Прапорщик на раз расстрелял всю обойму, но всё равно не всех гиен перестрелял. Одна осталась стоять, в то время как у него закончились патроны. Отсюда эти холостые щелчки подобно следовавшим осечкам. Метнул им в неё с криком:
— Граната! Ложись!..
И надо же было такому случиться: подействовало. Он угодил гиене в морду. Та сначала отвалилась на хвост, поджав его под себя, а затем дала дёру.
— Штаны-то верни, — не стал особо злиться милиционер на сотрудника ФСБ тем более в звании прапорщика, когда сам был старшина.
В ответ Дроздов предложил познакомиться, назвав свою фамилию. А тот ту, которую носил по паспорту, и досталась ему от отца, назвавшись Сидоровым.
— Сосед?! — дошло до прапорщика кто перед ним, и предстал во всей красе. — Ах ты...
— Э-эй... Ты чего, а? А-а-а... — закричал старшина.
— А ну слазь, скотина! Вниз — я сказал! Кому приказал! Лучше падай сам! — принялся его сбивать прапорщик всем тем, что попадалось ему под горячую руку, пока не схватил кое-что очень мягкое. И как оказалось: в руке у него — гиена. Он держал её за хвост, размахивая над головой.
— Сейчас же отпусти животное! Ты слышишь? Я к тебе обращаюсь, животное? — раздался какой-то до боли знакомый женский голос. И принадлежал жене.
— Это ты, За-зая?
— Ах ты, вредитель!
— Я твой муж, Зайка! Супруг!..
— Живодёр ты! А говорил: сотрудник ФСБ... — озадачилась она. — Выходит врал?
— Сама — мне! И изменяла с ним!
— А я тут причём? — пытался откреститься старшина.
— Как, когда я нашёл твою форму с пагонами у себя дома!
— Ну да, я попросил её постирать, а она...
— А я согласилась по доброте душевной! Он ведь хорлостяк.
— И трусы?
— Твои же стираю! А чем его хуже? И сам — тебя?
— Тем, что ниже званием и мент, а я силовик!
— Поэтому и срываешь зло на беззащитных зверушках?
Только теперь до Дроздова дошло: он и впрямь соответствует не только своей фамилии, но и имени — Витёк. Его жена состояла в обществе защиты животных. Так они и познакомились — в зоопарке. Вот только он тогда не уточнил, что заядлый охотник. Выходит — мстила.
— С ним изменила! Рога наставила!
— Ты сам их себе, развесив в доме по стенам, кретин! Олень, блин! — запричитал старшина, не помышляя спускаться со столба.
— Кретина я те так и быть прощу, и даже измену с женой, но за оленя ответишь мне, лось!
— Сам такой...
— Ой...
На них выскочили рогатые животные.
— Терь только держись, охотничек! — зашёлся старшина. — Они за тобой — не иначе! Явились мстить!
Прапорщик спохватился — и пока не слишком поздно. Район был знаком ему, а раз встретил соседа и жену, жил здесь неподалёку — кинулся в подворотню. Ему требовалось его охотничье оружие. Карабин — вот что сейчас заботило его больше всего. И впрямь шанс пострелять всех зверей в городе, и даже не надо выезжать в лес для данной цели и уж тем более платить деньги за будущий трофей. Обнаглел.
Во дворе также ни одной живой души, а в песочнице мимоходом заметил звериные следы. Наследили зверушки. Охотник уже знал, куда девались, шёл по следу.
Вот она родная дверь. И стучать не надо, ключи есть. Осталось открыть. Витёк ухватился за ручку и... вставлять ключ не потребовалось. Дверь сама собой открылась легко безо всякого нажима.
— Кто здесь? А ну выходи! — объявился он в прихожей, переступив порог родной квартиры. Двери комнат закрыты. Неужели воры обнаглели и залезли к сотруднику ФСБ. Им же хуже. Но нет, в зеркале трюмо Витёк краем глаза уловил низшую ветвь эволюции человечества. И в следующий миг оно разлетелось на осколки.
Кто-то выстрелил в его отражение. И кто — знал не понаслышке.
— Гамадрилы-ы-ы... — осознал он: животные устроили ему засаду, обнаружив кладбище фауны. А на их удачу явился "палач".
Витёк кинулся за дверь в ту комнату, где у него находился металлический сейф, выполненный по спецзаказу, и ничем не отличался внешне от обычного шкафа. Но прежде требовалось вскрыть, а напоролся на засаду.
Последовали новые выстрелы в исполнении той макаки, что скрывалась за шторами. И выскочила. Одного не рассчитала: обойма закончилась — в ней патроны. Поэтому прогремел одиночный выстрел, а она продолжала жать на спусковой механизм, не понимая, почему вдруг оружие в её лапах давало осечку за осечкой.
В исполнении прапорщика последовал ответный выпад и не рукой, а ногой по голому и красному заду маками. Он вышиб её из квартиры в окно. Теперь мог спокойно воспользоваться оружием в сейфе. Не тут-то было. Ему пришлось закрыться в нём от обезьяньего пахана в обличие гориллы. А с ним на пару у Дроздовых промышлял ещё и орангутанг, изучая обстановку. Даже забрался в компьютер, выясняя кое-что. И не обнаружив больше никого, они посчитали: макака вывалилась вместе с прапорщиком с пятого этажа. Скрылись.
Витёк едва не задохнулся в сейфе, заряжая полуавтоматический карабин. В руках счастливого обладателя оказалась "САЙГА 20К" соответствующего 20-мм калибра патронами.
— Вот теперь поговорим на равных! — осмелел он, меняя повседневный мундир с пагонами на охотничий наряд.
Боеприпасов хватало. Человеком Витёк был запасливым. На охоту без сотни патронов никогда не ходил, а и ножи любил, поэтому у него всегда было два. Да и куда без пистолета. Привычка по работе. Его также повесил на пояс. И запасные обоймы.
Не забыл и про раскраску лица. Одно слово — Рэмбо, правда, русского разлива. Имелся небольшой "трудовой мозоль" на манер пивного животика, да и сзади кое-что также торчало, отвисая к земле. Благо не то, что обычно проваливалось в трусы.
А тут новые гости. Испугаться прапорщик не успел, зато его жена. Это она стреножила его во второй раз в прихожей.
— Мартышка! — не сдержался он — на словах. А мог и иначе, держа оружие наготове.
— Витёк! Ты куд-куда? — закудахтала она.
— Не твоего ума, курица... — отметил он про себя. А "петухов" по долгу службы недолюбливал. — С дороги!
— Не пущу! Только через мой труп! — встала жена грудью на проходе.
— Ну что же, как будет угодно...
— Неужто выстрелишь в меня? Валяй!
Жена распахнула блузку, оголив грудь. И про лифчик не забыла, выставляя свои достоинства, которые скорее в её случае являлись недостатками.
Витёк на мгновение по обыкновению впал в ступор, иначе бы его давно повысили в звании и как минимум до старшего прапорщика, поскольку до младшего лейтенанта ему отсюда было как до звезды на небе.
У него появился выбор — дослужиться до очередного или даже внеочередного звания, либо остаться дома с женой и... отомстить ей за всё то время, которое она мучила его. А продолжала изводить, испытывая терпение.
— Ты из магазина?
— Да, Витюня!
— А в сумке чё? То, что сама приготовила для меня?
— Ага...
— И фрукты сама вырастила? Из сада-огорода припёрлась?
— Почти... С базара я...
— Базарной бабой заделалась, говоришь! А какие фрукты купила? Бананы есть среди них?
— Даже овощи — помидоры...
— А огурцы?
— Из парника...
— Это такие... длинные?
— Ага, всё для тебя ж, родной! И стараюсь!
— Вот и дальше! Бананом с огурцом обойдёшься, а перебьёшься! — убрал Витёк жену с дороги, оттолкнув прикладом оружия в грудь. — Да, и вот ещё что — приберись! А то устроила тут беспорядок в моё отсутствие! Прям не дом, а зверинец какой-то! И не дай Бог, я вернусь, а ты не готова! Убью!
— Угу... — кивнула жена, и затянула чуть слышно про себя. — У-у-у...
— Не вой, а то решу: оборотень...
— Сам ты он — в погонах!
— После разберёмся во всём...
— Че-чего, Витёк?
— Охоты...
— И охота тебе до неё сейчас? В городе страшно нос показать!
— Кому как! За тем в лес и уезжаю от тебя!
— Со зверями пообщаться?
— Да они в сравнении с тобой безобидные существа...
— За это ты и стреляешь их, или оленям мстишь, что сам являешься им, а сохатым по жизни!?
Витёк не сдержался, проверив исправность карабина. Пуля угодила в рога, разнеся череп оленя, и они очутились на его жене.
— А тебе идёт данный головной убор, — отметил он. — Вот так и ходи в нём! Носи... и не надо слов благодарности...
На том и расстались, и пока что на словах, а не официально через бракоразводный орган Загса.
* * *
При виде животного внизу, гуляющего самого по себе посреди улицы, капитан лишился дара речи. И ладно бы узрел какую-нибудь домашнюю зверушку с ошейником на шее. Так нет же, и размеры впечатляли. Одно слово — волкодав. Но довольно лохматый и выглядел как медведь.
— Превед... — выдал дежурный на-гора, вспомнив, что не выключил компьютер, поспешно ретировался, избегая визуального контакта с хищной зверюгой. А то мало ли что.
Да не судьба. В окно заглянула ворона и раскаркалась, выявляя наличие добычи.
— Кыш! Прочь! Пошла вон... — замахал на неё руками капитан, стараясь особо не шуметь и не привлекать внимания извне.
Не тут-то было. Та взлетела, и начала кружить над ним, стараясь выцарапать и одновременно выклевать глаза.
— Что за напасть... — отполз он от окна, укрываясь под стол и укрываясь стулом.
Пернатая террористка словно добивалась этого от него, принялась клевать клавиатуру, стуча по ней клювом, точно дятел. И достучалась. Капитан взял себя в руки, а в него оружие, выскочил из-под стола. Прежде чем прогремел выстрел, он узрел на мониторе экрана открытый файл на Фомина, и тут же погас. Пуля угодила в экран, выведя из строя.
На какое-то мгновение капитану показалось: пернатая мерзость намерено это сделала, а не на бессознательном уровне, заинтересовавшись странными пятнами в виде букв на клавишах.
Ворона бросилась в раскрытое окно, раскаркавшись на всю округу. Да далеко не улетела, нарвалась на точный выстрел вольного стрелка, превратившись в кучу перьев, разлетевшихся в воздухе.
— Сюда! Я здесь! — закричал капитан тому, кто избавил его от неё.
Каково же было его удивление, когда перед ним в образе охотника предстал...
— Пы-прапорщ-Ик? Это ты?
— Я, капитан. И за вами! В городе такое твориться: в двух словах и не передать...
— Неужели правда — макаки носятся по улицам с оружием в руках?
— Если бы только они — одни обезьяны... — вздохнул тяжело прапорщик. — А то и прочее зверьё крупнее их! А уж хищного сколько...
— А не проще ли нам отсидеться здесь?
— Не выйдет, капитан, я тут мимоходом заглянул в отделение РОВД...
— И чё там, а увидел?
— То, чего бы никогда не хотел...
— Погром?
— Хуже...
— Что может быть хуже?
— Убийство...
— Их там... того — этого...
— То-то и оно — растерзали, звери! Одно слово — животные! А те ещё скоты!
— Что же это такое твориться, а может быть?!
— Сдаётся мне: это всё напоминает эпизод из фантастического фильма, когда обезьяны захватили планету, населённую людьми и...
— Нет... — отказывался верить капитан: животные в один прекрасный момент стали умнее людей, объединившись против них. — Нереально! Не может быть... вообще такого в природе!.. Абсурд!..
— Ага, ты на улицу выгляни, и сам во всём лишний раз убедишься, а лучше прогуляйся...
— Чего я там не видел? Когда мне и здесь неплохо, к тому же я не могу покинуть свой пост! Офицер...
— А я кто?
— Ты — прапорщик...
— Типа — не рыба, не мясо — полуфабрикат?
— Я этого не говорил! Найди майора! Он тот, кто выручит нас из беды!
— А почему не полковник?
— Да что может этот старик? И надоел уже до чёртиков!
— Бунт! Переворот?
— Он за окном, Витёк! Очнись! Это — конец света!
— Не сказал бы...
— А что, Дроздов?
— Он у меня в штанах — и кому грозит — жене!
— И что ты говоришь, а чуть ранее мне утверждая: у вас с ней нихрена не получается!
— То было до того, как я отправился в зверинец...
— А что изменилось с той поры, прапорщ-Ик? Тем более за столь короткий промежуток времени?
— Мир — и моё мировоззрение с мировосприятием!
— Надо же, как заговорил! А ума хватило на такие заумные слова? Где нахватался?
— Там, капитан, куда боишься высунуть нос из кабинета. Прощай!
— Чего? А как же пост? Я запрещаю тебе покидать его!
— Поздно, сам отправил разбираться с животными...
Знал бы Дроздов, что ему придётся столкнуться не только с ними, а ещё и иными суррогатами из числа тех, кто носил обозначения на робах оранжевого цвета с буквами "Ж" и "М", особо не суетился. Город был обречён. Круг замкнут. Наблюдатель заменивший исполнителя пошёл на крайние меры по выправлению ситуации в секторе его новой ответственности. К тому же не мог допустить провала операции. Рядом располагались две атомные электростанции и практически на одном удалении: одна в северо-западном направлении, иная — юго-восточном. И заняться ему вплотную ими мешал ликвидатор, вошедший в контакт с местной властью. Поэтому в первую очередь охотился за ней, чтобы добраться до него. Иначе провал неизбежен.
К городу уже приближался состав из азиатского региона, откуда были набраны для работы в России — таджики, узбеки, киргизы и туркмены, представляя собой "гастарбайтеров", а на деле новую партию суррогатов. И каждый из них являлся примитивным солдатом апокалипсиса при наличии миниатюрного блока памяти подконтрольного наймитам из числа нейтронов. Их хозяином должен был стать наблюдатель в Брянской области, и пока что они вне зоны доступа его сигнала по которому вводились в строй, выполняя всё в точности подобно марионеткам в кукольном театре. И роли заранее распределены, осталось лишь потянуть за ниточки — и запутанный клубок распутается, оплетя новые рубежи будущее зоны отчуждения. И в одиночку ликвидатору Армии Союза не справиться с ними, даже если его поддержат силовые структуры. Пока они разберутся сами, что к чему и от них в армию поступит приказ о том, что казалось полным бредом, будет слишком поздно что-либо изменить и ситуацию людям уже не выправить. Клоны непременно одолеют их. А на карте мира появится новое образование страны будущего, откуда начнётся захват ресурсов необходимых нанотехам для создания армии нового поколения способного применить нанооружие, против которого ядерное окажется простой игрушкой сродни спичек в руках шаловливого ребёнка.
Однако в умах людей ещё теплилась надежда: они стали свидетелями необычного явления, словно на животных снизошло какое-то затмение, а и на гостей из стран ближнего зарубежья. На вокзал прибыл первый эшелон. Контейнеры вскрыли рабочие в оранжевых жилетах — как по команде. И оттуда стройными рядами повалили "гастарбайтеры". На город нахлынула новая волна суррогатов в соответствии с планом "Шквал". Вместо орудия труда у всех при себе имелось в наличии автоматическое оружие. Десятки контейнеров были заполнены до отказа стоящими "жмуриками" с буквами "Ж" на комбинезонах. И только немногие из них носили иную букву русского алфавита "М". И оружие у них мощней и грозней — за спиной РШГ, а в руках снайперские винтовки.
Не хватало техники, многие горожане успели выехать за город. Всё-таки лето, а это пора отпусков, да и многие жили за городом в частных домах, а порой и просто обитали на дачах, либо деревнях. Да переполох с животными. В итоге в наличие остались автобусы и маршрутные такси. Ими в первую очередь и занялись гости с юго-востока.
