Третья ипостась. Часть 1

Да, это все хорошо, но дышать ведь тоже нужно. Хоть иногда. По крайней мере, ему. Пока мы пытались отдышаться и не умереть от нехватки кислорода, почти не размыкая губ, его руки, до этого блуждавшие по моей спине, постепенно опустились ниже. Гораздо, гораздо ниже, широкие ладони нерешительно сжали ягодицы, заставив меня затрепетать от предвкушения, одна невыносимо медленно поползла по бедру ноги, все еще плотно обхватывающей его талию, а вторая...

Я приподнялась выше, откровенно приглашая эту руку в то самое местечко, что так жаждало этого прикосновения, ощутила дрожь, сотрясшую его тело, а сама запустила пальцы в густую шевелюру и осыпала поцелуями его лицо. Видимо, мой порыв смутил его. Он замер. С трудом оторвавшись от моих губ, прошептал:

— Это значит "да"?

— Где Руб и Тиви? — выдохнула я.

— Наверное, уже у реки.

Это было далековато.

— А Пуш?

— Он убежал куда-то еще раньше.

— Это значит "да"! — ответила я, снова целуя его.

Он жалобно простонал и сделал несколько шагов до моей лежанки, наклонился над ней, укладывая меня, и хотел отстраниться, но я не отпускала его.

— Не сходи с ума! — смог он прошептать, на секунду оторвав от меня губы, но я сразу завладела ими снова.

— Любимая, я...

Не отпущу, как ни старайся! Я что, зря ждала? И пусть я старше на семь лет... и еще на шесть тысяч...

— Да пойми же ты...

Он попытался силой отцепить мои руки от своих плеч.

— Тебе сейчас будет больно! — увещевал дрожащий голос.

Мне уже больно. Невыносимое чувство неутоленного желания — да, это почти больно. Но поправимо. И я знаю метод.

— Что, боишься, силенок не хватит?

Я сразу пустила в ход тяжелую артиллерию, и удар достиг цели.

Он замер, потом его затрясло. А вот теперь мне точно будет больно.

Я почувствовала жуткое напряжение его тела, и поспешила расслабить руки и ноги. Поэтому, когда он отстранился и посмотрел в мои глаза, только испуганно сжалась в комочек.

— Ну ты и...

И он обрушился на меня. Вся буйная сила, переполнявшая этот мощный организм, выплеснулась наружу, и я сполна почувствовала ее на себе. Каждое его касание, каждый поцелуй, каждое движение большого тела я встречала с неистовым откликом, безумно счастливая от мысли, что он тоже скучал по мне.

Он сдался. Я благосклонно приняла эту безоговорочную капитуляцию, когда он, не прерывая поцелуя, начал стаскивать с себя рубашку, и я смогла положить руки на гладкую кожу его груди и живота. Мои золотые ладошки резко контрастировали со светлой кожей и выглядели совсем крошечными на его вздутых от напряжения мускулах. Крошечными, но не слабыми.

Я провела пальцами по твердым плиткам живота и услышала судорожный всхлип. Огромные кулаки с силой впечатались в меховую подушку по обе стороны моей головы, вздутые вены на них готовы были лопнуть от напряжения, покрытый испариной лоб уткнулся в мое плечо, кожу опалило обжигающее дыхание, вырывающееся вместе с рыданиями. Я понимала, что он пытается сдержать себя, но у него ничего не выходит, и поэтому его трясет от страха сделать мне больно. Надо обязательно его успокоить, но слова не помогут, можно только показать, что со мной не нужно осторожничать.

Я напряглась и перекатила его на спину, усевшись верхом на твердый живот. Он высоко задрал брови, выглядя несколько огорошенным, но сказать ничего не успел, потому что я наклонилась над ним, ловя губами его губы, а когда мои волосы упали на его грудь, со стоном выгнулся, моментально забыв свои страхи и недоумение. Я завела руки за спину и попыталась расстегнуть ремень на его брюках, но довольно скоро сдалась — ну не умею я обращаться с его вещами.

Захихикав, я снова наклонилась, чтобы поцеловать его.

— До сих пор неравнодушна к моим штанам? — прошептал он мне прямо в губы.

— Ну, ты уже давно это заметил!

Он занялся ими сам, потом сделал какое-то извивающееся движение, от которого по всей моей коже побежали мурашки, а потом услышала шорох упавших брюк. Хорошая мысль.

Все еще сидя на нем, я выпрямилась и сняла майку. Да, от скудности форм я никогда не страдала. И резкий вдох Апреля через стиснутые зубы послужил очередным подтверждением. Его восхищенный взгляд уже вовсю скользил по моему телу, а вот руки все еще нерешительно трепетали, не смея последовать его примеру.

— Я замерзла! — намекнула я.

— Вижу-у-ууу... — зачарованно прошептал он, прикипев потемневшим взглядом к природному индикатору, без всяких слов выдававшему мое состояние.

Темно-золотые навершия груди заострились, превратившись в тугие вишенки, кожа вокруг них покрылась легкими складочками, мечтая нырнуть в чью-нибудь теплую ладонь. Но обладатель желанных ладоней как-то нереально тормозит сегодня.

— Ну, так, знаешь кого-нибудь, кто разобрался бы с этим?

— Я-я-а-а-а-а...

— Ш-ш-ш-ш-ш... — я приложила палец к его губам, уже догадываясь, о чем он не отваживается мне сказать. — Слова тут не помогут...

Кончики пальцев прикоснулись к моим коленям, легко пробежались по бедрам, погладили живот, вызвав мучительную судорогу, большие ладони, наконец, осторожно накрыли мою грудь, а бирюзовый взгляд взметнулся к лицу, ища одобрения и поддержки. Судя по всему, он нашел все, в чем нуждался, поскольку вдруг одним сильным рывком приподнял торс над кроватью, а на том самом месте, где только что покоилась его рука, уже блуждали любопытные губы...

Неимоверно сладкая теплая волна окатила меня до самых кончиков пальцев, вихри наслаждения завертелись под кожей, я откинула голову назад и хрипло застонала, явственно ощущая сотрясения лежащего подо мной тела. Да, слова тут ни к чему, поэтому больше мы не разговаривали.

Глава 23

С Н О В А В Д О Р О Г У

Через открытое окно кухни я услышала легкие шаги.

— Это я-а-а-а-а... я иду-у-у-у-у-у! — протяжно заверещала Тивиза еще от сараев.

Ну что она так орет! И голос какой противный! Я выглянула в окно и шикнула на нее. Рыжая демонстративно поскакала на цыпочках, широко размахивая руками, чем ужасно напомнила мне одного мультяшного персонажа.

Когда она вошла на кухню, я уже снова стояла у казана и помешивала рагу из зайчатины деревянной ложкой с длинной рукояткой.

— Она еще и готовит! Как ему повезло! — вполголоса проговорила рыжая.

Я не обратила на комментарий никакого внимания, продолжая тщательно мешать.

— Ну, как прошло?

— Что? — я делала вид, что целиком и полностью поглощена своим варевом, а потом скосила глаза на девушку.

Я чуть не рассмеялась, таким любопытно-заинтересованным выглядело ее лицо.

— Ты согласилась?

— На что?

— Ну прекрати! — взмолилась она, и я все-таки рассмеялась.

— Где принц-то?

— Спит, — ответила я.

— Еще бы, несколько суток на ногах! Он гнал без остановки, так торопился.

Несколько суток! А я-то своей настойчивостью буквально задавила парня, и то он вырубился только после третьего раза. Не то чтобы он возражал... Все равно я идиотка!

— Ну, так ты согласилась? — настаивала она.

— Куда я денусь! — пробормотала я, все еще вспоминая самые яркие моменты предыдущих часов.

— Вот здорово! — обрадовалась Тиви.

— А ты разве не ехала несколько суток?

— Нет, принц подобрал меня уже неподалеку, я добиралась из другого места. Руб вышел навстречу, вот мы все и заявились!

Она, похоже, очень собой довольна! Вообще-то, этот молчун мог бы и предупредить, я весь день тут с ума сходила. И как он узнал, что надо выйти навстречу, они ему что, позвонили? Все еще, блин, прячут свои секретики!

— Что вы делали все это время?

— Да так! — Тивиза поморщилась. — В Верейне такая смута! После смерти Короля наследником стал его младший сын Бахрус, принц Аурелий ведь теперь не в фаворе. Но по закону, короновать мальчика можно только в десять лет, а ему семь с половиной. Королева нашла указ о назначении Регентом лорда Гордриса, но мы уверены, что это туфта, они с Королем не ладили, и Гордрис в данный момент еще и высший лорд Плеяды, по обычаю же Регентом всегда назначался аристократ со стороны, но законодательно это не закреплено. Сейчас Плеяда рулит, да так, что искры летят! Того гляди, Королева на правящий престол взойдет, а до этого там были только урожденные Торвенгеймы. А та даже сына своего не больно-то хочет до власти допускать. Если решат, что он будет наследовать за ней, прикинь, какой будет прецедент? Все на трон полезут. А если в Верейне такой бедлам, то другим что? Властелин Аахронды уже под шумок наводнил войсками Ламару, Император в бешенстве, там такие бои! Но Королева пальцем не шевелит, у нее другие проблемы — как бы на трон взобраться! А ведь Верейна всегда стояла на страже равновесия между всеми государствами, понимаешь, уже несколько сотен лет не было такого, чтобы соседи нападали друг на друга. Конечно, Аахронда всегда трепыхалась, но не могла предпринять ничего серьезного, а тут такая удача — в Верейне проблемы! В общем, пока принц не наведет порядок в стране, не знаю, что будет.

Я слушала ее рассказ и меня одолевали прежние страхи. Неужели здесь и правда наметился глобальный кризис, способный спровоцировать всеобщие военные разборки? Проснутся ли мои силы для того, чтобы предотвратить это? Да что они здесь могут друг с другом сделать? Не начнут же бомбами швыряться, у них нет ничего такого! Да, конечно, в войне многие могут погибнуть, но меня готовили к чему-то...

Я буквально возненавидела себя за эти мысли. Что, великую спасительницу человечества не устраивает предполагаемое количество жертв? Давайте дело поважнее тутошних мелких дрязг? Чего-то более катастрофичное, на грани общего уничтожения? Да что с тобой, Афина? Что стало с той доброй девочкой, плакавшей над умершей золотой рыбкой? Ведь слезы твои берегут только тебя, а ты хранишь их всех...

Я уперлась застывшим взглядом в одну точку, а Тивиза кружила вокруг меня.

— Ты что, испугалась? Не бойся, здесь тебе ничего не грозит! Мы ведь в Гарлалоне, здесь правит дед принца, отец его матери. Они в очень хороших отношениях, но согласились, что не стоит тащить тебя ко двору... Ты обиделась?

Она тревожно всматривалась в мои глаза.

— Нет, конечно, — я слегка улыбнулась, виновато отводя взгляд, не перестав еще бичевать себя, — мне после Верейнского двора знаешь как тут комфортно!

— Да знаю! — махнула рукой рыжая. — Я сама оттуда вырываюсь с радостью.

— А что там, Королева сильно бушует?

— Не то слово! Там такие розыски, во все государства отправлены дипломатическме ноты о выдаче принца, если его где-то поймают. Говорят, даже наемников привлекла. А там такой сброд! Я видела одну ватагу, они частенько служат Властелину, он использует их для самых отвратительных поручений. Командир у них Сандр Хлед, личность такая гадостная, что никто больше не хочет с ним связываться.

— Господи! — всполошилась я. — За вами гоняются такие люди? Как же вы скрываетесь?

— По-разному! — она пожала плечами, потом подняла взгляд на меня. — Надо ведь это как-то остановить! Мы собираем сведения, устанавливаем связи с недовольными. Многие не признают Королеву, и среди них немало аристократов. Они пойдут за принцем, и король Гарлалона Эйдерис ему поможет, поэтому все это время мы мотались повсюду, разыскивая этих людей, устраивая встречи. Главное сделали, собрали Штаб и наметили ближайшие действия, поэтому не появлялись так долго. Конечно, не сказать, что все там поют в один голос, некоторые тянут одеяло на себя, но гражданская война не нужна никому, поэтому личное присутствие принца так важно, он гарант законности этого предприятия. Все знают, что никакая Плеяда, никакая узурпировавшая трон Королева не смогут сохранять равновесие в Руре. Он Торвенгейм, этим все сказано. И почти никто не верит, что он убил Короля, по правде, только Плеяда, но и они, скорее всего, только делают вид, и поддерживают ее во всем. Армия ропщет, поэтому она наводнила Город наемниками. Все надо решать очень быстро. Если позволить Властелину и дальше продвигаться в другие государства, он все захватит. Он очень жадный до власти и жестокий человек. Страшно даже подумать, что он будет править Руром единолично.

Ее передернуло, будто она на своей шкуре уже испытывала жестокость Властелина. Я с удивлением смотрела на нее. Тивиза, девушка, никогда не выказывавшая интереса ни к чему, кроме стрельбы из лука и бешеным скачкам, рассуждала сейчас о серьезных вещах. Ее речь была очень хорошо поставлена для подобных разговоров, она демонстрировала знание местной политики, смотрела вглубь социальных процессов, и уж ее прогноз гораздо ближе к действительности, чем мои нелепые попытки анализа ситуации.

— Откуда ты все это знаешь? — я восторженно заглядывала в ее сосредоточенное лицо.

Она сфокусировала взгляд на мне, заморгала, будто проснувшись, улыбнулась.

— Ну кто запретит мне подслушивать королевские совещания! Я же в любую щель пролезу!

— Да, это неплохая школа! — проговорила я, все еще удивляясь ее странному интересу.

Казан давно стоял у очага, укутанный в шкуры, чтобы не остыл, за окном уже стояла тьма, и мы зажгли свечи, Апрель беспробудно дрых на моей кровати, Рубис еще не появился из леса.

Мы с рыжей болтали теперь о всяких девчачьих пустяках, захотелось отвлечься от всех тех страшных вещей, которые она вывалила на меня перед этим.

— Знаешь, мне ведь не часто удается так поговорить, — призналась она, — Сорайя очень замкнутая, а эти охламоны... Ты первая, с кем я могу просто поболтать о чем-то, не связанном с делами Ордена.

— Неужели? — удивительно. — У тебя такой легкий характер, я думала, у тебя много друзей.

— Нет! — грустно ответила она. — Совсем нет. А у тебя была когда-нибудь подруга?

— Да, — выдавила я. — Была. Такая, без которой я не могла жить. На самом деле, просто не могла.

— Как вы познакомились? С детства дружили?

— Нет, несколько лет мы друг друга ненавидели! Ну, не совсем ненавидели, просто... В общем, знали друг друга с детства, а подружились гораздо позже.

— Как же так? — удивлялась Тиви. — От ненависти до дружбы...

Просто мы влюбились в братьев. Не своих, конечно, Наталья вообще была единственным ребенком в семье. Наши возлюбленные были братьями друг другу. Но этого я Тивизе сказать не могла.

— Да, так получилось. Не знаю, почему мы сначала собачились, но потом получилось так, что ближе нее у меня никого не стало. Даже брат...

— У тебя был брат? — поразилась девушка.

— Сейчас трудно в это поверить, но было время, когда я... выглядела иначе, — я указала на себя рукой, — все это — моя кожа, волосы, глаза — все было обычным до того, как меня поместили в это зачарованное ложе...

— Рассказывай это дебилам! — отмахнулась Тиви. — Блай давно нам все рассказал об эксперименте, о капсуле, о жизни в твоем времени. Я даже знаю, что такое автомобиль! — гордо добавила она.

— Охренеть! И чего это он разболтался?

— Ну, когда вы начали ходить в обнимку и шептаться по углам, ему пришлось рассказать Сорайе, что он твой вроде родственник, иначе она бы отрезала ему к черту...