— Вот... Марина... Я на тебя очень хотела в таком посмотреть. Возьми. Это тебе, я помню, ты ничего за другими не носишь. Я все-все твои размеры помню.
'Ага, а чьи сейчас на мне украшения. Хотя, если она считает это одеждой, то права'.
— Я даже спрашивать не буду, сколько это стоит, — Марина принимает подарок. 'По другим каналам всё равно узнаю. Искренняя она. Хотя и жутко странная'
— Сейчас примерь.
— Ладно.
Эр снова к шкафу направляется.
— Что ты там ещё припрятала? — настораживается Марина.
— Ещё один такой же. Для Софи. Я на вас вместе хочу в таком посмотреть. И на себя вместе с вами.
— Ты совершенно сумасшедшая, разноглазая.
— Я знаю! — показывает Эрида язык в ответ.
Эр у зеркала. Марина правее у неё за спиной. Действительно, глазомер Эриды уникальный. До не слишком дальнего объекта с лёгкостью может сказать 'от места, где я стою до того дерева тридцать девять метров сорок — сорок пять сантиметров'. Если не поленятся проверить, столько и окажется. Каждый год излишне самоуверенные новенькие новенькие находятся. Хотя, их и предупреждали. С ростом человека и окружностями фигуры — та же история, только там точность уже долями миллиметра определяется.
Наряд на Марине сидит, словно влитой. Всё-всё запомнила, хитрюга.
— Хорошо? Не тяжело? Если что, тут некоторые цепочки отстегнуть можно. Показать?
— Не надо, — Марина шажок назад делает.
Эрида, поводя бёдрами, мечтательно закатывает глаза.
— Собраться, где все в таком будут.
— Мало у кого денег хватит.
— Так не обязательно из золота, из чего дешевле купить или сшить. Такое ведь многим нравится.
— Только совсем в иных обстоятельствах носится.
— У меня в 'Сказке' что-то такое можно будет устроить, — Эрида резко напрягается. Щелчок пальцев. Всё с ней понятно. Очередная идея резко в голову забрела. С раннего детства жест знакомый.
— Слушай! Ты не знаешь, где сейчас Софи?
Марина мотает головой. Даже если бы знала — не сказала всё равно.
Но Эрида с идеей — почти уровень стихийного бедствия. Бросается к телефону. У себя Соньки не обнаруживается. К несчастью, время прогулок под луной ещё не настало. Где Софи может быть, Эр знает великолепно. В большинстве мест там предусмотрены телефоны. Искомый объект находится на четвёртый звонок.
Марина чуть не крикнула предупреждения. Сдерживается. О чём предупреждать? Своё тело и его изображения сестрёнка любит. Некоторые сама и создаёт. Там и приукрашивать ничего не надо.
Стук в дверь.
У Софи с умением удивляться примерно как у сестры. Глянула на Эр.
— Это у тебя совсем новое что-то? Занятная вещица.
Сестру окидывает взглядом гораздо пристальнее. Откровенно рассматривать начинает. За такой взгляд можно и промеж глаз получить, но Марина сегодня не настолько злобно настроена.
Забравшись с ногами на кровать, садится обхватив колени. Одновременно, прикидывает чем бы в Соньку запустить, подушкой или ножом.
— Удовлетворила любопытство?
— Не совсем. Давно тебя такой не видела. В этом возрасте изменения наиболее быстро происходят.
— Груди в вымя, а ягодицы в жопу?
— Это самокритика?
От стремительно пущенной в голову подушки Софи увернуться всё-таки не удаётся.
— Софи, зачем ты неправду говоришь?
— Я рассмотреть просто не успела.
— Обойдёшься! — показывает кулак Марина.
— Эр, объясни, что тут происходит? Я не подушками пришла швыряться, — от второго снаряда Софи всё-таки уворачивается.
— Марина не хочет, чтобы на неё смотрели, так на меня взгляни, — Эр делает всем телом танцевальное движение. Поворачивается несколько раз, — правда, красиво?
— Очень оригинально. В твоём вкусе. Где такое делают?
— Это по моему эскизу вообще-то, — надувает губки разноглазая.
— А Марина тогда где такое взяла? Не поверю, сестрёнка, что ты начнёшь тратить деньги на золото.
— В праве мне побыть немного девушкой ты отказываешь?
— И в мыслях не было. Стиль, скажем так, одежды несколько не твой.
— Стиль, как раз к любой фигуре подходит, — обижается Эр.
Софи бросает взгляд то на одну, то на другую. Начинает о чём-то догадываться.
— Эрида, это твои штучки. Только не говорите, что есть ещё третий комплект вот этого.
Ответом гнусная ухмылка Марины с энергичными кивками.
— И Эр очень хотела на тебя в таком виде посмотреть.
Третий ящик с содержимым предъявлен на всеобщее обозрение. Усмехнувшись, Софи начинает раздеваться. Выражение лица Эр надо было видеть.
Марина недоуменно хмыкает, заметив золотую цепочку на талии сестры. Зачем носить то, чего не видно? Или есть ещё счастливцы, для кого такое зрелище предусмотрено, кроме одного всем известного? Бельё-то у Софи уже давно совсем взрослое, кружевное полупрозрачное с завязочками и завитушками в самых интересных местах.
Софи перед зеркалом стоит. Улыбается всем трём отражениям. Изгибается всем телом от макушки до пяток.
— Здорово ты, Эр придумала. Жаль, я мало танцами занимаюсь. В таком можно было бы выступить.
— Тогда все точно не на танец смотреть будут. Особенно, если это выступать будешь именно ты.
— Босиком и профессиональные балерины выступают, — Замечает Эр, — И про некоторых говорят, на очень закрытых вечеринках танцуют только в браслете, оттуда, якобы и деньги.
— Ха! Думаешь я не знаю, твой отец чуть ли не единственный в определённой среде, кому никогда ни одной балерины в содержанки не записывали.
— Это было бы интересно, — просто замечает Эр, — все говорят, долго без подруги плохо. Без близкого друга — тоже.
— Может к танцам вернёмся, — бурчит Марина.
— Давай! — переключается Эр, — Софи права, в таком станцевать было бы здорово. Или номер какой-нибудь акробатический выполнить. Вот так, втроём.
— Сама же знаешь, никто из нас этого делать не будет.
— Знаю. Потому и грустно. Может, как-нибудь в 'Сказке' просто походим в этом?
— Мы подумаем, — на всякий случай за двоих отвечает Марина.
Эр всё-таки показывает, как можно некоторые цепочки отстегнуть.
— Золотые чулки и перчатки. Честно признаю, такого у меня ещё не было.
— Дурное дело не хитрое, — хмыкает Марина, — Пантере идейку подари. У неё такого точно нет. Может, сбыт наладит.
— Я ей эту идею ей продам. И имя своё разрешу поставить!
— Э-э-э, ничего, это всё Эрида придумала, и права у неё. Даже у вашей братии за присвоение чужого творчества бьют. Иногда даже тяжёлым и по голове.
— Марина, Пантера человек честный, я, временами тоже. Скажу ей, это Эриды — и будет стоять её имя. Сама ведь ничем таким заниматься не будешь?
— Нет. Я не для показа это придумала. Нарисовала похожих на нас, танцующих нагими у костра в вечерних сумерках. Поняла, чего-то не хватает, сначала думала о капельках воды. Потом из них получилось такое.
— У тебя пока лежать будет?
— Не знаю, как ты, Сонька, а я к себе унесу. Я, как хомяк, всё своё тащу в норку.
— Забирайте, конечно. Для вас же и было сделано, — вздыхает, — теперь снова ждать надо, когда ночи опять тёплыми будут.
Софи берёт Эриду за руку.
— Обещаю тебе, тогда ты нас в этом у огня увидишь.
Марина спорить не стала.
* * *
Странноватой формой любви к холодному оружию Эрида заразилась от Марины. Только недавно от соправителя Херктерент узнала — увлечение сыграло в жизни дочери самую положительную роль. Глазёнки горели, глядя на вертящуюся, как юла, подругу.
Став больше двигаться, старясь хоть как-то угнаться за Мариной, дочь соправителя стала меньше болеть. Сердце стало здоровее.
Отец сначала сам подбирал клинки полегче. Потом с радостью махнул рукой. Дочь смогла сначала поднять, а потом и начать крутить вокруг себя материнский меч. Собственное прошлое вновь всплыло в памяти соправителя.
Единственный страх смелого человека — лишиться главной памяти о любви всей жизни. Страх отступил, отступил далеко, если не умер.
Благодаря считавшейся одно время безумной, дочери Императора. Сам Херт даже в возможность безумия женщины Чёрного Еггта не верил. Среди них всякие бывали, историю соправитель отменно знает, храбрые, злобные, жестокие, как правило, хоть в одной области, но потрясающие умные. Гениальность и безумство в чём-то сродни, вот только, никто из них этой грани так никогда и не перешла.
Попросил о помощи — сделала всё, что могла. И добилась, хотя Херт с недавних пор подозревать стал — ЕИВ младшей дочери стал побаиваться. Слишком уж из неё стало лезть всякое, красочно в исторических трудах расписанное. Еггтовское.
Есть некоторые опасения, дружба девочек может стать куда более крепкой, чем следует. Пока он вмешиваться не собирается, и не факт, что впоследствии вмешается. Про женщин-Еггтов слухи о подобном чуть ли не с молодости Дины III ходят, да и про Вторую поговаривали...
Еггтов и сейчас прилично. У соправителя дочь — одна!
Что бы там про них не говорили, но есть и сомнения серьёзные — прямая женская линия Еггтов с тех пор тянется не прерываясь. У той же Дины II дети были. Так что, одно другому препятствием быть не может.
Неудачные беременности, заканчивающиеся на ранних сроках, многих женщин начинают сводить с ума, некоторых и сводят вовсе. Медицина может многое, с каждым годом всё большее, но она не всесильна.
У заклятых врагов особо тупые женщины с подобными проблемами даже по так называемым 'святым местам' отправлялись, кости тухлые целовать, да самыми разными частями тела к ним прикладываться.
Тема, что куда кладут или засовывают, была неисчерпаемой темой для анекдотов в среде грэдских медиков. Херт знает их все.
Жена плотно занялась медициной. Звание академика было получено за собственные заслуги, а не в качестве жеста вежливости по отношению к влиятельному лицу.
Сама и сказала, роды убьют её. Херта она в последний раз в жизни поразила. Своим мужеством, пусть речь и шла преимущественно о женской проблеме.
'Если кто-то приходит, кто-то должен уйти', — вспомнила древнюю мудрость.
Дочь даже не успела увидеть.
Могущественный соправитель был бессилен.
Светила грэдской медицины все знали друг друга. Соправитель лично знал только некоторых, зато, по именам — всех. Уж про разногласия сколько наслушался... Острый ум юной наследницы Великого Дома с годами стал потрясающе циничным.
Зная, что её ждёт, писала письма к не рождённому ребёнку. Содержимого не скрывала, только просила, раньше определённых лет не отдавать. Заодно, поминала коллег, прося запомнить, с кем из них никогда не связываться, даже при наличии у ребёнка профильных заболеваний.
Зная всё о своём здоровье, не сомневалась, девочка (мечтала о дочери) будет болезненной.
Как-то раз уже подрастающая дочь Императора поделилась удивительной вещью, обнаруженной в письмах. Эр этого заметить не могла, она и так была адресатом. Но Марина обнаружила ― письма были написаны не абстрактной нерождённой девочке, а словно той самой Эриде, какую они оба прекрасно знают. Были фразы, какие мать Эр никак знать не могла, ибо их подружки придумали. Юная циничная Змейка даже сообщила Херту, не скажет подруге, если узнает, письма пишутся в настоящее время нанятой им профессиональной писательницей, а то и им самим. Ни в чём разубеждать Марину соправитель не стал. И так знает лучше всех, насколько девочка неправа.
После смерти жены прошло несколько лет. Совершенно случайно в разговоре с ЕИВ мелькнуло знакомое имя. Херт насторожился. Он привык верить специалистам в соответствующих отраслях. Умершая жена в своей области спецом была одним из крупнейших. И этого светилу в области психиатрии просила не подпускать к ребёнку ни при каких обстоятельствах. Жене Херт верил, зла младшей дочери Императора не желал.
Кого там канцелярия МИДв набирает в придворный штат соправителя интересовало постольку-поскольку. Но чин придворного врача у человека, совершенно не вызывающего доверия соправителя... Врача при маленькой девочке, страдающей вроде бы профильным заболеванием.
Поэтому он счёл своим долгом изложить Саргону мнение покойной супруги об этом человеке. Император поблагодарил. Внешне больше никак реакции не проявил, но Херт знал, к сведению принял.
Вскоре в Загородном грянула гроза. Херт почти сразу узнал — светилу на чистую воду вывела Чёрная Жемчужина Кэрдин. Пусть так, но зависевшее от него тоже было сделано.
К многочисленным 'делам' в секретном отделе ещё одно было добавлено через пару дней после рождения у Императора дочери. Уже несколько лет уровень 'дела' повышен до 'высокой важности'. Означает, информацию следует учитывать из любых источников. Девочка перешла в категорию тех, с чьим мнением придётся считаться. Она — будущий политик, или же, Херт совершенно в людях не разбирается. И с ней, как с политиком ему ещё предстоит столкнуться.
В секретные императорские эксперименты был посвящен, от процедур — не отказался. Жене тоже предлагал, она вопрос изучала, но уяснив не изученность влияния процессов на репродуктивные функции женщины, сказала чёткое 'нет'. Сомневаться в принятии решений могла долго, но раз сказав, ничего не меняла никогда.
По крайней мере, умерла, зная у девочки на десятки лет вперёд будет надёжный оплот.
Тогда Саргон был вторично вдов и переговоров о браке ни с кем не вёл. Известный покоритель женских сердец, тем не менее, вполне мог понять искренние чувства других людей. Зная про любовь соправителя, потому и предлагал им обоим.
Вот Кэретте так и не предложил, и после недавних событий, можно не сомневаться, и не предложит. Ресурсы в наличии ещё имеются, другое дело, пополнение невозможно.
Будь жива вторая жена Императора. Её-то он по-настоящему любил, слишком уж много энергии и жизнерадостности было в юной автогонщице, напрочь отсутствовало что-либо тёмное. Вот ей бы он предложил все эти процессы пройти. Но технологии были открыты уже после её гибели.
Хотя, будь она жива, никакой Марины Саргон и вовсе бы не было.
И тогда не факт, что Эрида дожила бы до сегодняшнего дня.
На случай неизбежной на войне случайности, всё предусмотрено. 'Завещание' храниться в минюсте, заверенные копии есть у ЕИВ и соправителей.
Опекуном дочери Саргон указан прямо. Причём — без жены, хотя во время составления 'Завещания' ситуация в монаршей семье опасений не вызывала.
Принадлежность некоторых титулов — оставлены на усмотрение ЕИВ.
Юристы поименно перечислили всю дальнюю родню самого Херта и жены, нашли даже некоторых, кого он не помнил совершенно. Всем им завещано по серебряной 'Дине' каждому, в переводе с юридического языка на обычный — ничего.
Бронированную штабную машину бомбой перевернуло водитель, радист, два офицера связи погибли, третий получил переломы множества костей. Херт отделался контузией. Только тогда окончательно Императору поверил.
========== Глава 15 ==========
Глава 15.
Софи чуть про Новогодний бал не забыла. Как говорится, с кем поведёшься. В 'генштабе' календарь собственный, 'война' — важнейшее событие, всё остальное подготовке к ней посвящено. Девушки недостатки друг друга не обсуждают, все примерно одинаково машинным маслом перемазаны.
