Операция "Муравьиный бог"

— Да прекрати же, я сказал! — Никита поднял ее с пола за прижатые локти. — Дрянь!

— Ах так... — протянула она бесцветным голосом и вдруг плюнула ему прямо в лицо. — Получи... это тебе за дрянь! — сочла она нужным пояснить.

Взбешенный Никита, утеревшись, сгреб ее в охапку и затащив комнату, бросил на диван возле окна. Несколько секунд она лежала неподвижно, сжавшись в комочек, потом выпрямилась и села, спустив ноги с дивана. Посмотрела вниз и наклонившись, сняла с острого каблучка, наколовшийся на него на улице, желтый березовый лист.

— Не хочешь значит меня? Верность хранишь своей тощей подружке? Да она убийца... понимаешь ты? Убийца! И ты убийцей станешь! Но она родилась такой... а ты стремишься к этому! Ненавижу вас! Сволочи! Сволочи!

Алена вдруг извернулась и метнув в него подушкой, на четвереньках, по дивану, кинулась к окну. Никита легко уклонившись, успел схватить ее за щиколотку. Подушка с грохотом снесла что-то с книжных полок за спиной. Он на долю секунды отвлекся на шум и едва успел перехватить ее вторую ногу, чудом избежав сильнейшего удара в пах. Дернул на себя, от чего она распласталась на диване. Но молниеносно сгруппировавшись, ухитрилась развернуться на спину и скрещенными ногами с такой силой пихнула его в живот, впечатав свои острые каблучки, что он, не удержавшись на ногах, отлетел вместе с ее босоножками в руках, опрокинув по пути какую-то этажерку. Впрочем, в ту же секунду вскочил, но оказавшаяся невероятно шустрой, чертовка успела уцепиться за батарею, подтянулась к подоконнику и схватив обеими руками цветочный горшок, снайперски точно, запустила им в голову Никите. Только подаренная браслетом реакция спасла от прямого попадания. Горшок вдребезги разлетелся об стену, лишь слегка чиркнув по виску и оцарапав ухо. Удивленно выругавшись такой прыти, Никита вновь подмял под себя отчаянно брыкающуюся Алену. Длинные ногти несколько раз прошли в опасной близости от его лица. Он опять развернул ее на живот и прижал коленом к дивану. За те несколько секунд, что он обдумывал дальнейшие действия, маленькая фурия умудрилась дотянуться и вцепиться зубами ему в запястье. Зашипев от боли, Никита другой рукой ухватил ее за волосы и намотав на пальцы, с силой потянул на себя, вынудив ее, в свою очередь застонать и разжать зубы. Она продолжала сопротивляться, молча, с не девичьей силой билась под ним, упорно стараясь вырваться. Пришлось сорвать блузку с ее плеч и стянув до локтей, перекрутить, стягивая руки за спиной. Лишь тогда она перестала дергаться и замерла тяжело дыша. Никита осмотрел окровавленное запястье и констатировал:

— Злобная, маленькая сучка!!! — он приподнял ее за скрученные локти, слегка встряхнул. — Что же с тобой сделать? А? Придушить что ли из жалости... или палкой пришибить, как кошку? Или спокойно себя будешь вести? Не слышу ответа?

— От-пу-сти... — тихо простонала она в такт толчкам.

— Вот это уж хрен! Нет тебе больше веры! — Никита осторожно, чтоб опять не укусила, взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. Губы у нее были в крови. То ли это была его, Никиты, кровь, то ли сама где-то приложилась во время возни.

— Темпераментная стерва! Чуть браслет не перекусила...

— Ну так... — Алена болезненно поморщилась, видимо все-таки разбила губы об браслет. — Не захотел попробовать...

— Пойдем-ка, голубушка... — он помог ей подняться с дивана и удерживая ее руки за спиной, подвел к своему пакету висевшему на вешалке. Достал наручники, защелкнул один браслет на тонком Аленином запястье, отметив при этом, какие у нее ухоженные руки с красивым маникюром, с изящными золотыми колечками на всех пальцах. Одел поползшую по швам блузку, обратно ей на плечи. Девушка сразу же попыталась застегнуть ее на несуществующие пуговицы. Никита только покачал на это головой. Надо же, какая целомудренность. Подведя ее к батарее отопления, усадил на пол и продев наручник между стенкой и трубой, защелкнул на втором запястье. На левой руке у Алены никаких украшений не было, только черное, словно обсидиановое кольцо, на среднем пальце.

— Ты случаем не бешенная? — спросил он, осматривая укушенное место. — Больно, черт! Тут йод какой-нибудь есть... или зеленка там с перекисью? Бинты?

Девушка посмотрела на него безразличным взглядом, и кивнула головой в сторону ванной:

— Там пошарься...

— Гостеприимная хозяюшка! — Никита отправился в ванную, стараясь не наступать, на землю и противно хрустящие под каблуками, всюду валяющиеся черепки, от разбитого цветочного горшка.

— Я тебя не приглашала... — буркнула Алена ему в спину.

* * *

Когда через минуту он вернулся, обнаружив в аптечке искомое, девушка сидела в той же неудобной позе — поджав под себя ноги и держа прикованные к батарее руки на весу. Никита взял из угла комнаты стул, пододвинул его поближе к Алене и уселся закинув ногу на ногу.

— Ну что?.. — он обильно полил перекисью ватный тампон и приложил к ране. Перекись запенилась от соприкосновения с кровью, — будем продолжать маяться дурью или начнем сотрудничать?

— Что мне с тобой сотрудничать?.. — Алена опять сморщилась, похоже, каждое слово доставляло ей боль в разбитых губах. — Все равно убьете...

— Что ты заладила... убьете, убьете? Хорошо, вкратце обрисую тебе диспозицию... Чтоб ты знала, на что можешь рассчитывать. Так вот... вариант первый: ты мне ничего не говоришь... не думай... пытать я тебя не собираюсь... Я вообще, больше об тебя мараться не собираюсь, достаточно уже! Я просто беру телефон, звоню своей, как ты ее назвала, подружке... и умываю руки... дальнейшая твоя судьба меня не волнует. Там есть дознаватели, я слава богу к ним не отношусь... Как тебе такое развитие событий?

— А что?.. — она горько усмехнулась, — есть другие варианты?

— Есть! — сказав это Никита слегка покривил душой, он совсем не был уверен в этом.

— Ну и?

— Вариант второй: ты честно, подчеркиваю, честно!.. отвечаешь на мои вопросы... В частности, где эти твои... "бусинки". Я еду туда, проверяю и если все верно, я связываюсь с Наставниками, а это, чтоб ты знала, несколько другое ведомство. В этом случае, у тебя появляется шанс, что тобой и твоими... в общем вами, будут в дальнейшем заниматься такие как я... то есть люди...

— Заниматься...

— Ты им интересна в живом виде...

— Интересна...

— Не повторяй, как попугай! Да! Тебя будут изучать, с тобой будут работать... Но зато будешь жить, что в первом варианте совершенно исключено! Ну как?.. продолжим разговор? Или...

— А если первыми найдут те... мотоциклисты?

— Ну, я думаю такой вариант маловероятен... у них просто времени не будет... Их самих вот-вот найдут! Впрочем, шанс воссоединиться с ними у тебя был, но ты им не воспользовалась. Почему, кстати?

— Они страшнее вас... я почувствовала их желание... вернее, его желание... Короче, быть женой полка, радости мне нет... затрахают до смерти...

— Хорошо! Значит согласна на диалог?

— Хорошенький же у меня выбор... или зарежут как кролика, или будут изучать, как мой папочка, крыс лабораторных... которых, впрочем, тоже... потом того...

Никите стало до боли жалко, эту скрючившуюся у батареи, несчастную девочку в разорванной блузке, по воле случая, попавшую в круговорот беспощадных событий. Действительно, чем она виновата, что ей выпала такая участь? И теперь, когда у ровесников жизнь только в самом расцвете весны, когда все впереди, ее ожидает только мрачное неизвестное нечто.

— Ты знаешь... Алена... — он впервые назвал ее по имени, — вряд ли тебя это успокоит, конечно... но я, с недавних пор, себя чувствую не лучше... Лабораторная крыса — это ты правильно сказала...

Девушка вскинула на него глаза. Но не удивленно, а как ему показалось оценивающе.

— Что ты чувствуешь? — голос ее был, какой-то настороженный.

— Ну вот это... ощущение лабораторной крысы под колпаком... которую гоняют по лабиринту, а она по наивности своей крысиной, думает, что принимает самостоятельные решения...

— С чего ты это взял?

— Так! — спохватился Никита. — Что-то мы не о том! Вопросы задаю я! Так и где, эти... твои выкормыши?

Алена опустила веки, словно пытаясь погасить блеск глаз.

— Там на Цветном... — тон ее, вновь стал безразличным.

— Где? — удивился Никита. — В вашей квартире?!

— В соседней... У бабы Поли... Полины Яковлевны... Я подумала, где их меньше всего будут искать... конечно, рядом с нашей квартирой... В самой квартире могут еще глянуть... менты... если меня будут искать... а в соседней, никто не будет.

Никита вспомнил сварливую бабку из соседней квартиры, пугавшую его милицией.

— Ну ты даешь! — поразился он. — О наличии подобного количества наглости и хитрости у такого ангелочка, действительно мало кто рискнет предположить. Но какова артистка!

— Книжек много читала... детективов, — усмехнулась девушка.

— А что эта... как ее... баба Поля...

— Я ей внушила, что это ее внучки из деревни приехали... денег ей подбрасываю... она их кормит, убирает за ними...

— Ну, дает! — повторил Никита. — Внушила значит? Ну а если б к этой бабе Поле, менты заглянули.

Алена пожала плечами:

— Они и заглядывали... Но они же про меня интересовались, а не про них... У нее трешка, она одна в ней живет... Ну приехали внучки погостить, ну и что? Лето же, все куда-то едут...

— Н-да... Складно свистишь! Ну, допустим, верю... А это чья квартира? Ты что-то плела про бой-френда... про беременность...

— Мало ли что я говорила... — удивилась Алена, — что ж мне было, вам всю правду рассказывать?

— Ну так и?

— Съемная квартира... нет никакого бой-френда... и беременности нет, разумеется. И вообще, если хочешь знать, я девочка еще... понял?! Думала перед смертью, хоть мужчину попробовать... А ты, дурак отказался!

— Девочка? — недоверчиво покосился на нее Никита, наматывая бинт на запястье. — Что в восемнадцать лет еще встречаются девочки? А где ж ты, девочка, денег столько взяла?... Квартиры снимать, этих вон кормить, на машине ездишь... А?

— Папину заначку реквизировала, — просто созналась Алена, — и машина папина.

— Ну, ладно, теннисистка... — Никита отрезал бинт ножницами и разорвав концы, завязал их на запястье при помощи свободной руки и зубов. — Поеду я съезжу на Цветной, проверю твои слова. Если все так, то я своему слову хозяин! Дашь машинку-то покататься?

Алена скептически скривилась:

— Не дам!

— Ладно, так возьму, — согласился Никита поднимаясь со стула. — Посиди тут пока... никуда не уходи ... А, кстати... — остановился он, — как мне с этой вредной бабкой договориться? В прошлый раз она мне даже дверь не открыла.

— Она не вредная... хорошая, добрая... я ее запрограммировала так... на недоверие. Кодовое слово скажешь... после этого, она тебе будет полностью доверять.

— Ишь ты!.. не перестаешь меня удивлять! И какое кодовое слово?

— Скажу... — усмехнулась Алена, — если ты мне тоже, кое-что скажешь...

— Знаешь, девушка... — посуровел Никита, — в твоем положении не до торговли! Я жду!

— Хорошо, хорошо... — закивала она, — кодовое слово — "тай-брейк"... запомнишь?

— Тай-брейк? — повторил он. — Откуда это? Из тенниса что ли?

— Да из тенниса... ну скажи, пожалуйста... на чем я прокололась? Как ты меня нашел?

— А черт его знает... — просто ответил Никита, — подумал, что ты можешь играть в теннис... позвонил другу, назвал твою фамилию...

— Позвонил другу... как эхо повторила за ним Алена. — А если б я играла в хоккей на траве?

— Сказал, не знаю! Интуиция наверное... а, может, видел случайно тебя на корте... В общем сиди и жди! Я быстро... если не наврала конечно... Тогда сюда придут злые дяди и тети...

— Пш-шел ты, — равнодушно сказала девушка, — надоел своим пуганием... я уже устала бояться!

— Поговори мне! — беззлобно ответил Никита. Он снял с вешалки свой пакет с палкой, взял с тумбочки в коридоре связку ключей. Подкинул ее на ладони. Ключи солидно звякнули, связка была тяжелая. Никита вернулся в комнату:

— Какой ключ от твоей квартиры на Цветном?... на всякий случай, может, зайду...

— Тот желтый... английский...

— Этот? — Никита выбрал ключ из связки.

— Да! Уйдешь ты наконец?

Он усмехнулся и открывая входную дверь бросил через плечо:

— I'll be back!

— No doubt! — отозвалась Алена и демонстративно отвернулась к окну.

Лязгнула закрываясь, железная дверь. Четыре раза повернулся ключ в замке. Девушка напряженно прислушивалась ожидая шума лифта, но его все не было. Верный своим привычкам Никита, спустился вниз пешком. Она привстала и осторожно выглянула в окно. Хлопнула дверь подъезда. Помахивая пакетом, вышел Никита и направился к стоящей поодаль "тойоте". Девушка присела и оглянулась по сторонам. С опрокинувшейся при падении Никиты этажерки, по всей комнате разлетелась косметика. Ага, вон там, то что надо — пузырек с душистым глицерином. Далековато правда... Но достать кажется можно. Алена легла на пол и вытянувшись как струнка, дотянулась до пузырька носком ноги. Осторожным движением подкатила его ближе. Еще ближе. Села. Спустив по трубе скованные руки, взяла пузырек. Отвинтила крышку и щедро плеснула глицерином на запястье левой руки. Покрутила кольцо браслета наручников, смазывая поверхность и сложив ладонь лодочкой, морщась от боли, делая вращательные движения, стянула браслет с руки. Ладонь свело судорогой, пришлось ее разминать. Помедлив несколько минут, она повторила ту же операцию с правой рукой. Вздохнув с облегчением, встала и прихрамывая пошла на кухню. Смыла глицерин с рук под краном и тщательно вытерев их полотенцем, вернулась в комнату. Сняла разорванную блузку, скомкала и бросила на пол. Покопавшись в шкафу, нашла черную трикотажную кофточку с кряхтением натянула ее через голову. Плечи и спина болели от Никитиных объятий. "А что сделаешь? — сказала она вслух. — Сама, дура, напросилась... Так... и где моя сумочка?" Приговаривая: "сумочка, сумочка..." Алена вышла в коридор. Сумочка пристроилась на полочке под зеркалом. "Вот ты где, моя маленькая!" Покопавшись в ней, девушка извлекла из бокового кармашка свой серебристый телефон. Раскрыла его, по памяти ввела номер и нажала зеленую клавишу дозвона. Щелчок после первого же гудка.

— Шкипер! — сказала Алена в молчащую трубку. — Шкипер, это я. Бабушка приехала! Повторяю... Бабушка приехала...

Щелкнул отбой. Разговор прервался.

"Что ж с тобой теперь будет, дурачок?"

* * *

Никита обошел "тойоту" вокруг, присвистнул уважительно, машина выглядела солидно. Сверкала на солнце серебристым металликом кузова и зеркальной тонировкой стекол. Ни единой царапины или вмятины. По-видимому, Алена водила аккуратно. Нажал кнопку брелка. Пискнула сигнализация, щелкнул центральный замок. Открыв дверку Никита попытался сесть за руль. Не тут то было, водительское кресло отрегулированное под хозяйку, располагалось слишком близко к рулевой колонке. Выругавшись, он пошарился с боку сиденья, нашел нужный рычажок и отодвинул кресло максимально назад. Забрался наконец в салон, захлопнул за собой дверку и вальяжно откинулся на спинку сидения, положив руки на руль. Машина все это время стояла на солнце и поэтому здорово прогрелась. Никита почувствовал на висках струйки пота. "Черт! Может пешком?.." Честно сказать, его водительский опыт, был давно утилизирован вместе со стареньким "москвичом", доставшимся от отца. Пока тарантас еще мог передвигаться — Никита катал знакомых девчонок. Однако, хватило его ненадолго. После долгих и бесполезных часов ремонта, проведенных в гараже Андрюхи, у которого к тому времени уже была подержанная, но от этого не менее солидная иномарка, москвичу был подписан смертный приговор, о чем Никита нисколько не жалел. Уж больно позорный был автомобильчик. Андрюха, правда, давал потом несколько раз свою иномарку, пока сам же ее не припечатал к фонарному столбу. Отделался легким испугом. А новую, приобретенную после того, "ауди" уже никому не доверял. А тут такая "фифа". Решившись, Никита вставил ключ зажигания. Машина немедленно отозвалась тревожным пиканьем. Он засуетился, но потом сообразил, что это означает всего лишь неплотно запертую дверцу, открыл ее, захлопнул посильнее. Пиканье оборвалось. Ободренный этим Никита, повернул ключ. Машина вздрогнула, двигатель завелся с пол-оборота. "Ну вот! Водить автомобиль с автоматической коробкой передач способен каждый чайник. Две педальки — тормоз, газ. Главное их не перепутать. Ну и понятно, задний ход с передним". Разобравшись с клавишами на приборной панели, Никита нашел кнопку кондиционера. С облегчением направил холодный воздух в лицо.