Сага ледяного оазиса

Следы замели быстро. Уже менее чем через час все телеги стояли в распадке в полусотне метров от дороги, на которой не осталось никаких признаков состоявшегося ожесточенного боя. Раненому, перевязанному и напоенному лекарственным отваром, стало лучше. Взгляд обрел осмысленность, дыхание выровнялось.

— Ты меня понимаешь? — медленно проговаривая слова, спросила Мирта, остановившись перед ним.

— Кто ты? — едва различимо прошептал пленник.

— Я друг, — ласково улыбнулась ему наемница. — Ты не должен бояться меня! Я тебе помогу! Как тебя зовут?

— Руслан!

— А я Мирта! Мы тебя вылечим. А ты нам расскажешь про свой мир!

— Я не понимаю тебя! — страдальчески наморщив лоб, пробормотал раненый. — Я не умею... говорить!

— Похоже, он едва владеет нашей речью! — нахмурилась Мирта. — Эй, кихин! Вытащите кляп из его рта!

Донисаб, освобожденный от тряпки во рту, тяжело задышал и бешено завращал глазами, силясь понять, что его ожидает.

— Кихин, ты разговаривал с ними? Насколько они знают нашу речь?

— Только их главарь мог хорошо говорить. Этот иногда понимал, но сам почти не говорил. А остальные вообще не знали ни слова!

— Жаль! Но ничего, со временем мы его научим! Куда они шли, тебе известно?

— В Адмат. Они хотели проникнуть в святилище и освободить того демона, которого мы взяли в прошлом году. Они надеялись, что тот знает расположение других Порталов.

— Разумный план!

— Кто вы? Что вы со мной сделаете? — опять заверещал чуть пришедший в себя кихин.

— Ничего страшного, пойдешь с нами! — успокоила его Мирта.

— Ты и в самом деле намерена так поступить? — тихо прошептал ей Канмаб. — А если он по пути нас выдаст при неизбежных встречах с людьми?

— Ты прав, это опасно! — неожиданно легко согласилась Мирта. — Но он нам нужен, ведь он знает все внутренности Святилища, как свои пять пальцев. Нам потребуется его консультация. К счастью, проблема эта решаема. Ведь он кихин, а, значит, владеет письмом. Зачем ему тогда язык?

Мирта кивнула одному из своих бойцов и направилась к оторопевшему кихину. Воин схватил несчастного за голову, силой раскрыл рот, зафиксировав в открытом положении ножнами от кинжала. Наемница извлекла из кармашка на поясе изящный кривой бронзовый ножик. Кихин, догадавшись, что его ждет, задергался, но воин держал его крепко.

— Не бойся, я аккуратно! — ласково улыбнулась ему Мирта, вытащила своими тонкими, но крепкими пальцами его язык и тут же одним движением отсекла под корень.

— Подержи его вниз головой, чтобы кровью не захлебнулся! — громко приказала она своему человеку, перекрикивая истошный вопль кихина.

Обернувшись, увидела округлившиеся глаза Руслана, и, улыбнувшись, жестами дала понять, что ему ничего такого не угрожает.

— А с остальными пленниками что? — поинтересовался Канмаб.

— Ценности они не представляют, а наши люди давно не приносили подаяние Шоле. Так они могут и забыть, для чего они с нами! Готовьте обряд!

— Ты... ты пособница Шолы! — ошарашенно вскрикнул тоже освобожденный от кляпа Ришбал.

— Надо же, даже этот тупица, наконец, догадался! — захохотала Мирта. — Я уже думала, он так до конца ничего и не поймет.

— Мирта, ты уверена, что стоит терять время на эту ерунду? — прошептал ей Канмаб, отведя в сторону. — Мы спешим, вообще-то! Могли бы убраться отсюда еще сегодня!

— Опять ты со своими глупостями! Забыл, как мы вербуем людей? Если не поддерживать их веру, они не будут нам подчиняться. Особенно после таких ужасных потерь, как сегодня! А обряд — самый лучший способ укрепить веру!

Уставшие, но обрадованные и воодушевленные предстоящим действом "наемники" живо расчистили ровный участок посреди распадка. Всех пятерых пленников — двух погонщиков и трех Красных Плащей, распластали на земле, прикрутив руки и ноги к глубоко вбитым в землю кольям. Всех пятерых расположили по кругу ногами к центру площадки, чтобы они могли видеть друг друга, для чего под головы им положили по обрубку толстой ветки. Ничего не понимающие погонщики громко рыдали и умоляли отпустить их, ведь они ни в чем не виноваты! Бойцы же кихинской стражи, прекрасно представлявшие, что именно сейчас произойдет, с трудом сдерживали себя, до крови закусив побелевшие от ужаса губы. Только Ришбал не сдержался:

— Ярих отомстит за нас! Вы все скоро будете мертвы! Он вас из-под земли достанет, знайте и бойтесь! — срывающимся голосом прокричал он.

— Ладно, с тебя мы и начнем, раз голос подал! — Мирта, уже полностью обнаженная, многозначительно повертела в руках тот самый кривой ножик, наточенный до остроты бритвы.

Пленников тоже освободили от всей одежды, просто разрезав ее прямо на них. Стемнело. К кольям, к которым были прикручены несчастные, прикрепили горящие факелы. Горячая смола стекала на их руки, причиняя страдание. Погонщики заорали еще громче, "плащи" пока держались.

— Пора! — заявила Мирта, взглянув на небо, на котором потухли последние красные отблески заката.

Легкой походкой она подошла к Ришбалу. Силуэт жрицы культа Шолы в неверных отблесках факелов излучал такой мистический ужас, что пленник непроизвольно дернулся, тщась освободиться.

— Мать наша Шола, Освободительница! — нараспев, глухим и, одновременно глубоким и звенящим голосом начала произносить тайную молитву Мирта. — Прими боль и страдание этих грешников, пусть они наполнят тебя Силой! И вспомни нас, малых слуг твоих, и одари нас возможностью служить Тебе и там, в Нижнем Мире, когда завершится наш здешний путь!

— Славься, Шола Всемогущая! — вразнобой подхватили окружающие.

Мирта, сделав глубокий вздох, опустилась на колени и взяла в левую ладонь детородный орган Ришбала. Ножом, зажатым в правой, медленно провела по его груди, легко ее оцарапав.

— Мерзкая тварь, тебе не уйти от расплаты... ААА! — исторг он дикий крик, когда она молниеносным движением отсекла его член под корень.

Следовавший за жрицей воин с горящим факелом в руке тут же прижег рану, чтобы пленник преждевременно не скончался от потери крови. Церемония должна быть долгой, дабы Шола получила свое сполна! Кипящая смола на свежей ране причинила Ришбалу такую боль, что он забился изо всех сил, чуть не вырвав колья, к которым был прикручен.

Мирта, выждав немного, склонилась к его уху и тихо прошептала, чтобы окружающие не услышали:

— И не такой уж большой он у тебя... был!

Жрица поднялась с колен и нарочито медленно оглядела пленников, выбирая следующую жертву. Погонщики от охватившего их ужаса взвыли какими-то совсем уж животными голосами. "Плащи" молчали, но даже в полутьме было заметно, как их бьет крупная дрожь. Мирта неторопливо прошлась по кругу и вдруг присела возле одного из погонщиков. Быстрый взмах ужасного ножа, душераздирающий крик, и еще один, после прижигания. Затем жрица направилась к одному из "плащей". На этот раз она сменила пытку. Вместо отрезания члена Мирта резким движением воткнула длинный заточенный гвоздь в нервное сплетение на плече воина. И опять кошмарно медленный круг ужаса с выбором следующей жертвы...

Канмаб стоял в сторонке, чтобы не привлекать внимания окружающих, чуть отвернувшись. Этот глупый кровавый ритуал претил ему, но он понимал, что Мирта права, люди ждут того, ради чего присоединились к ним. Примитивная, тупая вера в то, что пресловутая Шола, если она вообще существует, наградит их в загробном мире, если они ублажат ее нужду в человеческих страданиях в этом. Но, как ни странно, это работает, люди идут к ним, и готовы выполнять любые приказания. И надо поблагодарить Мирту за то, что она "работает" сама, и не заставляет его лично участвовать в этом кошмаре...

Ритуал продолжался часа два, и ни один из пленников за это время не умер, несмотря на страшные раны и выпотрошенные внутренности, разбросанные вокруг них. "Вот что значит мастерство!" — уныло подумала Мирта, уставшая до невозможности от криков, крови, мерзкой вони вскрытых кишок и прижженной плоти. "Пора заканчивать, не могу больше!"

— Шола Всемогущая! Прими же к себе этих грешников! — она сделала знак, и воины, вооруженные кинжалами, прекратили, наконец, страдания пленников, вонзив свое оружие в сердце каждого.

Жрица устало вышла из круга, с удовлетворением отметив полный глубокого потрясения взгляд, которым сопровождал ее раненый "демон". Тем лучше, проще будет выбить из него всю информацию, когда тот освоит, наконец, человеческую речь!

— Что дальше? — Канмаб решился помешать Мирте лишь когда та, отмытая от крови, расслабленно растянулась на постеленной на телеге шкуре.

— Утром двинемся в Адмат. Думаю, можно спокойно вернуться на главный тракт. В ближайшее время нас никто искать не будет, Ярих надолго застрял в дальнем поселении. В Адмате оставим в укромном месте пленников и трофеи, и отправимся на отчет к нанимателю.

— Почему оставим все в Адмате? — не понял Канмаб. — Наниматель вряд ли будет доволен этим!

— Пусть сначала заплатит! И, кроме того, дальнейшая работа нам, скорее всего, предстоит именно там. Зачем рисковать, таская за собой ценные трофеи туда-сюда?

— Возможно, ты права! Но наниматель все равно будет недоволен. Портал мы не захватили. Что еще хуже, его вообще больше не существует! Его планы придется сильно корректировать. Как бы он не спустил свой гнев на нас!

— Зубы обломает! — недобро ощерилась Мирта. — Вот поэтому я и не хочу давать ему в руки наши трофеи. И потом, мы все же добились немалых успехов! Разузнали все подробности, вырвали пленников из рук кихинов, захватили целых восемь ав-то-матов, лишив Яриха обладания этим страшным оружием!

— Запас "стрелок" для них маловат. Особенно не поиспользуешь, — возразил Канмаб.

— Достаточно использовать его только один раз, в критический момент. И я даже догадываюсь, в какой именно!

— И в какой же?

— Для проникновения в святилище Асмуна!

— Это невозможно!

— Все невозможное когда-нибудь становится возможным! Это то, что собирались сделать убитые нами демоны, и не исключаю, что у них могло получиться. И, тем более, получится у нас!

— Вряд ли наниматель имел ввиду такое использование! Он всего лишь желал дискредитировать кихинов Асмуна, внести разлад между ними и Западным Святилищем, и, используя их затруднения и свой контроль над Порталом, получить поддержку в борьбе с Тамоном! А не захватывать Святилище!

— У него свои интересы, у нас — свои! Мы, конечно, будем всецело помогать ему в осуществлении его планов... пока это нам выгодно! Не так ли, Канмаб? — от пристального взгляда Мирты голова Канмаба будто бы сама собой, даже не спрашивая разрешения, утвердительно кивнула.

Окрестности Тираима.

В сам город он так и не попал. После трехнедельного перехода из Сорама к южному морю они почти достигли Тираима, но, полюбовавшись издалека на его высокие башни, обошли город западнее. Остановились, впервые за все долгое путешествие, в цивилизованном месте — крупном рыбацком поселке на побережье. Там имелся даже плохонький, но казавшийся роскошным после долгих ночевок в лесу постоялый двор, где Синнон, расщедрившись и решив ободрить своих людей, последовавших за ним в незнакомые края, снял несколько комнат. Шамиля, в знак уважения, коим пират проникся за его лекарские способности и долгие "интеллектуальные" беседы за вечерним костром, к которым тот, неожиданно, оказался весьма охоч, Синнон поселил в своей комнате. Впрочем, пожилому врачу уже было все равно — вымотанный до невозможности бесконечным, как казалось, пешим путешествием по непростому гористому ландшафту, он буквально упал на толстый тюфяк, заменявший здесь кровать, и провалился в сон, длившийся чуть ли не сутки. Его "сосед" даже забеспокоился было, но, подойдя пару раз и услышав ровное дыхание лекаря, будить не стал.

В поселке они провели почти две недели, потребовавшиеся Синнону для восстановления давно утраченных связей в здешней пиратской среде. Все это время Шамиль проскучал, еще в первые дни досконально изучив нехитрый распорядок жизни рыбацкого поселка. Мужчины с раннего утра и до обеда проводили время в море, женщины возились по хозяйству. Ничего интересного, даже медицинские услуги, которые Шамиль, от нечего делать, готов был оказывать любому желающему, особо не требовались. Он еще раз отметил хорошее здоровье местных жителей. Как и писал профессор, они практически не болели, а умирали от старости. Те, разумеется, кто избежал несчастного случая или насильственной смерти, бывших здесь совсем не редкостью. Только раз случилось нечто чрезвычайно для него интересное — визит в поселок рухина.

Еще с утра он заметил непривычное оживление на полупустых, обычно, улочках деревни. Большинство женщин поселка, оставив свои повседневные заботы, ринулись к постоялому двору, толкаясь, ругаясь и отчаянно о чем-то споря. Шамиль, наблюдавший эту живописную картину из окна своей комнаты на втором этаже, решил спуститься посмотреть, что же происходит.

В большом обеденном зале уже торчал с десяток женщин. Еще больше их скопилось снаружи, но сыновья и прислужники хозяина постоялого двора, вооружившись длинными палками, довольно грубо преградили им путь. А в дальнем углу зала расположился некто в белом длинном, до пят, балахоне, расстилавший на сдвинутых вместе обеденных столах тонкий матрас в вышитом красочными изображениями различных плодов чехле. Рядом, на скамье, скучали два хорошо вооруженных воина в красных плащах, еще двое держали на расстоянии женщин, добежавших первыми. Когда мужик в балахоне приглашающе махнул рукой, и первую женщину уложили на стол, Шамиль окончательно удостоверился, что это именно то, о чем он догадывался, но боялся, по понятным причинам, уточнить у окружающих. Конечно, это тот самый пресловутый рухин!

Шамиль заинтересованно подошел поближе, насколько позволяли приличия и охранники рухина. Но толком разглядеть ничего не удалось. На живот женщине священник положил темно-серую плоскую коробочку, провел по ней рукой, встал на колени и некоторое время возносил хвалы Асмуну. Потом убрал коробочку, и на этом таинственная процедура закончилась. Шамиль ощутил разочарование. Понять, что за коробочка и как она работает, не получалось. Подержать бы ее в руках, но... Несмотря на свою религиозность, а, может быть, и как раз благодаря ей, он не верил, что этот "прибор" работает на каких-то мистических принципах. Аллаху угодно было создать этот странный мир, это факт, но обустроен он был явно некими "посредниками" с помощью вполне себе технических средств, пусть и сильно превосходящих земной уровень. Все, известное ему до сих пор, свидетельствовало об этом. И "прибор" наверняка работает с помощью физических принципов. Что это может быть? Ультразвук? Электромагнитное поле? Узнать это пока не представлялось возможным.

Посмотрев еще несколько раз на загадочный, но оказавшийся донельзя скучным, процесс, Шамиль решил уйти в комнату. Но тут вдруг его кто-то схватил за рукав:

— Лекарь! — схватившей оказалась высокая женщина средних лет, только что покинувшая импровизированное ложе рухина.

— Что тебе, женщина?