Повелитель жуков

-Да-да, иди уже, Неджи. — Тентен нетерпеливо спровадила паренька и припала к плашке с сакэ.

Хьюга пожал плечами и взвалив Ли на спину поудобней, скрылся за дверями забегаловки. Озэму еще некоторое время наблюдал, как Тентен пытается отчаянно опустошить плошку, но все же не выдержал и протянув руку, отнял выпивку у куноичи.

-Прекращай. На пользу это не пойдет.

-Отдай! — капризно потянулась за алкоголем Тентен, но не рассчитав, уперлась в стол и беспомощно застучала по нему кулаками. — Отдай! Плохой Озэму! Плохой! Жукофил, дурак, идиот!

-Нет. — черные очки вперились в лицо девушки заставляя ее замолчать. — Тебе нельзя пить. Вам нельзя. Плохая идея была. Пошли спать. Все устали.

Говорящий рубленными, короткими фразами Абураме слегка пошатнулся когда встал и неспешно подойдя ко все еще смиренно молчавшей Тентен, легко поднял взвизгнувшую от такого девушку на руки и совершенно проигнорировав ее причитания, слабые удары кулачками и мягкие ругательства, двинулся в сторону места где они сняли номер.

Тишина ночных улиц городка действовала немного странно, создавая непередаваемую атмосферу того, что в городе есть только эти двое, а горящий в окнах свет это всего-то светлячки. Луна светила ярко, поддерживаемая миллиардами столь же ярких и красивых звезд. Оба шиноби молчали, пока Тентен не нарушила этот меланхоличный и, по своему, романтичный момент:

-Озэму... Прости. — скромно потупив глаза девушка-шиноби сильнее стиснула рукой одежду парня.

-За что ты извиняешься? — сонный и в то же время бесстрастный голос Абураме самим своим звучанием обволакивал и усыплял не хуже снотворного. — Ты ничего плохого не сделала. Если ты о том, что случилось на дороге, то не переживай. Все боятся.

-Я не о том... Я извиняюсь за то, что обзывала тебя...

-Мне все равно. — серые глаза под черными очками слегка скосились на лицо куноичи и заметили на нем след тоски. — Но извинение я приму. Ты прощена, малышка Тен... Но больше не пей, ты еще маленькая.

-А ты значит большой! — найдя момент чтобы сменить тему, Тентен даже в поддатом состоянии воспользовалась предоставленной 'возможностью'. — Думаешь вымахал и все?! Дылда!

-Опять ведь будешь грустить и извиняться за то что обзываешься.

-Это была правда!

-Возможно.

Вновь наступила тишина. Озэму неспешно шагал вперед, неся доверчиво прижавшуюся к нему раскрасневшуюся девушку, легко и нежно, словно котенка. На самом деле они давно должны были прийти, но Абураме инстинктивно чувствовал, что это еще не все, что хочет сказать юная куноичи, а потому помимо медленного шага он еще кружил по улицам города словно в лабиринте. Но Тентен упорно молчала.

-Говори. — резко замерев в небольшом парке, Озэму строго, как ему казалось, обратился к девушке. — Что тебя гложет?

-П-прости?

-Я же вижу, что ты что-то хочешь сказать. Говори. Я слушаю. — под конец Абураме топорно улыбнулся.

-Эм, я... — Тентен буквально сжалась, втянула голову в плечи, вся покраснела, хотя казалось что больше некуда, и заерзала. — Да ничего я не хочу говорить... Да и вообще, куда ты меня завел!? Это же не дорога в гостиницу! Что ты....

-Малышка Тен. — девушка осеклась от этой фразы и испуганно уставилась на лицо Абураме. На куноичи смотрели два серых, необычно-уродливых, но все-таки мягких и добрых глаза. Черные очки, непонятно когда снятые, были закинуты на лоб. — Говори, я слушаю.

И Тентен рассказала. Она говорила долго, иногда прерываясь чтобы подумать, стоит ли опустить эту подробность, но тут же натыкалась на поистине отеческий взгляд парня и продолжала говорить. Абураме кивал головой, иногда что-то говорил, но чаще всего просто молчал, ведь для него, человека уже за пятьдесят, проживающего вторую жизнь, большая часть проблем и переживаний девушки были столь детскими и глупыми, что он просто не мог о них ничего сказать. А Тентен все говорила, медленно она перенесла разговор со своих переживаний на что-то другое и вот наконец:

-Слушай, Озэму... — голос куноичи внезапно стал очень кротким и она вцепилась в плащ Абураме железной хваткой.

-Кхм? — вопросительно кашлянув, Озэму спокойно посмотрел на девушку.

-Я знаю, что сейчас не место и не время... — язык Тентен заплетался, а раскрасневшееся лицо выглядело так будто еще миг и девушка уснет, но она упорно продолжала говорить. — Но я знаю, что, либо сейчас, либо никогда! Я просто чувствую, что вот он — мой шанс!

-Тебе алкоголь...

-Я люблю тебя, чертов чурбан! — излишне громко восликнула Тентен и в тот же миг припала горячими, мокрыми губами к губам Озэму. — Ну вот.. сказала...

-Кхн! Неожиданно... Я удивлен.. Ты, — договорить Абураме не успел, юная куноичи то ли от переизбытка чувств, то ли от ударившего в голову алкоголя отключилась прямо на руках парня, — уже уснула... Ох, женщины, а уж девочки... Мда.

* * *

Следующее утро для меня началось с угрюмых лиц маленьких алкоголиков, мучающихся головной болью. С одной стороны мне жутко хотелось позлорадствовать, но с другой я понимал, что это моя вина, а с третьей и вовсе было лень и как-то фиолетово. Потому, использовав на детишках парочку простеньких медицинских техник, я избавил их от боли и мы шустро засобирались обратно в Коноху. Правда стоило нам пройти лишь десяток километров, как тихо бредущая поодаль от меня Тентен, внезапно замерла и глубоко вздохнув позвала меня к себе.

-Идите дальше, это приватный разговор. — обратился я к Неджи идущему чуть в стороне.

-Ты уверен? — Хьюга недоверчиво сощурился и принялся сверлить меня взглядом, Рок Ли от него не отставал. — С чего это у вас вообще такие секретные разговоры пошли?

-Верно! В компании друзей у друзей не может быть секретов! — воскликнул боевитый парень в зеленом трико.

-Парни, вы возможно не знаете, но девушки предпочитают хранить большинство секретов ото всех. — внутренне усмехнувшись удивленным физиономиям ребят, я продолжил. — И если уж Тентен позвала меня поговорить в стороне, я пойду с ней. Запомните, а то девушек себе никогда не найдете.

-Пф! Больно нужно...

-А я не понял!

Отойдя от двух парней, я подошел к куноичи в нашей команде и взяв ее под локоток, придержал, пока Ли и Неджи не отошли на метров тридцать. Только убедившись, что нас не смогут подслушать, ведь более чем уверен, что бедняжка Тентен будет говорить о вчерашнем инциденте, я повернулся к девушке и улыбнувшись, заговорил:

-Ты что-то хотела, малышка Тен?

-Да, слушай, Озэму... Я тут спросить хотела... — девушка заметно нервничала и смущалась, но видимо решимость ее была непоколебима. — Яна счет вчерашнего... Мы.. То есть я, ничего странного там не говорила?

-Ты сказала, что влюблена в меня. — Тентен страдальчески замычала. — После чего поцеловала. — мычания переросли в отчаянный стон. — После чего отключилась у меня на руках.

-Я... Я честно ничего такого не хотела! Это все конечно... Нет! Ты мне честно... А-а-а! — Тентен панически металась от одной мысли к другой, в этот момент она выглядела так мило и забавно, что мне даже не хотелось ее прерывать. — О-озэму, это, забудь, пожалуйста все что было...

-Кхм? — попытавшись приподнять бровь, я вызвал лишь подрагивания области над глазом, что куноичи видимо сочла знаком злости, ибо резко сжалась и опустила взгляд. Нужно спасать ситуацию. — Забыть? Даже то, что я был в принципе не против?

-А? — Тентен с каким-то жалостным неверием посмотрела на меня.

-Вообще я не имею ничего против. Конечно мне еще предстоит понять, что значит это твое 'люблю', но думаю в библиотеке есть пара книг с разъяснением.. — что за бред и почему он так логично звучит?

-Я, это... Не знаю, что сказать. — куноичи посмотрела на меня сверху вниз, от ее ожидающего взгляда мне стало как-то неуютно. — Ты точно не против? Ну, просто я не думаю, что это нормально в нашем возрасте...

-Говорить о возрасте, когда тебе еще не исполнилось пятнадцать? Тентен, ты не заболела?

-Да прекрати! Я пытаюсь понять, что мне... Нам теперь делать! — непонятно почему, но девушка резко начала нервничать, все ее лицо покраснело, а сама она завертелась на месте, отчаянно теребя пальцами рукав своей одежды.

-Я не понимаю причины твоего волнения. — спокойно пожал я плечами. — Что нам мешает продолжить спокойно общаться, как и раньше, при этом просто иногда обнимаясь, целуясь и приходя друг к другу в гости?

-Ну... — девочка и вправду задумалась, после чего перевела на меня все столь же выразительные карие глаза, при этом забавно нахмурившись. — Ничего?

-Именно. Поэтому расслабься, малышка, все будет в порядке. — топорно улыбнувшись, показываю рукой в сторону слишком уж удалившихся компаньонов. — Кстати, раз уж мы со всем разобрались, не пора ли догонять Ли и Неджи?

О, девушка определенно хотела сказать что-то еще, но видимо вопрос так до конца и не сформировался в ее головке, чему я был искренне рад, а потому Тентен очень шустро побежала к своим сокомандовцам. Очень задорно покачивая нижней частью своего тела. Или мне это кажется?

Нет, мне нужно срочно заняться каким-то делом, эксперимент там, любое задание от хокаге, желательно в компании мужчин. И да, по возвращению обязательно в бордель или бар, нужно отдохнуть и прочистить мозги...

[Глава 36 — Подвал Озэму.]

Шино прогуливался по темному подвалу, освещенному лишь парочкой тусклых ламп. Конечно практически нулевая видимость была проблемой только для обычных людей ведь глаза членов клана Абураме, легко адаптирующиеся к темноте, помогали видеть даже в тоннелях лишенных хоть какого-то освещения, а потому парень мог спокойно рассмотреть помещение стилизованное под лабораторию. Именно что 'стилизованное', ибо на нормальный исследовательский центр эта сборная солянка из пыточной, тюрьмы, лаборатории и питомника? ну никак не походила. Шино прекрасно знал, как выглядят комплексы большей части членов клана, даже у его отца, главы клана, место проведения опытов походил больше на питомник со множеством специальных, чакро-поддерживающих клеток, в которых разводятся кикайчу.

У Озэму же все было наоборот, повсюду стояли высеченные из камня стеллажи с какими-то записями, многие из которых больше походили на каракули, что в принципе было ожидаемо, брат Шино никогда не отличался красивым почерком. Но помимо этого повсюду лежали какие-то непонятные ящики, на стенах были нарисованы рисунки и что-то записано мелом, клетки с кикайчу и вовсе были кривыми и по цвету с формой, да еще и в полумраке напоминали больше неровные куски камня. На нескольких столах, заваленных всякими писчими принадлежностями стояли микроскопы, разнообразные мензурки и колбы, была даже пара электронных устройств, что неожиданно не сочеталось с окружением. Самой же выделяющейся частью местного интерьера были свисавшие с потолка свиные туши, с нанесенными на них печатями сохранения свежести, ну и конечно человеческий череп, из которого то и дело доносился еле слышимый хруст а в глазницах что-то шевелилось.

Внезапно каменная плита, заменявшая собой дверь в этом странном помещении, с тихим шорохом пришла в движение, поднимаясь к потолку. Снаружи послышались тихие шаги и недовольное бурчание, ну насколько может быть недовольным безэмоциональный голос. Пару секунд понадобилось Шино, чтобы привыкнуть к, хоть и тусклому, но все же ударившему по глазам свету и разглядеть в вошедший фигуре своего брата.

Высокая фигура парня закутанная в традиционные одежды джонина клана Абураме чуть ли не стукнулась о верхнюю часть прохода при входе в помещение. Вечно скучающие лицо Озэму было сейчас перекошенное в неправдоподобной гримасе злобы. Задеревеневшие мышцы лица поддержавшие неестественный оскал постоянно подрагивали, концы губ то и дело намеревались опуститься вниз, а сошедшиеся "домиком" брови дрожали словно листы на ветру, то и дело, то расходясь, то снова сдвигаясь.

-Кхм! Я очень сильно раздражён. — с ходу заявил парень, заметив изучающего его брата.— С Цунаде я кое как договорился, о том, чтобы получить отгул на целую неделю, а то с неё станется отправить меня на какую-нибудь миссию, длиной в месяц.

-Не поделаешь с этим ничего, — отозвался Шино, — в конце концов в АНБУ ты состоишь и это обязанность твоя. Хотя и не просился ты на эту работу.

-Я с тобой абсолютно согласен. — вновь отозвался старший Абураме. — Но всё но это не может не раздражать. Всё-таки я не слишком желал оказаться на этой должности.

-Выбор был у тебя невелик. — попытался поддеть брата Шино.

-Абсолютно согласен. — вновь безразлично кивнул Озэму. — А тебе когда нибудь приходилось разгребать бесполезный мукулатуру? Нет? И хорошо, не желаю я тебе такой участи.

На несколько минут в комнате повисла тишина. Шино наблюдал за тем, как его брат неспешно меняет свой привычный, песчаного цвета, плащ на серый халат испачканный пятнами от крови и ещё каких-то непонятных веществ, некоторые из которых, судя по необычным следам в виде подпалин или неестественных цветов и тончайшего, сладковатого запаха, были еще и взрывоопасными, а может даже с наркотическим эффектом.

Тем временем, пока Шино обдумывал внешний вид своего брата, Озэму уже успел нацепить на лицо маску, неспешно подойти к заваленному разным хламом столу и выудив оттуда пару колб, что примечательно без жидкости внутри, все таким же размеренным шагом подойти к своему брату. Непонятно зачем осмотрев брата с ног до головы, сопровождая свои действия наклоном головы, старший Абураме всучил брату пробирки, после чего вытащил из кармана халата такую же как у него маску и вновь принялся копаться в столе, давая младшему рассмотреть содержимое стеклянной тары. Оказавшейся пустой.

-Брат.. — попытался было заговорить Шино, но его тут же прервал Озэму.

-Кхм! Я очень взбудоражен и рад, что ты пришел. Сейчас-сейчас, ты не представляешь, что у меня вышло. — во всегда флегматичном голосе старшего брата Шино легко уловил тоненькие подрагивающие изменения звуков, что свидетельствовало о жутком нетерпении. — Это, как уж то слово произносится... Точно! Очуменно! Идем-идем.

Шино послушно проследовал за старшим братом, прекрасно понимая, что сейчас явно не сможет достучаться, и слушая как тот увлеченно что-то бормоча под нос и пощелкивает плоскими щипцами, вытащенными из стола. Подойдя к одной из стен, выделявшейся выступом на подобии неровной колонны, Озэму сложил несколько печатей и дотронулся до камня. В следующее мгновенье три каменные грани начали уходить под землю, открывая нелицеприятную картину.

-Жестоко. Это как-то... — бесстрастно произнес Шино разглядывая подвешенного к потолку мужчину в одних лишь трусах.

Некогда сильное, источавшее опасность и чакру тело превратилось в обмякший, тощий и дряблый кусок мяса, покрывшийся нарывами, язвами и гематомами. Подвешенного за руки покрасневшего человека изредка колотила дрожь, а под кожей то взбухали небольшие кочки, то вновь исчезали. Запахи крови, рвоты. мочи и кала смешавшиеся в одно отвратительное зловоние разнеслись по лаборатории в тот же момент, как опустились стенки камеры, пробиваясь даже через плотную маску на лице. Полысевшая клочками голова, закатившиеся глаза и рот с потрескавшимися губами, из которого через раз вырывался болезненный сиплый стон завершали картину 'живого трупа'.