— Бешенство не боишься подцепить?
— Скорее уж хламидии, — не удержалась от смешка я.
— Нет у меня никаких хламидий... — обиженно буркнул Мика, нахмурив лоб.
— Уверен? — хитро сощурилась я и покосилась на него.
— Хочешь убедиться? — Каллахен так же подпер локтями стойку, а ладонями — лицо. Хмуриться он уже перестал, и теперь опять выглядел как привычная мраморная статуя. Просто бери и рисуй с натуры.
— Уж со мной-то не надо флиртовать... — хмыкнула я, барабаня пальцем по подносу, на который осталось донести только мой бургер и "ужас желудка" для соседа. — Я слишком стара для подобных развлечений, — отшутилась мое величество. Зная Каллахена, это логично, что он готов флиртовать и кокетничать даже с фонарным столбом. Но уж меня-то не надо сюда приписывать! Мне и так сейчас тошно оттого, как иногда на меня влияет этот представитель сильной половины человечества, облаченный в удлиненные шорты и простую майку без рукавов. И не сказать, что я ведусь на бицепсы-трицепсы и шикарную филейную часть, я всегда как-то к этому спокойно относилась. Меня пугало то, что именно я видела за этой бриллиантово сверкающей оболочкой, когда Блондин тоже спускал на тормозах и позволял себе расслабиться и не строить из себя ходячий секс. Внезапно и в какой-то мере прискорбно.
Потому что даже сейчас мне было комфортно.
— Это ты со мной флиртуешь.
— Разговорами о заболеваниях?
— Думаешь, я тебя в такие моменты слушаю?
— Слушаешь!
— Слушаю. На удивление, — подтвердил Блондин, выпрямляясь и благодаря за собранный поднос. Балансируя с подносом в одной руке, он двинулся вслед за мной к присмотренному местечку у окна. Позиция была выгодной и со стороны того, что пляжные клиентки остались за спиной, и с тем, что можно было одним глазом наблюдать за прохожими и надеяться поймать там младших братьев. Не сказать, чтобы меня беспокоило отсутствие Стивена и Марка, они давно не маленькие, просто мне надо было убедиться, что они не поймали лишних проблем в незнакомом городе.
А мега-бургер Каллахена продолжал меня пугать.
Особенно когда Мика начал его, собственно, есть. Посмотрев, как активно эта радость мужского желудка исчезает во рту блондинистого мужчины напротив, я едва не подавилась своим крохотным бургером и постаралась как можно быстрее запить это дело колой. Мика посмотрел вопросительно — на большее он способен не был, стараясь прожевать кусок.
— Вкусно, знаю, — закивала я с улыбкой, одним глазом наблюдая за тщетными попытками листьев салата из моего индеечного блюда выбраться на волю. Пришлось крутить бургер во все стороны, чтобы он не развалился, а Каллахен лишь умиленно наблюдал за потугами и запивал своего монстра персиковым чаем из бутылки.
Пока мы ели, разговор как-то сам собой свернулся, да и нам было не до него. "Когда я ем, я глух и нем" — так гласила какая-то старая пословица, прочитанная мной еще в школе, когда была моя очередь дежурить в библиотеке. Заняться там было в свое время нечем, и я листала книги на возврат. Помнится, именно в библиотеке тогда я наткнулась на первую книгу по моделированию и дизайну...
Свой бургер Мика сожрал на удивление проворно, сыто вздохнул и откинулся на спинку стула, обнимаясь с бутылкой холодного чая. Я продолжала бороться со своим недоразумением, и Блондин наблюдал за мной с интересом юного натуралиста. А мне, как и положено, пришлось делать вид, что так и надо. Почему, когда Каллахен на меня смотрит, хочется накрыться одеялом с головой?
И тут Мика поразил меня снова.
Поскольку молчание затянулось, а я не спешила завязывать беседу, доедая свой бургер, Блондин заговорил сам. Не просто заговорил, а начал рассказывать историю о том, как однажды они с ребятами в какой-то подобной закусочной заказали по двухфутовому сэндвичу каждый. И как потом они страдали, естественно. С моей стороны поддержка в беседе не требовалась, поэтому я лишь кивала в ответ. Под шумок Каллахен съел и половину моей картошки фри, мотивируя это тем, что это мне только на пользу. Как всегда, о моих лишних граммах он заботился очень рьяно. Как о своих собственных. Так что мне пришлось лишь с умиленной мордашкой отдать ему остатки картошки и наблюдать такой детский восторг от этого, отчего я лишь на мгновение подумала о том, не сошла ли я с ума.
Такой Мика мне импонировал.
И такого Мику я больше не увижу. Потому что только тут, когда мы оба практически отрезаны от нашего реального мира, можно расслабиться. В университете мы и на пушечный выстрел друг к другу не подойдем. А даже если и случится такое событие, все будет по старому. Мир остановится, если мы начнем трепаться, как два закадычных товарища. Мир остановится, если я отдам Блондину свою картошку. И уж тем более он остановится, если мы улыбнемся друг другу так, как делаем сейчас.
Нам повезло друг с другом. Нам повезло быть противниками.
Потому что чаще всего мы оба играем честно. Ну... практически всегда.
И за что он так любит эту картошку фри?
— Может, им все-таки еще раз позвонить?
Удивительно, как мы раньше об этом не подумали. Гениальные дети гениальных родителей, что поделать.
Оказалось, что младшие увидели рекламу пляжных мотоциклов напрокат и мотивировали свой неожиданный уход тем, что мы не откликались на их зов, занятые разговором, и ребята решили обойтись без обузы вроде старшего брата и сестры.
— Убью и косточек не оставлю, идиоты... — рыкнула я, когда Блондин передал мне суть разговора с Марком. Вообще они болтали минут пять, но Каллахен процитировал на полминуты, ясное дело. В результате мы все договорились встретиться через четверть часа у магазина с мороженым, и выдвинулись из закусочной. По дороге мы смогли обменяться парочкой бессмысленных фраз, а в основном Мика был молчалив. Не сказать, что это молчание угнетало. Скорее, наоборот, было в нем что-то спокойное, где мы на какое-то время были предоставлены самим себе. Зацепившись пальчиком за карман Каллахена, чтобы не потеряться, я на ходу отправила сообщение Сьюз. Утром подруга ответила на давно посланное сообщение, написав, что отдыхает с семьей и что двоюродный брат трех лет от роду ее уже порядком достал. Я в ответ решила сфотографировать пеструю улицу и отправила ей, пожелав удачных каникул и скорой встречи в университете. Так хотелось ей позвонить и просто поболтать, но это было сродни самоубийству: даже после длительных уговоров Каллахен не смолчал бы и влез, а уж его голос Сьюз узнает из миллиона. Объясняй потом под адский смех Блондина, что она ошибается. Самоубийство, говорю же.
Дошли до места без приключений. Я никого не зашибла, ни разу не споткнулась и не налетела плечом на других прохожих, пока с довольной улыбкой ковырялась с телефоном и сообщениями. Тут можно сказать спасибо Каллахену. Ему только гнусавить о поворотах не хватало для полноты картины. Зато у самого магазина Мика так резко остановился, что я с размаху впечаталась в его крепкую спину и чудом не проломила нос.
— Вот дал мне Бог слепого и кривого проводника, — рыкнула я, потирая переносицу. Блондин обернулся, окинул меня абсолютно равнодушным взглядом — и даже комментировать не стал, зараза. Тем временем я, бурча про некоторых невнимательных и холодных личностей, ответила на очередное восторженное сообщение от Сьюз и сунула телефон в карман.
— Что, уже устал от моей компании? — насмешливо осведомилась я, уперев руки в бедра и гордо выпятив грудь.
Мика криво улыбнулся и мотнул головой:
— Наивная. Ты неверно расценила мое молчание, женщина. Я просто размышлял, со мной такое... бывает, — ладонь привычно легла на мою макушку. Улыбка была теплой-теплой, как прибрежные океанские волны — вот бы ее сфотографировать. Просто так, даже не то чтобы на память. Сделать кадр — и подарить его владельцу. Чтобы показать, что это — та самая человечная улыбка, которая делает из мраморной статуи живое существо.
— Как непривычно для тебя, Громила, — отозвалась я. Сказать о том, что мне нравится эта улыбка, не рискнула. Как всегда. Ах, как часто мы необоснованно трусим и не говорим того, чего действительно хотим сказать. Как часто мы сами убиваем в себе порывы и побуждения, желания и мечты, опираясь на разум и логику. И как потом жалеем об этом, а спустя какое-то время снова с завидным упорством наступаем на те же самые грабли.
Мне пришлось отвернуться в сторону и начать разглядывать витрину магазина, только чтобы загасить эти хаотичные мысли в голове. Телефон пиликнул в очередной раз, и Мика так резво убрал руку с моей макушки, словно мобильник обвинил его в сексуальных домогательствах. Сьюз мне написать не могла, с ней мы уже распрощались на сегодня — поэтому я была удивлена, обнаружив сообщение от Сэнди. Новая знакомая, повторно встреченная на вечеринке позавчера, приглашала на кофе с пирожными вечером. Интуиция мне подсказывала, что она тоже видела статью в журнале — и сгорает от любопытства.
Не долго думая, я толкнула Блондина локтем и продемонстрировала ему содержание сообщения.
— Я тут при чем? — фыркнул Мика, пробежав по тексту глазами. — Что, брюнетка и ее толпа худосочных товарищей так жаждут твоей компании?
Ты смотри, а я наивно предполагала, что Мику это не волнует. Оказывается, еще как!
— Любимый, не переживай. В отличие от тебя я не гоняюсь за штанами и тем, что под ними. Поэтому обычно мне интересны сами люди, а не второсортные забавы.
Голос у меня был сладкий и приторный, как чупа-чупс с йогуртом и клубникой. Каллахен аж глаза закатил. Когда-нибудь он меня точно убьет...
— Знаешь, мне заранее жаль твоего будущего супруга.
— А мне жаль твою будущую жену.
Мы синхронно фыркнули и демонстративно повернулись друг к другу задом. Так нас и застали младшие братья, да еще и успели насмешливо и ненавязчиво так обсмеять, что я бросилась на Марка с кулаками. Тот гнусно загоготал, с подлета закинул меня на плечо и таким вот нехитрым способом доставил на общественный пляж.
Полотенца и всякая мелочь остались в машине. Но младшие поэтому и опоздали, что бегали на парковку за сумкой, чем проявили чудеса смекалки. Все-таки чем старше, тем хуже. Посмотрите на нас с Блондином. Два динозавра. Разница только в половых признаках.
Место нашли с трудом, но расположились вполне с комфортом на двух огромных полотенцах, которые торжественно откопали в той комнате с джакузи. Каллахены как два кота развалились на них и даже отказались идти в воду, мотивируя отказ тем, что они не прибрежные дельфины и вообще тут купаться не гигиенично. Мы с братцем скорчили рожи, переглянувшись, быстренько скинули одежду и припустили к воде.
Плавал Стивен на порядок лучше меня, но к буйкам плыть не стал. Вдоволь наплескавшись на мелководье, мы добрались до старого причала, с которого мелкие ныряли прямо на глубину, и устроились на влажных досках.
— Ты опять успел вытянуться и вырасти! — не утерпела я, пытаясь придушить братца в крепких объятиях. — Полгода прошло, а ты все меняешься и меняешься. Вдруг я тебя в следующий раз вообще не узнаю?
— Это я тебя не узнал, зараза... — прохрипел Стив, щурясь от солнца и улыбаясь во весь рот. На мои попытки его придушить он никак не реагировал, даже руки не пытался расцепить. Только по носу щелкнул. — Когда мне Марк рассказал, складываясь пополам от хохота и вытирая слезы, что вы с Микой изображаете пару, не поверил. Думал — очередная глупая шутка этого дурачка. Джей, как ты на такое согласилась? Никогда не подозревал, что тебе нравится Мика...
— Да он мне не нравится, — отмахнулась я, выпуская младшего из объятий. Не удержалась, взъерошила растрепанные волосы, разглядывая его. Скоро для кого-то он будет опорой, мужчиной, внушающим уверенность. Может через пару лет, может и больше. Учитывая, что в его лучших друзьях числится сам Марк Каллахен, и если они оба поступят в один университет, то факультет получит две уменьшенные копии Мики. Поэтому я мазохистично надеялась, что они все-таки выберут разные специальности и разные университеты. Если Марк и выберет наш университет в Миссури, то что там делать Стивену с его любовью к футболу? Делать его как факультативом, как у Блондина?
— Тогда какого черта? — логично поинтересовался брат. Смотрел он на меня с праздным любопытством, но я и так отлично знала, что эта пиявка от меня не отцепится, пока вдоволь не упьется. Я лишь пожала плечами.
— У нас соглашение. Это вообще долгая история, и мне лениво ее рассказывать. Просто ни одна из "подруг" Блондина из университета не выглядит как постоянная девушка, да и Аарон свалился нам на голову в один из моментов наших перепалок после обеденного перерыва. Тогда мы сошлись на двух экзаменах для меня на "отлично". Ты же знаешь, Каллахены знают, что и когда надо предложить. А в этот раз, — надеюсь, он будет последним, — меня без собеседований и конкурса назначили ассистентом мадам Жюстин. Помнишь, я про нее в свое время часто говорила?
— Мика... — ухмыльнулся Стив, качая головой. — Эксплуататор.
— Да все нормально.
— Да вижу я, как все нормально, — заулыбался он. — Хотя, признаю, розовый порошок вы рассыпаете отменно. Не знаю как Аарон, но Джессика свято уверена, что у вас "то самое светлое чувство до гроба" и не перестает умиляться. Она даже Мику в пример нам ставила вчера, — Стив подавил смешок, потянулся и потер шею, хитро глядя на меня. — Как вы умудрились ужиться?
— И не спрашивай, сама не знаю, — скривилась я. — Мы просто... иногда начинаем подстраиваться друг под друга. Ну, знаешь, иногда я молчу, иногда — Блондин.
Я не была уверена, существует ли у Марка такая же маска холодного презрения, какую обычно демонстрирует окружающим Мика. Поэтому мне не хотелось, да я и не стала, поддерживать тему и говорить о том, что сам Каллахен, в общей-то сути своей, вовсе не так ужасен и вполне терпим. Стив задаст еще три сотни вопросов и вывернет мне всю душу наизнанку. Еще ему не хватало узнать, как прошел позавчерашний вечер и все в этом плане.
Тогда я могу сразу самоликвидироваться.
Бесспорно, я люблю своего брата и легко говорю с ним по душам... Но не на такие же темы! Обсуждать со Стивом свою личную жизнь я стану только в случае ее благополучного течения. Вроде как "ну да, встречаемся, ну да, и на кухонном столе тоже пробовали, советую". Да и говорить о Мике с кем-либо я не рискну. В принципе.
Даже с собственным братом.
— Тебе точно Мика не нравится? — с сомнением уточнил Стив.
— Точно. Кому может нравиться озабоченный племенной конь, бегающий за каждой юбкой в округе? — беззаботно хохотнула я. — Ну и вопросы ты задаешь! Стив, еще одна такая же ерунда, и я тебе начну уши выкручивать. Тебе это надо? — пригрозило мое высочество, стараясь сделать голос трагичным. — М-м-м?
— Пас, пас! — расхохотался мелкий, с воплем повиснув у меня на шее. — Больше никаких дурацких вопросов!
Тему, на удивление, закрыли.
Стив быстро переключился на сегодняшний день, рассказал, как они покатались на мотоциклах и успели познакомиться с двумя сестрами-близнецами в процессе.
— И все-таки не честно было вот так вот взять и сбежать. И не отговаривайся, я не глупая. В байку про "вы нас не слышали, а мы окликали" даже имбецил бы не поверил, — поддела брата я. — У нас и так с Каллахеном напряженные отношения, так вы еще и нас бросили. Нет у тебя чувства сострадания к родственникам!
