Добрая сказка про футбол 1

— Я согласен, товарищи.

* * *

30 сентября 1953 года. Республика Аляска, Олешев-Сити, бывший Лонгёй

Ответный дружеский визит делегации Советского Союза, сэр Грининг принимал уже в новой столице. Решение о ее размещении в Лонгёе и новое название согласовали прямо в Москве, еще во время того исторического визита и все тем же неизбранным составом Верховного Совета Республики. Против голосовал только генерал Олешев. Не против места, но против названия. После тех встреч в Москве, Николай Николаевич Олешев демонстративно перестал общаться с Гринингом о личном и подал рапорт об отставке с должности Главного военного коменданта Канады и полуострова Аляска, но получил категорический отказ. Василевский демонстративно тот рапорт порвал. 'Я даже докладывать не буду, знаю, что бесполезно. Да и сам я категорически против. Ты сейчас Стране больше пользы приносишь, чем все эти болтуны дипломаты вместе взятые. Терпи, Коля. Не Москву переименовали, подумаешь, какая-то деревня на краю земли.'

Но это для Василевского она была на краю земли, а для генерала-армии, Николая Олешева, буквально через речку. К тому-же, эта 'деревня' почти на целую неделю становилась фактической столицей мира. А в кулуарах, торжественных приемов, церемоний и банкетов, этого, якобы исключительно ритуального визита, решалась без всякого преувеличения судьба мира.

За прошедшие после 'Эдмонтонской конференции' два месяца, цепь трагических событий, а также обмен территориями между СССР и Республикой Аляска, совершенно изменили расклад сил в Северной Америке. Сил даже не столько военных, хотя теперь севернее САСШ появилось еще одно американское государство с мощной армией и флотом, а также имеющие за спиной Четырнадцатую Гвардейскую ударную армию русских, сколько сил нравственных, морально этических.

На северной границе САСШ вдруг возникло государство, которым уже гордился каждый американец — от Сан Диего до Бостона и от Сиэтла до Майами. И то, что сэр Эрнест Генри Грининг недавно открыто заявил о вступлении в партию Коммунистов, лишь добавило ему симпатий среди простых американцев. Да что там симпатий, после его слов 'Коммунизм никому не навязывают, меня сочли достойным. И социализм никому не навязывают, социализм нужно еще заработать, его нужно самим построить, за нас никто ничего делать не будет.', в рейтинге популярности американских политиков всех времен, он обошел Вашингтона, Рузвельта и Эйзенхауэра вместе взятых, а про ныне живущих и говорить не стоило, упоминания о них не превышали планку статистической погрешности.

Желание встретиться с русскими в Олешев-Сити изъявили абсолютно все президенты новых американских государств, отказывать русские никому не стали, но сразу поставили условие — все встречи будут трехсторонними. И хотя в состав Советской делегации больше не входил друг Николай, его дух на встрече незримо присутствовал, и не оставлял президента Аляски своим покровительством. Похоже, сейчас этот 'дух' заговорил в генерале Мэтью Риджуэе.

— Ты жопа с глазами, а не президент, мать твою. А Маккормик, гореть ему в Аду на самой горячей сковородке, был жопой с ушами. Одна жопа не слышала, а вторая не видела. Все, что вы натворили, вы натворили сами и не пытайся что-либо переложить с больной головы на здоровую. Ты, именно ты, обрек мою армию на участь мародеров, а избегли мы ее вопреки тебе. Будь моя воля, я бы прямо здесь тебя арестовал, и посадил в ту же Монреальскую клетку, где сидят британские упыри, а после бы вместе с ними и вздернул. Да, мы теперь коммунисты. Сэр Грининг уже, а я надеюсь скоро стать достойным. В чем ты, жопа с глазами, узрел коммунистический заговор? Что вам не дали превратить всю Америку в радиоактивные руины? Ты, отдавший приказ бомбить Джексонвилл и Норфолк? Заговор увидел?

Распалившейся 'духом Олешева' Риджуэй встал и, казалось, готов был запустить в голову Макартура тем, что подвернется под руку, но сэр Грининг мягко потянул его за локоть, призывая присесть и не нагнетать обстановку. Дуглас Макартур, 'Бешеный Дуг', слушал своего бывшего подчиненного хоть и с каменным лицом, но постепенно наливаясь кровью. Повисшую паузу попытался разрядить директор ЦРУ Аллен Даллес, обратившийся к присутствующему за переговорным столом министру Государственной Безопасности Советского Союза и Республики Аляска, Павлу Анатольевичу Судоплатову.

— Отрицать ваше влияние на ситуацию не конструктивно, господин маршал. Мы с вами оба профессионалы, и вы не можете не понимать, что достаточно наследили в этом деле. Да вы следов и сами не скрываете, судя по действиям 'Счастливчика ОЛири'.

— Не скрываем, мистер Даллес, ибо скрывать нам нечего. Естественно, что мы отслеживали ситуацию и на нее реагировали, но уверяю вас, что кроме неуплаты налогов в особо крупных размерах, несуществующему уже государству, вы моим ребятам ничего инкриминировать не сможете. Кстати, про мистера ОЛири. Помните ли вы произошедшие в Филадельфии события, от второго мая, сего года? Вижу, что помните. Тех британцев вам 'сдал упакованными' мистер ОЛири и его люди. Они делали вашу работу, но, к сожалению, всем нам не хватило даже совместных усилий. Однако, президента Эйзенхауэра не уберегли именно вы. Надеюсь, хоть это вы нам в вину не ставите? Ну и отлично. Тогда открою вам еще одну тайну, таких случаев, как второго мая в Филадельфии, было еще четыре. Вы, своими силами, сумели предотвратить только два, да и то оба раза с жертвами и просто невероятным везением. Мы с вами оба профессионалы, но из разных лиг, выражаясь по-спортивному. Не буду от вас скрывать, господа, если бы нам нужна была революция в контролируемых вами САСШ и ваши 'головы на блюде', мы бы их получили еще вчера.

Все еще пунцовый 'Бешеный Дуг' при этих словах выразительно посмотрел на Аллена Даллеса, но тот только как-то уклончиво пожал в ответ плечами. Снова возникла неловкая для гостей пауза, которую русские равнодушно пережидали, а генерал Риджуэй казалось наслаждался каждым ее мгновением. Ни равнодушия, ни торжества не испытывал только сэр Грининг. Ему почему-то было в этой тишине неловко.

— Господа! Мы ведь здесь собрались не ругаться. Господин президент! Официально прошу у вас прощения за слова генерала Риджуэя. Его слова — не позиция правительства Республики, но только личные эмоции. Мне бы очень хотелось, чтобы мы оставили взаимные упреки и перешли к конструктивной повестке. Тем более, что ваши упреки нас нисколько душевно не ранят. Да, мы, в вашем понимании, настоящие 'комми', но мы этого и не скрываем, мы этим гордимся.

И нам есть, чем гордиться, господин президент. У нас на рассмотрении шестьсот тысяч заявок о приеме в 'Трудармию' Республики. Из них, тысяч четыреста, от ваших граждан, граждан САСШ.

Словом, упреки мы услышали, на них отреагировали, еще раз прошу прощения за излишнюю горячность, давайте двигаться дальше. Вы же не войну приехали объявлять?

Слова Грининга подействовали на Макартура, как каменная стена на, бодавшего непонятное красное пятно, быка. Вроде и боднул, вроде и попал прямо в пятно, но оно оказалось нарисованным на каменной стене. Краска стала спадать с его лица, а упертая решимость 'армейского сапога' в выражении, сменилась на 'интерес политика'. Он поднял глаза на Рокоссовского, но ответил как-бы Гринингу.

— Мы, разумеется, приехали не войну вам объявлять, господин президент. Мы хотели бы твердо убедиться, что в этой войне вы не нанесете нам удара в спину.

Сэр Грининг уже набрал в легкие воздуха для отповеди, но его остановил жестом, чуть приподнятой над столом ладони, Рокоссовский.

— Это конструктивно, господин президент. Какие вы хотели бы иметь гарантии?

— Гарантии? В политике? Я еще не настолько выжил из ума, чтобы просить у сильного, но пока сытого хищника гарантий. Все гарантии закончатся, когда сытость у хищника сменится голодом.

Я хочу понять умом, зачем мы вам нужны, чтобы самому оценить перспективы.

— Охотно вам это объясню, господин президент. Новый президент КЮША, господин Джордж Линкольн Рокуэл*, самый натуральный нацист. Вы хоть у себя и 'сидите на штыках', но сидите довольно прочно. В случае вашего 'изъятия' и проведения выборов, наши аналитики предсказывают, с почти стопроцентной вероятностью, приход к власти подобного господина и в САСШ. Мы считаем, что национал-социализм — это совсем не то, что сейчас нужно Америке.

Пройдет совсем немного времени, и вы убедитесь, что социальная модель развития, принятая Республикой Аляской, нисколько не противоречит вашим убеждениям. Сами убедитесь. Вы уже убеждаетесь. Глядя, как ваши граждане иммигрируют в Канаду и Республику Аляска. Глядя, как чахнет ваша экономика, и в то же время расцветает Аляска. Когда сами в этом убедитесь, вернемся к этому разговору еще раз. Мы считаем вас законной властью в САСШ, именно с вами предпочитаем сотрудничать в противодействии возрождения национал-социалистической идеологии. Именно вы правопреемники той Страны, которая подписалась под протоколами 'Нюрнбергского трибунала'.

Кроме того, мы рассчитываем, что вы поддержите нашу инициативу о запрете создания оружия массового поражения, а все исследования в этих отраслях науки передать под строгий международный контроль.

*тоже прошел через Корейский плен, Владивосток и находится в разработке у МГБ

— Международный — значит ваш.

На эту реплику Аллена Даллеса, почти мгновенно ответил ничуть не смутившийся Судоплатов.

— Международный — значит наш. В этом вопросе, мы больше никому не можем доверять.

* * *

Глава одиннадцатая.

7 октября 1953 года. Москва. Очередное заседание Бюро ЦК КПСС.

Присутствуют — Генеральный секретарь ЦК КПСС Рокоссовский Константин Константинович, Председатель Совета министров — Маленков Георгий Максимилианович, Секретарь ЦК, министр Государственной Безопасности — Судоплатов Павел Анатольевич, председатель Госплана и заместитель Председателя Совета министров СССР, председатель Госплана СССР — Косыгин Алексей Николаевич, председатель ГКК — Берия Лаврентий Павлович, министр Иностранных дел — Громыко Андрей Андреевич, , министр Внутренних дел — Игнатьев Семён Денисович, министр Обороны — Василевский Александр Михайлович, министр Оборонной (и Космической) промышленности — Устинов Дмитрий Фёдорович, министр Государственного контроля — Меркулов Всеволод Николаевич. Первый секретарь Московского ГиОК КПСС Брежнев Леонид Ильич, министр Электронной промышленности Лебедев Сергей Алексеевич; заместитель Председателя ГКК и Главный конструктор ОКБ-1,— Королёв Сергей Павлович, министр по делам Молодежи и Спорта — Шелепин Александр Николаевич. Министр ВМФ СССР — Кузнецов Николай Герасимович, Президент Академии наук — Курчатов Игорь Васильевич, Председатель Правления Государственного банка СССР — Попов Василий Федорович.

Повестка дня очередного заседания Бюро ЦК КПСС была довольно обширной. Начали, как обычно, с отчета 'космонавты'. Отчитались о достижениях, а их набралось почти на сорок минут доклада Председателя ГКК, маршала Берия.

Главное — найдены и устранены неполадки, приведшие к аварии, первое испытание изделия К-3*. Второй подряд удачный запуск на земную орбиту девятитонной 'болванки', в массогабаритных характеристиках которых, уже проектировался управляемый 'Орбитолет'. Немного поспорили, стоит ли запустить в космос изделие РДС-6с, чтобы устроить наглядную демонстрацию, перед началом переговоров о полном запрещении оружия массового поражения. Большинством голосов решили — запустить и продемонстрировать.

Немало удивил Павла Анатольевича Судоплатова, предложенный Лаврентием Павловичем проект указа 'О формировании Отряда подготовки космонавтов СССР'. Предлагалось поручить первичный отбор командованию ВВС, в космонавты выбирали военных лётчиков-истребителей в возрасте до 35 лет, ростом до 175 см, весом до 75 кг и званием до полковника. Как только Берия закончил, Судоплатов тут же озадачил его вопросом.

— Скандал провоцируете, Лаврентий Павлович?

— Не я, Павел Анатольевич. И еще Он настоял, чтоб никаких исключений. Но Он не против, если мы поддержим рапорт Василия Иосифовича, о добровольном разжаловании в полковники

— Сурово! Трижды Герой Советского Союза и кумир молодежи. Он нам революцию устроит.

Разгореться дискуссии не дал Рокоссовский.

— Так товарищи, указ о формировании космического отряда с повестки дня снимаю. Необходимости в его немедленном принятии нет. Проведем дополнительные консультации, может что-нибудь изменится. Командование ВВС пусть начинает первичный отбор, но не в отряд космонавтов, а, скажем, в авиаполк, который будет осваивать МиГ-17. Указ будем принимать на следующем заседании.

Давайте вернемся к делам земным нашим, грешным. Все ознакомились с докладом Правления Государственного банка? Василий Федорович, не вставайте. У вас есть что-то в дополнение?

— Газеты, Константин Константинович. Из Филадельфии, Сан Франциско, Хьюстона, Сиэтла и Чикаго. Просмотрите только страницу объявлений о продажах. Там, где цены указаны в рублях, подчеркнуто красным. От половины сделок в Сиэтле, до трех четвертей в Калифорнии, американцы хотят производить в рублях. Все коммерческие банки бывших САСШ просят рублевых кредитов. Сейчас у нас есть хороший шанс сделать Государственный Банк СССР — Мировым Эмиссионным Банком, а рубль — межгосударственным платежным средством.

Леонид Ильич Брежнев, любовавшийся на 'доску' объявлений о продаже автомобилей в Сан Франциско, с трудом оторвал глаза от газеты.

— Товарищи! Да это же просто праздник какой-то! И что вам для этого нужно, Василий Федорович?

— Политическое решение, Леонид Ильич. Вопрос этот стоит, ни много, ни мало, а о новом НЭПе. Только тогда НЭП вводили с целью позволить социализму выжить, а теперь цель — закабалить капитализм, эксплуатировать эксплуататоров.

На это самоуверенное заявление Председателя Госбанка СССР довольно скептически отреагировал Берия.

— Эксплуататоры — твари ушлые. Вы уверены, что они вас не переиграют.

— Уверены, Лаврентий Павлович. Если система заработает, то сломать ее можно будет только военным методом, как мы сломали систему доллара и фунта. Экономических способов нет, у них никогда не будет столько ресурсов, чтобы переиграть эмиссионный центр.

Вот смотрите, даже если мы проведенную эмиссию раздадим под один процент, то есть самый минимум, лишь бы покрыть затраты на содержание аппарата, обновление фонда купюр и так далее, то есть абсолютно бесприбыльно для себя, то через год, совокупный долг перед Госбанком, вырастет на один процент. Даже всего один процент, но его опять негде будет взять, кроме как у нас в кредит. И так до бесконечности. Если армия нам это гарантирует.... То.... То ошибка исключена, это математическая модель. Деньги — это не рубли, доллары, фунты, или золото. Деньгами теоретически могут быть просто записи в памяти электронно-вычислительной машины, если они способны выполнять роль платежного средства на контролируемой территории. Словом, современные деньги — это Армия и, поддерживаемый ей порядок. Остальное — решаемые технические вопросы.