренно тяжело ступая, я сделал несколько шагов к Госпоже. Она тут же развернулась на шум, рефлекторно ища оружие на поясе. Но женщина ожидала увидеть кого угодно, но не меня. Глаза у нее удивленно распахнулись. Лицо в этом удивлении стало совершенно очаровательным. На миг во мне вспыхнули чувства, которые я усердно убивал в себе все это время. Больше я ей не верил.
— Лемай! Мальчик мой. Откуда ты здесь? Но ты, как всегда, вовремя. Ты не представляешь, как я рада, что ты жив. — Расслабившись, Дариза шагнула мне навстречу, светло улыбаясь. Она казалась бы воплощением доброты и света, если бы не всхлипывающая девушка, старающаяся отползти подальше, пока на нее не обращают внимания.
Улыбнувшись своей хозяйке, я покорно склонил голову, приветствуя ее.
— Ну, подойди же сюда. У меня к тебе столько вопросов! — Повинуясь, я сократил расстояние между нами до минимума и попытался опуститься на колени. Но она не дала, удержав меня за плечи. Погладила кончиками прохладных пальцев щеку, ласково заглядывая в глаза. А я вновь погружался в воспоминания. Она была такой ласковой, когда подобрала меня, забитого крестьянами. Выхаживала. Говорила добрые слова. Внушала заново мне веру в себя. И я любил ее. У нее были самые сладкие губы...
Невольно я потянулся к ее лицу. Она не стала отстраняться, но я успел увидеть пренебрежительную усмешку, исказившую красивое лицо. Я не хочу этого поцелуя. Он просто нужен, чтобы отвлечь ее внимание. Или хочу? Неважно...
Ее губы такие же мягкие и податливые, как раньше. А тело так же настойчиво льнет к моему. Но это ложь. Закрыв глаза и вместе с лаской посылая ей картинку того, как ласкаю ее обнаженную на громадной кровати, я осторожно доставал кинжал.
Несмотря на внешнюю хрупкость, я никогда не обманывался в ней. Эта женщина хороший и опытный боец. И то, что она предпочитает бить тихо и со спины, в данном случае только добавляло мне настороженности. Но у Даризы никогда не было повода не доверять мне. Я всегда был предан, как собака. В моих руках она расслаблена и уже тихонько постанывает, жадно отвечая на поцелуи. Я тоже начинаю терять голову. Слишком жарко ее тело, слишком ласковы губы, слишком ярки воспоминания. Но рукоять кинжала уже холодит пальцы, тянет руку тяжестью, отрезвляя.
Больше не давая себе сомневаться, я твердо держу ее за талию, но сам немного отстраняюсь. Только для того, чтобы появилось место для замаха. Ее губы влажные и уже чуть припухшие. Ресницы нервно подрагивают. Она знает, что я всегда любил смотреть на нее, поэтому все еще не открывает глаз, играя. Не зная, что сталь уже летит ей в грудь.
Кинжал входит в плоть быстро. И во второй раз ее глаза пораженно распахиваются. Только сейчас в них жизнь уже гаснет. Медленно, все еще не желая выпускать из рук, я опускаю ее на грязный пол. Не удержавшись еще раз глажу гладкую кожу. Смерть сохранила на ее лице это детское удивление, придавая ей сходство с маленькой девочкой.
Тишина. Поднимая глаза, я встречаюсь с перепуганным взглядом янтарных глаз. Треугольное личико сейчас в грязных разводах, губа разбита, но я вижу ее совсем другой. Тонкой, в легком зеленом платье. С небрежно распущенными светлыми волосами. Она улыбается мне.
Наверное, я слишком пристально смотрел на нее, так как девушка попыталась отползти еще дальше. Встав, я быстро подошел к ней, с прикосновением посылая успокаивающие картины. Убеждая, что я друг. Она застыла в моих руках напряженным животным. А потом вдруг сама вцепилась в мои плечи.
— Мы должны вернуться. Они же все погибнут. Мы должны! И ее взять! Они узнают, что она мертва, и все кончится. Пожалуйста! — Сбивчивая речь, полный отчаяния голос. И брачные браслеты! Но ведь это значит... Как же так?
А девушка все лопотала, то утягивая меня к выходу, то возвращаясь к телу. Постепенно эта истерика начала меня утомлять. Это был один из редких случаев, когда я жалел, что не могу сейчас крикнуть. Успокоить ее голосом. Можно было бы дать ей пощечину, но я не хотел поднимать на нее руку. Пусть даже так. Поэтому только встряхнул ее за плечи. Белокурая головка мотнулась вперед-назад. Девчонка умолкла, кажется, опять испугавшись.
— Успокойся. Все будет хорошо. Мы успеем, только помоги мне, а не мешай. — Образы лились медленно, чтобы она точно все поняла. Дождавшись кивка, я отпустил ее.
Дорога до столицы не заняла много времени, но в конце нам пришлось идти пешком. Единственная лошадь подвернула ногу при выходе из леса.
Проходя по улицам, я опять почувствовал себя актером. Уж слишком все было странно. Преследовало стойкое ощущение, что сейчас Дариза поднимет голову и посмотрит на меня ласково, с легкой укоризной. Как на глупого ребенка. Но, естественно, этого не происходило.
Девчонка вывела меня ко дворцу. Впереди столпились бойцы Даризы, окружив выход из него. И что теперь? Но все решили за меня. От громкого голоса девушки я вздрогнул. Но надо было доигрывать.
Я бросил труп под ноги воинам, зная, что большинство из них так же любили Госпожу, как и я. А кто не любил, тот верил. Верил насмерть и безоглядно. И это принесло результаты. Началась паника. Хаос. Затолкав взбаломошную девчонку в угол, я отбивался от тех, кто слепо кидался на нас. В целом, нам везло. Таких было немного. Можно сказать, все было хорошо, пока бойня не прекратилась. Абсурдно. Потом к нам подошел высокий дроу со злыми глазами. Он с такой ненавистью смотрел на эльфийку, что я невольно вышел вперед, закрывая ее от него. Девушка же совсем поникла. Не поднимая глаз от земли, она будто приросла к одному месту.
— Ты знаешь, что твой отец убит? Знаешь. Ведь так? Ты же была с ней заодно. Я не убью тебя сейчас только потому, что появилась ты крайне вовремя. Не хочу быть неблагодарным. Но обещаю, ты обо всем пожалеешь. — Он почти рычал это ей в лицо, а потом схватил за плечо и попытался куда-то увести.
Я перехватил его руку, удерживая и одновременно посылая картинки реального положения вещей. В какой-то момент мне показалось, что сейчас завяжется драка. Слишком напряженные мы были. Ночь была тяжелой для всех. И я успел отметить аналогичные браслеты на его руках. Значит, это ее муж. И даже если захочу, то вряд ли смогу помешать ему выполнить свои угрозы. Положение спас Сирил.
— Тирзен, ты вообще думаешь перевязывать раны? — Подойдя ближе к нам, он удивленно глянул на наши напряженные позы. — Мне подождать, пока вы подеретесь? Кстати, я рад, что ты нашел нас, Лемай. Да еще и в такой подходящий момент. Спасибо.
— Ты его знаешь? — Названный Тирзеном недоверчиво окинул меня взглядом.
— Да. Это еще один мой попутчик. Пойдем, я все-таки перевяжу этот порез. — Мягко он увлек дроу за собой. Я не понимал очень многое, но надеялся, что все-таки смогу разобраться в ситуации.
— Идите за мной. — Голос у дроу был все еще зол, но открытая ярость в нем уже отсутствовала. — И не вздумайте бежать.
Я фыркнул. Вот уж чего не собирался делать. К тому же, я начинал доверять видению. А оно побега не предусматривало.
Шаг двенадцатый.
Сирил.
Бой кончился. Но отдохнуть не удавалось. Слишком много вопросов требовало внимания. И если я просто старался никому не мешать, то Тирзен метался от одного к другому, стараясь решить все и сразу. Нужно было устроить раненых и найти им целителя, убрать трупы во дворе, выяснить, что произошло в городе и почему не видно ни одной живой души, в конце концов, даже мы требовали внимания. Всех нас надо было где-то разместить хотя бы на остаток этой ночи. Помогать получалось плохо. Я никого тут не знал, светлые меня боялись и прятали этот страх под заносчивостью. В результате, я срывался и буквально рычал уже на них. Да, Хранитель выбрал очень неудачное время для смерти. Был бы сейчас жив — можно было бы оставить всю эту суету ему.
Небо уже начинало светлеть, когда я, наконец, не выдержал. И, просто перехватив своего принца в коридоре, увлек его за собой в первый попавшийся зал. Закрыв губы, готовые дрогнуть возражениями, медленным поцелуем, я добивался того, чтобы он расслабился. И только потом чуть отстранился, заговорив.
— Тебе надо отдохнуть. Ты тоже не железный. Ничего страшного не случится, если ты сейчас все бросишь и позволишь себе несколько часов сна. — Тихо выдыхая слова ему в кожу, я не мог отказать себе в том, чтобы скользить по ней губами, ловя внутренний трепет, снимая соль прошедшего боя. А легкий привкус попавших на нее брызг крови только еще больше кружил голову.
— Наверное, ты прав. В конце концов, я же дроу. Зачем оно мне все надо? — Насмешливо хмыкнув в конце, он прижался ко мне теснее. — Я соскучился. Ты даже не представляешь, как.
— Мне не надо представлять, я знаю это. Больше никогда не отпущу тебя. — От такого родного запаха, жара тела, близости я начинал сходить с ума. Руки все настойчивее пытались проникнуть под одежду, я втирался в его тело, невольно сильнее прижимая к стене, подходя к грани, когда остановиться будет уже невозможно.
Только почувствовав его руки на своих плечах — не притягивающие, а мягко отстраняющие, — я немного очнулся, но, не найдя сил оторваться от этих губ, лишь чуть отпустил.
— Что такое?
— Подожди, надо...
— Ничего не хочу слышать. И не дам тебе вернуться к делам раньше, чем к середине следующего дня.
Я опять потянулся за поцелуем, но мне на губы легли его пальцы, не давая приблизиться.
— Ну подожди же. — В голосе сквозила улыбка. Отвечая ей, я медленно обхватил один из пальцев губами, скользнув по нему вниз, одновременно лаская кожу языком. Мои действия вырвали судорожный вздох. А когда Тирзен продолжил, голос его чуть срывался. — Давай уйдем отсюда. Все равно отдохнуть тут нам не дадут.
Я был вынужден признать его правоту, нехотя отойдя на шаг. Озорно подмигнув, Тирзен скользнул мимо, на ходу мазнув меня по щеке губами. Крадучись и прячась в тень при каждом звуке, мы выбрались в конюшни. Лошади не спали и нервно фыркали, будучи еще взбудораженными звуками боя, и, очевидно, чувствуя запах крови. Хаяши встретил своего хозяина тихим ржанием и тут же ткнулся мордой в ладонь, выпрашивая не то утешение, не то лакомство.
— Думаю, одной лошади нам хватит? Так ведь? — Взгляд, последовавший за словами, выбил из моих легких воздух. Благодаря обостренному зрению, я отлично видел все, что хотел сказать мне им Тирзен. Как же много он обещал...
Я только нервно кивнул, стараясь подавить желание уронить его тут же на пол, в сено, и уже не отпускать.
