Сибирске дела после киргизского замирения.
Киргизская война поглощала все силы и временно остановила русскую экспансию в Сибири. Были только отправлены несколько разведовательных экспедиций. Но уже в 1569 она возобновилась.
Ангарские буряты.
"Монголы называют их черными монголами. Любят войну и ссориться. Имеют несколько туменов войск. Делают из стали мечи". Но в серии между усобных войн в восточной части Монгольского каганата, переросших в монгольско-ойратские войны.
Подданные Убасанджи буряты, расселявшиеся к этому моменту поблизости от халхов, участвуют в разгроме урянхайцев, когда этот тумен был полностью расформирован Боди-Алаг-ханом и его осколки были переданы другим туменам, в основном халхам, в 1538 году. [64].
В 1552 г. тумэтский Алтан-хан вторгся в земли ойратов и нанёс им поражение, захватив при этом Каракорум и земли вокруг него. Победа Алтан-хана позволила халхам во главе с родоначальником Тушэту-ханов Абатаем занять земли по Хангайским горам и долине р. Селенги[61]. Продолжавшиеся на протяжении второй половины XVI в. неудачные для ойратов столкновения с восточномонгольскими феодалами, которые с 70-х годов приняли локальный характер и велись в основном феодалами Халхи, вынудили их покинуть Западную Монголию[65]. Баргуты (буряты) также участвовали наряду с частью восточных монголов в переселении на запад и северо-запад, упоминание о них, как о "братских людях", встречается на крайнем востоке Минусинской котловины в отписке русских казаков.
Баргу-Бурат[ы] — напредь сего кочевали при вершине реки Иртыша и при Алтайских горах и имели собственных своих владельцев. Но от частых нападений соседей их мунгал и других калмык они разорены, и многие из них по их разным улусам разделены. Да и ныне пребывание свое имеет в Сибири в Иркутской провинции и на своем языке называют себя бурат, а россияня называют их братскими калмыками, и таким образом сей народ перевелся
А в 1569 аринцы сообщают русским казакам, что "идут де воевать брацкие люди аринцев и качинцев и басагар и керексусов и мелеских людей, а брацких людей 3000, кроме кыштымов..."
В ответ летом 1569 на Ангару совершили поход 200 казков и 100 стрельцов под командой атаманов Кольцова и Тюменцева судовой ратью и 300 киргизов на конях которых повел князь Номча. Нанесли поражение князцу удинских бурят Оилану и принудили его дать "шерсть навечно" после чего на его землях в один из осенних дней 1569 года застучали топоры, и венец за венцом стали подниматься первые острожные постройки. Встал на высоком берегу таежной реки Удинский острог — государству русскому опора, землям его новым защита. Город был построен на реке Уде — правом притоке реки Тасеевой (бассейн Ангары). Работы по стройке завершились к 15 октябрю 1569. И нарекли город Нижнеудинск. Но и после этого столкновения не прекратились: после постройки удинского острожка в 1571 году казакам пришлось сражаться с родственниками Оилана которые были разбиты.
В 1570 же началось большое наступление на Ангару. В котором приняло участие 850 русских служивых людей и 450 киргизов.
Весной был основаны Богучаны. Летом Бра́тский остро́г — на реке Ангаре у Падунского порога.
а только дадут брацкие люди острог ставить на Тунгузке реке на левой стороне, и тот острог будет под самыми брацкими улусами, всего полднища ходу в лёгких стругах до Окинского устья.
18 июня доложил енисейскому воеводе о завершении постройки Братского острожка:[1]
... в двух плёсах у Брацкого порогу Падуна в Кодогоновых улусах на полднище ходу от устья Оки.
В августе был поставлен Балаганский острог на Ангаре. А в октябре на берегу Ангары при впадении в неё реки Иркут начались работы по возведению крупной крепости названой Иркутск " Тут место самое лучшее, угожее для пашен, и скотинный выпуск и сенные покосы и рыбные ловли все близко; а опроче того места острогу ставить негде — места степные и неугожие".
Город расположенный приблизительно в восьми милях от берега Байкальского моря, снабжен крепкими деревянными башнями и имеет большое предместье... Земля там очень плодородна.В городе, в укреплении, находится дом начальника, также оружейная палата и ратуша; караул содержится в крепости, но солдаты живут за её пределами. В остроге имеется слобода или предместье...
Правда окончательное усмирение края растянулось еще на 5 лет. И окончательно при Ангарье стало русской землей только к середине 70х. Тогда же и началось активное переселение туда русских крестьян.
Землепроходец Пянда и открытие Лены
Среди "гулящих людей" в Мангазее около 1562 г. выделился Пянда, владевший неведомо откуда добытыми средствами. ("Пянда", конечно, не фамилия, а прозвище".) (Опушка подола самоедской малицы — оленьей рубахи глухого покроя, шерстью внутрь, — пушилась на подоле для красоты разноцветным собачьим мехом; такая опушка называлась пяндой. Ныне документально доказано, что в Якутии промышляло два человека с таким прозвищем: Пянда Сафонов по имени Демид и Пантелей Демидович Пянда . Великого землепроходца, скорее всего, звали Демидом Софоновичем Пяндой).
Собрав небольшую группу гулящих людей, 40 человек, Пянда перешел с ней "на промыслы", т. е. для скупки пушнины, из Мангазеи в Туруханск, поставленный на нижнем Енисее, против устья Нижней Тунгуски. Коренные жители Енисейского края посещали Туруханск для обмена пушнины на русские товары. Приходили они иногда из очень далеких районов и рассказывали, что к Нижней Тунгуске на востоке подходит другая великая река, на которой живет "много народов", и река та Елюенэ, что по-эвенкийски означает "Большая река", "угодна и обильна". Русские стали называть ее Леной. В то же время в Мангазее и в русских зимовьях на Енисее начали распространяться слухи о другой большой реке к востоку от Енисея.
Один слух был записан со слов местного "князьца" (старейшины) в декабре 1562 г.: "...та река великая, а имени он не знает, а ходят тою рекою суда большие и колокола, на них великие есть... и из пушек с тех... судов стреляют..." Это сообщение не могло относиться к Лене, на которой до прихода русских не плавали суда, имеющие на борту пушки, да и вообще не появлялись люди "с огневым боем". Возможно, эти слухи отражали через десятки посредников действительные факты — о плаваниях по Амуру китайских судов.
Вряд ли туруханские промышленники искали на неведомой восточной великой реке встречи с хорошо вооруженными судами, принадлежавшими бог весть какому народу. Но их соблазняли иные рассказы (вполне достоверные) об обильных непочатых охотничьих угодьях, суливших им огромную добычу, в особенности если они первыми придут на р. Лену. Слухи о вооруженных пушками судах предостерегали русских от слишком поспешного похода на юго-восток; надежда на обогащение понуждала к быстрому походу. Этими двумя противоречивыми побуждениями, как мы увидим, объясняются неровные темпы продвижения отряда Пянды.
К 1563 г. Пянда перед которым Строгановские управляющие которым появлении на их территории не подконтрольного им конкурента было не нужно поставили условия уйти немедленно с Енисея с другими русскими построил несколько стругов и в начале лета двинулся из Туруханска вверх по Нижней Тунгуске. Широкая полноводная река текла в высоких, покрытых лесом берегах, и с севера и юга в нее впадали таежные реки. В двух-трех местах пришлось преодолеть небольшие пороги, но в общем подъем по реке проходил сравнительно быстро, пока русские не достигли района, где долина Нижней Тунгуски суживается и круто меняет направление на юг. В этом месте, выше устья Илимпеи, у порогов их задержал затор плавника. Русские думали, что тунгусы нарочно преградили им путь по реке срубленными деревьями. Отряд остановился, то ли опасаясь неожиданного нападения, то ли чтобы заняться скупкой пушнины в этой местности, где Нижняя Тунгуска, текущая на северо-запад, сближается с притоком Лены Вилюем, текущим на восток. Так или иначе, но там было поставлено — несколько выше порогов — зимовье, которое еще в середине XVIII в. местные жители называли Нижним Пяндиным. Тунгусы часто совершали на него набеги, но русские легко отражали их "огневым боем".
Летом 1564 г. отряд Пянды лишь на несколько десятков километров поднялся но реке па стругах и немного ниже Средней Кочемы (у 62? с. ш.) построил Верхнее Пяндино зимовье. В 1565 г., когда река вскрылась, отряд Пянды поднялся по ней еще на несколько сот километров (до 58? с. ш.) и здесь в третий раз остановился на зимовку. По одной версии, остановка была вызвана противодействием эвенков; по другой, напротив, надеждой на выгодный торг с ними. В районе зимовки Нижняя Тунгуска близко подходит к верхней Лене — это Чечуйский волок (около 20 км). Вероятно, именно тогда Пянда разузнал, что на Лене нет никаких больших судов с колоколами и пушками.
Весной 1566 г. отряд Пянды перетащил на Лену или построил там новые струги и двинулся вниз по реке "за льдом", т. е. сразу же после ледохода. Несколько дней русские плыли на северо-восток между высоких, покрытых лесом берегов. Скалы иногда подходили вплотную к воде, и через эти скалистые "щеки" Лена стремительно несла струги Пянды. Ниже устья большого и полноводного южного притока (Витима) река стала шире, течение спокойнее, и через несколько дней она повернула па восток. Усеянная островами, Лена текла здесь в пологих берегах. Только вдали, иногда в большом отдалении, виднелись возвышенности. Приняв с юга еще один большой приток (Олёкму), Лена снова изменилась — текла в обрывистых, скалистых, иногда отвесных берегах. На всех участках она была широка и полноводна и по-прежнему усеяна островами.
Неизвестно точно, до какого места дошел Пянда, вероятнее всего до того района, где могучая река поворачивает на север, выходит на равнину (Центральноякутскую), а пойма ее расширяется до 15 км. Эта местность была более населена, чем пройденные ранее области. Здесь среди нового для русских народа — якутов — Пянда не решился оставаться на зимовку с небольшим отрядом. Он повернул обратно, поднялся по реке до Чечуйского волока, но не перешел на Нижнюю Тунгуску, а решил разведать новый путь.
Пянда поднялся по верхней Лене до того пункта, куда еще можно дойти па легких судах (у 54? с. ш.). Там отряд прошел прямо на запад через степи, населенные скотоводами — братами (бурятами), до большой реки (Ангары), текущей прямо на север. В верхнем течении она замерзает очень поздно, обычно во второй половине декабря. Поэтому русские, если они осенью достигли Ангары, вероятно, близ устья Уды, имели еще время построить новые легкие временные суда — типа западносибирских карбасов и начать сплав за несколько недель до ледостава. Отряд Пянды плыл вниз по широкой полноводной реке, быстро катившей в крутых таежных берегах свои воды.
Правобережная полоса была здесь сравнительно обжита — теми же братами, с которыми русские уже познакомились па верхней Лене. Но чем дальше отряд продвигался на север, вниз по реке, тем безлюднее становилась местность. На участке, где Ангара делает излучину, ниже устья ее большого южного притока (Оки), промышленники с опаской, но благополучно миновали ряд больших падунов (порогов). За ними течение стало спокойнее, и река круто повернула на запад, к Енисею.
Нижнюю Ангару русские начали посещать для сбора ясака среди местных эвенков не позднее 1562 г., когда был основан Енисейский острог; они назвали ее Верхней Тунгуской. Пянда встретил здесь ясачные зимовья. Если он и прекратил сплав из-за того, что река стала, а ледостав здесь начинался в ноябре, то мог санным путем добраться до Енисейска, где закончился его поход, еще до начала 1567 г.
За 3,5 года Пянда прошел новыми речными путями около 8 тыс. км и положил начало открытию русскими Восточной Сибири. Он обследовал Нижнюю Тунгуску приблизительно на 2 300 км и доказал, что верховья ее и Лены сближаются, и через открытый им Чечуйский волок русские вскоре начали проникать на Лену. В течение одного лета Пянда прошел вниз и вверх но Лене около 4000 км, причем проследил ее течение на 2 400 км. Он первый указал русским на удобный путь от верхней Лены к Ангаре, и этим путем — в обратном направлении — вышел в 1568 г. от Енисея на верхнюю Лену землепроходец Василий Ермолаевич Бугор. Наконец, Пянда был первым русским, проследившим течение Ангары почти на 1 400 км от истока и доказавшим, что она и Верхняя Тунгуска — одна и та же река.
Строгановы узнав об путешествии Пянды попытались получить реку Лену в свою вотчину и даже из принадлежащего им Енисейска в
В начале лета Васи́лий Ермола́евич Буго́р казачий десятник на службе Строгановых 1568года с отрядом из десяти казаков отправился к реке Лене из Енисейска. Проплыв по Ангаре, дошёл до реки Илим, откуда поднялся вверх по правому притоку Игирмы. Из верховий Игирмы перешёл волоком в реку Куту, по которой спустился в Лену. Зимовал в устье реки Чары, собирая ясак.
В следующем 1569 году на обратном пути оставил на устье Киренги четырёх человек, которые заложили Никольский погост, впоследствии ставший городом Киренском. Ещё двоих человек оставил в зимовье при устье Куты. С оставшимися людьми вернулся в Енисейск.
Но в Москве посчитали что отдавать еще и Лену будет слишком жирно для Строгановых и в 1571 была отправлена партия государевых служивых людей под командой атамана Ива́н Алексе́евич Га́лкин . Который во главе отряда в 300 сотни казаков. В 1571 году с помощью тунгусов открыл волоковый путь с Енисея через Илим на верховья Лены. И основал в 25 сентября 1571 Ленский острог
"Того ж году сентября в 25 день по государеву цареву и великого князя МИван Васильевича всея Руси указу, поставил я с служилыми людьми на Лене острог для государева величества в дальней окраине и для государева ясачного збору и для приезду якуцких людей. А преж тово на Лене реке и в якуцкой земле государева острогу не бывало нигде. А поставил государев новый острожек я, Петрушка, против якуцкова князца Мамыкова улусу".
С самого начала острог был достаточно многочисленным. Его гарнизон насчитывал 300 казаков.
Рывок на восток
войной атамана Ивана Галкина, который в благодушном настрое— нии зимой 1574г. разослал по якутским наслегам известие о сво— ем возвращении, но "все они вдруг отказались ему повиновать— ся". Покладистые еще недавно якуты собрались в большое войско во главе с кангаласскими тойонами и осадили Якутск (при этом тойон Тынья и его сын Откурай преследовали и убивали тех, кто платил ясак русским). Пока Галкин в осажденном Якутске отби— вал атаки кангаласцев, Корытов отсиживался на реке Амге, а ког— да после снятия двухмесячной осады Галкин призвал его к отве— ту, дело дошло до рукопашной схватки. В "казачьей войне", сопровождавшейся погонями и убийствами, одолел Галкин: Корытов лишился собранного ясака и был выслан через Енисейск в Мангазею. Однако ему на помощь из Мангазеи и Туруханска уже спешил отряд во главе с черкасом Остафьем Коловым, кото— рый в свою очередь сшибся на Вилюе с тобольским отрядом сына боярского Воина Шахова
