Когда страсти улеглись, Гаара, Канкуро, Темари и Хаку поспешили нас покинуть, блондинка же приступила к краткому описанию ситуации.
— Для начала коротко расскажу тебе о ситуации в деревне. Как ты мог заметить, на фронте нет глав кланов, Хокаге или Санинов, за исключением Орочимару, который там отметился несколько раз и был таков. Сейчас идёт не столько внешнее, сколько внутреннее противостояние. На данный момент оформились три крепкие группы: Хокаге, Хьюги и Тройственный союз.
— Последний — это Нара-Акимичи-Яманака?
— Верно. Во фракции Хокаге находятся Учихи, Сарутоби, Хатаке и бесклановые. У Хьюг в союзниках Курама Ичизоку и Абураме Ичизоку, но на их стороне ещё и несколько вассальных потомственных семей бесклановых, которые можно приравнять к кланам. У Тройственного союза нет такой дубинки, как Великий клан, но зато есть множество мелких. Фактически, к ним сейчас примкнули все ещё живые кланы по одному-три человека. Немного, но всё это элита шиноби Конохи. Часть бесклановых из потомственных семей не поддерживает никого.
— А Юй? Она клановая? Её клан не поддерживает Минато?
— Она тёмная лошадка. Непонятно, откуда взялась, кто родители... но точно клановая или чрезвычайно талантливая бесклановая. Точно служила в АНБУ, но не в Корне. Больше ничего не известно.
— Жалко, эта тётя слишком подозрительна.
— Но узнать мы больше ничего не можем.
— А что с нами? Мы сейчас кого поддерживаем?
— Никого, — улыбнулась Цунаде. — Мы одинаково близки со всеми группировками, но не входим ни в одну, соблюдая нейтралитет. Это никого не устраивает, но все с этим мирятся, ведь в сложившемся равновесии решающее преимущество получит тот, кого мы поддержим. И все хотят нас на свою сторону, но ещё больше они хотят, чтобы мы не перешли к их противникам.
— Поэтому нас не трогают? И кто здесь вообще кто? В смысле, кто из наших считается шиноби?
— Ты верно подметил, — подтвердила Цунаде мою догадку, — именно за счёт нежелания вступать с нами в противоречия, мне удалось сохранить почти всех наших здесь, в Конохе, а не отправить их на фронт. Только Саске удержать не получилось, но он пока справляется. Официально шиноби у нас ты, Хузаку (Забуза), Хаку, Хикари (Темари), Изуна (Канкуро) и Дейчи (Гаара), ну, я с Яме и Саске, понятно, тоже.
— Ранги?
— Хузаку токубецу джонин. Хикари, Изуна и Дейчи генины. Остальные без изменений.
— Значит всех сильно занизили... это хорошо: никто не в курсе нашей реальной боеспособности, иначе вряд ли бы вас так просто оставили бы тут. Уж шиноби уровня За... Хузаку на дороге точно не валяется.
— Верно.
— Знаете что, мне пока только двенадцать и серьёзно меня воспринимать мало кто сможет, так что официальным представителем Ичизоку будешь по-прежнему ты, Цунаде. Создай мнение, что реальная власть у тебя, а я тут всего лишь ширма. Основными делами занимайтесь с мамой и моим клоном, чтобы я набирался опыта и был в курсе происходящего. Вмешиваться я пока не собираюсь. Теперь я никуда не тороплюсь, так что посвящу время самосовершенствованию. Кстати! А что насчёт печатей на головах всех тут?
— Ментальные блоки, блоки на защиту информации, тоже ментальные, — я кивнул, вспоминая про эти штуки. Вообще, концепция довольно простая. Эта хрень считывает мысли и, как только человек пытается выдать какую-то определённую информацию, то лишается возможности говорить. Или писать... исполнение гораздо сложнее. Настолько, что я до сих пор даже близко не стою на этом уровне. Тут явно работа Кушины, вряд ли ЭТО могла бы поставить даже Цунаде. — Пропуска кое-куда... вообще печати настроены на кровь Узумаки, но она тут не во всех, да и не все фуин пропустят только по ней.
— А моя кровь? — приподнял я бровь.
— У тебя кровь главной ветви. Здесь, сам понимаешь, доступ везде.
— Хорошо, — я встал. — В таком случае, последний момент, который я хотел бы прояснить. Я тут недавно ребят подобрал. Сироты, но если будут хорошо тренироваться, то станут хорошими чунинами.
— Не пойму, куда ты клонишь? — подал голос молчавший до этого момента Забуза... точнее Хузаку.
— А вы вспомните, где себе кадры берут АНБУ? Или Корень? Дошло? — хмыкнул я, глядя на вытягивающиеся лица.
— И как раньше до этого никто не додумался... — тихо прошептала Кушина.
— Хорошая идея. Займёшься сам? — через десяток секунд спросила Цунаде.
— Не только. Хан тоже, не одному же мне страдать... да и Хузаку, если ничем важным не занят, поможет.
— Хорошо.
— Тогда завтра же отправлю по приютам клонов под Хенге. Пусть посмотрят несколько дней, найдут наиболее талантливых. Создадим из них младшую ветвь клана. На этом, думаю, можно считать собрание оконченым.
Сам я... правильно. Наведался в архив Корня. С Пятихвостым времени мне стало там хватать на весьма долгое пребывание. Мы с Кушиной... точнее Кушина взламывала защиту, секцию за секцией. Как только очередная секция была взломана, туда тут же отправлялись клоны, просматривая всё, что было. На следующий день новые копии шарили остатки, не просмотренные ранее, а ещё через день следовала очередь нового участка. Полтора месяца мне потребовалось, чтобы перелопатить весь архив. Теперь там вся система защиты переделана и я, как у себя дома. За это потрошение святая святых Листа, мне присудили сразу три новых уровня, чему я был несказанно рад.
Закончив с архивом, я занялся собой и отобранной малышнёй. Сейчас в приютах было немало народу, в том числе и из потомственных бесклановых, так что выбор был богатый. Мои клоны следили за детьми, применяли Хенге под детей и взрослых, разговаривая с мелкими и играя с ними. Хан мне активно помогал. За эти полтора месяца мы сумели просеять приюты достаточно мелким ситом, выбрав больше полусотни человек с большим потенциалом и подходящим нам характером. Это было много. Точнее не так. Это было дохрена. А ещё это были самые сливки. Будущая элита Корня и АНБУ. Которая туда уже не войдёт. Весь этот детский сад мы тихой сапой и набрали себе, задним числом оформляя документы. Дети были из разных приютов. Никого из них не забирали члены нашего клана, находясь в настоящем облике. В стране рек удалось переломить чашу весов и начать наступление, что на фоне долгих переговоров с Кумо (ещё с момента моего сюда приезда), занимало у власть имущих слишком много времени. Весь этот детский сад мы держали внутри жилой зоны, редко выгуливая группами по два-три ребёнка и взрослые находились в такое время под Хенге. В общем, никто пока не знал об этой афере, а потом станет поздно.
Ещё полмесяца я занимался сендзюцу. Время в мире призраков несколько замедлилось (П. А. Не ошибка! Именно замедлилось, ибо коэффициент стал где-то 1 к 50, а раньше был 1 к
* * *
), как они объяснили, потому что миры чуть сблизились после заключения мной контракта, однако всё равно коэффициент составлял примерно один к пятидесяти. Весьма недурно. Я проводил в мире своего призыва огромное количество времени, возвращаясь в Коноху только через каждые пару дней в Ледяных Пустошах, как Кори называли свой мир. Только за это время дома проходил всего какой-то час. Впрочем, в день я уходил в пустоши всего-то по два-три раза, после чего ушёл на два полноценных реальных дня.
Для меня это время летело весьма быстро. Всё дело в медитациях, что мне устраивали призраки, обучая сендзюцу. Началось это дело так:
— Мы пришли, — прошелестело приведение.
— Водопад? Тут тоже эта непонятная ледяная субстанция, не имеющая ничего общего с водой? — хмыкнул я.
— Верно, — мне кажется, или он улыбнулся? — Залезай.
— Наставник, — повернулся я к старому призраку, которого представили мне, как моего будущего учителя, помнящего ещё предыдущих контракторов. Впрочем, таких помнящих было не так уж и мало, но конкретно этот жил ещё до заключения того договора. Мне уже страшно представить, сколько ему лет. — А ничего, что я тут превращусь в сосульку?
— Ты уже промёрз. Теперь не погибнешь. Теперь ты должен заледенеть.
И правда... мне больше не было холодно в этом мире. Так, лёгкая прохлада. Точнее я чувствовал обжигающе ледяной воздух вокруг, но он мной не воспринимался. Странное ощущение. Вот только что значит "заледенеть"?
— Что значит заледенеть?
— Слиться с холодом. Ты сейчас просто мёрзлый. У тебя внутри свой холод. Заставь его слиться с окружающим вокруг.
— Более подробных инструкций я не получу?
— Получишь. Сядь в удобную позу под водопад.
— Это всё? — скептически спросил я.
— Да, — в шелесте голоса мне послышался мастерски сдерживаемый хохот.
— Ладно... — бурчу, залезая в воду.
Вот подземные воды действительно были ледяными. Они даже нынешнего меня пробирали до костей. Хорошо хоть, не замораживали, словно жидкий азот, как раньше. Но ощущения, как будто в воду под ноль градусов залез.
Дно тут было мелким, но широким. Мне вода была ровно настолько, чтобы полностью закрыть ступню. Следуя указаниям учителя, я снял всю одежду, кроме узких матерчатых штанов. В них я и сел под водопад. Первые минуты было очень тяжело. Вода просто-таки обжигала. Потом чуть привык.
Вокруг было холодно, очень, но почему вода обжигает? Чтобы обжигать, вода должна стать льдом. Даже в моём случае, наверное. Она же просто холодная. Да, очень, но всё равно не настолько чтобы жечь меня. Она словно бы не замечает тела, сжигая холодом что-то у меня внутри.
Как я ни силился, понять ничего у меня не вышло. Так я и сидел под ледяной и леденящей водой двое суток, после чего ушёл в Коноху. Потом ещё раз и ещё... для меня это время текло очень быстро. Субъективно двое суток под струями воды проходили как полчаса, не больше. Не знаю, почему так.
Постепенно меня прекращало жечь. Холод оставался, но он не жёг, а просто тёк рядом, обволакивая и придавливая. В конце концов учитель заявил, что я сижу недостаточно времени и должен быть тут дольше. Тогда-то я и свалил на три месяца, пусть в Конохе это и займёт всего два дня.
Первое время в этом периоде я ещё проводил в рваном режиме, иногда вылезая из водопада и отдыхая, но последний месяц я сидел только в нём. Время летело невероятно быстро. Странно, но я не раздражался, а наоборот умиротворялся, сидя под ледяными струями. Еда мне почти перестала требоваться, уж не знаю, почему. Вода — тоже.
— Учитель? — удивлённо спросил я, когда моей головы коснулась прохладная, но кажущаяся сейчас тёплой рука.
— Достаточно. Ты заледенел.
Я прислушалась к себе. Окружающее пространство не навевало даже лёгкую прохладу. Вдруг стало понятно, что прохлады и не было никогда: это был плод моего воображения. Своего рода моральная травма после пережитого в этих пещерах: ну не могло моё сознание принять, что здесь может быть даже не просто не холодно, а ТЕПЛО. А здесь реально было тепло, хотя раньше я этого не замечал. Странно.
А вот заглянув в СЦЧ, я с удивлением обнаружил, что помимо нормальной чакры, в ней течёт и та, что циркулирует в Кори! При этом я свободно обмениваюсь ей с окружающей средой. Заглянув в системки, я удивлённо присвистнул:
Уровень +6
Мёрзлый дух сменился на Ледяной дух
Получено звания Сеннин, Санин
Мудрость +1
Выносливость +3
Къётон +20%
Риненган +1
Плотность чакры +5
Контроль чакры +5
Катон +1%
Дотон +1%
Суйтон +1%
Фуутон +1%
Райтон +1%
Сенсорика +1
Учитывая, что в моих каналах течёт явно природная чакра, то Сенина дают уже за одно то, что кто-то способен её использовать, не превратившись в камень. В моём случае явно будет лёд. Риненган повысился, видимо, от сендзюцу. Рикудо точно был Сенином, если я правильно помню. Что мне даёт это умение?
Я сжал руку, затем разжал её. Попытался сформировать Расенган... вот здесь-то меня и ждал сюрприз в виде голубовато-белого, вместо стандартного фиолетового, шара. Не став экспериментировать, я развеял его.
— Наигрался? Тогда идём. Тебе стоит обучиться нескольким новым умениям.
Что я могу сказать? Это было нечто. Призраки научили меня немногому, но чему... Для начала — их бесплотность. Она оказалась следствием их чакры, идентичной природной чакре этого места. Они пропитывали чакрой каждую клеточку тела, потом в узком диапазоне меняли её свойства, что позволяло им становиться бесплотными. Повторить такой трюк у меня вышло только через две недели, а уверено пользоваться им я начал ещё через одну.
Второе умение — полёт. В бесплотном состоянии это практически не отнимало энергии. Когда я научился свободно летать, то сначала даже не мог наиграться, но потом перестал, вспомнив, сколько мне реально лет.
Третье — техники с Къётоном. Я успел освоить всего пару. Первая представляла из себя трансформацию чакры в аналог той водички, в которой я провёл три с лишним месяца. Вроде мелочь, а приятно будет окатить ЭТИМ кого-нибудь. Мне приятно, понятное дело. Вторая напрямую была завязана на первую — распыление мельчайших капелек жидкого льда. При моих объёмах чакры результат будет страшный. Такая взвесь может накрыть огромную территорию, если вложить достаточно энергии. Как-то учитель навёл на меня иллюзию того, как Кори когда-то таким приёмом уничтожили одну армию.
Картинка была красивая: средневековое войско людей. Копья, шлемы, красивые кони, щиты, доспехи... кожаные в основном. Металл был лишь у командиров. Но армия явно очень дисциплинированна. Против них лишь небольшой отряд. Все в меховых плащах и с мечами на поясе. Человек двести. Зато пред ними в несколько раз больше призраков, воздух перед которыми причудливо колеблется, то и дело наполняясь радугой.
Вот колебания поползли, словно облако тумана, к противнику. Замерцали какие-то щиты, но тут же пропали, не отразив угрозы. Через пять минут облако получившегося тумана сползло с равнины, открыв недвижимую армию.
Вот учитель скользит по полю, за плечом человека из меньшего отряда. Под ногами человека хрустит, словно стеклянная, трава. Вот человек подходит к какому-то солдату. Задумчиво хмыкает, поднося нож к лицу, и отковыривает нос, крошащийся под аккуратными и точными ударами рукояти. Вот последовал удар чуть сильнее и по лицу пошла трещина. А впереди ещё сотни таких же статуй, бывших недавно людьми...
Вернувшись в Коноху я первым делом попытался впитать природную энергию из окружающей среды. Сам не знаю как, но она несколько видоизменялась во мне, сразу же становясь похожей на ту, что была в мире призраков. А ещё, в отличие от нормальных Сенинов, мой режим был весьма стабильным. Я не чувствовал, чтобы энергия мне сопротивлялась: наоборот, она была настолько послушной, что легко подчинялась одной только мысли.
— А ну-ка! — хмыкнул я, активируя четыре режима скрыта и бесплотность Кори.
С удивлением обнаружил, что мне доступен и пятый режим, видимо, благодаря новому званию. Врубив и его тоже, я воспарил над землёй в полуметре. Теперь я абсолютно неощутим и вездесущ, хе-хе. Ну прям Нурарихён...
— Бу! — хмыкнул я за спиной Цунаде, тут же получив кунай в лоб. Он, кстати, попал, прошив голову насквозь, благо я успел в последний момент стать проницаемым.
