Чёрная полоса

— Хотелось бы посмотреть на то место своими глазами, чтобы сказать, с вами я или нет, — несмотря на все доводы разума и выданное обещание Мэри воздержаться от рисковых дел, пробудившийся охотничий азарт навязчиво подталкивал меня к участию в очередной авантюре.

Кто сказал, что человек не дичь? Глупости какие. Охота на человека самая интересная охота. Тем паче на такого же опытного и опасного охотника как и ты сам или более опытного.

— Вот это самые правильные слова, Алекс! — Заявил Джек, с исключительно довольным выражением лица. — Сейчас ещё посидим немного и поедем смотреть то место, если никто не возражает.

Возражающих, естественно не нашлось. Посидев ещё с полчаса, дожидаясь прогорания дров, поговорив о бабах и их коварстве, мы собрались в дорогу. Отметил про себя, что уже практически свыкся с местной жарой. То есть не воспринимаю её как нечто подавляющее, каковой она казалась поначалу. Акклиматизировался значит. Да и ещё вдобавок, посидев немного у костра, вдруг почувствовал заметную прохладу от потока жаркого воздуха, летящего из открытого окна машины. Ехали мы очень быстро, обогнав пару раз небольшие конвои, и оставляя за собой длинный хвост поднятой пыли. Дабы конвойщики не приняли нас за потенциальных бандитов и не встретили пулемётным огнём, Джек опознавался с ними по радио. К счастью, тамошние бойцы его хорошо знали. До нужного места мы доехали за четыре часа, и я не могу сказать, что дорога далась мне легко. Чуть не свалился, едва выбравшись из машины, успев схватиться за открытую дверь и выронив при этом автомат из рук, повисший на ремне. В глазах мутило, ноги не держали, руки слушались, но с большим скрипом, я и вдруг понял, что попал под тепловой удар, слишком рано понадеявшись на завершившуюся адаптацию и вообще железное здоровье. Заметив моё скверное состояние, Смит быстро вылил мне на голову половину своей фляги с водой, заставив выпить вторую половину. Сразу немного полегчало, хоть вода и оказалась тёплой.

— Ты меня больше так не пугай, дружище, — испугано заявил он, когда я более-менее оклемался. — Если неважно чувствуешь себя — сразу говори, иначе здесь практически на ровном месте окочуриться можно без своевременной помощи. Сердечко встанет — сам не заметишь.

Лишь кивнул ему в ответ, продолжив приводить в порядок так некстати сбойнувший организм. Только ещё через десять минут меня наконец-то отпустило и появилось желание осмотреться по сторонам.

Ну что же, место для небольшого лагеря действительно просто идеальное. Широкий распадок, закрытый практически со всех сторон пологими, спускающимися в небольшую низину холмами. Внизу кусты и немного чахлых деревьев, можно загнать туда пару десятков машин и накинуть на них сверху маскировочную сетку. Со стороны тех же холмов хрен разглядишь. Да и патрульный самолёт, если случайно пролетит над этим местом, тоже ничего странного не заметит. Подобраться же близко к спрятавшимся внизу людям практически нереально. На их месте я бы некоторые подходы к своему лагерю вообще заминировал для надёжности. Во все стороны окружающие холмы просматриваются на расстояние более километра. Только в одном месте, примерно метрах в двухстах от самой низины есть небольшой нерегулярный выступ земли с более крутым склоном. Чем ещё хорошо это место? Из него легко выехать на машине практически в любом направлении. Здесь невозможно закрыть ловушку малыми силами, да и немалыми тоже. Вероятно на холмах останутся дозоры на машинах с пулемётами. О том, чтобы подобраться тихо и незаметно можно даже не думать — без шансов. О чём и поведал Джеку, когда пересёкся с ним, стоя около небольшого выступа земли.

— Не подобраться, к ним, говоришь? — Переспросил он меня с хитринкой во взгляде.

— Да. Тут всё просматривается насквозь. Спрятаться негде. Разве вот тут на этом крутом склоне нору выкопать и в ней залечь с винтовкой, но ведь накроют, как только обнаружат. Слишком близко к низине, где и встанут основные силы, — передал на словах весь наблюдаемый расклад.

— Значит, надо сделать так, чтобы не обнаружили, — задумчиво сказал Джек, окинув взглядом крутой склон. — Ребята рассказали мне, что тебя с твоим 'тихарём' сложно засечь даже после десятка выстрелов. Ни по звуку, ни по вспышкам. По звуку если только очень приблизительно удаётся определить направление. И патрон мощный, что весьма немаловажно в нашем деле. А для пистолетной пули здесь уже далековато.

— Да, это так, однако стоит хоть кому-то определить примерное направление, откуда я выстрелил, то здесь весь холм густо нашпигуют свинцом вместе со мной, — почему-то не хочется проявлять истинный героизм, кидаясь грудью на пулемётную амбразуру. — Может, просто низину заминировать и рвануть, когда они все там соберутся? — Предложил более безопасное решение.

— Нет, минировать не стоит, иначе техника придёт в негодность, а ведь мы-то её как раз и прибрать к рукам хотим, — Джек покачал головой, отвергая предложенный вариант. — Да и спугнёт их это, заметят хотя бы одну мину и сразу уедут. Не дураки же они в самом деле. А потому надо сделать так, чтобы тебя не смогли обнаружить.

— Как? — В мою голову ни одна подходящая идея пока не пришла.

— Очень просто... — Джек опять внимательно осмотрел холм, перевёл взгляд дальше, осматривая перспективу. — Вместе с тобой одновременно наши ребята начнут стрелять с других холмов. Там слишком большое расстояние и сложно прицельно попасть, разве лишь из пулемёта засыпать, но зато они отвлекут основное внимание противника на себя. Ты же сможешь спокойно работать в полную силу, отсюда вся низина как на ладони. Когда бандиты догадаются, что кто-то слишком быстро валит их откуда-то с близи, станет слишком поздно.

— Всё бы хорошо, но они патрули на холмах обязательно выставят, — план казался красивым, однако дыр в нём как в швейцарском сыре.

— С этим мы разберёмся, есть соответствующий опыт, — мне дали чётко понять, что это не мои проблемы. — Ты пока присмотри для себя пару мест, где удобно залечь, а после возьми мешки и лопату у меня в машине, там же найдётся и чем перекрыть нору изнутри. Если мы всё здесь приготовим ещё сегодня, то у нас останется два спокойных дня на остальную подготовку.

Дело быстро сдвинулось с мёртвой точки. За пару часов я откопал две глубоких норы, в которых без особого комфорта можно пересидеть сутки, дожидаясь удобного момента. Одну чуть пониже, другую чуть выше. Спрашивается, зачем две? Мало ли пригодится. В случае необходимости вторую Смит займёт. Его М16 с глушителем превзойдёт мой 'Вал' по скрытности стрельбы только на специальном боеприпасе. Но она слишком приметна из-за большой длины и патрон его калибра для бесшумной стрельбы куда слабее. Даже лёгкий бронежилет для него уже непреодолимая преграда. Для пистолета-пулемёта же здесь действительно далековато, а ближе уже негде укрыться. Норы мы хорошо замаскировали, их и с пары-тройки метров не заметишь, если искать специально. Выбранную землю отвезли на машине, спрятав все следы проводимых земляных работ. Затем я помогал народу оборудовать на окрестных холмах ещё несколько замаскированных стрелковых позиций из которых вниз стрелять не очень удобно, зато и снизу в стрелка хрен попадёшь. Плюс отойти с дальних позиций даже под огнём относительно легко, вот мне внизу, в случае чего, придётся ждать пока всё закончится. А если меня специально искать начнут, активно прочёсывая склон — тут вообще без шансов. Ещё раз тщательно осмотрев предполагаемое место засады глазами и в оптику мы отправились в обратный путь.

Перед въездом в город опять остановились на морском берегу. Чайки улетели и только морской прибой всё так же монотонно лизал пустынный песчаный пляж. Вечернее солнце уже не жгло, а приятно грело. Даже надумал искупаться по-быстрому, скинул одежду и подошел к пенным волнам, но Смит остановил меня у самой воды, быстро подбежав и крепко ухватив за руку.

— Не стоит тебе этого делать, здесь слишком близко к берегу подходит большая глубина, а что в ней водится лучше и не знать, — по выражению лица Смита ясно — он-то как раз знает.

— Как скажешь, но может я у самого берега быстро окунусь и сразу обратно? — Искупнуться уж очень хотелось.

— Угу, быстро окунёшься, а тебя там уже кто-то обязательно ждёт. Как ты думаешь, почему днём здесь столько чаек? — И вопрос явно с каким-то подвохом.

— Не знаю, может с водорослями море для них что съедобное выбрасывает? — На простых отдыхающих они совсем непохожи.

— Да, выбрасывает иногда, — Смит показал мне рукой в сторону моря.

Прошло несколько секунд и я заметил, как из воды выпрыгнула небольшая стая каких-то длинных и стремительных рыб всего в трёх метрах от берега. Затем в нескольких местах дальше повторилось то же самое. Иногда отдельные рыбы выпрыгивали прямо из волны на берег и после отступления воды скатывались обратно в море, прыгая по песку. Чайки, похоже, здесь просто обжираются.

— Эти рыбки не просто так играются — за ними снизу зубастые акулы гоняются, а ты купаться надумал, — Смит укоризненно покачал головой. — Как раз на ужин к ним собрался в качестве деликатесного блюда. Разорвут на кусочки как пираньи за считанные секунды.

— Благодарю за предупреждение и вообще за всё, — я снова поразился своей глупой непредусмотрительности.

Пора бы уже отвыкнуть от привычек Старого Мира, здесь каждый шаг таит скрытую и часто смертельную опасность. Безопасные места изредка встречаются, но о них нужно знать. К нам подошел Джек и, посмотрев с укоризной на мои голые телеса, спросил:

— Алекс, у меня есть к тебе вопрос и просьба одновременно. Ты можешь быстро сделать глушилку радиосвязи, если потребуется?

— Быстро могу, однако она не совсем полноценная получится, — выдал ответ, прикинув по памяти имеющиеся запасы магазина Мэри, поинтересовавшись: — Неужели у вас самих нет подобного оборудования?

— Оборудование, конечно, есть, но его использование строго учитывается, и вообще нужно получать санкцию от вышестоящего руководства, а нам, как понимаешь — светиться никак нельзя. А в чём будет неполноценность, если ты действительно что-то сделаешь? — Похоже позитивного ответа Джек не ждал, интересуясь просто из чистого любопытства.

— Мы не сможем заглушить всё, — ответил ему, прикидывая, как проще рассказать, не влезая в дремучие дебри теории радиосвязи. — Удастся только подавить активные источники сигналов в конкретном месте. Да и то, только когда они активируются, а не постоянно. Ибо за основу возьму три обычные гражданские радиостанции и пару сканнеров, связав это добро компьютерной программой в единую систему. Можно попытаться забить сразу все диапазоны широкой полосой сильных помех, но тогда потребуется мощный источник энергии. Минимум бензиновый генератор, тут нескольких автомобильных аккумуляторов хватит на считанные минуты.

— Это именно то, что нам надо, — заметно повеселел Джек. — А мы сами при этом со связью останемся? — Задумавшись о чём-то на несколько секунд, поинтересовался он.

— Не вопрос, вот только рации военные потребуются. Такие вот 'Харрисы', — кивнул в сторону своей одежды, где сверху лежала неприметная светло-зелёная коробочка с антенной.

— Найдём на всех, — кивнул Джек. — Разве ты одну из своих презентуешь, у тебя, кажется, приличный запас, если ещё не распродал.

— Не распродал, дам но с последующим возвратом, у меня на них свои планы имеются, — для дела не жалко, но ведь могут и заиграть с концами.

— Вот и договорились! — Джек крепко пожал мою руку, заключая устный договор. — Все расходы мы тебе обязательно компенсируем с изрядным запасом, если у нас всё получится.

— Верю, — ответил ему, однако внутри при этом терзали сомнения.

Ох не просто так меня на передний край выставляют, совсем не просто так. Убьют — и хрен с ним, не надо делиться. Хотя, если взглянуть с другой стороны — то где я ещё смогу что-то показать с имеющимся у меня оружием и мизером реального боевого опыта? А тут тебе ну прямо тир, стреляй, не хочу, только с живыми мишенями.

Мэри практически сразу почувствовала, что кто-то опять собирается влезть в опасное предприятие, едва я ещё с вечера озадачился подбором необходимых радиостанций и другого электронного оборудования.

— Алекс, я же просила тебя не подвергать себя опасности, неужели тебе совсем безразличны мои чувства? — Спросила она меня за завтраком с соответствующим вопросу тоном.

Если честно, мне такой тон у женщин никогда не нравился, ибо за ним обычно шла или серьёзная разборка или закатывалась истерика со слезами, соплями и прочими средствами эффективного давления на мужскую психику.

— Извини, красавица, но я не могу иначе, — твёрдым голосом ответил ей, сразу показывая, что давить на чувства бесполезно. — Не скажу, что это мой долг, нет, но понимаешь, мне это очень надо. Иначе перестану чувствовать себя мужиком.

Старался говорить ровно и безэмоционально, однако твёрдо и уверенно. Как о чём-то бытовом, незначительном, но при этом важном. Однако внутри уже вылезла готовность сорваться, начать убеждать, доказывать своё право поступать как мне хочется, хотя умом и понимал, что всё это совершенно бесполезно. Только хуже сделаю.

— Я уже с тобой за несколько дней столько страху натерпелась, как за всю предыдущую жизнь, — Мэри глубоко вздохнула, взглянув на меня глазами, в которых уже появились первые капельки слёз.

— Мэри, дорогая, попробуй посмотреть на всё это иначе... — подвинулся к ней ближе, взяв её за руки, стараясь передать через них частичку своей уверенности. — Мы с тобой живы и здоровы, с нами ничего плохого не произошло, а то, что ты переживаешь — так это вполне нормально, ты же женщина. Зато точно могу сказать — тебе в эти дни не было скучно, — постарался перевести разговор в более безопасное для меня русло.

— Неужели ты такой бесчувственный болван и хочешь заставить меня страдать? — Она ещё не хотела сдаваться, но едва выступившие слёзы уже подсохли. — Я так переживаю, если ты куда-то уезжаешь с оружием, и всё жду, когда ко мне придут и скажут, что тебя больше нет...

— Ни в коем случае я такого не хочу, — постарался убедить её в своих самых позитивных намерениях. — И вообще, переживать за другого человека совершенно бесполезно. Никакой пользы, один вред. И тебе и другим. Запомни это!

Мэри явно озадачилась.

— Почему? — А во взгляде уже явная заинтересованность.

— Ну смотри, как занятно выходит... — я выдержал театральную паузу, наращивая нетерпение и распаляя любопытство. — Когда ты переживаешь и страдаешь, изводя себя, то либо ты это делаешь напрасно, ибо ещё ничего плохого не произошло, или уже просто бесполезно, ибо если что-то и случилось, ты всё равно уже ничего не поделаешь и ничем не поможешь. Единственная польза от этого страдания в том, что ты мне его потом захочешь дорого продать, потребовав компенсации за причинённые неудобства. А разве это хорошо — страдать специально на продажу? — И в завершении поставил классическую шахматную вилку одинаково плохого выбора.

Женщина серьёзно задумалась. Такой постановки вопроса с моей стороны она явно не ожидала. Чувствовал, что она сейчас хочет продолжить гнуть и дальше свою привычную линию из самых благих побуждений, и прекрасно понимал её. Но я тоже не собирался отступаться от своих принципов, иначе придётся спрятаться за бабью юбку, чего уж точно не хочу ни при каких обстоятельствах.