Джон Шеттлер - "Киров-2: Огненный котел"

Теперь "Киров" оказался на месте этого беглого татарина. Следующий час им предстояло провести в серьезной опасности в зоне огня смертоносных 406-мм орудий. Случайно была эта встреча или запланированной, было не важно. И это морское безумие точно должно было навсегда изменить жизнь всех, кто имел к нему отношение.

— Товарищ капитан? — Настойчиво спросил Карпов.

— Это предупредительные выстрелы, — быстро ответил он.

— Да, и было бы неплохо ответить тем же, хотя я не думаю, что мы можем позволить себе разбрасываться боеприпасами. Предлагаю дать им такое же предупреждение. У нас осталось четырнадцать ПКР "Москит". Шести должно хватить.

— Это не итальянцы... — Начал Федоров, осознавая, что настало время делать выбор, которого он ждал долгие часы. Время пришло, и им оставалось только драться. Он повернулся у Карпову и отдал приказ:

— Одну ракету П-900 к пуску по каждому линкору сразу после их следующего залпа.

— П-900? Они же малоскоростные.

— Да, и именно этого я и хочу. Чтобы они хорошо их рассмотрели. — Он решил использовать дозвуковые крылатые ракеты вместо более смертоносных сверхзвуковых "Москитов". П-900 были более медленными, но все же опасными за счет 400-килограммовой БЧ и отменной точности.

— Так точно. Самсонов, две П-900 к пуску, целераспределение по усмотрению.

Самсонов четко фиксировал оба линкора на своем экране. Он провел световым пером, коснулся каждой отметки, а затем выбрал соответствующий комплекс и нажал "готовность"*.

* Именно так, в точности как в той игрушке, по которой автор представляет себе происходящее

— Осредненные элементы движения целей введены в БИУС. К пуску готов.

Они начали молча ждать. Черный сатин безлунной ночи словно обволакивал их чувством незнания и неуверенности. Лица освещались лишь зеленой люминесценцией экранов радаров, их настоящих глаз, вглядывающихся в черноту ночи, откуда на них словно мог бросится какой-то ужасный зверь. А затем горизонт словно взорвался огнем. Несколькими секундами спустя налетел отдаленный гром*.

* Снаряды линкоров типа "Нельсон" имеют скорость 766 м/с против 330 м/с у звука — то есть сначала бы где-то в районе "Кирова"? упали бы снаряды, а только затем налетел бы грохот выстрелов

"Нельсон" и "Родни" грянули снова, уже всерьез.

Федоров пожал плечами, а затем с мрачным видом повернулся к Карпову.

— Толкните их в плечо, только слегка, капитан.

— Есть.

ГЛАВА 29

* * *

Сифрет никогда не видел ничего подобного. Ночной мрак у горизонта разорвала далекая вспышка, освещающая клубы дыма. Он смог разглядеть, как в небе что-то горит, а затем услышал отдаленный низкий гул.

— Что это? — Спросил он у старшего лейтенанта, указывая на яркое пятно, становящееся все больше с каждой секундой. Медленное приближение пятна произвело именно то впечатление, на которое рассчитывал Федоров. Каждый на мостике завороженно смотрел на приближающееся сияние. Они все видели, как надают в море горящие самолеты, в том числе ночью, но это было что-то другое. Оно медленно и явно целеустремленно поднималось все выше и выше, затем выровнялось, и начало постепенно снижаться. Опустившись к самой воде, оно вдруг резко вспыхнуло и рванулось вперед, оставляя за собой хвост яркого пламени, освещающей след призрачного дыма. Это был самолет — решил кто-то. Бедняга явно уходил в сторону моря. Вероятно, один из наших разведывательных самолетов подошел слишком близко.

Но это был не самолет... Это точно был не самолет! Оно вдруг рвануло вперед с мощным ревом, обратившись в огненное копье, направленное в самое сердце корабля. Запустившийся на терминальном участке прямоточный реактивный двигатель разогнал ракету до скорости в три звуковые. К тому моменту каждый матрос смотрел на нее, словно завороженный.

Оно приближалось, и Сифрет инстинктивно сделал шаг назад, протягивая руку к поручню прямо в тот момент, когда нечто с грохотом пронеслось по небу и ударило прямо в основание высокой бронированной боевой рубки корабля. От удара на мостике вылетели все стекла, однако удар пришелся достаточно низко, чтобы не нанести реальных повреждений мостику. Однако он пришелся достаточно низко, чтобы ударить прямо в башню "С", взорвавшись клубами пламени и дыма.

Все, что мог сделать адмирал, это просто удержаться на ногах. Два мичмана повалились на палубу. Черный дым заставил всех закашляться, и Сифрет инстинктивно присел, чтобы избежать его.

— М-м-мать честная! — Буквально прокашлял он. Попадание первым же чертовым выстрелом? Но что это вообще было? Затем в памяти ожили все слухи и рассказы матросов, которые он отвергал как бред в прошлом году — о ракетах, быстрых, как молния и убийственно точных. Ракетах, выпускаемых загадочным кораблем, скользящим в ночи, словно призрак.

И это было оно! У французов никогда не было ничего подобного ни в проекте, ни в металле. "Страссбург" был вооружен 330-мм орудиями, но это было нечто совершенно другое — ни яркой вспышки вражеского залпа на горизонте, ни фонтанов воды от промахов. Это был он! Это был тот самый корабль, о котором предупреждал его Фрэзер, корабль, отправивший в водную могилу "Рипалс", корабль, атаковавший "Короля Георга V" и "Принца Уэльского"! И теперь он нанес ему удар в лицо, разбив его до первой крови.

Но изумление внезапно сменилось иным чувством. "Нельсон" был гордым, но не слишком везучим кораблем. Он по-глупому сел на мель в Хэмилтон-Шоал в 1934, пока немецкие крейсера и эсминцы нарезали круги вокруг, оставаясь вне зоны досягаемости. Он едва не был потоплен тремя торпедами, выпущенной немецкой подводной лодкой у Оркнейских островов, однако чудесным образом уцелел вследствие того, что ни одна из торпед не взорвалась. Затем он подорвался на мине у Лох-Эве. Совсем недавно он был поражен итальянской торпедой и вернулся в строй только в мае этого года. Во всех этих эпизодах над кораблем висела, словно рок, его тихоходность и вялая маневренность. Но ни один вражеский корабль никогда не осмеливался тянуть к нему свои руки подобным образом.

Сифрет поднялся на ноги, ощущая уже не изумление, но гнев. Он находился в тяжело бронированной башнеобразной боевой рубке, защищенной со всех сторон тридцатью сантиметрами брони и одной из наиболее защищенных в мире. Тем не менее, он презрительно выбрался из-под брони на крыло мостика, дабы оценить полученный ущерб.

Удар пришелся в башню "С", вероятно, убив и контузив всех, кто находился с той стороны. Барбет почернел от пламени, начавшего подбираться к расположенным рядом двух спасательным шлюпкам. Левое орудие было задрано вверх, словно металлический палец, указывающий на дымный след ракеты. Однако башня была бронирована еще сильнее, чем боевая рубка — 420 миллиметрами брони, и он с облегчением заметив, что уцелевшие два орудия начали изменять угол наклона и понял, что прислуга все-таки уцелела и была готова продолжать огонь, несмотря на жар пламени неподалеку. Обернувшись в сторону кормы, он увидел, что "Родни" также получил попадание в мидель, но немного ниже, и большая часть силы удара была поглощена тяжелой бортовой броней. На нем также начался пожар, но на вид не слишком серьезный, и все орудия корабля остались в хорошем состоянии.

— Черт вас бери, сэр! — Крикнул он далекому невидимому врагу и бросился обратно в рубку, крича на ходу приказ. — Определить дистанцию, вашу мать! Башни "А" и В" к бою!

Ниже, в недрах корабля, персонал лихорадочно вводил показания оптических дальномеров в устройства управления огнем, выставляя рычаги на определенные показатели возвышения, направления, дальности, а также вносили по таблица поправки на ветер. Циферблаты указывали скорость и пеленг цели, гироскопы обеспечивали показали качки. Другие определяли расчетную высоту цели и другие показатели. Внутри устройства все эти устройства ввода и вывода соединяли провода, кабели и механических элементы, делая начинку похожей для любого непосвященного наблюдателя на швейцарские часы. Здесь имелись металлические пластины, покрытые миллиметровой разметкой, азимутальные шестерни, гидравлические привода, вращающие шестерни и фланцы, собственно часы, определяющие некоторые интервалы, и даже нагревательные элементы, обеспечивающие поддержание устройства в сухости.

Другие вели слежение за целью с командно-дальномерных постов, крича данные через слуховые трубы людям, работающим с баллистическим вычислителем. Старший артиллерист руководил этой работой по телефону из боевой рубки. Хотя это устройство было своего рода произведением искусства, по факту оно представляло собой механическую машину для гадания. Требовалась командная работа с дальномерами, визирными постами, высотомерами — синергия человеческих глаз и механических элементов. Расчет огневого решения занимал многие минуты, пока орудийная прислуга в башнях главного калибра загружала в орудия огромные снаряды и метательные заряды. И в конечном итоге выдавались более-менее обоснованные догадки, хотя чаще менее, чем более.

В бою с "Бисмарком", однотипному с "Нельсоном" "Родни" потребовалось три залпа и пятнадцать минут, чтобы добиться попадания, притом, что огонь велся на рассвете на дистанцию 18 000 метров. Сейчас дальность была еще больше, притом в ночное время, так что кораблям Сифрета приходилось полагаться на корректировку огня с эсминцев "Ашанти" и "Татарин". Он понимал, что потребуется по меньшей мере пять залпов прежде, чем они добьются попадания, возможно, даже больше. Оставалось только надеяться, что у них будет на это время прежде, чем этот демон вырвется из их рук.

— Устройте им гребаный ад! — Заорал Сифрет во все горло, командуя процессом прямо с мостика. — Огонь!

Несколькими секундами спустя весь корабль содрогнулся от выстрелов огромных орудий. Все незакрепленное на мостике запрыгало по столам, намереваясь упасть на палубу. Вылетели последние осколки стекол, уцелевшие после ракетного удара. Бинокль яростно затрясся у него в руках от сотрясения, источником которого был просто-напросто управляемый взрыв в толстых стальных стенках орудий. На самом деле, это действительно было похоже на кромешный ад — из зияющих дульных срезов вырвались сполохи огня и дым, после чего снаряды унеслись в сторону врага с пугающе громким ревом. Теперь он смог заметить вдали на горизонте своего противника, освещенного следами собственных ракет, так как дистанция постепенно уменьшалась.

Если они хотят боя с Королевским флотом, думал он, то клянусь Богом, они его получат!

* * *

Снаряды залпа, выпущенного в ответ на ракетный удар "Кирова" с воем пронеслись над кораблем и упали в море, подняв огромные столбы морской воды. Карпов увидел, как обе ракеты поразили цели, улыбнувшись, заметив признаки сильного пожара в центральной части обоих линкоров.

— Обе цели поражены! — Доложил он.

— Пятнадцать вправо, — скомандовал Федоров. — Начать уклонение.

— Это же прямо к месту падения их последнего залпа, — сказал Карпов.

— Именно, — возбужденно ответил Федоров. — Нашей скорости и маневренности достаточно, чтобы уходить от их огня. Им нужно определять параметры стрельбы на основании оценки нашего постоянного курса и скорости. Поэтому следующий залп придется по левому борту с недолетом.

Он намеревался использовать преимущество "Кирова" в маневренности и скорости, чтобы затруднить британским кораблям определение точной дистанции. Они увидели, как ночь взорвал еще один залп, на этот наз обоих кораблей, и мысли о том, что в их сторону направлялись по меньшей мере двенадцать, а то и восемнадцать огромных снарядов, не могла не пугать. "Киров" был чемпионом в среднем весе с беспощадно мощным ударом и пугающей проворностью. Корабли противника представляли собой медлительных и стойких тяжеловесов, способных, однако, на мощнейшие нокаутирующие удары. Им нужен был единственный удар, чтобы заставить противника зашататься и, возможно, решить исход боя.

В голову пришли слова Карпова. Что будет дальше, после этого боя? Нет, подумал он, бой еще не закончился. Нам нужно двигаться, уклоняться, и одного взгляда на навигационную панель было достаточно, чтобы понять — им нужно было сделать все возможное, чтобы выйти из зоны поражения вражеских орудий.

Оба залпа рухнули в море по левому борту, как он и предсказывал, но уже кучнее и ближе. Он быстро приказал изменить курс навстречу упавшим снарядам. Мощные турбины взбивали воду позади "Кирова", рвавшегося вперед на полной боевой скорости в 32 узла.

— Мне прикончить их? — Спросил Карпов, глаза которого горели восторгом боя. Он уже склонился над Самсоновым, прорабатывая новый ракетный удар.

— Прикончить? — Спросил Федоров. — Все только начинается, капитан. Боюсь, мы только разозлили этих двух монстров. Что нам нужно сейчас — так это скорость. Скорость и уверенная рука на штурвале.

— Тем не менее, я предлагаю ударить по ним снова, и на этот раз "Москитами".

— Действуйте по усмотрению. Я займусь маневрами корабля.

Карпов кивнул, радуясь развязанным рукам, и повернулся к Самсонову.

— Четыре "Москита-2" к пуску... — Внезапно он заметил на экране Самсонова еще две отметки, следующие курсом на корабль. — Эсминцы, — быстро отметил он. — Дистанция 15 000. Огонь артиллерийскими установками. Затем готовность к пуску двух ракет по целям один и два.

— Так точно, — ответил Самсонова, вводя параметры целей. В отличие от британских механических счетно-решающих устройств, системы управления огнем "Киров" представляли собой быстродействующие цифровые устройства, интегрированные с трехкоординатной РЛС*. Несколькими секундами спустя носовая 152-мм установка развернулась в сторону целей, оба ствола немного поднялись, а затем раздалось частое бах-бах-бах. Оба орудия откатывались идеально в унисон с каждым залпом. Затем одна из двух кормовых артиллерийских установок также открыла огонь. Самсонов направил по одной установке на каждый эсминец.

* Артиллерийские установки получают параметры стрельбы от отдельных РЛС управления огнем, не имеющих отношение к основным РЛС корабля

Затем в носовой части палубы открылись люки, и четыре ракеты "Москит-2" устремились с интервалом три секунды навстречу целям, находящимся на дистанции 28 000 метров. За шесть секунд они разогнались до скорости, в три раза превышающей скорость звука — более 3 500 километров в час или около километра в секунду. Дистанцию до целей они преодолели всего за двадцать восемь секунд! Для сравнения, начальная скорость снарядов британских 406-мм орудий составляла 766 метров в секунду. Такая скорость обеспечивала ракетам прорыв обладающих молниеносной реакцией средств ПВО американских крейсеров типа "Иджис"*, и они были в сто раз точнее орудий "Нельсона". Они могли поразить все, на что были нацелены почти со стопроцентной вероятностью. И они могли нанести тяжелый урон.

* Такого типа крейсеров не существует — существуют корабли различных классов и типов, оснащенные БИУС "Иджис". В американском флоте это крейсера типа "Тикондерога" и эсминцы типа "Арли Бёрк"

Пока британские тяжеловесы ворочали огромными орудиям, отправляя в сторону "Кирова" стальные чемоданы, пытаясь нанести нокаутирующий удар, российский крейсер словно сделал уверенный выпад с левой в подбородок противника, а затем нанес резкий сокрушительный удар правой прямо в лицо. Единственным способом вывести эти корабли из строя было бить в голову. Их броня была просто слишком толстой, чтобы их можно было пронять ударами в корпус. Карпов снова приказал нацелить ракеты значительно выше ватерлинии, надеясь поразить надстройку. Каждый "Москит" содержал в себе 450-килограммовую проникающую боевую часть и несколько тонн топлива, воспламенявшегося при ударе. Всего в ракете были четыре с половиной тонны*. Это была гиперзвуковая бронебойно-зажигательная бомба, а огонь был самым страшным врагом любого корабля на протяжении столетий.