Судя по лицам магов, у нее выросли шансы стать призраком досрочно, но девушка сдаваться не собиралась.
На этот раз мир идеального пляжа встречал её полуденным зноем. На небе ни облачка, слабый бриз слегка касался глади воды, и она была ровной, сине-зеленой у берега, а дальше начиналась глубокая синь, разбавленная вялыми волнами.
Мирную картину портили напряженные лица магов, окруживших девушку плотным полукольцом. Она старательно скользила по ним взглядом, не задерживаясь на деталях, чтобы не погрязнуть в магической картинке мира. Пока не привыкла, пока не разобралась, лучше смотреть привычным, материальным взглядом на происходящее.
А происходящее, как назло, больше напоминало прогулку по райскому месту, чем боевую вылазку.
Лазоревое небо, белоснежный песок под ногами, волны, с тихим шипением лижущие берег, Павел, стоящий рядом, в белой рубашке и легких штанах. Она сама в джинсах и футболке. Если стереть магов за спинами, взять Павла за руку, согнать напряженную морщинку с его лба, то выйдет вполне себе неплохое свидание.
Идеальный пляж, они вдвоем...
Нет, определенно она вчера переусердствовала с травой Фиолета и вдобавок к открывшемуся дару заимела разжижение мозгов. Иначе с чего так и тянет улыбнуться, подставить лицо под солнце и расслабленно прикрыть глаза?
"Позагорать бы", — мелькнула мысль, но Аня решительно её отогнала. Еще бы искупаться предложила! Вместе с русалками, ага. Поплавала, поплескалась. А что удобно, когда обеда сам себе моет перед употреблением. Вот с чего она решила, что русалки — хищники? Кто их знает, что они там жрут под водой? Планктон или рыбу? И сама себя "успокоила" — рыбу, ну, или самонадеянных хозяек. Мясо, одним словом.
Они стояли, солнышко припекало, от воды их отделало метров тридцать. Надо было что-то делать, но Аня медлила... Вчера с драконом все так быстро вышло, что испугаться не успела. Потом потряхивало, конечно, но Фиолетик, спасибо ему за это, снял стресс.
Нервная работа у нее выходит. Так и спиться недолго или наркоманом стать.
Внутри заворочались сомнения. Опять вперед вылезла! Опять ей больше всех надо. Сидела бы наверху, рисовала помаленьку, нет, на передовую тянет. И откуда только авантюризм проснулся? А, главное, в кого?
Она задрала голову, улыбнулась солнцу, чистому небу, а потом зашагала к морю. Остановилась метрах в трех. По песчаному дну скользила золотая решетка. Прозрачная вода демонстрировала отсутствие угрозы, лишь где-то в глубине мелькнул косяк серебристых тел и пропал.
"И что делать будешь? На живца ловить?" — ехидно осведомился внутренний голос.
Живцом быть не хотелось, как и лезть в воду. Почему-то сразу представлялось чудище в виде кракена, которое тут же утащит её на дно.
А если подумать, что ей известно о русалках? Принимая во внимание версию Арвеля о том, что обитатели иных миров порой проваливаются к ним в гости, отсюда и сюжеты сказок о чудовищах, русалках и драконах, то известно немного. И что говорят сказки? Немного, но все сходились в одном: русалки обожают молодых мужчин. Аня покосилась на Павла и решительно тряхнула головой: "Нет, не отдам, самой нужен". Еще вспоминались сирены — морские родственницы русалок. Они приманивали моряков пением. Да и русалки вроде любили петь.
Музыка и мужчины. Совместить для гарантии?
Глава двадцать третья
Аня сидела на верхушке здоровенного камня — отличный обзор, между прочим, — над пляжем разносилась ритмичная песня Стаса Михайлова "Все для тебя" — колонка надрывалась во всю свою мощь, а на песке, в опасной близости от воды с десяток мужчин синхронно двигались, стараясь попасть в незнакомый ритм.
А сколько было ругани, когда она озвучила свой план! Они не поверили, когда она зачитала им отрывок из "Путешествия Синбада" — для Фиолетика на телефон скачивала, — брезгливо морщились, когда смотрели "Шоу под дождем", а уж когда она в деталях объяснила, что требуется...
Не послали её только благодаря Павлу — тот обвел всех тяжелым взглядом и потребовал предоставить альтернативу. Мужики потупились, изучили песок у себя под ногами, а потом кто-то из задних рядов спросил:
— Нам целиком раздеваться или до штанов?
Женщин-магинь, несмотря на протесты, отправили прочь — нечего русалок нервировать. Можно было, конечно, попробовать женский вариант, но, во-первых, боевых магинь у них — раз-два и обчелся, а во-вторых, про русалов информации еще меньше, чем про русалок, ну и, в-третьих, с женщинами иногда проще договориться, чем с воинственными мужчинами.
Вместе с Павлом они отобрали с десяток тех, кто мог хоть как-то двигаться под музыку, остальных из категории — настоящие мужчины не танцуют — записали в резервный отряд, разместив за камнями.
Аня осталась рядом с порталом под охраной Павла. Её надежно прикрыли щитами, и маг взял честное слово, что в случае заварушки она тут же уйдет с пляжа. Аня обещала, скрестив пальцы за спиной.
С танцем решили быстро. Как объяснил Павел, у магов существовала особая гимнастика — смесь капоэйры и тайцзи. Её практиковали все учебные заведения, ну и в дальнейшем считалось полезным проходить малый круг упражнений по утрам, магия требовала высокой мысленной концентрации, правильного дыхания и умения идеально контролировать свое тело.
Вот эту гимнастику — какой-то там особый круг — маги сейчас и демонстрировали Ане, морю и гипотетическим русалкам.
Есть что-то завораживающее в мужском танце, особенно вот таком... когда требуется подманить самку, тьфу, русалку.
Поворот — маги двигались практически синхронно, мягкий перекат, рубящее воздух движение — и белыми лебедями рубашки слетают с плеч, резкий прыжок и снова статика — застывшие фигуры, лишь блестящие на солнце капельки пота на коже выдают напряжение мышц.
Аня вдруг поняла, что в горле пересохло, сердце ускорило свой бег и на душе стало так... предвкушающе. Она подалась вперед, ладони, лежащие на коленях, напряглись, вжимаясь в джинсы.
— Мне начать ревновать? — горячий шепот обжег ухо.
— Нет, гордиться, — так же тихо ответила девушка, — если меня пробрало, то и русалок должно. Об одном переживаю — а если зря? Если не сработает? Меня же тогда прикопают.
— И пальцем не тронут, — пообещал Павел, обнимая за талию и прижимая к себе, — и никаких если — уже сработало. Я давно ощущаю чужое присутствие. Да ты и сама можешь увидеть — приглядись.
Аня присмотрелась — действительно в зеленой глубине зыбко темнели крупные тени. Они перемещались, но большей частью висели близко к поверхности. И было их... явно больше, чем магов.
Холодок пробежал у девушки по спине — а ну как чешуйчатохвостые девушки всерьез западут на двуногих красавцев? Придется с боем отбивать.
Ладно, решила она, вглядываясь в море, разберемся по ходу пьесы. Пока же пусть искусство и красота прокладывают дорогу к мирным, очень бы хотелось надеяться, переговорам.
— Эх, милая, давно мы так душой не отдыхали.
Они сидели отдельно от остальных на краю пляжа: Йоргала, как примерно перевела имя русалки девушка, и Аня. Павел — в паре метров, но в стороне — готовый в любой момент вмешаться.
— Нас всегда тянет живое. У вас такая горячая кровь...
Русалка была крупной -размером с дельфина, со светло-зеленой кожей, склизкими, напоминающими водоросли волосами, почти полным отсутствием носа, выпуклыми водянистыми глазами и перепонками между пальцев. Когти, кстати, были ого-го какие.
Словом, ни разу не красавица — врут сказки. Единственное, в чем оказались правы — хвост. Рыбий, кожисто-чешуйчатый и мощный — двинет как веслом, мало не покажется. Серьезная противница. Уроет без всякой магии.
Впрочем, магией русалки тоже владели. Иначе с чего бы таким "красавицам" оставлять неизгладимый след в мужской душе. Не помогала даже временная глухота, которую маги активировали по команде Павла. Мужчины сидели на пляже, пялились на воду, где проходил показ ничем не прикрытых верхних прелестей бесстыдниц. Нижние стратегически прикрывала пенистая волна. "Красотки" окунались в воду, выныривали освеженные с блестящей на солнце кожей, встряхивали водорослевыми волосами, принимали эффектные позы, а эти... которые супер-пупер маги пялились и глупо улыбались... Было бы там на что смотреть... Сглаженное все — едва выпирает. Да еще эти щели — жабры вместо ребер. Фу, мерзость.
Аня поймала взгляд Павла, скрипнула зубами — и этот туда же. Вот вернутся — она ему устроит. Нашел, кому глазки строить!
Хорошо, хоть в воду никто не лезет — от звуковых волн спасала глухота. Пока. Но чувствовалось — мужики держатся из последних сил. Надо было сворачивать переговоры, из воды она их точно не достанет.
От пересвитываний, перестонов — язык русалок напоминал собой дельфиний — болела голова, но Аня заставляла себя сосредоточиться и внимать. С ответами было сложнее. И она большей частью объясняла жестами, а если отвечала, то односложно. Свист никогда не был её сильной стороной.
— Хороший у тебя косяк, — одобрительно просвистела Йоргала, — сильный. С таким можно отличное потомство получить!
Аня оглядела по-идиотски улыбающихся магов и кивнула, мол, да — сильный. Ну а что немножко не в себе... так у каждого есть свои недостатки.
В глубинах Великого океана царил особый вид матриархата. Мужские особи здесь отличались повышенной агрессивностью и вдобавок не отличались умом. Ласки от них, внимания или любви ждать было бесполезно, как и помощи в государственных делах. Потому русалки держались от них подальше, сближаясь лишь на время спаривания. Впрочем, некоторых удавалось "приручить". Количество "прирученных" в стаю особей говорило о силе русалки. Большинство же предпочитали не связываться с русалами, живя сами по себе.
Любому существу хочется ласки и тепла. Будь ты русалкой или женщиной.
— Мы не можем жить под водой, — показала знаками Аня, просвистев "Смерть".
Йоргала согласно махнула хвостом. Хвостом она вообще половину слов "проговаривала".
— Нам нужна земля, — засвистела девушка, надрывая связки.
А земли-то здесь и не было. Была когда-то, но давно под воду ушла. То ли сама по себе, то ли помог кто. Остались лишь скалистые и жутко негостеприимные земли — остатки горных гряд, которые не погрузились в воду, да с десяток таких вот островов.
В принципе и все — разговор закончен. Можно уходить.
— Приходи к нам, — вдруг попросила Йоргала, — можешь купаться — никто не тронет. Мы охранять станем — наши не подойдут.
"А взамен оставить свой "косяк" — угадала невысказанное Аня.
"Шиш тебе, — подумала со злостью, — ты мне еще выкуп предложи".
О, точно! Тащат. Тяжелое. Еле доволокли, на берег к ногам выпихнули. В бывшем панцире — ну очень гигантской черепахи — перекатывались крупные белые, одна к одной жемчужины.
Аня бросила быстрый взгляд на Павла — маг аж лицом побледнел. Видно, не понял — то ли она их продала, то ли еще что-нибудь задвинула.
"Запросить бы, как в сказке: маловато будет. Так не поймут — еще больше притащат. Ишь, как их разохотило", — с недовольством подумала Аня, — и как тебе объяснить, селедка жирная, две-три минуты под водой — и труп. Не говорит, не ходит, только плавает животом кверху и воняет. Танцевать — только здесь. Петь — только здесь. Эх... бабы, бабы. Хвостатые и бесхвостые одинаково от мужиков разум теряем".
Как они бежали! Улепетывали. Уносили ноги. Смывались с шухером.
Аня болталась на плече у Павла — обзор был потрясающий. Встающее за спиной разгневанное море, открывающие рты русалки со вздыбленными волосами-водорослями — точно змеи в атаке, грозный гул и белая пенистая полоса, бьющаяся в истерике у берега. Резкий запах йода, соли и надвигающегося шторма.
Страшно не было. Почему? Привыкла, наверное. Мама сказала бы прямо: "Адреналиновая маньячка. Лечиться пора".
Одуревших от любви магов утаскивал резерв. Скачущие по песку с товарищами на закорках, они напоминали решивших поиграть в лошадок взрослых. Было бы весело, если бы не поднимающаяся за спинами волна. Невысокая, но их смыть точно хватить. И быстро же идет, сволочь! Буквально по пятам.
— Быстрее, — не выдержав, крикнула Аня. Брызги уже летели в лицо. А там, в зеленой глубине, мелькали тени, оттуда стегали ненавидящие взгляды, и становилось жарко от чужой жажды крови.
— Я никогда так быстро не бегал, — сказал Павел, когда они вывались в коридор, следом попадала группа охранения, и дверь захлопнулась со стегнувшим по нервам чавканьем.
Павел, пользуясь суматохой, пригреб к себе, коснулся губами виска и жарко прошептал:
— Как же я скучно жил до тебя.
Аня не удержала улыбку на губах, сидела, прислонившись к стене, слушая тяжелое дыхание запыхавшихся магов, и думала, что её прежняя жизнь — серая хмарь, теперь раскрашенная в радугу.
Странно, но Арвель даже ругаться не стал, видно, тоже привык, что Хозяйка им попалась — авантюристка. Обвел завалившихся на пол в коридоре магов: половина хватала ртом воздух, половина пребывала в полном неадеквате, по пояс голые и с глупыми улыбками на лице.
Обычный такой день в доме порталов.
Жертвы русалочьего обаяния были отправлены домой — на излечение. Им на смену прислали новеньких — пять мужчин и пять женщин. Вот так — строго пополам.
А руководство собралось в столовой — обсудить результат.
Арвель выслушал молча, ничем не выдав очевидное: "Но я же говорил, что так получится!", за что Аня была ему благодарна.
— Предлагаю закрыть, — подвел итог Тахмар.
Аня вспомнила идеальный пляж — так и не искупалась ведь. Вспомнила тоску в глазах русалки и кивнула:
— Закрываем.
Вот и еще один мир в минус. Если так дальше пойдет — останется лишь Фиолет. А этого допустить никак нельзя. Надо двигаться дальше. Вот встретится с драконом, останется в живых и обязательно двинется дальше.
После обеда Аня поднялась в свою комнату, достала лист, установила на мольберт и начала быстро набрасывать контур русалки, сидящей на камне. Её образ никак не выходил из памяти, и девушка знала лишь один способ забыть произошедшее — выплеснуть эмоции на бумагу.
За этим занятием она и не заметила, как пролетело время. Очнулась, когда запищала "напоминалка" на телефоне. Рука дрогнула, линия была испорчена.
Аня отошла, оценивая результат. Что же, она не растеряла навыков. Надо еще доработать, но Йоргала вполне узнаваема. Едва заметный наклон головы, грусть в водянистых глазах. Взгрустнувший хищник, внезапно задумавшийся о чем-то.
Но пора... А рука сама набрала знакомый номер.
— Привет, Снежная королева, — голос Тагира обдал теплом, — удивлен. Не забыла, значит, старика.
"Снежная королева", — мысленно усмехнулась Аня. Похоже, её дисквалифицировали из Синеглазок, обидевшись на холодность последней встречи.
— И тебе доброго дня, господин теневик, — голос её был строг, но губы кривились в улыбке. Ну почему Тагир вызывал у нее неудержимое желание поехидничать?!
— Ого! — на том конце не сдержали удивленного возгласа. — Все так плохо?
Его забота казалась искренней, и Анне пришлось напомнить себе, что Тагир действует в собственных интересах.
