Невеста для принца Эльдорадо

С аптекой всё прошло куда быстрее. Провизор, маленький человечек в очках, хоть и не знал состав армейской аптечки Эльдорадо, но разобрался, каких снадобий в ней не хватает, и запросто её пополнил — все препараты у него были, готовить не пришлось. Осталось посетить кузнеца и оружейника. Мадлен отвела нас к кузне с вывеской "Услуги кузнеца, ремонт и уход за оружием".

— Дюк д'Арен, Ваше Высочество, добрый день, чем могу помочь? — поприветствовал нас кузнец.

— Наши кольчуги есть нуждающиеся в ремонте, — ответил я. — И мы есть ещё хотящие пополнить боекомплекты для лука и арбалетов.

Кольчуги он отдал мальчишке, похожему на него, а меня попросил показать стрелы, тогда он не станет гадать, а подберёт такие же. Увидев арбалет Лоны, он мгновенно определил, что это оружие Гроссфлюса, готовых болтов под него нет, но сделать их — работа на пару минут. А вот под мой лук стрелы нашлись. Лона его собрала, а тем временем девочка, тоже похожая на кузнеца, взяла стрелу, убежала, и вернулась уже с тремя одинаковыми.

Девочка показала мишень, и я опробовал новые стрелы. Дистанция была невелика, но обе попали далеко от центра. Дочь кузнеца затараторила, что стрелы подобрала точь-в-точь как моя, и я её успокоил, сказав, что хреновые не стрелы, а лучник. Никогда не пробуйте стрелять раненой рукой. Пока я укладывал стрелы в колчан, а колчан — в вещмешок, кузнец принёс пять новых болтов, мы их тут же испытали, и все они оказались не хуже старых.

Кто-то подъехал на лошади, и кузнец занялся подковами, а к нам вышла женщина, тоже знакомая с кузнечным делом — те же мышцы молотобойца, те же глаза, привычные к огню горна. Она занялась нашими шпагами. Мы их ни разу не пускали в ход, да и фехтовать толком не умели. Но раз платит банк, почему бы и нет? Женщина отвела нас в мастерскую, там наточила шпаги, но сказала, что даже лучшие фехтовальщики таким оружием свою жизнь не защитят — шпаги не сбалансированы, клинки слишком гибкие, чтобы колоть сквозь доспехи, а рубящие удары не выйдут сильными, потому что... Я прервал её, сказав, что всё это знаю, а таких мастеров клинка, как мы, не спасут и самые лучшие шпаги.

А увидев кинжалы, она удивилась, как они и шпаги могут принадлежать одним и тем же людям. Один из кинжалов Лоны она слегка подточила, об остальных же сказала, что они в идеальном состоянии, если не считать засохшей крови на одном из моих, но на боевых качествах это не скажется. Всё же я попросил счистить кровь, что она за пару минут и сделала.

— А скажите мне вот что, дюк, — попросила оружейница. — Оружие принцессы, понятно, из Гроссфлюса. Ваш арбалет — оттуда же. А вот лук, шпага и кинжалы — нет. И не из Берга. Откуда же?

— Они есть из Эльдорадо, — ответил я.

— Никогда не слышала. Необычная техника ковки, но ничем не хуже любой другой.

С кольчугами всё ещё возились, ждать было бы скучно, и я кое-что придумал.

— Вы есть кующая и серебро, так ли это?

— Да.

— Я есть хотящий заказать серебряные кольца. Но они есть нужные быстро.

— Кольца по части ювелиров.

— Я есть хотящий кольца из рук, что есть умеющие работать с оружием.

— Как скажете. Клиент всегда прав. Хотите кольца для себя и принцессы?

— Да.

— Серебряная проволока есть, так что это недолго.

— Я есть немного умеющий ковать. Я есть хотящий участвовать в изготовлении. Даже если моё участие есть затягивающее время. И я есть неуверенно действующий левой рукой сейчас.

— Я и одна справляюсь, — фыркнула оружейница. — Но раз хотите — воля ваша. Правой руки хватит.

Лона тоже попросилась поучаствовать. Большую часть работы сделал я, Лона качала мехи, а оружейница только изредка била своим молоточком. Но, конечно, если бы не она, кольца получились бы ужасными. Она придала им правильную форму, такую, как мне хотелось, и вряд ли ювелир, кроме совсем уж великого мастера, смог бы сделать лучше.

— Вы ведь не настоящая принцесса? — неожиданно спросила она у Лоны. — Принцессы не умеют так стрелять из арбалета, и не станут без крайней нужды работать в кузне. Тут уже все знают, что принцесса Гроссфлюса уехала на кобыле, а ваш конь — жеребец. И принцессы не путешествуют без серьёзной охраны.

— Да, я — не настоящая принцесса, — улыбнулась Лона. — Но я — прямой потомок королей.

— Конечно. Вы же ездите на королевском коне.

Они ещё немного поболтали, но тут зашёл новый клиент, и оружейница занялась его мечом. А Лона полезла обниматься и целоваться, орошая моё лицо слезами радости. Объятиями она задевала рану, но я стойко терпел боль. Сквозь всхлипы я разобрал, что моя принцесса давно ждала, когда дело дойдёт до колец. Я молчал, и она потихоньку успокоилась.

Оружейница и её клиент поглядывали на нас, как на идиотов, клиент даже хотел что-то сказать, но Дваш оскалился, и он промолчал. А во дворе кузни нас уже ждал сын кузнеца с разложенными на огромной холстине кольчугами. Они сверкали, как новенькие, пришлось потребовать, чтобы мальчишка придал им потрепанный вид — я прекрасно обойдусь и без внимания разбойников к красивым доспехам, и без солнечных бликов на них, когда нужно прятаться. Мальчишка надулся и пошёл устранять плоды своего труда.

Лона тут же принялась восторженно рассказывать, какое платье она хочет надеть на свадьбу, но на меня это здорово нагоняло тоску, так что я перебил её вдохновенную речь вопросом, почему она сегодня дважды соврала — графу сказала, что отяжелевшая, а оружейнице — что не настоящая принцесса. Лона мило улыбнулась и объяснила, что раз она не дочь короля, то она и не настоящая принцесса. А что до беременности, так она лишь погладила живот. Поглаживание живота — ни правда, ни ложь. Да и с чего я взял, что она не беременна? От того, чем мы иногда занимаемся, как раз беременность и происходит.

Я замер, поражённый этим очевидным соображением. Воспользовавшись моим молчанием, Лона продолжила. Если к свадьбе она останется стройной, платье наденет такое, если живот чуточку округлится — сякое, а если не чуточку — этакое. Слушать это было выше моих сил, и я, чтобы отвлечься, принялся гадать, насколько правдивым рассказом угостил нас граф. О похождениях древних евреев я ничего сказать не мог — Священное Писание знал понаслышке, вот почитаю его вечером, может, пойму, зачем египетский король лично преследовал банду воришек. Представить за этим занятием Карстена VIII или Герхардта III не удавалось, даже если украли нечто ценное лично для них.

Да и с отражением биологической атаки я ничего не понимал. Очень уж быстро наши учёные создали вакцину от свиного гриппа, как назвал его граф. И развернули производство. Как они успели? А уж создание вируса, поражающего только израильтян с прививкой — это и вовсе невозможно.

А вот насчёт чужаков, попадающих к нам из какого-то места с развитыми технологиями, пожалуй, соглашусь. Мы знаем форму и размеры Земли, это написано в учебниках, но там ни слова, как это измерялось и кто измерял. А размеры правильные, будь иначе, ошибка сказалась бы на навигации. Похоже, кто-то из мира, где Израиль и Франция, продал нам эти знания, как выразился граф. И, кстати, если размеры планет там и здесь совпадают, это одна планета в двух мирах, а не разные возле разных звёзд.

— ...а рукава должны быть прозрачными, — произнесла Лона и замолчала, потому что вернулся недовольный мальчишка с нашими кольчугами, если судить по их теперешнему виду, мы с Лоной прорывались в них сквозь сомкнутый строй викингов.

— Вам должно понравиться, — буркнул он. — На мужской я заменил два кольца, на женской — пять.

— Ты есть молодец, работа есть сделанная хорошо, — похвалил его я, но он повернулся спиной, показывая, насколько его интересует моё мнение.

Мадлен положила кольчуги в вещмешок, и мы вернулись в люкс. Я ей дал за труды серебряную монету, и она ушла довольная. Ужинали мы в номере. За едой я узнал, что по традиции невеста на второй день после свадьбы надевает другое платье, и выслушал его описание для разных сроков тяжести. Разговоры о тяжести меня утомили, но прекратить их я не мог, так что молча кивал. Наконец, мы поели, Лона замолчала, и я собрался почитать книжки. Книга, как говорится, источник знаний и умений.

Выбор был невелик — Священное Писание, нудное до отвращения, как и все религиозные тексты, и научный труд о королевских лошадях, ненамного интереснее. Если мне важнее Лона, нужно читать о лошадях, убивших её мать. Если же важнее Эльдорадо — Священное Писание. Но об Эльдорадо заботится король, а до Лоны, кроме меня, никому дела нет. Так что зажёг свечу от факела, разделся и лёг, собираясь спокойно почитать о лошадях. Лоне предложил книгу о них же, но на её родном языке.

— Днём ты собственными руками сделал мне обручальное кольцо, а вечером предлагаешь почитать? — возмутилась она.

— Ты есть хотящая чего?

— Не задавай глупых вопросов!

Да, действительно, что ж это я такой невнимательный? Взглянул ей в глаза, и увидел огненную страсть, способную растопить вечные льды. Попытался объяснить, что сегодня любовные утехи уже были, и...

— Если ты немедленно не сделаешь так, как я хочу, я прямо сейчас сажусь на коня и возвращаюсь в Гроссфлюс!

— Ты есть говорящая серьёзно, так ли это? — переспросил я.

— Нет, — Лона вздохнула и расслабилась. — Волнуюсь, вот и говорю глупости. Никогда не брошу тебя по доброй воле. Ты хотел, чтобы я сама почитала эту книгу, или перевела тебе?

Не дожидаясь ответа, Лона быстро разделась и скользнула под одеяло справа от меня, держа в руке книгу, а потом нежно поцеловала в уголок губ.

* * *

Мы покинули отель с первыми лучами солнца. Кони шли галопом, отдававшимся в заживающей ране тупой болью. После бессонной ночи Лона засыпала на скаку, но в седле держалась крепко. И не скажешь, что сама виновата. Да, она мне и абзаца не дала прочесть, полезла с нежностями, но когда угомонилась, на подвиги потянуло меня. Сквозь пелену страсти я всё же вспомнил, что перед дорогой надо поспать хотя бы ей, но времени уже не оставалось.

Около полудня, проезжая мимо какого-то ручья, я остановил лошадей, помог Лоне спешиться, но не дал ей ни лечь, ни сесть — уснёт мгновенно. Кони немного попаслись, а мы стоя поели, запили компотом, покормили пса, умылись и поехали дальше. Перед тем, как взобраться в седло, Лона удивлённо смотрела на него, будто видела впервые, но тряхнула головой и села на коня.

— Показалось, — туманно объяснила она.

— Показавшееся тебе есть что? — спросил я.

— Неважно.

Она направила коня вперёд, мы с Двашем последовали за ней. Я ещё раз попытался понять, как нашим учёным удалось не только справиться со смертоносными вирусами, но и натравить их на врага. Власти Эльдорадо помалкивают об эпидемиях, чтобы панику не сеять, от неё гибнет больше людей, чем от болезни. Но кое-что Карстен мне выболтал. Да и методы борьбы — не такой уж секрет, они от королевства к королевству не отличаются.

Первым делом определяют, что косит подданных — болезнь, яд или что-то ещё, вроде излучения Долины Смерти. Это почти всегда выясняется быстро. Потом, если это болезнь, пробуют какие-то стандартные способы получения вакцины. Потом вакцины испытываются. На животных, а иногда сразу на смертниках, время дороже. Если обычные вакцины не действуют, есть ещё какие-то особые способы. Но даже если одна из стандартных вакцин получилась сразу, причём не только как прививка, но и как лекарство, испытания обязательно займут несколько дней, не меньше. Инкубационный период, знаете ли. Человек получает прививку, заражается гриппом, и этот самый период нужно выждать, чтобы убедиться — прививка действует.

Но и это не всё. Вакцины нужно много, производство займёт ещё несколько дней. И всё это время по Эльдорадо шатаются вражеские диверсанты, создавая всё новые и новые очаги эпидемии. Наши могли бы успеть в одном-единственном случае — если бы уже имели образец вакцины, что нужно запустить в производство. Только так были шансы опередить врага. Раз опередили — образец имели. Если такая болезнь уже когда-то была, могла остаться старая вакцина, с прошлого раза. Но летописи молчат о гриппе, поражающем свиней. Выходит, вакцину подарил кто-то чужой. А заодно и вирус, поражающий израильтян с прививками. Это могла быть Фанни — ищи, кому выгодно, а именно она стала командиром после смерти рэба Шмуэля.

Такое объяснение мне не нравилось, но ничего другого выдумать не смог. Так что выбросил всё это из головы и стал обдумывать маршрут. Мы направлялись на восток, к берегу моря. Это здесь жаркий сезон, а там сезон дождей. Непромокаемые палатка, плащи и шляпы у нас есть, но всё равно лучше ехать не верхом, а в карете. Вопрос только в том, где её раздобыть, причём с лошадьми — скаковые жеребцы повозку не потянут.

Предаваясь этим бесплодным размышлениям, я поглядывал на Лону, и мне показалось, что её жеребец ведёт себя странно. Напрягся, ноздри расширил. Я хотел подъехать поближе и глянуть, не случилось ли чего, но конь мне не подчинился. Пока скачем не ближе двух шагов от Лоны, команды выполняет, но сближаться сильнее отказывается напрочь. Тут я увидел Дваша — уши и хвост прижаты, в глазах печаль, и смотрит на Лону. Похоже, разбираться поздно. Нужно срочно спешиваться.

— Лона, останавливайся и слазь, — гаркнул я.

— Что случилось? — поинтересовалась она, но остановилась, не дожидаясь ответа.

— Твой конь есть ведущий себя странно. Дваш есть такой же.

Дваш, услышав своё имя, жутко завыл, из леса ему ответила целая стая.

— Дарен, можно, я останусь в седле? — попросила Лона. — Не из-за волков, я их не боюсь. Но если я сейчас слезу, назад мне не забраться. Тебе придётся везти меня поперёк седла, как тогда к профессору.

Я отменил приказ, и мы поехали дальше. Лона права — в седле она ещё держалась, но на ногах вряд ли удержится. Было бы неплохо стать на ночлег, но не разбивать же лагерь среди волчьей стаи. Кстати, почему волки так обнаглели, что средь бела дня устроили концерт возле тракта? Не голод же их гнал — в лесу полно живности, Дваш её жрёт этак походя, не отставая от скачущих галопом лошадей. Только одно могло лишить хищников всякой осторожности — кровь. Не все они такие, но многие. Кровь прекрасно объясняет всё — лошади боятся её запаха, кроме специально обученных для кавалерии, и Дваш чует, что дело плохо, вот и грустит. Но никто из нас кровью не истекал, ни люди, ни лошади, ни собака. Даже моя рана почти затянулась. Или что-то не так с жеребцом Лоны? Ведёт себя беспокойно, а мой категорически не хочет к нему приближаться. Может, рана под седлом? И Лона после обеда увидела, что с седлом что-то не так, но решила, что показалось.

Что, если под седло Лоны подложили шип? Это мог сделать конюх. Я слыхал о таких фокусах на скачках. Не в Эльдорадо, конечно. У нас за мошенничество со ставками вешают, этот риск не окупится никакими выигрышами. Кстати, в Эльдорадо и близко нет лошадей, способных обогнать королевских жеребцов. Едва они привыкнут к горному воздуху, мы легко возьмём первые призы на любых скачках. Потом, конечно, эту породу запретят, но пара-тройка скачек в начале сезона — моя.