Тропой лекаря-3. Дар целителя

— Тяжело.

— Поэтому у меня есть предложение для тебя.

— Какое?

Его величество загадочно улыбнулся.

— Думаю, тебе понравится.

Мне действительно понравилось.

Его величество не планировал как-то ограничивать мою свободу. Наоборот, он собирался ускорить строительство лечебницы. В результате бунта в городе освободился особняк Ришардов, замечательное место, даже с парком... вот его мне и отдадут, только переоборудуют под лечебницу. И для меня там место найдется, чтобы жить. Чтобы не возвращаться на старое место.

Так что я могу уже с завтрашнего дня ходить по городу и подбирать персонал в лечебницу. Лекарей, служителей... зарплатой никого не обидят. И меня тоже не обидят.

Я поблагодарила. Мне действительно это понравилось, так я не чувствовала бы себя настолько... ненужной. Но когда его величество ушел, я медленно встала, напилась воды, опять легла в кровать, задернула занавеси балдахина — и разрыдалась, глуша себя подушкой.

Мне было адски больно.

Я буду держаться, я не сдамся ради того маленького существа,, которое осталось у меня, ради брата, который еще жив и находится у храмовников.... Мне есть ради кого жить.

Если я сейчас умру — что с ними станет? Это я оказала услугу Короне, и ради меня, может, кто-то что-то сделает. А для них — нет.

Брат окажется простым производителем, а неизвестная мне девочка и ее ребенок... я-то знаю, что можно сделать с магом жизни. Отлично знаю.

И не допущу ничего плохого!

Пусть сама я не маг, я найду, что отдать малышу или малышке. Так же, как бабушка отдавала мне всю себя, душу вкладывала.

Сейчас я понимала, почему она отослала меня обратно.

Рано, еще рано уходить.

А что больно, тошно, что хочется умереть, что мир потерял половину своих красок и стал серым и тусклым...

Я справлюсь. Всегда справлялась, и в этот раз справлюсь. Я же сильная... я должна...

Но увещевания помогали плохо. Отвратительно они помогали. И рыдания рвались и рвались из груди, и подушку приходилось все крепче сжимать зубами.

Кончилось тем, что тонкий шелк просто лопнул — и я оказалась по уши в пуху.

Да, вот так, совершенно не трагично и не романтично... вы знаете, как хорошо пух липнет к мокрому лицу? А как путается в волосы?

Что ж мне так не везет-то? Даже истерику устроить как следует не получается!

Глава 10

Его высочество Александр Раденор стоял на борту корабля, смотрел вдаль — и улыбался.

Мечтательно.

А говорят еще, имя судьбу не притягивает? Врут! Все врут, точно!

Вот назвали его в честь прадеда, который половину Храма переморил, и поди ж ты! Осталось только свою невесту найти в Риолоне.

Альтен прекрасно был виден с борта корабля. Красивый, уютный городок, очень маленький и благочинный, спокойный и чистенький. Узенькие улочки — плохо, отряду отступать будет сложно.

Казармы городской стражи — это хорошо, что их видно с корабля...

Храм.

Нет, даже не храм, а целый храмовый комплекс из пары десятков зданий, предусмотрительно огороженный от истинно верующих высоким забором с битым стеклом наверху. Интересно, зачем они так поступают?

Если храм — это дом Бога, то открыт он должен быть в любое время суток. А если вы отгородились от людей, то о каком боге тут речь? Себя вы отгородили... и от него в том числе.

Алекс подозревал, что храмовники с ним не согласятся, но — это их проблемы. А вот лично он в дискуссии вступать не собирался, у него дело есть. Важное.

Юноша погладил ладанку, которая висела у него на шее. Отец прислал, лично...

Доверяет.

Приятно, что ни говори. Хорошо, когда родители понимающие, другие бы его до сорока лет в вате держали, и что получилось бы? Да ничего хорошего! А его отпускают, и в море, и в рейд против пиратов, и...

Хотя и сам Алекс далеко не беззащитный хрупкий человек.

Юноша полюбовался когтями, которые непроизвольно вылезли на левой руке, довольно улыбнулся.

Эх, у отца когти длиннее, да и сам он сильнее, но он-то полукровка, даже больше, а Алекс — квартерон. Так что уже в следующем поколении надо будет обновлять демоническую кровь в семье, чтобы не слишком ослабевала. Или самому?

Посмотрим. Отец ему честно дал время до тридцати лет, потом надо заводить ребенка. Вот, если кого встретит, если влюбится...

Тут, конечно, тоже есть оговорки. Влюбляться желательно в магичку, потому что не всякая женщина сможет выносить ребенка от полудемона, у нее просто сил не хватит. Или он постоянно рядом с женой и подпитывает ее магией, или... неприятность произойдет. Выкидыш, или вообще смерть и жены, и ребенка...

Хотелось бы обойтись без этого.

Ладно, чего сейчас загадывать, надо дело делать.

Алекс еще раз пригляделся к городу, прикинул пути наступления и довольно кивнул.

Ночью... да, этой же ночью.

— Ваше высочество?

Капитан корабля был не просто доверенным лицом, он был другом, а потом Алекс не стал разочаровывать приятеля.

— Реми, я получил письмо от отца.

— Да, ваше высочество.

Это-то все видели.

— Мне нужно будет высадиться с пленными и Лертом где-нибудь вон там, в виду города... — Алекс помахал рукой, очерчивая достаточно большой круг.

История повторялась.

Не так давно нечто подобное проделали Ришарды, теперь, вот, их деяние отливалось в новой форме.

— Это я могу устроить. Что еще?

— Охрану, чтобы нас никто не беспокоил. А потом, когда в городе начнется...

— Что начнется?

Алекс коснулся ладанки на груди.

— В некромантии есть такое заклинание. Справедливого возмездия.

— Это как?

— Убил ты человека? Он к тебе придет. — Алекс, конечно, упрощал заклинание, но не объяснять же человеку все тонкости? К чему?

Реми выдохнул.

— Значит, невиновные не пострадают?

— Нет. Только те, кто виновны в чьей-то смерти. Но думаю, их будет много, переполох поднимется знатный...

— И?

— Мне нужно будет десятка два человек. Оденем их, как местных...

— Я сейчас поговорю с квартирмейстером, но кажется, ткани у нас есть, плащи покрасим, кое-что нашьем на скорую руку...

— Отлично.

— Но идеально не получится.

— А нам и не нужно. Пока будет продолжаться бардак, мы спокойно выведем похищенных людей и отплывем.

— Я с тобой.

— Не в этот раз.

— Алекс!

Реми сильно обиделся, но принц был непреклонен.

— Реми, ты обязан остаться на корабле... и если что-то увести его.

— Если — что?

— Если мы не вернемся до рассвета.

Несколько минут друзья мерились взглядами, и принц победил. Реми вздохнул, понурился...

— Постарайся уцелеть.

— Обещаю.

Александр еще раз коснулся ладанки.

Он-то уцелеет. А вот Альтен...

* * *

Звезды, луна, море, небо...

Романтика?

И на фоне всего этого благолепия, юный демон-квартерон рисует пентаграмму. Специально для этого высадились на берег, недалеко от города, но так, чтобы их не заметили, специально привезли сюда несколько жертв...

Откуда?

Не так давно Александр Раденор столкнулся в раденорских водах с тиртанскими кораблями. Вот, несколько офицеров с судна и составили его личную добычу. Запасливость — основное качество хорошего некроманта, а уж чем запасаться... травами ли, жертвами, ритуальными ножами — да чего угодно может не хватить в нужный момент. Так что пусть поплавают. Пусть поживут... пока.

Сегодня это 'пока' закончилось. Александру сегодня понадобится вся его сила и даже приличный ломоть заемной, жертвенной.

А значит...

Пентаграмма была готова достаточно быстро.

Тень, Боль, Смерть, Воля и самое главное — Свет. На знак Воли встанет сам Алекс, к знаку смерти сейчас подводили пленников. Да, палач тоже плавал на корабле вместе с некромантом — мало ли? И не стоит так кривиться, хорошо обученный палач — это ценный профессионал. В ранах он разбирается не хуже лекаря, и лечить тоже может при случае.

А иногда и обратный случай бывает... м-да. Вот, как сейчас.

Не морякам же доверять глотки людям резать? Не смогут, да и относиться иначе будут. Одно дело, когда бой, когда крушишь врага, а другое, когда не даешь ему даже возможности защищаться и режешь, словно баранов. Хотя Алекс никогда разницы не понимал и не видел. Добивать связанного и беспомощного врага гнусно?

А кто этого врага сюда звал? Уж точно не он.

Сам пришел, так и нечего сопли теперь распускать, а то что ж так? Мы их благородно завоевать решили, пограбить, понасиловать, пожечь, поиздеваться в свое удовольствие, а они нас в ответ неблагородно с размаху по морде?

Ай-яй-яй...

— Готов?

Лерт, палач на корабле его высочества, кивнул.

— Скажите только — когда.

— Я сейчас начну начитывать заклинание, вот, как кивну, так сразу и режь, одного за другим, чтобы кровь внутрь лилась. Сможешь?

Последний вопрос был исключительно для проформы, потому что в Лерте Алекс не сомневался. Серьезный человек...

А моряки пусть охраняют стоянку, так оно надежнее будет.

Алекс не принимал торжественных поз, он просто встал и принялся читать заклинание. Хотелось бы обойтись без него, но...

Иначе псов не натравишь.

У некромантов одна аура, у храмовников совсем другая. И — нет. Она не белая, не светящаяся, не чистейшая, как и у некромантов аура не чернее ночи. Но...

Есть такое.

У магов воздуха в ауре отпечаток воздуха, у магов воды — воды, у некромантов на ауре печать смерти, а у храмовников — принадлежность к Храму. Да, когда ты проходишь все обряды, когда присягаешь на верность Храму, тогда ты и получаешь метку. И от этого никуда не деться, это как клеймо, и у каждого более-менее сильного храмовника оно есть.

Алекс медленно развел руки в стороны, ощущая себя чашей, в которую вливается сила.

Давным-давно его предок вызвал Крысиного Короля, чтобы разобраться с храмовниками. Сколько тогда погибло посторонних людей?

Много.

С тех пор демоны стали гуманнее, и собираются уничтожать только тех, кто это заслужил.

Алекс кивнул палачу, и тот подтащил к пентаграмме первого тиртанца.

Взмах ритуального, специально врученного ножа, хрип, поток крови в пентаграмме — и самое сладкое.

Жизнь и душа.

Ладно, на душу не покушаемся, живи, тварь, перерождайся, но силы я выпью столько, что ты червяком сто лет проползаешь. И в чем-то это правильно.

Сила, сладкая горячая сила льется в пентаграмму, и Алекс зовет.

Не просто так, нет...

Ладанка, зажатая в его руке, пульсирует, словно живое сердце. Отец многое в нее вложил, фактически, подготовив болванку заклинания. Осталось насытить силой и направить. И это хорошо, сам Алекс мог бы пока и не справиться, или что-то не предусмотреть, а вот отец — опытнее и сильнее. Он справился.

И заклинание расправляет свои крылья над пентаграммой.

— Восстаньте те, кто имеет право на месть! Силой крови, правом боли, памятью ненависти — восстаньте и придите!

Храмы везде жируют на человеческой крови. Всегда найдутся те, кого в них обманули, предали, не поддержали, или даже просто — убили, стоит лишь вспомнить историю династии. Всякое бывало...

На берегу медленно темнеет, словно кто-то набросил на мир темную кисею, палач слегка бледнеет, но рука у него не дрожит. В пентаграмму льется кровь второго тиртанца, а за ним и третьего, кисея уплотняется, и теперь их может увидеть даже тот, кто лишен силы.

А Алекс видит их уже давно.

Бледные полупрозрачные тени, которые собираются на берегу. Вот девушка с животом, с заплаканными даже сейчас глазами, вот старик с лицом и выправкой воина, вот нищий, вот...

Их много.

Тех, кто пришел в храм в надежде на помощь, а встретил там подлость или предательство. Тех, кого обманули, ударили в спину, несправедливо обвинили, тех, кто не виноват, но мертв. И сегодня...

— Волей некроманта я даю вам право мести! Пусть кровь мертвого откроет вам путь!

И резко выбросить руку вперед, указывая на Альтен.

Серая масса взвыла. Голодно, холодно, страшно... так, что побледнел даже верный Лерт. А потом и еще больше, когда облако голодный теней прошло сквозь него и двинулось в сторону Альтена.

Алекс вышел из пентаграммы, уселся прямо на землю и потряс головой.

— Фух... отдохнем полчасика и в путь.

— Милорд?

Алекс невинно пожал плечами, принимая от Лерта флягу с компотом, ради разнообразия — клубничным.

— Скоро в Альтене станет весело, тогда и явимся в гости. Невежливо, конечно, да что ж поделать.

— Невежливо? — не понял шутки палач.

— Являться в гости, когда людям не до нас. Ну да и ладно. Мы — переживем.

Уточнять, переживут ли визит хозяева, Лерт не стал. И так все ясно.

* * *

Доверенный Светлого Святого, Каурисий Ресолан, не спал. И даже не собирался — выслушивал отчет о раденорской неудаче.

Провал получился феерическим.

Потерян маг жизни — раз. Потерян легат, который сам по себе был неплохим магом — два. Потерян последний реальный претендент на трон Раденора. Не настоящий, нет, такие же права и у десятка других родов можно раскопать, но реальный. Тот, который мог и взять власть, и удержать ее, и поделиться с Храмом — три. И роль Храма во всем этом засвечена так, что дальше некуда. К гадалке не ходи, его величество весьма обидится, а на что он способен — Светлый его ведает. Не только его высочество изучал старинные хроники, в Храме их знали ничуть не хуже. И про Крысиного короля знали, и про некромантию в семье короля.

Про демонскую кровь не догадывались, это верно. Маг, некромант, а эти твари противоестественные мало ли что могут с собой сотворить? Говорят, их сама Тьма меняет, чтобы служили Искушающему верно и от нормальных людей отличались, как ночь ото дня.

Говорят...

Говорили много, но вот когда ожидать мести?

Мысль о том, что мести не будет, Доверенном у и в умную голову не приходила. Он бы обязательно отомстил, вот и его величество отомстит. А вот как...

И как уберечься от его мести — вот вопрос?

Для начала — спрятать женщину, которая беременна магом жизни, спрятать молодого Оломара, переехать из Альтена...

Доверенный кивнул своим мыслям, и хотел уже кивком отпустить секретаря, как вдруг:

— За что?

Голос был тихим, шелестящим, как осенние листья, подхваченные ветром, но он — был.

В кабинете Доверенного, в самом защищенном, не считая его же, Доверенного, спальни, месте Альтена.

Каурисий оглянулся.

И — остолбенел.

Он знал, знал эту женщину. Еще бы ему не знать Мари Асшен, которую он... любил. Так любил, что сделал ребенка, а потом предложил вытравить плод. А что вы хотите? Если желаешь остаться простым холопом, можно и жениться — тайно, но не особо запретно. А коли хочешь наверх, изволь соответствовать правилам Храма. Спать с женщинами не запрещено, даже с мужчинами, если на то твоя воля, но все должно быть тихо, чисто и без последствий. В том числе и без детей, которых можно использовать против тебя. А Мари использовала бы. Всю жизнь бы деньги тянула, чего-то требовала...