Если что, это - не я!

В общем, на стол были вывалены все продукты, была найдена сковородка с крышкой и включена газовая плита. Далее я, не найдя подходящей ёмкости, вылила всю яичную массу в кувшин, более подходящий для компота, вооружилась длинной деревянной ложкой и, напевая под нос песню, стала помешивать это всё. Была забыта боль. Пропала печаль. Хотелось только кушать, и больше ничего.

— Моё се-е-ердце а-а-а-астановилось, моё се-е-ердце за-пек-лось! — напевала я себе под нос, помешивая эту бурду непонятного бело-жёлтого цвета, которая не напоминала омлет в начальной его стадии, но я не теряла надежду, продолжая это всё взбивать и параллельно добавив немного соли. Молоко, тёртый сыр, яйца — и всё это чёрт знает какого срока годности. Я люблю опасные игры!

Масло на разогретой сковородке уже шипело, и я махом вылила всю эту жижу, немного испачкавшись. Жутко довольная собой, я даже очистила стол, выкинув весь мусор в мусорный ящик, и протёрла поверхность грязной-прегрязной тряпкой, мыть которую поленилась. Переполненная гордостью, я накрыла сковородку крышкой, уселась на стул и стала ждать. Желудок внутри уже выделывал кренделя, желая еды, и я была с ним в этом полностью солидарна. Ку-шать, ку-шать... нет, не так. Жрать!

Я потёрла ручонки в ожидании моей готовящейся вкуснятинки и засуетилась, выискивая тарелку и вилку. В итоге нашлось и то, и другое, и даже относительно чистая кружка (я её на всякий случай помыла), в которую я налила воды. В общем, подготовилась я по полной программе. И сейчас, смотря во все глаза на готовящуюся еду, я мечтала только о том, как ощущу её великолепный вкус у себя во рту...

Готовый омлет я встретила радостным "Ур-р-р-ра!" и, забыв про тарелку, накинулась на него прямо на сковородке, орудуя одной только вилкой — нож не нашёлся.

Но, естественно, никто не мог подождать, пока я доем. И вот на кухню зашёл Люцифер, которого я не увидела — почувствовала. И повернулась. Я могу только воображать, какое убогое зрелище я из себя представляю: девчушка-недоросток со спутанными волосами, комками грязи на лице и одежде, без лифчика, без макияжа, не мытая после выхода из могилы, а сейчас картину довершали мои хомячьи щёки, раздувшиеся из-за запиханного в них омлета. Я застыла, решив игнорировать Сатану в таком вот странном положении, потом же махнула на это рукой и одним судорожным глотательным движением расправилась со всем, что было во рту. Из глаз брызнули слёзы, и я поспешила запить это всё водой. Падший спокойно дождался, пока я закончу это всё, не отводя от меня странного взгляда, в котором лично я заметила заинтересованную брезгливость, как у какого-то биолога — вроде и зверушка, интересная, но гадкая, и чтобы изучить её параметры надо себя пересилить, а делать это ох как не хотелось. А ещё у него всё лицо и кофта были перепачканы в тёмной, почти чёрной, крови. Я постаралась не смотреть туда, дабы не травмировать свою психику. Хотя по ней, кажется, хоть кувалдой бей — уже ничего не будет.

— Хочешь омлета? — пискнула я. Теперь его глаза похолодели до температуры "-40", и я поняла, что не убили меня только из-за этой же брезгливости. Стало обидно, но ёршиться мне чего-то не захотелось.

— Убери тела, — оборонил фразу архангел и развернулся, собираясь уйти. Я же, быстро прогнав информацию, внезапно поняла, что не хочу возиться с трупами.

— Ты же сам можешь по щелчку пальцев их убрать! — возмущённо возопила я, но замолкла на полуслове и отчаянно закашлявшись, будучи уничтожена тем же взглядом. Все аргументы, бывшие в голове, исчезли. — Хорошо, хорошо, — затараторила я, с сожалением косясь на омлет. — Сейчас сделаю! А куда их убирать?

— Закопай в саду, — бросил голубоглазый и, видимо, не собираясь больше терпеть моего общества, ушёл.

— "Закопай в саду", — передразнила я его, слезая со стула и медленно бредя в сторону выхода. — Тоже мне, птица высокого полёта! А массаж ему сделать не надо? Спинку почесать там в ванной? Пф-ф, да он вообще знает, кого просит с жмуриками возиться?! — я примерно догадывалась, где находились тела, и найти дорогу в тот самый зал оказалось довольно-таки просто. — Оп-па... — ошарашенно произнесла я, прислонившись к дверному косяку и застыв там.

Все те странные существа... а, понятно. Насколько я помню, то Люциферу приходилось пить демоническую кровь, чтобы поддерживать вессель... и ради этого Руби и накачала Сэма этой дрянью. А дело было в том, что вся комната была завалена трупами; почти всё было перепачкано в крови. Пересилив себя, я подошла к одному, кажется, мужчине, и, переборов себя, носком кроссовка перевернула его. Далее я с трудом подавила рвотный рефлекс и прижала обе руки ко рту, на всякий случай судорожно зажмурившись. А ещё глаза у трупа были разные — один был чёрный, а второй закатился назад. Но не суть важна — все руки и шею покрывали массовые укусы. Будто бы вампир поработал. Одна рука неестественно вывернута. Чего-то мне не кажется, что демоны готовы были сами променять подобие жизни на...это.

— И мне это убирать? — справиться с накатившими чувствами мне удалось посредством осознания этой фразы. — Нет, что, серьёзно?.. — особой надежды на то, что кто-то придёт и поможет, не было. — В саду... тьфу ты! — сплюнула я через плечо на пол. — Эксплуатация женского труда! — проорала я куда-то в потолок, надеясь, что если не Бог, то хотя бы Люцифер меня услышит, раскается и уберёт всё. А вот фиг мне, а не исполнение тайных мечтаний. — Ничего, — я мстительно ухмыльнулась. — Я про тебя фанфик напишу. NC-21, где Сэмми тебя жестоко оттрахает, — кажется, на меня вместе с моими угрозами все махнули рукой, поэтому я решила последовать их примеру. Пусть катятся, а у меня... трупы в саду...

Собравшись с силами, я взяла труп мужчины за ноги и, превозмогая чувство тошноты, потащила к двери, выходящей, кажется, на задний двор. Ну а если что, дык я лучше в полиции (или милиции? Что тут у нас?) посижу.

* * *

Я свалилась на диван в прихожей и не смогла пошевелиться. Могу сказать, что после смерти трупы весить меньше не стали, и это-то было самым отвратительным. Я перемазалась в крови сверху донизу, а ещё и в земле, когда копала могилы. И нет, я не халтурила — представляла, что делаю могилу для долбанных Дина, Сэма, Эрика Крипке, придумавшего эту сверхъестественную хрень, и Хича, который был сейчас не со мной, а гулял где-то на свободе. А с каким садистским удовольствием я засыпала трупы землёй... это было не передать словами. А ещё от меня теперь пахло таким коктейлем, что человека творческого запросто вырвало. Пот вперемешку с кровью и тухлой землёй — это надо было чувствовать. А ещё трупы, не обременённые отныне демонами, начали спешно разлагаться... А у меня заложило нос. Здорово, да? Наверное.

— Спасите, — простонала я, пытаясь перевернуться с живота на спину, но потом оставила эти бесплотные попытки. У меня перед глазами опять маячил Люцифер. — Кошмар, он нагнал меня...

— Убери ту комнату, — медленно и с расстановкой приказал архангел и переместился куда-то, исчезнув из моего поля зрения.

— Сука, — от всей души вякнула я и, неудачно дёрнув правой рукой, свалилась на пол. Холодный кафель встретил меня мурашками по коже, но я даже не смогла высказать радость от столкновения с полом — так мало сил у меня осталось. — Раз-два-три... — я с трудом поднялась и, пошатываясь, побрела в комнату.

У меня не было сил даже на рвотные позывы — подумаешь, комната. Подумаешь, вся в крови. Что я такого не видела? У меня вырвался иронический смешок. А мне ещё нужно ведро с водой и тряпка... Далее следовало приключение под названием "Найди предметы для уборки, валяющиеся чёрт знает где". Думаю, понятно, что я угробила на это туеву хучу времени? А потом шло запоминающееся на всю жизнь отдраивание комнаты. Воду приходилось менять раз по сорок, но я, решив сэкономить, тупо сливала грязную воду в землю к цветочкам, которых тут по какому-то поводу было много. В общем, ещё пара таких сеансов, и бедные растения подохнут быстро и трагически. Но я буду отпираться до последнего.

В общем, конец моего героического подвига я праздновала, лёжа на свежевымытом полу. Не было сил говорить, шевелиться, даже вдохи-выдохи давались мне с неимоверным трудом. Да что же за жизнь такая?! Почему не везёт всегда самым лучшим, прекрасным и просто хорошим людям?! Я о себе, а вы о ком подумали?..

О! Боги! Люцифер! Надо срочно куда-то спрятаться, пока он опять не заставил меня что-то делать. Лень внутри меня придала мне силы, и я, титаническими усилиями поднявшись с пола, поползла на последнем издыхании куда-то...куда-то. А ещё этот грёбанный Апокалипсис... Апокалипсис! Армагеддон! Или это разные вещи? Э-э... судный день, вот! И вообще, какого хрена шестьдесят печатей? И сколько их там всего?.. Шестьсот шестьдесят шесть?.. И зададим вопрос про Иоанна. А то что это! Про всё мы этого крылатого при встрече поспрашиваем. А пока постараемся этой встречи избежать... о! Точно! Ванная! И я, воодушевлённая мыслью, поплелась вперёд, заглядывая попутно в каждую комнату.

Ванна нашлась достаточно быстро. Я же, заперев дверь, быстро скинула с себя одежду, набрала воду и, постанывая от удовольствия, забралась внутрь. Боже, какое блаженство... несколько минут я не шевелилась, просто наслаждаясь чувством, когда вода ласкает бедную покоцанную кожу, смывая с неё грязь. А потом начались в моей головушке размышления.

Кажется, все эти печати — придумка Эрика. Не могу я вспомнить в "Откровении" Иоанна подобную хрень. Помню, что семь ангелов Апокалипсиса должны снять семь печатей с Библии... помню какой-то там метеоритный дождь, во время которого вроде как должна погибнуть треть населения... а каким местом сюда идут эти чёртовы печати чёрт знает в каком количестве? Спросим. Обязательно спросим.

В общем, повалялась я в ванной, и какое же сожаление наступило, когда мне пришлось вылезать... напялив старую одежду, я с трудом выкарабкалась в коридор и тяжело вздохнула. Интересно, сколько времени я провела тут? Кажется, Люциферу потребовалось время, чтобы получить временный мясной костюмчик. Ничего точнее сказать не могу — и так вспомнила большинство из просмотренного, о чём должна была забыть. Но если уж ты становишься частью какой-то истории, то вспоминаешь все подробности, от которых может зависеть твоя жизнь — это я уяснила железно.

Вечером (или когда там?) вернулся Люцифер. Жутко довольный и с широченной ухмылкой. Он материализовался посреди гостевой, пока я, немного отойдя от жуткой уборки, увлечённо набрасывала эскизы, склонив голову набок и от усердия закусив кончик языка. Карандаш, найденный вместе с резинкой почему-то под кроватью, в моих руках вертелся и извивался, но я заставляла его идти в нужном направлении. Как-то я пропустила самого Сатану и тот момент, когда он бесшумно зашёл ко мне за спину.

— Откуда? — я, не удержав от неожиданности равновесие, едва не свалилась с дивана — меня поддержал Падший, вцепившийся рукой в моё запястье. Я скривилась от неприятных ощущений, но решила не возмущаться.

— Что — откуда? Будь добр, уточняй, — огрызнулась я, пытаясь выдернуть руку. Не получилось, только хватка ужесточилась.

— Не забывай, с кем говоришь, — жёстко отрезал пути к отступлению Денница и показал пальцем на рисунок. — Повторю вопрос — откуда?

Я склонила голову набок, критически рассматривая рисунок. Люцифер, находящийся на земле. Тут он был похож на изломанную игрушку — безвольно раскинувшийся; кажется, даже с переломанным позвоночником. Я не была асом в биологии, но основы, как художник тяп-ляп, изучила чисто для себя. Вместе со всевозможными переломами, ранениями и болевыми точками — просто так. Захотелось. И особое внимание я уделила белым крыльям, где кое-где виднелась подрисованная чёрно-серая кровь, идущая из порванных мест. Перья вились вокруг силуэта; земля вокруг была полностью чёрная (я на неё убила кучу времени), и получилось, как будто архангел падает куда-то вниз, в неизведанную темноту. И выражение его лица... там застыло неверие, обида, разочарованность — как у ребёнка, на которого наорал любимый родитель, пнул его и приказал идти вон. А дитё, не понявшее, за что его наказывают, не захотело оставаться в опостывшем доме. Не раздумывая, оно, собрав кое-какие сбережения, навсегда покидает родительское гнездо. Потом, возможно, родитель ещё пожалеет о своём поступке, но будет уже поздно...

Падший попытался выдернуть у меня рисунок, но я, вопреки всему, оказалась быстрее и прижала его к груди, словно любимый телефон.

— Я обещаю, больше никогда не буду рисовать, но, пожалуйста, — умоляющим голосом затянула я, смотря в ледяные глаза. В них не было ни намёка на жалость или восхищение — конец моей художественной карьере в этом мире.

— Дай, — безапелляционно сказал Сатана, и только природное упорство взбунтовалось против столь бесславного конца моего творения. Я тут же подвинулась чуть в сторону, загораживая остальные рисунки, которые были сложены аккуратной стопочкой рядом со мной, на диванчике, и мысленно порадовалась, что не положила их на стол... — И остальные дай.

Сука! Крылатая сука!

— Мысли держи при себе, — и мне отвесили пощёчину. Да такую, что голова запрокинулась, а щеку будто проткнули раскалённой палкой. Я огромным усилием воли сдержала рвущиеся на волю слёзы и, прикусив губу, повиновалась, протянув всю малевню архангелу. Тот взял листики и стал пересматривать их.

На ещё одном был широко улыбающийся Дин вместе со своей Импалой. Этот "снимок" вместе с остальными хранился у меня в особом отделе памяти — я потом могла кое-как вызвать их перед глазами и перерисовывать на бумагу. Получалось или нет — судить не мне, но я определённо старалась. На следующем был Сэм, спящий на кровати. Одеяло сползло частично вниз, а спал тогда Сэмми без футболки, и я с огромным удовольствием прорисовала торс младшего Винчестера. Волосы растрепались и раскинулись по всей подушке. Люцифер, задержавшись на этом рисунке, хмыкнул. После этого был ухмыляющийся Хич, зубы которого устрашали даже на рисунке. В янтарных глазах плясали смешинки, а уши были прямо как у овчарки — торчком. После этого шли зарисовки на одном листе по разным прочитанным мной книгам — ничего особенного. Кое-где были реплики, но на русском языке. Сатана нахмурился, видимо, пытаясь прочитать; оставив бесплодные попытки, он сунул мне в руки этот листок и сказал:

— Читай.

Я, чувствуя себя на редкость по-идиотски, начала озвучивать небольшие диаложки.

— " — Где вы работаете?

— В Аду.

— Понимаю. У многих нелюбимая работа.

— Да, но не все работают в Аду буквально." ("Секретарь Дьявола")

Бровь Падшего поползли вверх: мол, объясни.

— Книга есть такая, называется "Секретарь Дьявола", — с неохотой объяснила я. — Но не думаю, что тебе захочется её читать, — теперь точно прочтёт. Назло. И автора убьёт. Так вывернуть характер Дьявола... впрочем, если сегодня авторша умрёт — я скучать не буду.