Переставляя непослушные ноги, я направилась в библиотеку. Мне нужно было попасть в неё до темноты. Читать при свечах вредно. Дневной свет все же больше подходит для этого. Вдобавок хотелось бы избежать казуса, что случился в прошлый раз.
Настроение возвращалось в норму. Ведь события произошли давно. Осенью в зоревник будет три года, как отец погиб. Эрик мне глубоко безразличен. Хотя нет, вру, должок бы я ему вернула. Если он сам не сдох в какой-нибудь канаве.
Библиотека порадовала светом, чистотой и отсутствием романтически настроенных особ.
В дальней секции обнаружился довольно-таки старый том ритуальной магии. Я пролистала его, взяла следующий и еще один, но все не то. Сведений о духах-стражах Карплезира нет, про черные ритуалы тем более. Информация, по всей видимости, была не для общего пользования. Маги — народ скрытный. Нет ничего удивительного, что защита дворцов оберегается.
Попутно я искала информацию про дар крови Мировичевских. Слова призрака не давали покоя, и хотелось найти хотя бы упоминание. Но ничего.
Подробные описания запрещенных ритуалов можно с легкостью найти в Черной книге. Только ради чего мне так из кожи вон лезть? Никакого желания прикасаться к этому проклятому артефакту я не имела. Вот если бы это было важно...
Подперев дверь стулом, я начертила воском круг и вписала внутрь символы стихий. Новый дух— страж откликнулся с неохотой. Испытав мою твердость пробирающим до дрожи присутствием, он сообщил, что на интересующие меня сведения наложен запрет. Снять запрет может член семьи Мировичевских.
Про черные ритуалы уточнять я не стала. Дарен решил держать меня на расстоянии и от трупа, который завтра должны похоронить, и от места преступления. А раз так, то нечего и голову ломать над этим.
Я вернула взятые книги на место. Том ритуальной магии я положила на самую верхнюю полку, расчихавшись от скопившейся пыли. Паря под высоким сводом потолка, который подобно шатру накрывал комнату, я наслаждалась. На библиотеку опустились сумерки. Лакей приходил с час назад, и теперь часа через полтора явиться тушить свечи, ведь единственный читатель уже уйдет. Поэтому я позволила себе расслабиться и полетать. К тому же том следовало положить повыше, а возиться с тяжелой лестницей надоело.
Платье развивалось вокруг моих ног, волосы я распустила, чтобы почувствовать, как они свободно струятся над головой. Стихия воздуха обнимала меня со всех сторон, даря счастье невесомости. Медленно я вытянулась параллельно полу и полетела вдоль полок с книгами.
До верхней полки я на лестнице не доставала. Но мало потеряла от этого. Здесь собрали всякое старье столетней давности, пыльное и никому не нужное. Никаких магических книг и тайных рукописей.
Отлетев на пару саженей от стеллажей, я также медленно стала поворачивать тело по часовой стрелке. Когда мое тело оказалось головой вниз, я раскинула руки и ноги, наслаждаясь противоестественностью и безобразностью моего положения. Было для меня нечто притягательное в том, чтобы болтаться в воздухе вверх ногами или летать над деревьями, сбивая макушки.
Грифонов можно было не опасаться. Они накапливали энергию. Да и других вероятных стражей тоже. Ведь я не плела заклинаний, а использовала природное умение, такое же, как ходить и разговаривать.
Насладившись моментом, я снова начала вращаться. То ускоряя, то замедляя темп, я радовалась мелькающим перед глазами деталям интерьера, как ребенок. Мама говорила, что если я еще сильнее раскручусь, то могу вылететь в окно или врезаться в стену, как пробка из бутылки. В ответ я только смеялась. Это был мой способ развлечься и выплеснуть отрицательную энергию.
Сила Иях была на исходе. Я чувствовала, что вот-вот подол платья упадет на меня, накрыв голову, стихия воздуха перестанет подчиняться в той мере, чтобы создавать вокруг тела невесомость парения.
Со стороны входа послышался чей— то судорожный вздох. Я обернулась. В закрывающихся дверях мелькнул силуэт, и раздались звуки быстрых удаляющихся шагов. Поспешила я убрать стул — вот и результат.
Я опустилась на пол и направилась в свои покои. Веселье весельем, но впредь надо держать себя в руках. Негоже пугать придворных, когда мне нужно с ними сотрудничать. Завтра на балу император объявит меня придворным магом, а значит, нужно соответствовать. Хотя бы создать видимость той нормальности, которую люди считают таковой.
Зачем нужен бал, когда империя в зубах хищников? И зачем нужны формальности, когда я итак обладаю всеми полномочиями? Порочные излишества в данной ситуации, если мотивы Николая так очевидны.
О его мотивах я могу только догадываться. Но вряд ли хоть один из них пронизан заботой обо мне. Сдается мне, что Николай Великодушный хочет разворошить осиное гнездо за мой счет. Причем "осы" уже начали беспокоиться и жалить.
Глава 28. Передача власти
Мы играем наши роли
Надеваем лица-маски
Добавляем себе краски:
Жизни, страсти...
Подкупаем, ворожим,
Обещаем море счастья
Копим в сердце граны лжи
Ненавидим и боимся,
Лишь за тем, чтобы добиться
Романтичной и святой
Любви, верной, бескорыстной,
Вечной, светлой и простой.
Утром я навестила Путяту, Моркла и гостей Чарующего леса. За эти несколько дней Добрыня выкопал картошку и собрал урожай свеклы с моего огорода. Грида ему помогала по мере сил. Конечно, я рассчитывала кормить себя одну, но, думаю, на межсезонье им хватит вполне еды.
Грида всюду с собой таскала зайчонка. Путята сетовал, что когда-нибудь она задавит его. Хотя по матери Грида больше не плакала, ночью её тревожили кошмары. После того, что она пережила, это неудивительно. Добрыня спал на чердаке крепким сном, поэтому утешить девочку приходил Путята.
Мужик оказался шустрым в работе и трудолюбивым. Он утеплил дом и принялся стругать мебель. От прежних строителей, которые перестраивали сторожку в избу, мне достались инструменты. Строители в спешке покидали мой лес, позабыв не только инструменты, но и часть одежды. Ну да ничего. Я всегда могу им отдать их добро, стоит им только вернуться за ним.
Отчаявшиеся хищники порой пытались проникнуть сквозь купол, испытывая свою удачу, но подобных случаев становилось все меньше. Как правило, эти хищники отличались скудным интеллектом.
Вчера ночью задушенный куполом норлук рухнул на опушку Чарующего леса. Утром Добрыня с Гридой ходили смотреть на него. Хотя я строго-настрого приказала Гриду не пускать за пределы изгороди. Не хватает еще девочке столкнуться с Морклом после всех её бед.
— Ты знаешь, деточка, им так легче пережить случившееся. Если врага можно убить, он не так страшен, — ответил Путята на мое возмущение. — Грида взяла камень, чтобы кинуть в чудище. И ей стало легче.
— Ты прав, извини. Но больше не пускай её.
Путята замялся, слегка поблек, отчего сквозь него стали просматриваться деревья.
— Что еще случилось?
— Да тут такое дело... Понимаешь, она все бегает к пруду. Говорит, жалко собачку...
— Надо отпустить собачку! — крикнула Грида, свесившись из окошка чердака. Её светлые волосы распушились, а голубые глаза излучали азарт.
— Ах ты, маленькая егоза! — Путята потряс в её сторону пальцем, чем только рассмешил ребенка.
Добрыня втянул Гриду на чердак, вызвав громкий протест.
— Ей нельзя и близко подходить к нему, — сказала я Путяте, понизив голос.
— Да как ей можно запретить? — Путята всплеснул руками.
Судя по скрипу лестницы за дверью, Добрыня спустился с чердака. Вслед зачем послышался топот детских ног. Спустя секунду девочка распахнула дверь и выбежала на крыльцо.
— Тетя Ведьма, я хочу увидеть собачку! Ему же так скучно одному! — звонкий детский голос разнесся по лесу. Под мышкой у Гриды был зажат зайчонок, который сопротивлялся такому обращению, суча задними лапами.
Я наклонилась вперед.
— Ты же его задушишь, Грида! — я забрала у девочки зайца и отпустила его на траву. — Ты даже не можешь позаботиться о зайчике, а уже хочешь освободить собачку!
Девочка насупилась, сцепила ладошки в замок и принялась крутиться туда— сюда. Её энергичность вкупе с любопытством могут вылиться в печальный опыт. Встречу со своими страхами мало кто из взрослых может выдержать, что уж говорить о ребенке. А девочка всё не уймется.
— Грида, собачка у меня злая. Понимаешь?
Её обида испарилась. Она приоткрыла рот и округлила глаза.
— Злая? — переспросила она.
— Конечно.
Голос мой по-прежнему напоминал шелест, но стал более громким и четким. Что значит практика.
— Поэтому к нему лучше не ходить.
— А он сам приходил, тетя! — с радостью призналась девочка и осеклась, поняв, что проболталась.
Если бы Моркл напугал девочку, то она бы так не радовалась сейчас.
Когда мы с Дареном уехали из Чарующего леса, Путята освободил Моркла. Но когда на территории леса появились гости, Моркла снова пришлось изолировать. Конечно, ночью за пределами изгороди он свободен, но днем на цепи.
— Как это случилось? — все, что я смогла произнести. Ведь даже меня присутствие стража нервирует. Что уж говорить о ребенке?
— Ему было скучно. Он пришел познакомиться. И прятался за деревом!
— Что было дальше, Грида?
— Ничего. Он ушел, — ответила Грида, погрустнев.
— Ты выходила ночью во двор?
— Я выбежала рано утром!
— Постарайся больше так не делать.
Грида молчала, опустив глаза.
— Собака у меня злая. Лучше держаться от неё подальше, — добавила я, видя, что девочка уперлась.
— Хорошо, — ответила она еле слышно.
Так будет лучше для всех. Моркл обладал способностью видеть страхи людей и создавать иллюзии. Общаться, как Путята, он не умел, но был разумен. Он мог чувствовать и передавать свои чувства.
Грида опасности лесу или мне не представляла, но все же трудно предсказать, как он воспримет девочку и что может ей показать.
Вернувшись во дворец, я погрузилась в медитацию. Сев на подоконник, я собирала разлитую над макушками деревьев ману. Нужно было заняться накопителем.
Если бы я раньше знала, что дворцы под охраной духов огня, то поостереглась бы контролировать чужие мысли, отводить глаза и создавать накопитель в стенах Карплезира. Но, по всей видимости, такие простенькие манипуляции с маной не привлекают внимание духов. Даже заклятье поиска они не почувствовали, пока я не вложила достаточно много силы для обхвата всей территории Карплезира.
Что могло статься с духами в отсутствии мага-посредника? Скорей всего, они забыли цель своего существования. Без четких приказов и границ дозволенного, они растерялись в чужом для них мире.
Нет, конечно, одичать, как дичают духи, лишенные доступа к Прародительнице, они не могли. Ведь в отличие от духов, которых удерживают насильно, с грифонами был заключен контракт. Но могли начать защищать преимущественно себя самих.
Учитывая, что вчера я могла привлечь их внимание к своей персоне, я попросила наносить мне воду в кадушку и в ванну. Домыслы домыслами, а иметь запасной вариант на случай визита грифонов всегда спокойнее.
К счастью, вода не понадобилась. Второй этап создания накопителя прошел без сжигающего огня грифонов. Я снова выложилась, и пришлось опять медитацией вбирать в себя ману.
До бала оставалось на так уж много времени. Пора было надевать платье и делать прическу. Проблема в том, что вчера утром Шура отпросилась навестить заболевшую мать. И пока не появлялась.
Найти горничную оказалось невозможно. Во дворце сегодня был сумасшедший дом. Гофмейстер бегал по всем этажам, раздавая указание лакеям, горничным и кухаркам. Слуги в свою очередь бегали, выполняя его указания: мыли, чистили, чинили, варили и пекли. С улицы долетали крики, слышалась суета экипажей, и почти физически ощущалось общее волнение.
В поисках другой горничной я спустилась до первого этажа. С кухни долетали изумительные запахи. А ведь я сегодня ничего не ела. В столовую меня не приглашали. И Шуры не было, чтобы принести мне обед.
Соблазн перехватить с кухонного стола был очень велик. Когда я вошла в длинное узкое помещение кухни, кухарки прервали свою работу. Лишь позади длинного широкого деревянного стола, который занимал половину комнаты, кухарка продолжала шинковать овощи.
— Добрый день! Я сегодня пропустила обед... — начала я, чувствуя себя неловко.
— О, графиня Ячминская! — сказала молодая кухарка знакомым голосом.
На кухне стало еще тише. Девушка, нарезавшая овощи, встала, держась за поясницу и поддерживая большой круглый живот. Ей вот-вот рожать, а она работает.
— Дуняша? Разве тебе не пора рожать?
Она улыбнулась.
— Пока все лекари заняты. Сказали ждать, — ответила Дуняша с улыбкой. Казалось, её не тревожит подобное отношение.
Кухарки переглянулись между собой с беспокойством. Чтобы как-то защитить свою болтливую помощницу одна из кухарок, очень полная, но подвижная женщина, поставила поднос на стол и принялась расставлять еду.
— Чего ждать? Когда отойдут воды? А кто будет принимать роды?
— Василиса мне поможет, — ответила Дуняша, но улыбаться перестала. Она взглянула на кухарку, которая собрала мне еду на поднос.
Все женщины прекрасно знали, что если роды проходят без осложнений, то принять их не так сложно. Нужно лишь владеть нехитрыми знаниями. Но если случаются осложнения, то без помощи лекаря или хотя бы повитухи не выжить. В половине случаев такие роды заканчиваются смертью.
— Я сама тебе помогу, — сказала я. — Либо помощница лекаря госпожа Гречникова. На тот случай, если я не смогу.
Глаза Дуняши наполнились слезами. Она сильно сжала мою руку, а потом словно, опомнившись, отпустила. Кухарки, заметившие это, испуганно вскрикнули. Ведь служанкам положено держать дистанцию. За подобные проявления благодарности могли и выпороть.
— Все в порядке, — сказала я на их невысказанные опасения. — Где я могу поесть?
Дуняша проводила меня в пустующую смежную комнату, отведенную под столовую для слуг. Пока я ела, Дуняша поделилась последними новостями. На бал собралось около двух сотен гостей, пригласили весь оркестровый состав. Утром капитана Казимова император назначил командующим Собственным Конвоем. Бывший командующий исчез при странных обстоятельствах больше месяца назад. Очень осторожно она намекнула, что вчера конюх Авдотий видел, как одна из придворных дам скакала на лошади, колдуя и сжигая огнем преисподней все на своем пути.
Дуняша понимала, что это была я, но, тем не менее, сидела рядом со мной. И даже пыталась предупредить.
Я всматривалась в молодую девушку, пытаясь понять, что ею движет. Неужели она так боится за своего ребенка, что готова принять помощь от нечисти? Именно так, и еще бесами и демонами, клеймят магов попы и ярые верующие. Простые и боязливые жители империи с охотой подхватывают это утверждение, перекладывая вину за любые беды на магов.
Поблагодарив за обед, я отправилась попытать счастья в Георгиевский дворец. В Престольном все горничные были расписаны, и мне было никак не втиснуться в их плотный график обслуживания.