Вихрь

Удовлетворившись ответом, светловолосая незнакомка отвернулась и досадливо прикрыла глаза.

— Наверное, дважды не повезет? — спросила она, адресуя свой вопрос в воздух, — прости меня, Максим… твои усилия прошли даром.

Сабина заметно вздрогнула — вряд ли у кого-то из пленников пыточной камеры Моргана мог найтись другой знакомый со столь нехарактерным именем для Красного мира.

— Максим? Ты знаешь Максима? — переспросила медиум так, чтобы ее могла слышать только пленница. Девушка удивленно уставилась на нее.

— Он один раз уже спасал меня отсюда, явившись в теле Моргана, — тоже сбавив тон, произнесла незнакомка. Она попыталась, насколько это позволяли путы, склонить голову к медиуму, — мое имя Паласса. Я слышала, Эмиль называл тебя Сабиной?

Молодая женщина сдержанно кивнула.

— Не самый лучший случай для знакомства, — нервно хмыкнула она, стараясь отвлечься от боли.

— Возможно, Максим еще сумеет прийти нам на помощь? — неуверенно спросила Паласса. Сабина помрачнела.

— Не думаю…

Разговор был прерван сдавленным криком. Сабина ахнула от испуга и вгляделась в темноту помещения взглядом медиума. У противоположной стены стоял Эмиль. В мертвой тишине, в которую погрузилась пыточная камера, послышался булькающий звук и стон. Морган подставил руки под сочащуюся из только что нанесенной пленному мужчине раны кровь, и вместе с ней к нему потек потенциал жертвы.

— Началось… — обреченно кивнула Паласса и подняла глаза вверх, замерев в смиренном ожидании.

Медиум почувствовала, как горячие слезы обжигают ей щеки.

По лицам остальных пленников прокатилась волна ужаса, одно только лицо Палассы осталось почти невозмутимым.

— Нет… — прошептала Сабина, в ужасе уставившись на умирающую жертву. Свет жизни пленника сиял все тусклее и тусклее, пока вовсе не угас, — нет!

В бессилии молодая женщина повернулась к Палассе, словно ища в ней поддержки или какого-то скрытого знания, однако увидела только отрешенность и смирение.

Кругом тем временем зазвучали крики, мольбы, истерические рыдания пленных мужчин и женщин. Когда Морган, не обращая ни на какие уговоры внимания подошел ко второй пленнице и нанес смертельный удар, пыточную камеру заполнил общий непрекращающийся вопль, с которым смешалась мольба Сабины.

* * *

Настя переминалась с ноги на ногу от холода, стоя у выхода из метро, и нервно поглядывала на часы на экране мобильного телефона. От волнения она приехала на условленную встречу на полчаса раньше, чем нужно. Несмотря на то, что у Максима в запасе было достаточно времени, девушка невольно злилась на вынужденное ожидание и мысленно торопила друга.

Утро выдалось холодным, уже совсем по-зимнему морозным. Мелкие лужицы покрылись коркой льда, порывы холодного ветра неприятно кусали кожу рук и лица. Настя неуютно повела плечами, стараясь унять то утихающую, то накатывающую дрожь. Она сложила руки и попыталась согреть их дыханием, выпустив заметное облачко пара.

Как дракон, ей-богу…

Странное, почти детское и столь небрежное сравнение заставило девушку улыбнуться.

А ведь часто бывает, что в самые ответственные и жизненно важные моменты в голову лезут всякие пустяки…

Вспомнив о предстоящей задаче, Настя нахмурилась и задумалась. Сегодня Максим отправится в Красный мир, чтобы защищать Сабину от Эмиля. Скрепя сердце девушка признавала, что Максиму есть, за что чувствовать себя обязанным Сабине — в конце концов, не начни она учить Эмиля, не было бы и всей этой истории, а значит, Максим Артемьев не появился бы на свет.

На короткое мгновение Настя позволила себе представить мир без своего лучшего друга. Для множества людей ничего бы не изменилось. Но у Насти от одной этой мысли болезненно сжималось сердце. Для нее мир без Максима стал бы неестественным, неправильным, пустым. Все вокруг потускнело бы без его улыбки и звонкого смеха, сделалось бы чуть более черствым без его отзывчивости и блеклым без озорного блеска его глаз.

Настя тяжело вздохнула, понимая, что лучший друг — один из самых близких и важных людей в ее жизни, и она сомневалась, что сумеет пережить его потерю, если вдруг что-то пойдет не так…

Как жаль, что Макс не хочет брать меня с собой. Он, конечно, знает о Красном мире больше, но я могла бы…не знаю… подстраховать его? Черт, как же я боюсь!

Тело девушки вновь пробрала дрожь, не имеющая ничего общего с холодом. Настя нервно поглядела на часы и раздраженно убрала телефон в карман: с последнего раза, как она сверялась со временем, не прошло и пяти минут. Секунды растягивались на часы, с каждым монотонно проползающим мимо мгновением девушка чувствовала все меньше уверенности в успехе. Она прекрасно помнила, как держался Эмиль во время их последней встречи, и на фоне этого нынешние махинации Максима казались Насте детским лепетом. От волнения за лучшего друга девушку то и дело одолевали приступы легкой дурноты.

А что, если что-то все же пойдет не так, и Максим погибнет?

Девушка резко одернула себя, осознав, что не просто не верит в победу Максима над своим создателем, но и пытается логически рассудить, кто из их маленького «передового отряда по спасению мира» первым сойдет со счетов: Сабина, Максим, или она? Куда Эмиль нанесет свой первый, сокрушительный и обязательно беспроигрышный удар?

Прекрати думать об этом! С таким настроем далеко не уйдешь.

Настя зажмурилась, будто это могло помочь ей начать думать позитивно. Она отчего-то искренне верила, что настрой играет важную роль в том, что случится в недалеком будущем.

На нос девушки вдруг приземлилась маленькая холодная снежинка, которая мигом заглушила все рассуждения, кольнув кожу морозом и тут же растаяв. Настя подняла глаза к небу и увидела, как к земле неспешно, покачиваясь на ветру, спускается множество снежинок — первых в этом году. Скоро зима, подумала девушка и невольно улыбнулась. Зима всегда вызывала у Насти образы чего-то волшебного, чудесного, светлого.

Пожалуй, стоит принять первый снег за добрый знак… должен же быть хоть один добрый знак в этой проклятой истории!

— Настя! — девушку окликнул знакомый голос. Она обернулась, и ее улыбка невольно растянулась шире при виде Максима, спешащего к ней из метро. Когда юноша поравнялся с подругой, он быстро перевел дыхание и положил руки ей на плечи, — давно ждешь? Прости, я, видимо, не уследил за временем.

Настя снисходительно улыбнулась.

— Все нормально, ты приехал даже раньше, чем нужно.

— Но не раньше, чем ты, — криво улыбнувшись, прищурился Максим. Девушка прикрыла глаза и прильнула к другу, уткнувшись лицом ему в грудь. Юноша обнял ее, с искренней нежностью прикоснувшись губами к ее волосам.

— Макс, я… — начала Настя, но Максим перебил ее.

— Не надо, — тихо произнес он, — не говори ничего.

Девушка замолчала. Через несколько мгновений она отстранилась от друга и взяла его за руку. Они молча направились вверх по пешеходной дорожке вдоль моста, ведущего к одной из проходных института. Казалось, время замерло.

Максим держался молчаливо и рассеяно, его взгляд блуждал по сторонам, жадно впитывая виды города, окутанного волшебством первого снега. Настя изредка поглядывала на юношу, но не решалась ничего спросить, хотя понимала, что у него на душе скребут кошки. Отчего-то ее не покидала мысль, будто Максим ей чего-то не рассказал.

Всю дорогу до института друзья прошли молча, никто так и не решился озвучить свои мысли и опасения. Лишь пройдя проходную и спрятавшись за углом главного административного корпуса, они нехотя разомкнули руки и даже сделали шаг друг от друга, понимая, что пора прощаться.

— Что ж, — вздохнув, Максим нарушил молчание первым, — мне нужно идти.

Сердце Насти болезненно сжалось. Она не могла бороться с нарастающим предчувствием чего-то недоброго, поднимавшимся в ее груди.

— Макс… — тихо произнесла она, вновь прильнув к другу, — я за тебя боюсь. Пожалуйста, позволь пойти с тобой.

Юноша снисходительно улыбнулся и взял подругу за плечи.

— Мы ведь уже это обсуждали. Кто-то из нас должен остаться здесь на случай, если Эмиль явится сюда. А так как я в Красном мире уже бывал, я знаю его лучше. Выбор, кто отправится туда, а кто останется, очевиден.

Настя отвела взгляд, и Максим дождался, пока подруга вновь посмотрит на него.

— Если тебе от этого легче, мне тоже страшно, — с легкой улыбкой пожал плечами юноша, — страшно оставлять тебя здесь, зная, что Эмиль хочет добыть твой потенциал.

На деле Максим был уверен, что Морган не придет за Настей. Теперь, когда его прототип отправится в Красный мир с достаточным потенциалом Мастера, девушка из другого мира ему попросту не понадобится. По крайней мере, Максим надеялся на это. Его целью было отвлечь на себя все внимания Эмиля и не дать больше никому пострадать от руки убийцы.

Тем временем Настя тяжело вздохнула и качнула головой.

— Пообещай, что будешь осторожен, Макс, — дрожащим голосом произнесла она.

— Постараюсь. И ты пообещай, — улыбнулся он. Девушка кивнула с легкой усмешкой.

— Постараюсь, — отозвалась она.

Максим огляделся вокруг и размял кисти рук, словно готовился к физическим упражнениям.

— Что ж, мне пора.

Юношу вдруг захлестнул страх. Ему отчаянно захотелось сказать Насте, как он боится смерти, как не хочет уходить в этот жестокий, полный хаоса и безумия, потрескавшийся мир. Повинуясь первому порыву, Максим заключил подругу в объятия и зажмурился, словно это могло помочь ему закрыться от мрачной действительности.

Настя, отстранившись, обеспокоенно посмотрела на друга.

— Макс, что тебя мучает? Ты мне чего-то не рассказал? — серьезно спросила она.

Максим невесело улыбнулся, покачав головой.

— Нет, просто я… дело в банальной трусости, вот и все. Пройдет, когда я окажусь в Красном мире.

Настя нахмурилась.

— Все будет хорошо, — заверил юноша, говоря это, скорее, самому себе, чем подруге.

— Я буду ждать тебя, — подруга попыталась натянуть ободряющую улыбку, и у нее на удивление правдоподобно получилось это сделать. Максим благодарно кивнул и взмахнул рукой.

Настя лишний раз опасливо огляделась, убеждаясь, что поблизости никого нет, и никто не увидит, как Поток проникает в мир.

Пространственно-временная дыра из небольшой точки быстро превратилась в полноразмерный портал, полный звуками и красками. За счет низкой температуры на улице рядом с материализованным Вихрем Настя даже почувствовала тепло.

Входя внутрь разрыва, Максим оглянулся и улыбнулся подруге.

— Увидимся, — кивнул он.

Настя сумела лишь помахать ему рукой в ответ. Портал закрылся, оставив после себя лишь легкий запах озона.

Девушка нервно прерывисто вздохнула. Теперь ей оставалось только ждать и надеяться.

Не зная, каким образом нести свою вахту, Настя не придумала ничего лучше, чем отправиться на лекцию. Возможно, учеба сейчас поможет хоть немного отвлечься от волнения?

Жаль, что в том мире нет сотовой связи!..

С этой мыслью девушка, нахмурившись, спешно направилась в третий корпус, мысленно молясь только об одном: «пусть у Максима все получится, и он вернется живым!

* * *

Сабина не разбирала собственных слов, отчаянными криками вырывавшихся из ее груди вперемешку с истеричными рыданиями. Они смешивались в одну неразборчивую какофонию воплей, полных страха и мольбы перед хладнокровным убийцей. Каждый вздох отдавался жгучей болью в боку, но молодая женщина не обращала на нее внимания — не могла обращать, слыша предсмертные стоны пленников Моргана.

Эмиль методично завершал один процесс перехода потенциала, и тут же приступал к следующей жертве. Молча. Бесстрастно. Беспощадно.

Убийца не обращал никакого внимания на умоляющие крики своей бывшей наставницы. Он даже не оборачивался в ее сторону. Его занимали только пленники, несколько человек из которых от страха потеряли сознание и безвольно обмякли в своих кандалах. Лишь удар ножа в живот или в грудь на некоторое время возвращал их в реальность, заставляя прожить свои последние секунды, мучаясь в предсмертной агонии. Эмиль не реагировал на мольбы, не отвечал на вопросы. Чувства, страхи и крики жертв ему были совершенно безразличны, он не получал удовольствия от мучений своих пленников — его интересовал только результат, притом быстрый. Некоторые узники цеплялись за жизнь, пытаясь изобразить смерть. Они не знали, что Морган безошибочно выявлял эту ложь по потенциалу, все еще теплящемуся в их телах. Эмиль молча наносил еще несколько ударов ножом и омывал руки кровью жертв до тех пор, пока потенциал не переходил к нему до капли.

Сабина знала, что никому не выжить сегодня в камере пыток. И ей придется наблюдать за каждой смертью, сознавая, что вся кровь, пролитая здесь в этот день, на ее совести. Медиума душили рыдания, она готова была умолять Моргана, чтобы он убил ее первой и избавил от этого зрелища. Не помня собственных слов, Сабина допускала, что уже просила об этом, но бывший ученик не слушал ее. Молодая женщина прекрасно знала, что Эмиль не исполнит ее просьбу. Он ведь хотел, чтобы она посмотрела на «плоды своих трудов». Медиуму оставалось только ждать своей очереди на расправу и невольно считать количество жертв, кровь которых она буквально ощущала на собственных руках.

Тринадцать человек. Тринадцать человек уже расстались с жизнями, и бесстрастный нож Моргана неумолимо приближался к Палассе — единственной пленнице, сохраняющей странное отрешенное спокойствие.

Сабина отчаянно посмотрела на девушку, лицо которой оставалось смиренным и практически ничего не выражало. Медиума начала бить крупная дрожь. Слезы вновь ручьями полились из ее глаз.

— Эмиль! — срывающимся от отчаяния и боли голосом закричала она, — Эмиль, остановись, прошу тебя! УМОЛЯЮ! ЭМИЛЬ, СТОЙ!!! Пожалуйста!

Морган на секунду повернулся к бывшей наставнице. На его лице мелькнула насмешливая снисходительная улыбка, однако он не счел нужным отвечать.

Новый крик прорезал комнату, и свет перехода потенциала обжег глаза Сабины. Молодая женщина зажмурилась, словно это могло помочь ей пережить эти ужасные мгновения. Она не знала, что может сделать, чтобы выиграть для оставшихся пленников немного спасительных секунд, хотя медиум понимала, что вряд ли это незначительное время хоть чем-то поможет жертвам Моргана. А потенциал убийцы продолжал расти и приумножаться на глазах. Сабина могла поклясться, что еще никогда не видела такого количества потенциала в одном человеке. Сейчас трудно было сомневаться, что Моргану действительно хватит сил подчинить Вихрь себе одному.

Нужно было сделать хоть что-то, попытаться потянуть время в надежде, что Максим успеет остановить своего создателя. Но как это осуществить, если Морган ни на что не реагирует? Как заставить его остановиться? Как отвлечь?..

Возможно, есть один способ…

— НИЧТОЖЕСТВО! — не помня себя, заорала Сабина.