— То есть ты хочешь сказать, что ровным счетом ничего сделать не сможешь? — задумчиво прищурился Президент.
— Нет. Такого я не говорил и говорить не намерен, — покачал головой оой-генерал. — Есть... обходные маневры.
— А именно?
— А именно... — главный директор СОБ хмыкнул. — В первую же ночь после похищения дотла сгорел особняк директора по безопасности корпорации "Тёбица" Осы Касадаки. Сам директор пропал без вести, скорее всего — сгорел вместе с домом. Эксперты там все еще работают, так что кости, или что от них осталось, наверное, найдут.
— При чем здесь "Тёбица"?
— При том, что восемь лет назад ее люди пытались, правда, неудачно, похитить чоки-прототип, в свою очередь украденный из "Визагона" его разработчиком. История вышла темная, похоже, тоже каким-то боком связанная с Сущностями, но главное, что в ней оказалась замешана госпожа Карина. И еще есть сведения, что господин Оса оказался как-то причастен к позавчерашнему похищению. Он давно участвовал в контрабанде чоки в Граш и ЧК, и мы о том знали, но он наш человек. Бывший сотрудник смежников, иногда сливал нам и им информацию о контрабандистах — наверняка о конкурентах, но все же сливал, консультировал по разным мелким вопросам, так что мы закрывали глаза на мелкие шалости.
— "Мелкие шалости"? — удивленно поднял бровь Президент. — И ты спокойно рассказываешь мне, что СОБ покрывала уголовного преступника? Прой, ты понимаешь, что случится, если пронюхает пресса или кто-то из депутатов?
— Не пронюхают, — хладнокровно парировал оой-генерал. — Он мертв, и вояки уже подчистили оставшихся свидетелей, так что все концы оборваны. В другом главное — в тот день в Крестоцине присутствовал бывший опекун госпожи Карины и муж госпожи Цукки Саматта Касарий. И его местонахождение в момент пожара установить не удалось. По крайней мере, он точно не ночевал ни в одной гостинице и не возвращался в квартиру своей бывшей подопечной.
— Ну и что? — нетерпеливо спросил Президент. — Какое...
Он осекся, и его глаза расширились.
— Бывший капитан спецназа... — пробормотал он. — Наверняка по уши замешанный в делах Сущностей. Он в "Камигами" фигурирует?
— Да. Именно капитан спецназа, фигурирующий в досье "Камигами". И с большой долей вероятности постарался именно он — если только кто-то из Сущностей не решил лично развлечься зрелищем небольшого костерка.
— Предположим. И что?
— Если он решил вспомнить свои старые навыки, то можно заметить, что он совершенно никак не связан с СОБ или военной разведкой. Он — частное лицо. И все, что он предпримет, станет действиями частного лица, за которые мы не можем нести никакой ответственности.
Минуту Президент задумчиво глядел на него.
— Ты хочешь сказать, что намерен возложить работу спецназа на одного-единственного человека? Капитана, пятнадцать лет назад уволенного из армии? — наконец спросил он.
— На троих человек, — поправил его оой-генерал. — Один из которых ветеран спецназа, до сих пор не утративший навыков, а вторая — девиант первой категории, умеющая читать эмоции. Да и третий член семейки непрост, пусть и не обладает особыми способностями. Оказав им помощь, мы ничего не теряем — но при том демонстрируем свою лояльность к Сущностям.
— Вот, кстати, о Сущностях, — пробормотал Президент. — Как они отнесутся к тому, что мы до сих пор ничего не сделали?
— Мы не подписывались на то, чтобы охранять их подопечных, — пожал плечами главный директор СОБ. — Изначально они подчеркивали, что от нас им ничего не нужно, включая охрану — лишь бы мы держались подальше. И я не получал никаких явных сигналов, что что-то изменилось.
Он наклонился вперед.
— Как я уже говорил, Сота, мы вообще не знаем, здесь ли они еще. В последний раз Сущности проявлялись восемь лет назад, в начале пятидесятого. Возможно, они совсем ушли с планеты и оставили нас в покое. Но я не намерен проверять данное предположение на собственной шкуре. Она, Сота, мне почему-то еще дорога. Мы не знаем, почему они перестали проявляться и перестали ли. Возможно, сейчас они просто действуют аккуратнее, и мы просто их не замечаем. В любом случае вряд ли они обидятся на жест доброй воли. Навязываться мы не намерены, но изучение психологических профилей Саматты и остальных показывает, что ради спасения своих они пойдут на все. И почти наверняка нашу помощь примут.
— Хорошо, — согласился Президент. — Но только, Прой, мне категорически не нравится мысль, что мы пытаемся возлагать такую задачу на дилетантов. Поддерживать их ты можешь сколько угодно, но лишь в качестве вспомогательного плана. А что ты можешь предложить в качестве основного?
— Как обычно, запросы по официальным каналам. Княжичи готовы Дракона с потрохами слопать, дай только за хвост ухватить, так что на запрос, который им уже ушел, отреагируют правильно несмотря на любую напряженность между нами. "Дзинсоку" встретят в порту назначения, и если похищенные еще на борту, их освободят...
— Или прикончат при штурме! — фыркнул Президент. — Им наплевать на политические последствия для меня. Да они даже с удовольствием меня подтолкнут в спину, "случайно" пришив заложников — или позволив это сделать бандитам. Что еще ты намерен делать?
— Пока все. У меня даже нет данных, куда собираются тащить похищенных, а Сураграш велик, дик и даже не картирован толком, и два человека исчезнут в нем так же просто, как песчинка в океане. У нас и в самом деле связаны руки, Сота. В других обстоятельствах я бы принял на себя ответственность и послал за кораблем фрегаты береговой охраны, но рисковать открытой войной с Горагией я не стану. Особенно когда сзади ее подпирает ЧК. То есть если ты прикажешь...
— Нашел, кого сделать крайним, а, Прой? — усмехнулся Президент. — Ну-ну. Разумеется, я такого приказа не отдам даже неофициально. Работай дальше, информируй меня обо всех изменениях в деле. Но имей в виду вот что. Сейчас — середина четвертого периода. Избирательная кампания официально стартует в седьмом периоде. Если за оставшееся до нее время ты не вернешь женщин на родину или хотя бы не прикончишь демонстративно их похитителей, мне придется вспомнить, что ты уже два года как вошел в пенсионный возраст.
Он наклонился вперед и вперил в главного директора СОБ тяжелый взгляд.
— Прой, и имей в виду — здесь не только в политике дело. Если я войду в историю как первый Президент Катонии, при котором иностранные бандиты начали безнаказанно похищать ее граждан, я буду разочарован. ОЧЕНЬ разочарован. Запомни, пожалуйста, мои слова и прими их близко к сердцу. А теперь иди и работай.
— Да, Сота, — кивнул оой-генерал, поднимаясь. — Я запомню.
Он коротко поклонился и вышел. Спускаясь по лестнице, он вытащил пелефон и вызвал своего первого заместителя.
— Все как просчитано, — сухо сказал он. — Запускай основной план.
Забравшись в машину, он погрузился в свои мысли. И все-таки — почему не вмешались Сущности? Может, они и в самом деле ушли насовсем? Возможно. А может, и нет. Чтобы делать прогнозы насчет действий противника, следует хотя бы приблизительно знать его намерения и логику действий. Может, у них есть какие-то свои непонятные планы. Если задуматься, то происходящее и впрямь может вызвать глобальный скандал, который радикально изменит политический расклад в Катонии. А он прекрасно помнит, что по крайней мере одна Сущность уже использовала похищенную девицу в подобных целях. С другой стороны, если внимательно пронаблюдать за происходящим, можно сделать кое-какие интересные выводы.
Он поудобнее откинулся в кресле и прикрыл глаза. До здания Управления общественной безопасности по утренним пробкам ехать не менее получаса, так что он вполне успеет подремать хотя бы немного.
Тот же день. Масария. Отель "Мароновая роща"
— Господин Палек Мураций?
Палек, поддерживая под локоть полусонную Кансу, озадаченно воззрился на тролля, преградившего ему дорогу, не обращая ни малейшего внимания на обтекающий их со всех сторон поток прилетающих. Тролль выглядел большим и массивным даже для своей расы, вымахав, похоже, ростом почти под полторы сажени. Макушка высокорослого Палека доставала бы ему едва до солнечного сплетения, а Кансы — до пупа (если бы, разумеется, у Народа имелись пупы и солнечные сплетения). Тролль носил безукоризненный серый костюм с черным шейным шнурком и внимательно разглядывал Палека, словно экспонат в музее.
— Я, господин, — коротко ответил Палек. — С твоего позволения, здесь не самое удобное место для разговора.
— Разумеется, — кивнул тролль. — Но здесь удобнее всего перехватить сошедшего с самолета. Прошу, отойдем в сторону. Например, к тому окну.
Не ожидая ответа, он развернулся и двинулся в указанном направлении. Переглянувшись, Палек и Канса пошли за ним. Поток пассажиров с их самолета стремительно ослабевал, остальных, судя по всему, пока не намечалось, так что зал прибытия аэропорта "Масарика" пустел прямо на глазах. Тут и там стояли небольшие группы встречающих, но у указанного троллем окна было пусто.
— Я — полковник Ташшар Рраст, — представился тролль, дождавшись, когда они приблизятся. — Следователь по делам особой важности Министерства общественной безопасности.
Он протянул Палеку пластинку удостоверения и дождался, пока тот закончит его изучать.
— Рад знакомству, — сдержанно сказал Палек, возвращая удостоверение. — Прошу благосклонности, господин Ташшар. Я слушаю.
— Благосклонность пожалована, господин Палек. У меня есть сообщение для тебя и твоей семьи.
— Я слушаю, — повторил Палек.
— Господин, сообщение предназначено всей твоей семье. Я знаю, что господин Саматта вернулся домой сегодня утром. Я бы предпочел объяснить, что мне нужно, сразу всем, чтобы не повторять дважды. Могу я надеяться, что ты пригласишь меня к себе домой? У меня машина.
— Господин Ташшар, для того, чтобы я пригласил соба к себе домой, нужна очень веская причина, — Палек нехорошо прищурился. — Возможно, ты сочтешь нужным хотя бы намекнуть, что именно ты хочешь нам сообщить?
— Мы не заслужили предубежденного отношения, — покачал головой тролль. — Господин Палек, Служба ни разу не сделала ничего плохого ни тебе, ни твоей семье. И сейчас мы хотим предложить помощь в деле, касающемся освобождении госпожи Карины и госпожи Цукки.
— Вот как? — Палек задумчиво посмотрел на него, прикидывая. — Хорошо, господин полковник. Ты довезешь нас до дома, и я позволю тебе войти и сказать, что ты хочешь. Но не более. Если ты держишь в уме что-то сверх того...
— Не беспокойся, господин Палек, — тролль слегка ухмыльнулся, демонстрируя острейшие зубы. — Я не настолько глуп, чтобы надеяться на что-то еще в Цитадели Соловья.
Канса дернулась, и Палек привлек ее к себе, словно пытаясь защитить.
— Я один из допущенных к досье "Камигами", — пояснил полковник. — Я представляю, с чем имею дело. Никаких глупостей, господин Палек, обещаю.
— Хорошо, — кивнул тот. — Поехали.
В машине Канса заснула, как только устроила свою голову на плече у Палека. Тот осторожно устроил ее поудобнее, поймав заинтересованный взгляд тролля в зеркале заднего вида.
— Два перелета с интервалом менее чем в сутки — тяжеловато для нее? — негромко поинтересовался тролль.
— Все-то вы знаете, — буркнул Палек.
— Работа у нас такая, — тролль пожал плечами. — Прошу прощения, если обидел ненароком. Со вчерашнего дня ты взят под негласную охрану. Господин Саматта — тоже, но за ним мы просто не можем угнаться, он, похоже, от слежки отрывается намеренно. Идиотам, которые его в свое время выгнали из спецназа, за некомпетентность следовало бы головы поотрывать. А госпожа Яна не покидала отеля, чему мы только рады. Нам совершенно не нужны новые проблемы с вашей семьей. Господин Палек, мы и в самом деле хотим помочь.
— Охотно верю, — Палек постарался сделать свой голос как можно более вежливым, но получилось плохо. Он отвернулся и стал смотреть в окно.
Здесь, в Масарии, весна уже давно вступила в свои права. На фоне темной хвои мацы радостно зеленели светлые побеги тикурина, колыхались зеленые полупрозрачные облака свежераспустившихся листьев суги, тонэрико, эраблей и маронов. Тут и там виднелись обвивающие стволы молодые плети кидзуты и хедеры, тянущие ладошки ромбовидных листьев к уже начинающему пригревать солнцу. Стоял ясный безоблачный полдень, но солнечные лучи не могли растопить собравшийся на сердце лед. Он стиснул зубы. Они справятся. Они обязательно справятся. Главное, что Кара и Цу все еще живы.
Он прикрыл глаза и почувствовал, что засыпает. Перелеты между часовыми поясами и бессонные ночи в аэропортах тяжело дались не только Кансе. Однако он тут же сообразил, что чуть было не сделал глупость и заставил себя вынырнуть на поверхность сна.
— Господин Ташшар, ты знаешь, куда ехать? — осведомился он.
— Я знаю путь по карте, — с готовностью откликнулся полковник. — Есть какие-то особенности?
— Для машины там одна дорога, заблудиться негде. Но когда доедешь до запрещающего проезд знака, остановись и разбуди меня. Я пока немного вздремну. Не вздумай ехать дальше, или Фи размажет тебя по асфальту оттуда и до самого окружного управления СОБ. Она работает в режиме агрессивной защиты, и если непредставленный чужой попытается проникнуть на охраняемую территорию, она... среагирует очень резко.
— Хорошо, господин Палек, — кивнул тролль. — Я запомню.
Палек кивнул, снова закрыл глаза — и немедленно провалился в тяжелый сон без сновидений.
Тролль разбудил его примерно через час. Машина стояла саженях в десяти от того места, где дорога к отелю ныряла в рощу. Рядом виднелся свеженарисованный знак "Частное владение". Чуть ниже кривовато висела табличка: "Проход и проезд без явного разрешения хозяев категорически запрещен". Знак слегка светился в окружающем тенистом сумраке.
— Мы приехали, — странным хриплым голосом произнес тролль. Его дыхание участилось, воздух со свистом проходил сквозь оскаленные зубы, лицо застыло в напряженной гримасе.
У Палека под боком шевельнулась Канса.
— Лика... — пробормотала она, ухватывая его за плечо. — Где мы? Мне... нехорошо.
— Сейчас пройдет, милая, — шепнул ей Палек. Он тряхнул головой, чтобы отогнать сон, и сосредоточился. Пару секунд спустя тролль несколько раз глубоко вдохнул и откинулся на спинку водительского сиденья, а Канса ощутимо расслабилась.
— Все, господин Ташшар, — устало сказал Палек. — Ты помечен как гость. Как подозрительный гость, приношу свои извинения за невежливость. Фи не тронет тебя, пока ты находишься рядом с кем-то из нас. Поехали, мы уже почти на месте.
— А я тоже помечена? — тихонько поинтересовалась Канса. — Мне стало так страшно...
— Страх — первое средство для отпугивания чужих. А ты теперь своя, — Палек сжал ей руку. — Ты под охраной Фи.
Канса с готовностью кивнула, похоже, однако, ничего не понимая.
Тролль мягко двинул машину с места, и через пару минут они подкатили к воротам дворика.
— Машину можно оставить здесь, господин Ташшар, — произнес Палек, выбираясь наружу и помогая вылезти Кансе. — С ней ничего не случится. Пойдемте внутрь.
