Старший кивнул на лежащего представительного эльфа. А затем…, легкое движение… Плаш с короной из дубовых листьев укутывает обнаженную девушку. Миг, и девушка оказывается на руках…, бело — зеленое окно портала…
Маленькая поляна в Лесу Прядильщиц, что на самом краю локации Ясли, была пуста. Светил Рух…, пели птицы…
— Так, всё! Если мне нельзя спать — учите меня пока я как бы «сплю». Кто мне обещал полный анализ существующих магических и боевых систем, а? Лодыри и бездельники!
Вот! Ишь, какой гам подняли?! А нечего меня шпынять «Всё сам, Орех! А у нас дел полно…». Как же? Фиг вам, изба такая!
— Орех!!!
— И чего орём? Вижу. И что?
— Что? Да ты прёшь прямо в ловушку. Ты посмотри кто там?!
— Ой, да ладно вам. С чего бы прям вот в ловушку? С манией величия надо бороться, по мере сил. Некий кавалер Рехо тут никому вообще не сдался и не упал. Вернее, сам по себе пацан Рехо не упал. А вот с точки зрения влияния на главнокомандующего всей этой сборной солянки как бы воинов — это да. Так что…
— Это еще надо посмотреть у кого мания величия. Плевать на паладинов и прочих — не они твои враги.
— Радмунт, вот ты неугомонный. А как я откажусь? Есть хоть шанс? Да, я вижу жрецов. И что?
— Дурень! Не на жрецов смотри — за ними!
— Хм…, — что-то мне резко стало как-то некомфортно. — Это те, что я думаю?
— Ага, Воплощения. Вернее одно Воплощение со свитой.
— Эта в белом доспехе?
— Да. И учти — скорее всего, она сильный природный менталист и маг.
— Ну, значит она обалденная красотка и умница. Прям как ты, Халла. — Я мысленно подмигнул злящейся волшебнице. — Хотя, нет — ты гораздо красивее и умнее.
— Идиот! — Халла обреченно выдохнула. Но довольна комплиментом. — Озабоченный идиот. А хотя… — Волшебница мгновенно ожила. — Орех, а ведь это выход и решение…
— Генерал Нарим, кто с вами? Я слышал некие слухи…, соблаговолите уточнить по какому праву вы привели с собой этого… — Вот гадёныш! Пусть ты и Игрок, сколько же вас здесь, но ты не жилец! Это я тебе гарантирую. Так надменно и высокомерно смотреть на меня — настоящего Кавалера! На убийцу чудовищ! На защитника Родины! На…
Пятый поток сознания работал чётко — только я — слегка придурковатый, беззаветно преданный своему деду, отцу Нариму, бывшему главе Ордена Четырехлистника, честный и простой как древко стрелы кавалер Рехо. И мысли у меня были прямые и простые. — Прибью этого напыщенного придурка. Потом. Когда дед не увидит. А то вон уже зыркает недовольно на мое сопение возмущенное.
— Прошу прощения, патриарх. Разрешите представить кавалера Рехо, моего воспитанника.
Короткий жест и вуаля — вот он я. Смотрите и изучайте. Слегка склонить голову в жесте уважения. А вот чего-то большего — фиг им. Будут они мне еще деда пытаться прессовать. Я только отцу Нариму… Ух ты!
В голову словно жаркая волна ударила. И не только в голову — хорошо, что на мне кольчуга, да штаны крепкие кожаные — не видно особо реакции молодого организма. Вот только жарко как-то стало… Вот это взгляд у нее! Вот это глазищи! А то, что белый доспех всё тело закрывает…, бронелифчик…, бедра…, кольчужная белая сетка — что за металл такой странный? Но как по фигуре всё?! Это ж какая она под этим? Эх, вот бы сейчас…
Воплощение! Высшая честь для женщины! Что может быть более значимым, нежели быть сосудом для Духа Матери? Ничего! Чистота и Сила. Власть и Знание. Всё остальное…, всё сливается в Воплощении.
Олеара с шести лет знала, что она будет Воплощением Матери Лели. И готовилась к этому. Развивая тело и дух. Становясь достойной оказанной чести. А с приходом первой крови — Воплощение произошло. Дух Лели наполнил девушку, расширив восприятие и усилив ее и так немалые природные возможности. И с этого самого момента служение Матери заменило всё. Все мысли и помыслы были лишь об одном. И все тренировки, всё развитие самой девушки было направлено на одну лишь цель.
Война с Изгоями, теми, кто отверг власть Матери, стала проверкой её способностей. Последней проверкой. Всего несколько коротких дней и Олеара станет полноценным Воплощением. Займет давно заслуженное место в свите Матери…
Как же ей надоели эти мужики?! Со всей их вонью, нечистоплотностью, страхом и похотью. В каждом, кто видел её — она чувствовала всё это. И практически не было исключений с того самого момента, когда она надела доспех Воплощения. Всегда одно и то же… Даже патриархи Ордена Матери, и те были далеко не идеальны. Но Олеару не волновало это. Как может её волновать мнение низшего существа?!
А страх и похоть? Смешно! Только её охранницы-компаньонки, навязанные Храмом Матери, могли приблизиться к ней или коснуться — любого другого она всё равно бы уничтожила. И ей не обязательно было даже касаться оружия — разум, вот ее оружие. С детства у нее проявлялись способности в магии разума, а уж после первого воплощения Матери…, именно тогда Олеара почувствовала, что такое настоящая Сила. Сейчас она могла без особого напряжения выжечь мозги всем этим баранам — мужикам, считающими себя разумными. Бестолковые создания!
И хорошо, что на ней доспех Воплощения — никто из них не видит, как презрительно кривятся ее девственные нецелованные губы. Никто из них не может почувствовать ее чувства. Никто…
Хм. Неспешное размышление Олеары прервало появление командующего обьединенными войсками. Генерал Нарим был единственным, кто не боялся её. Почему так происходило — девушка не понимала, да и не старалась понять. Её это даже забавляло — взламывать неплохо поставленную защиту генерала и слушать его мысли, никогда не расходившиеся с делом — это так интересно и необычно! Даже вызывает некоторое уважение. Хотя, как можно уважать мужчину?!
Странно, сегодня мысли генерала были на редкость необычными, путанными. И связано это было с появлением…, внезапным появлением…, внук? Обрывки образов из памяти генерала…, погибшая дочь на руках полтора десятилетия назад…, маленький мальчик, которого глава самого могущественного и таинственного Ордена Паладинов стал воспитывать сам…, набег кентавров…, горе новой потери от исчезновения внука и…, счастье?
Кавалер Рехо? Девушка перевела взгляд на парня, возвышавшегося словно башня позади генерала — открытое лицо, слегка наивный заинтересованный взгляд на окружающих, и немое обожание и радость, если смотрит на генерала. Рослый, сильный…, Олеара вздрогнула — на миг ей показалось, что…
Ого! Поток чистых незамутненных эмоций от парня волной накрыл мозг разумницы. Такого она не ощущала никогда прежде, хотя… Что-то подобное она ощущала, слушая разум Нарима — внук не отставал от деда! Более того, шел дальше, пытаясь скрывать явно негативные эмоции по отношению к патриарху за маской наивного послушного простачка. Что же — Олеара не будет ему мешать воплотить задуманное, тем более патриарх ей и самой жутко надоел. Девушка даже улыбнулась под шлемом, неосознанно посылая мысль поддержки молодому мужчине…
И тут… Произошло нечто непонятное. Вернее, Олеара не могла даже обьяснить, что случилось — парень посмотрел на нее! Этот самый Рехо словно почувствовал её взгляд и пробил своим взглядом защиту шлема. Ох!
Огромной волной взвилась энергия! Заполняя всё тело Силой и… странным теплом. Его мысли…, образы были настолько яркими и чёткими, что заставляли мозг взрываться от бурлившей в них энергии. То, что он сейчас представлял…, холодная дрожь побежала по коже девушки, миг — сменилась жаром, что шел из живота, откуда-то из самой глубины. Его руки словно наяву раздевали её…, кожу жгло…, мыщцы начали предательски дрожать… Колдун? Нет, Олеара не чувствовала ничего постороннего, никакой магии, идущей от него, таким изумленным и открытым взглядом смотрящего на нее… Этот взгляд! В нем не было похоти — её оттенки девушка чётко помнила. Тут было что-то другое. Что-то совсем…
— Рехо. — Блин, зачем локтем так тыкать в ребра? Пусть на мне и кольчуга, но всё же. — Совсем обалдел?! Перестань на нее пялиться, олух озабоченный.
Шёпот Нарима вырвал меня из своеобразного транса — я чётко помнил, как почти наяву начал раздевать эту белую… Аж руки жгло от нечаянных прикосновений к ее коже. Это что за фигня такая, а?
— Э…, а почему нельзя-то?
— Вот балбес. Она же Воплощение Лели. Её даже касаться запрещено, даже думать об этом. А ты уже слюной исходишь.
— А чего сразу слюной-то, — я не притворно смутился. — Может я и не о ней? Вон за ней еще три стоят и без шлемов, кстати. Красотки! Вот их бы…
— Ты кому врешь, паршивец? Одичал там без меня совсем?! Выпорю.
Этот — мог! И глазищи вон как сверкают опять.
— Прости. Как-то само… — покаяние даже разыгрывать не пришлось. Голова как-то сама собой вниз опустилась виновно.
— Само! Ну-ну, женить бы тебя …, эх. — Дед грустно вздохнул. — И выкинь из головы мысли про месть патриарху и прочим.
— Да я… — мой возглас Нарим прервал просто движением брови.
— Забудь! — Приказ был ясен и понятен. Значит забуду. И вообще — чего мне руки обо всяких дураков марать. А вот белая… Взгляд на деда — не смотрит. Значит можно искоса…
Сознание на мгновение прояснилось — Олеара осознала, что ее щеки просто горят. И эти мысленные прикосновения его рук — тело стало каким-то… неповоротливым и одновременно легким. Словно у девушки выросли крылья и только так…
Разговор Нарима со внуком Олеару немного рассмешил — эти двое… с ними было гораздо проще. И…, девушку вновь накрыло — Рехо смотрел на нее, думал о ней. Продолжал то, что не сделал ранее…
Воплощение Матери закрыло глаза и вздрогнуло всем телом — мысленный образ сильного и статного мужчины накрыл своими губами её. Стискивая руками талию, заставляя расслабиться и… жить?!
Блин! Перебор! Да что же это такое-то? Я и сам чуть не отрубился, а уж девчонка… — пафосную указующую речь патриарха мы, безусловно, сгубили. Стон страсти, что эта белая издала, любого бы сбил с толку. Следом — её падение на колени — у меня самого ноги дрожат. А учитывая, кто она такая… — немая сцена и все глаза на нее! Бедолага, прости меня, маленькая…. ЧТО???
Заорала многоголосая мысленная сирена где-то на дальнем фоне. Где-то очень глубоко внутри. Сильно заорала. Очень. Пусть. Сцепить зубы, включить искреннюю ярость и недоумение — поприветствуем богиню!
— Кто посмел? — тихий женский голос накрыл поляну перед шатром патриарха. Склоненные головы, парализованные люди, упавшие на колени жрецы и ведьмы, в замирающем времени. И только один…
— Баба! — Как-то искренне и независимо сказал. Вызывая приступ почти неконтролируемого бешенства. — Не, вы гляньте мужики — баба заговорила. — И глаза такие простые. Восхищенные.
— Кто? — Голос невольно шипит. Рука сама тянется к лунному мечу. Но вынимать пока рано — слишком странная ситуация. Слишком. Да и этот…
— Да ты, кто ж еще. — Парень забавляется ситуацией. Весь мозг пропитан чётким осознанием мужского превосходства. А почему он не парализован? — Слушай, ты не сердись, если что, — парень делает небрежный недоуменный жест, обозревая лежащих вокруг, — а ты чего шлем постоянно носишь? Такая страшная что — ли?
— Да я…, — слова застревают в груди. А эмоции — кипящая лава в груди разгорается всё сильнее. Ничего — пусть говорит, тем сильнее будет кара.
— Ага, ты. Не, если ты прыщавая или кривая — так обратилась бы к магам. Живо бы личико подправили. Фигурка у тебя вроде так себе — на два с плюсом будет. Жопку подкачать можно, сиськи увеличить и ничего — норм. А лицо — а что лицо?— Парень пожал плечами, заправив большие пальцы рук под ремень. — С лица есть что-ли? На живот положил и готово.
— Ты кто такой? — Спокойно, спокойно. Он умрет — это решено. Но надо извлечь из этого пользу.
— Мужчина. У тебя и со зрением плохо? Сними ты этот шлем. Если уж такая страшная — я зажмурюсь.
Скот! Мерзавец! Порвать на части…, спокойно, Леля! Та, которая могла уничтожить целый континент, сейчас была на пределе. Эта мелкая букашка… Хотя, он лишь последняя капля. А вот всё предыдущее… Спокойно — пусть это будет развлечением.
— Ты так этого хочешь? Что же, раз мужчина… — Леля выделила последнее слово голосом, подпустив страсти, — … требует…
Сирена заткнулась. Зачем ей орать, когда гибель почти наступила. Шлем девчонка…, Леля снимала медленно. Очень. Явно наслаждаясь эффектом. Ну, раньше у нее такой эффект был — ни один мужчина, вернее ни один самец не мог устоять перед божественно прекрасным ликом. Даже сами боги. Что и как она сделала со своим лицом и телом — я не знал толком, хотя о многом догадывался. Именно это в свое время нас и развело.
Словно померк дневной свет…, белый шлем упал на землю. Копна густых роскошных волос накрыла плечи и спину. Яркие глаза, алые зовущие губы… Весь облик богини внушал мысль о поклонении и любви. Страсть искренняя и незамутненная. Нежность и счастье — вот что обещала Леля. И этот взгляд…, сминающий все барьеры — и физические и мысленные. Весь мир накрыла Любовь.
— Ну…, — в такую любовь я больше не верил. — Ничё так. Как я и говорил — два с плюсом.
— Что? — Леля от возмущения и неожиданности аж заорала. Сжала кулачки.
— Что-что? Однозначно у тебя проблемы — вот еще и уши лопоухие и больные. А вообще девка, ты вот что — приходи сегодня вечером на сеновал.
— К-куда? — Леля от удивления, похоже, даже забыла о своей ярости.
— Еще и бестолковая. — Я неспеша направился прямо к Воплощению. — Я говорю, на сеновал приходи. Поваляемся, потрахаемся.
— Что? Как? — Девчонка явно опешила от моей безграничной наглости. Застыла столбиком. И хорошо — два метра всего до нее…
— Потрахаемся говорю. Как следует. — Мои руки обхватывают талию Воплощения бывшей жены. Жаль, что на ней броня. — Во все твои дырочки. А начну с ротика.
Мои губы бессовестно и сильно впиваются в её. Левая рука сжимает талию, прижимая стройное сильное тело ко мне. Правая — накрывает отменных размеров и формы грудь. Будь проклята эта броня! Раз-два-три…, мой язык хулиганит в ее ротике. Хватит! Буря внутри нее замерзает — поможем взорваться, иначе она многое поймет.
— Да…, — я отпускаю ее и отхожу пятясь. Хорошо, что нам не мешают — народ парализован по — ходу. Хотя как-то странно всё это… — Как с жабой пупырчатой поцеловался. Ты это, слышь, страшилка — на сеновал не приходи. Дворовые девки и то слаще, чем ты…
Удар грома…, молния срывается с небес и бьет прямо в резко выдернутый из ножен лунный меч. Движение руки…, словно укус змеи бьет в наглеца… сейчас его голова покатится… Вспышка.
Леля впервые за очень долгое время была неизмеримо поражена… ее ярость, ее искренний гнев, воплощенный в неотразимый карающий удар…, всё было отражено. Просто отражено тонкой мерцающей сферой, что укутала наглеца… Но самое главное и поразительное было в другом — в этой сфере она ощущала… свою собственную Силу.
