Добро из зла

Отступив на два шага, профессор Поллендина внимательно наблюдал, как его "дочь" на пробу шевелила конечностями, подпрыгивала и даже сделала пару танцевальных па. Довольно кивнул, когда из хранилищ на плечах, бедрах и лопатках выскользнули шесть черно-фиолетовых клинков, соединенных с телом тончайшими нитями ауроактивного сплава, как закрутились вокруг девушки, мгновенно перетекая из одной модификации в другую — лезвия и метателя праховой плазмы. Подняв руки в боевую стойку, Нира выпустила два тонких запястных клинка, спавших в предплечьях, и тут же спрятала обратно; направив руки в сторону от отца и генерала, выдвинула из раскрытой ладони два коротких ствола.

— Штатное оборудование в норме, — доложилась девушка. Склонив голову к плечу, она на секунду замерла в неестественной неподвижности, недоступной живым, будто к чему-то прислушивалась, а потом кивнула. — Новое оборудование работает штатно, шифровка корректна в обе стороны. Окончательная настройка будет произведена во время эксплуатации. Прошу дополнительной проверки в боевой обстановке, боты иногда ошибаются.

— Нет времени, — скривился генерал. — Нам надо быть на приеме у Жака через час. Не страшно — сегодня тебе не понадобится ни в кого стрелять. Твоя презентация — через неделю, до той поры сто раз все отладите. Главное сегодня — твои новые модификации... и ты — как лучшее, что может предложить Атлас в кибернетике.

— Я следил за ними, все нормально, — успокаивающе похлопал дочь по плечу профессор и кивнул на лейтенантский мундир, висящий на стенде. — Одевайся.

— Генерал, сэр, мои новые алгоритмы обработки данных позволяют сделать вывод о недостатке сна, плохом питании и серьезном стрессе, — с беспокойством сказала Нира, натягивая штаны. — Как только вы предоставите мне доступ к своему календарю, я могу составить вам новый распорядок дня. Так же рекомендую посетить психолога.

— Что ты ей загрузил? — растерялся Айронвуд. — Протоколы курицы-наседки?

— Робота-секретаря, — хохотнул профессор, заметив хитрую улыбку, пробежавшую по губам дочери, пока Джеймс не видел. — Они еще тестятся, поделились со мной по дружбе. Нира, будь осторожна с ними, и не доверяй слепо программе. Думаю, ты отладишь все за пару недель, — будет чем расплачиваться с коллегами, а то у них все встало из-за урезанного финансирования.

Одернув китель, андроид, вновь вернув себе серьезный вид, резко кивнула:

— Принято. Я готова, папа, генерал.

— Тогда идем, — кивнул Айронвуд. — Времени мало.

Улыбнувшись напоследок папе, Нира пристроилась за правым плечом босса. Уже у самой двери генерал замер, расслышав тихое: "Береги ее, Джеймс". Оглянувшись через плечо, андроид хмуро посмотрела на отца и одними губами попросила: "не пугай его" — потому что сердце "Железного Генерала" отчетливо пропустило удар. Девушка его не винила — голос безобидного с виду профессора, мягкого, как плюшевая игрушка, пробуждал странные помехи даже в ее электронном мозге; люди назвали было это чувство "мурашки".

— Ты смог убедить меня, что в смерти Пенни не было твоей вины, — продолжил ученый. — Но если ты потеряешь и вторую мою дочь, я решу, что такое совпадение слишком подозрительно. Ты не хочешь становиться моим врагом, Джеймс.

Медленно обернувшись, генерал встретился взглядом со своим "подчинённым" и на какое-то время яркая лазурь столкнулась с равнодушной серой сталью в глазах Поллендины.

— Папа... — нарушила тяжелую тишину Нира. — Я же сама попросилась.

И все растаяло без следа, аура опасности растворилась, тяжелое равнодушное пропало из глаз, а губы тронула мягкая улыбка.

— Ты тоже будь осторожна, Нира. Как мы недавно выяснили, в том, чтобы иметь душу, есть свои недостатки.

Сердцебиение генерала вернулось в норму только когда за ними закрылась дверь. На мгновение он застыл на пороге, закрыв глаза. Его лицо дрогнуло — всего на один неразличимый для органиков миг осунулось, будто осело — ярче обозначились синяки под глазами, углубились морщины и сгорбились широкие плечи. Всего через секунду Айронвуд открыл глаза — и даже сама Нира засомневалась, не произошел ли сбой в ее сенсорах: усталое равнодушие близкого к краю человека сменилось простой утомленностью, разгладились морщины, круги под глазами будто поблекли, а жесткое выражение лица превратило ленивую небритость в колючую кабанью щетину, часть цельного образа сильного волевого лидера.

— Как же вы меня задолбали, гребанные бессмертные, — буркнул он себе под нос и хмуро взглянул на андроида. — Следуй за мной.

Больше он ничего не сказал. Айронвуд целеустремленно шагал по белым коридорам института "Вечность", не обращая внимания ни на вытягивающуюся при его приближении в струнку охрану, ни деловито сворачивающих в сторону ученых, следующих принципу "подальше от начальства, поближе к кухне". Сама Нира тем более по сторонам не смотрела — за восемь лет успела изучить каждый коридор и скол на плитке, каждое лицо, личность и мелкие привычки персонала, от ведущих проектов до лаборантов. Ну а обеспечивать сохранность доверенного лица позволял полный доступ к системе видеонаблюдения, который она получила еще шесть лет назад...

Генерал вел ее не на первые этажи, как можно было подумать, а наверх — к посадочной площадке института. Там их уже ждал серо-стальной военный транспорт, тут же взлетевший, стоило Нире подняться по трапу вслед за Айронвудом. Выглянув в иллюминатор, андроид отметила, что с двух сторон личный корабль генерала зажали два юрких одноместных истребителя. Обратившись к сети наблюдения института, она увидела еще и третий, пристроившийся под брюхом. Подняв старые логи, Нира припомнила, что пять лет назад генерал прилетал в институт только на одной машине...

Андроид присела у иллюминатора. Со стороны могло показаться, что она просто смотрит в окно и бездельничает, но на деле она, зайдя в переданную ей учетную запись прошлого секретаря, разбирала корреспонденцию, изучала работу предшественника и расчищала всего за день скопившийся бардак в почте. Работы хватит как раз на время пути. Все время она чувствовала на себе тяжелый изучающий взгляд генерала, но с успехом делала вид, что ничего не замечает.

— Ты непохожа на Пенни, — наконец сказал Айронвуд.

— Конечно, непохожа. У нас разные души, — спокойно ответила Нира, продолжая с отсутствующим видом смотреть в окно.

Они уже покинули центр города. Огромные блистающие башни остались за спиной, далеко внизу потянулись все уменьшающиеся в высоте жилые кварталы. Вот-вот покажется прямо по курсу обрыв горного плато — там, на самом кончике далеко вынесенного острия, располагался особняк Шни. Когда-то — одна из приграничных крепостей Атласа, принадлежавший семье Шни, он перекрывал удобный путь с равнин, но уже давно утратил свое предназначение: границы раздвинулись дальше и отдаленный кремль слился с разросшейся столицей. Крепостью он, впрочем, быть не перестал — у семьи Шни было много врагов.

— И я старше ее на шесть лет, — закончила Нира, тщательно контролируя голос. Плевая задача, если ты обладаешь абсолютным контролем над голосовым модулятором.

— Я помню тебя другой, — задумчиво протянул генерал.

Нира улыбнулась, прекрасно зная, что Айронвуд разглядит выражение ее лица в отражении стекла иллюминатора.

— В последний раз вы обращали на меня внимание четыре года назад, когда папа начал работу над созданием Пенни. Да и тогда вас больше интересовали мои ТТХ, а не я сама.

В его ответе чувствительные сенсоры андроида уловили слабый отблеск вины, которую, впрочем, признавать вслух явно не собирались:

— И все же ты была другой. Более... человечной. Почти как Пенни — любознательной, живой, улыбчивой... и такой же странной.

На принятие решения ушла секунда — огромный срок, учитывая ее вычислительные мощности. Генерал был важен, у него было место в том будущем, которое она видела — с ним стоило попытаться установить хорошие отношения. Сменив социальные протоколы, Нира развернулась к собеседнику, скрестила ноги на сидении и открыто улыбнулась, создавая ямочки на щеках:

— Вот примерно такой?

— Да, — после долгой паузы ответил сбитый с толку генерал.

— Я оставляю эту модель поведения для отца и... — ее улыбка потускнела. — И сестры — раньше.

Она виновато развела руками.

— Никто в Институте не знает, что я "почти настоящая". Для всех — я просто передовой андроид, крутой и мощный, но все еще просто машина. Людям спокойнее, когда я веду себя как робот. Так им привычнее, а значит — спокойнее. Пока единственными, с кем я общалась, были папа и сотрудники его лаборатории, все было в порядке, но потом я выросла, мне стал интересен мир за границами четырех комнат...

— Не помню, чтобы я подписывал разрешение, — нахмурился Айронвуд.

— Вы не подписывали, — легко согласилась Нира. — Но мы с вами оба знаем, кто контролирует проект "Железная Дева" на самом деле.

И вновь лишь сверхчувствительные сенсоры позволили ей увидеть мгновенную вспышку гнева в синих глазах и губы, дрогнувшие в непримиримом оскале.

— Мы стали ходить с ним на прогулки, — мечтательно улыбаясь, продолжила Нира, сделав вид, что ничего не заметила. — По разным отделам, по другим лабораториям — у папы есть допуск везде. Я привыкла вести себя как обычный робот, удивительно мощный и продвинутый, но недостаточно, чтобы восприниматься угрозой. Если хотите, я могу вернуть прежний протокол или оставить этот... или, возможно, создать новый.

— Я бы предпочел, чтобы ты была настоящей, — буркнул Айронвуд. Немного подумав, он добавил: — И профессиональной.

— Я уже начала изучать записи, на которых присутствует лейтенант Шни, их много в свободном доступе, — немного подумав, отчиталась андроид. — Думаю, она будет идеальным выбором. Дайте мне пару дней — и я готова буду представить рабочую модель.

— Пару дней? — недоверчиво переспросил он. — Твоя сестра и спустя полгода среди людей с трудом походила на нормального человека.

— Вы не знаете? Я точно помню, папа рассказывал.

— Когда, восемь лет назад? — раздраженно скривился генерал. — Не у всех здесь идеальная память. Давай быстрый ликбез.

— Мы ведь не обычные роботы, — пожала плечами Нира, быстро поднимая логи и адаптируя тот, самый первый рассказ отца. — Точнее даже совсем не роботы. Наше "ядро" — просто брусок ауроактивного металла, соединенного со всем остальным. Никаких программ для взаимодействия с аппаратной частью не существует в принципе — мы создаем их сами... и это намного сложнее, чем учиться ходить. Тоже самое и со многим другим — там, где у людей все записано в геноме, включая мимику и язык тела, нам приходится все создавать с нуля. Пенни было всего два года... вы человеческих детей видели в этом возрасте? Понимание окружающих у людей строится из опыта и сопереживания, умения поставить себя на чужое место, представить, что чувствовал бы сам. Мы же даже думаем немного иначе, ощущаем мир иным способом... Это оставляет свой след — нужно время, чтобы приспособиться. У Пенни этого времени не было...

"И уже никогда больше не будет..." — она позволила этой невысказанной фразе повиснуть в воздухе, проявиться удушливым темным облаком и тенью упасть на лица.

— Мне жаль, что так получилось, — наконец сказал Айронвуд и программа распознавания эмоций подсказала андроиду, что он был совершенно искренен. — Но у нас было мало времени — Фуи осталось недолго. Мы должны были подготовить замену как можно быстрее — и в живой социальной среде люди прогрессируют быстрее всего.

— Надо было взять меня, — вздохнула Нира. — Я, может, и слабее, но так легко обмануть меня у них бы не вышло.

— Она была сильнее. Да и Фуи нравилась больше — это повышало шансы на успех.

— Надо было взять меня... — тихо повторила она, глядя в сторону.

— В том, что случилось — нет твоей вины. Возможно — моя, совершенно точно — этой суки Фолл, но уж точно не твоя.

— Я могла настоять, — тихо призналась Нира, не поднимая глаз. — По договору, заключенному с папой, он делает вам нестареющих Стальных Дев, но каждая душа, вышедшая из его рук, обладает свободой выбора. Не только по факту рождения, но и юридически — вы можете попытаться убедить нас присоединиться к вам, но не можете заставить. Пенни так хотела помогать людям, выйти в мир и увидеть его во всем многообразии, понять его и познать вас, таких простых и сложных, умных и иррациональных — людей.

Она скривила губы в горькой улыбке, показывая свое отношение к следующим словам:

— А мне было хорошо на своем месте. Мне нравилось быть с папой, нравился Институт и люди, которые там работают — умные, образованные, с широкими взглядами... я переписываюсь с половиной профессоров и лаборантов. Мне нравилось учиться и создавать что-то новое. Вы знали, что половина проектов ведется с моей помощью, парочку я вела самостоятельно, а кое-что уже пару лет как вышло в мир? Моя работа есть даже в вашем планшете, в программной части шифровальных протоколов.

Я позволила ей уговорить себя, отпустила наружу... и только после этого мне стало интересно, что происходит там, за дверями Института. Из переписки с ней я узнала о фавнах и Белом Клыке... в смысле, я и раньше слышала, но... этому не было места в моем мире, привычном и уютном Институте, где собрано лучшее, что может предложить самая передовая страна на планете. Где-то там что-то было, о чем-то вещали с экранов репортеры, спорили по курилкам сотрудники... но все это проходило мимо меня, потому что я не хотела знать.

Она замолчала на мгновение, принимая очень важное решение. Ее социальный протокол, выставленный в режим искренности, требовал добавить легкую дрожь в голос, стыд и раскаяние... и после короткой внутренней борьбы, Нира разрешила — ее голос излучал уязвимость, лицо сморщилось, будто готовое в любой момент заплакать.

— Она спросила меня: "Почему одна из друзей Руби скрывает свое фавн-наследие?" и я ничего не смогла ответить. "Руби говорит, что это потому, что Блейк хочет, чтобы в ней видели ее саму, оценивали по поступкам, а не ушам на голове". Моя младшая сестра знала об этом больше меня! Я отправилась искать ответы и собирать информацию... и нашла их, эти проклятые ответы. Весь мир на пороге войны, а я даже не заметила!

— А я все гадал, почему мне так легко получилось уговорить тебя занять ее место... — протянул Айронвуд.

— Социология и экономика — не моя специальность, но я попыталась, — вздохнула Нира. — И каждый путь, который я простроила, каждая развилка, которую высчитала — вела нас к катастрофе. Мне не хватает знаний, опыта и информации, чтобы найти выход, придумать путь к победе. Я не знаю людей, принимающих решения, не имею доступа к бухгалтерии Шни, даже "белой", не говоря уже о теневой, и загрузить в свою память учебники по экономике и социологии — не значит овладеть дисциплиной.

Она встретила его цепкий внимательный взгляд открытой и немного робкой улыбкой.

— Поэтому я собиралась попросить у вас места в своей свите — чтобы узнать то, чего мне не хватает и что не смогу выучить в Институте. Вы просто опередили меня, сделав свое предложение.