Подружка уязвленно вздернула подбородок.
— И вовсе даже я не боюсь,— буркнула она. Потом навалилась грудью на растрескавшиеся перила и добавила, словно оправдываясь:— Просто это ты же к нам всегда приходил. А я у тебя в саду когда была последний раз? Сто лет назад!
— Пять,— улыбнулся он.— Пора уже и обновить впечатления, как считаешь? Тем более, родители не так часто уезжают... А пруд я к вам с собой в кармане не принесу.
Кассандра недоуменно наморщила брови и с подозрением покосилась на друга.
— Какой еще пруд? Ты о чем? Опять надо мной смеешься?
Нейл напустил на себя таинственный вид.
— И в мыслях не было,— отозвался он, с деланой задумчивостью глядя на ущербную луну.— Пруд как пруд. Наш. Ты же его видела.
Девушка вновь обернулась к саду.
— Ничего не понимаю!— недовольным голосом сказала она.— Плавать ты меня учить собрался, что ли? И хватит уже интересничать! Стоит тут, ухмыляется, сам на себя налюбоваться не может! Говори толком, что ты такое затеял?
Нейл, не сдержавшись, широко улыбнулся.
— Я лучше покажу,— отозвался он, делая широкий шаг к ступеням и протягивая подружке руку.— Пойдем. Аккуратнее, тут кое-где доски гуляют... Да не волнуйся ты, беседку из дома не видно! С каких это пор мы такими осторожными стали?
Уже было опершаяся на его ладонь Кассандра независимо задрала нос и спустилась вниз, не удостоив насмешника даже взглядом. 'А ты с каких пор такой решительный стал, интересно?— подумала она.— Я гляжу, не только младший эль Хаарт без батюшки ветром в поле разгулялся!' Она беззвучно фыркнула. И поймала себя на мысли, что новый Нейл ей, пожалуй, всё равно нравится. Хоть и стукнуть его иной раз жуть как хочется! Завел моду строить из себя демоны знают что.
— Ну?— сказала Кассандра, поравнявшись с засохшим кустом сирени.— Что застыл? Веди, показывай!
Она подобрала юбки и храбро ступила первой на залитую голубоватым светом луны дорожку. Отставший товарищ, спрятав улыбку, присоединился к ней. Тихо захрустел под ногами гравий, зашуршали ломкие ветки кустарника — и герцогский сад принял двух полуночников в свои костлявые объятия.
'А местечко все-таки жутковатое,— думала Кассандра, семеня рядом с Нейлом по извилистой тропинке между деревьев.— И как у меня смелости хватило сюда в тот раз заявиться?' Сухой острый сук больно хлестнул по руке, оставив царапину. Девушка, вздрогнув, с трудом подавила желание поближе придвинуться к другу: она была не робкого десятка, но запущенный сад эль Хаартов изнутри оказался даже хуже, чем снаружи. Не деревья — скелеты самые настоящие, трава жесткая, совсем сухая, и листья вон под ногами такие же. И тишина, что хоть волком вой — ни ящерки в траве, ни комара возле уха, даже цикад и тех отсюда не слышно...
Кассандра, на миг подняв глаза к небу, внутренне поежилась. Луна над головой, вся в черных трещинах голых ветвей, ни капельки не напоминала виденную недавно с западной галереи дворца ослепительную повелительницу ночи — сейчас она казалась старой и никчемной, как разбитый фонарь. Устало глядела она вниз, на восточный пригород, на герцогский сад, на Кассандру, и ее мертвенный свет белесым туманом скользил по застывшим, словно обугленным стволам. Ни дать ни взять картинка из книжки со страшными сказками, которые нянюшка читала им с Крис в детстве! Разве что сказки младшую дочь барона никогда не пугали, а это... 'Только надгробий не хватает,— мелькнуло в голове Кассандры.— Понятно теперь, отчего Нейл меня к себе никогда не звал. Магия, как же! Тут и без всякой магии через год от тоски повесишься!' Она передернула плечами — несмотря на жаркий июль, ей вдруг стало холодно. И очень, очень неуютно.
— Как вы вообще тут живете?..— вырвалось у нее. Нейл с недоумением обернулся:
— Ты о чем?
— Да вот об этом!— горестно взмахнула руками девушка.— Это же не сад, а погост какой-то! Здесь же всё мертвое!
Губы молодого человека тронула невеселая усмешка.
— Скорее, полуживое,— негромко отозвался он, пожав плечами:— А мы привыкли, как все. И не к такому привыкают, если уж на то пошло. Тем более что ближе к ограде все-таки в смысле зелени повеселее... Магия, Сандра. Дар — это вечно голодный зверь, не знающий жалости. Тут уж ничего не попишешь.
В его голосе слышались непривычно жесткие нотки. Раньше Кассандра их не замечала. Или просто не желала замечать? Девушка опустила голову. Она вспомнила яростное шипение Шишши, испуганно вспорхнувшего из гнезда при виде подошедшего Нейла зяблика, сухие выцветшие иглы акации, ромашку, которую она, дурачась, когда-то вдела другу в петлицу — и которая сразу скукожилась, будто в горячей печи, стоило только ему снять амулет. Вспомнила побледневшее лицо сына герцога, ужас в его глазах, когда она явилась в их сад той памятной ночью, его горькие слова 'Не приходи сюда больше, это опасно'... И ей вдруг стало мучительно стыдно за свой длинный язык.
— Извини,— неловко проговорила она, избегая смотреть на товарища.— Я не подумала как-то... Я понимаю, вы не виноваты и...
— Ну почему?— до ее ушей долетел короткий сухой смешок.— Наших же, получается, рук дело. А хотели мы того или нет, какая разница? Брось, Сандра, не извиняйся.
Он окинул взглядом древесные стволы и добавил:
— Хотя, знаешь, ты права — и впрямь на погост похоже. Надо все-таки тополей с полдюжины высадить, что ли! Они и растут быстро. А магия их все одно не берет: поэтому в Бар-Шаббе других деревьев и не было никогда. Сплошь тополя, в начале лета, говорят, от пуха не продохнуть бывает...
Девушка с недоверием покосилась на скрюченную яблоню, почти что совсем без листьев, и подивилась про себя этакой тополиной стойкости. А потом, поколебавшись, заглянула в лицо товарищу — не обиделся ли? Однако Нейл был скорее задумчив, чем опечален. Ну да. Привык уже, наверное, за столько лет — и к своему дару, и к ее бесцеремонности. 'Но за языком стоит все-таки хоть иногда следить,— виновато подумала девушка.— Тут няня права'. Кассандра с покаянным вздохом шагнула поближе к другу и тронула его за рукав.
— Полуживое — это ведь не мертвое,— примирительно сказала она.— Это и поправить можно. Не слушай ты меня, Нейл! Знаешь же, я иногда как ляпну!
Тот хохотнул.
— Это да,— ответил он, бросив на пришибленную подружку насмешливый взгляд,— это ты можешь... Брось, говорю. Забыли. Под ноги лучше смотри, я тут вчера знатно намусорил. Редкая дрянь эти водоросли! И ничем их, подлых, не выведешь — ни магией, ни жарой.
Он придержал кривую разлапистую ветку, клонящуюся над тропинкой, и кивнул девушке:
— Проходи. Мы уже на месте, вон там скамейка — сядь и жди, я сейчас.
Кассандра, пригнув голову, проскользнула под веткой и оказалась на небольшой поляне. В центре ее, тускло поблескивая под луной, лежало блюдце пруда. Окруженный хилыми каштанами и редким кустарником, неровно поросший по берегу камышом, пруд выглядел заброшенным и неухоженным — а еще совсем маленьким, вовсе не таким, каким он запомнился Кассандре в ее одиннадцать лет. Да тогда он, кажется, был и почище... Девушка, принюхавшись, брезгливо поморщилась: пахло тут тоже не очень. 'Не мог найти места получше?'— вертя головой в поисках обещанной скамейки, подумала Кассандра. И найдя взглядом то, что искала, подобрала подол платья: трава на поляне была почти вся вытоптана, а сухая земля то тут, то там вспухала черными буграми, похожими на кротовьи норы, только много больше размером. Проходя мимо одного такого холмика, девушка скосила на него глаза и, зажав пальцами нос, ускорила шаг — 'норы' оказались грудами водорослей вперемежку с тиной.
— Уж намусорил так намусорил,— пробормотала она, лавируя между зловонными кучками. Слава богам, у скамьи их все-таки не было. Кассандра на всякий случай провела ладонью по ее крышке, убедилась, что платью ничего не грозит и осторожно села. Огляделась еще раз. Прислушалась. Куда он подевался?
— Нейл!— вполголоса позвала она.— Ты где? Эй!
Кусты по ту сторону пруда приглушенно затрещали.
— Тише ты,— послышался недовольный голос, и на поляну выбрался сын герцога эль Хаарта. Босой, с высоко закатанными рукавами и уже без амулета на шее.— Куда я денусь... Готова?
— Ну да,— она пожала плечами.— Только сразу говорю — если ты тут надумал меня тренировать, то даже не мечтай! У меня от этих водорослей голова уже кружится!
— А у меня от тебя,— сердито чихнул друг.— Хватит жаловаться! Сиди и смотри!
'На что?' хотела спросить она, но маг, размяв запястья, вскинул руки — и девушка поспешно прикрыла рот. Мешать было нельзя. Вынув платок и прижав его к носу, Кассандра замерла на скамеечке, послушно глядя прямо перед собой.
Нейл по ту сторону пруда прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Вывел в воздухе перевернутую восьмерку, взмахом ладони разбил ее на сноп ярких зеленоватых искр и резким движением развел руки в стороны. Искры, словно живые, испуганно метнулись к небу. Потом свились осиным роем, описали круг над головою мага, рванулись влево, вправо — и мелкой кристаллической пылью осыпались вниз. Не долетев до земли, зеленый рой разделился надвое, обтек руки Нейла мерцающей дымкой, пополз к плечам, поднимаясь всё выше и выше... Кассандра, не сводя с товарища глаз, обеспокоенно приподнялась. Магия была ей не внове, но раньше все эти 'фокусы' выглядели иначе — не так странно, не так пугающе. Зеленые искры, слившись в одну плотную массу, захлестнули творящего с головой. Растеклись по телу, словно густая краска, обволокли плечи, грудь, потянулись к коленям. Минута — и вот уже все тело мага укрыла броня, колышущаяся, живая, призрачно вспыхивающая в ночи сотнями ярких всполохов. 'Он же не задохнется?— в неясной тревоге глядя на то, что еще недавно было ее лучшим другом, подумала Кассандра. — Или так надо и всё правильно?'
Дождавшись, когда прохладное, словно сотканное из тысячи острых стальных иголочек полотно окутает его полностью, Нейл закрыл глаза и медленно опустил руки. Расслабился, вдыхая сладкий, пахнущий гниющей нитчаткой воздух. Почувствовал, как сухо шуршит трава под брюхом, как длинные когти вонзаются в твердую землю, как стонет камыш под весом полутонной глянцевой туши, как расступается водная гладь — упругая, тяжелая, но вместе с тем привычно податливая... На волю. Подари мне жизнь, дай расправить крылья. Отпусти.
И он отпустил.
Зеленая броня, играя под луной острыми гранями чешуи, упала на землю сброшенной змеиной шкурой. Задрожала, извиваясь, жадно потянулась к пруду, заскользила вниз по утоптанному бережку и бесшумно растаяла, растворилась в темной воде. Нейл вновь поднял руки. Пальцы его пришли в движение: они порхали в воздухе, плетя невидимое глазу кружево, вздрагивали, ловя ускользающие нити, вытягивали их, подчиняя своей воле — непокорных, так и норовящих ускользнуть, но он держал крепко, и они смирялись одна за другой, послушно свиваясь знакомым узором, теплея, обретая форму... Когти бороной прошлись по дну, взметнув кверху клубы черного ила. Задрожал, разгоняя муть, длинный шипастый хвост. Медленно поднялись кожистые веки. На волю. Туда, где над головой белесой кляксой расплывается по воде лунное пятно. Туда, где небо, где ветер. Вверх!..
Застывшая поверхность пруда пошла крупной рябью. Запузырилась, вспенилась — и обмершая Кассандра широко раскрыла глаза. Воду прорезал острый трехрядный гребень. Словно и сам сотканный из нее, он поднимался над волнующейся гладью, рос, перетекая в узкую, вытянутую морду, в длинную гибкую шею, в покрытую чешуйчатой бронею грудь... С громким всплеском распахнулись над блестящим хребтом полупрозрачные перепончатые крылья. Дракон?! Рука с зажатым в ней платком безвольно упала на колени. Из груди девушки вырвался протяжный вздох. А зверь, оттолкнувшись от вязкого, не прикрытого больше водою дна задними лапами, рванулся вверх — к небу.
И зашипел. Неумолимый творец, резко сжав пальцы в кулак, потянул на себя жесткий аркан силовых нитей. Не вырвешься. Не выживешь без меня, упадешь на землю дождем, исчезнешь. Ты — это я, моя воля — твоя воля! Зверь, нелепо трепыхаясь в воздухе, сделал отчаянную попытку разорвать прозрачную сеть, вдруг накрывшую собой всю поляну до самых верхушек деревьев, взмахнул крыльями раз, другой... И описав над пустой воронкой, что еще недавно была прудом, кривой полукруг, тяжело пошел вниз. Кассандра, завороженно глядевшая на него, даже не шелохнулась. Она, забыв обо всем на свете, смотрела, как надвигается прямо на нее блестящая под луной громоздкая туша, как стремительно скользит по земле ей навстречу черная тень — смотрела и сама себе не верила. Дракон! Такой, каких нет ни в одной энциклопедии, но самый настоящий! Здесь! В этом мертвом, заброшенном саду!
Она почувствовала, как содрогнулась под ногами утоптанная земля, когда четыре толстые лапы с силой ударили в нее. Гибкий хвост разметал сиротливую кучку водорослей. Распахнутые крылья, роняя вниз мутные капли воды, улеглись вдоль хребта. Дракон... Кассандра медленно выпрямилась на скамейке. А потом, не отдавая себе отчета в том, что и зачем она делает, поднялась. Зверь, тяжело дыша, наблюдал за ней из-под полуопущенных век. Шаг. Еще шаг. Запах гнили и тины усилился, но девушке было уже все равно. Забытый платок остался лежать у скамьи, а рука, что еще недавно сжимала его изо всех сил, потянулась вперед, к узкой драконьей морде. Замедлилась на мгновение, в дюйме от раздувающихся ноздрей, — и коснулась ладонью жесткого, холодного лба.
— Живой...— охрипшим от переполняющих ее чувств голосом прошептала Кассандра. Зверь, словно услышав ее, чуть повернул голову. Тяжелые кожистые веки плотно сомкнулись.— Ты правда живой...
Рука девушки потянулась к укрытым броней нащечным пластинам. Пальцы легонько скользнули по острым граням, ногти царапнули чешую — она была темно-зеленая, полупрозрачная, как слюда, а под ней, словно в густой древесной смоле, покачивались мелкие обрывки зелени. Водоросли? Они там, внутри? Вместо костей и плоти? Кассандра медленно провела кончиками пальцев по шее дракона и поняла, что гладит воду. Невесть как обретшую форму и покинувшую берега пруда — но только воду. Зверь был живой, но не настоящий.
Да и пускай. Какая разница?..
Она положила вторую ладонь на покатый лоб дракона и улыбнулась, почувствовав, как он поднимает голову, отвечая на ее прикосновение. Скрипнул попавший под коготь мелкий камешек. Интересно, какие у него глаза, подумала Кассандра, наверное, тоже зеленые, как листья кувшинки? У драконов обычно желтые, но ведь этот особенный, не как все. Обхватив ладонями скользкую морду, она приподнялась на цыпочки.
— Посмотри на меня,— попросила тихо, настойчиво.— Ну же! Посмотри.
По глянцевой туше прошла крупная дрожь. Кожистые веки распахнулись, и у Кассандры перехватило дыхание. Глаза у зверя были человеческие. И не желтые, не зеленые — голубые. Светло-голубые, растерянные, такие знакомые...
— Нейл?
Дракон снова вздрогнул. И попятился, оставляя за собой на земле мокрый след. Кассандра вскинула голову. Маг стоял всё там же, на противоположном берегу пруда, широко расставив ноги и вытянув руки перед собой. Лица его в темноте был не разглядеть. Но он был там — и здесь. Одновременно.
