Харальд Поттер. Наследники Слизерина

Часть подземного помещения, освещённого забранными решётками фонарями занимала тренировочная площадка, а вот в оставшейся части был сооружен небольшой тир.

Женщина подошла и взяла очки, наушники и тяжёлый воронёный пистолет.

Оружие одновременно притягивало и отталкивало Лили.

Притягивало — законченностью линий и совершенством конструкции. Ничего лишнего — лишь то, что нужно для того, чтобы выпустить пулю в цель. В этом оно было похоже на Норда — законченная конструкция для разрушения.

А отталкивало оружие своей сущностью. Оружие всё-таки, как-никак. Только-только вышедшая из комы Поттер была полна злобы и желания поквитаться с теми, кто разрушил её жизнь. Потом эти желания поутихли и тень былой Лили попыталась было вернуться.... Однако рядом был Норд, который заботливо подавлял любые отклонения к прежнему миролюбию.

Он методично — слово за слово, фраза за фразой, разговор за разговором — вдалбливал, вколачивал свою систему взглядов и ценностей. Грядёт буря, кто не будет к ней готов — пострадает. Нужно уметь постоять за себя, всегда бить в ответ, не бояться отвечать адекватно и симметрично...

И так далее.

Лили в общих чертах знала основы психологии и психологической помощи, знал их похоже и Норд, однако у Виктора на все случаи был только один вариант — переплавить любую проблему в боевые навыки.

Обычно, когда ломается коса или плуг, их чинят или пытаются починить. А Норд сразу же отправлял их на переплавку в клинки мечей и наконечники стрел.

Паршивый выход из проблемной ситуации, но что же поделать, если никто не предлагает другого?

Женщина со вздохом взяла лежащий рядом снаряжённый магазин, в прорезях которого матово поблёскивали золотым короткие тупоносые патроны. Вогнала его в рукоять пистолета, с некоторой натугой отвела затвор. Вскинула оружие, прицелилась в центр ростовой мишени, совмещая мушку и целик...

Бах!

Выстрел продырявил мишень в добром десятке дюймов от головы силуэта. Ещё выстрел — пуля лишь слегка чиркает по плечу. Ещё выстрел — вообще куда-то в никуда.

— Меньше зацикливайтесь на самом процессе стрельбы, фройляйн, — хрипло произнёс подошедший к Лили Норд. — Для вас это должно быть совершенно естественным занятием, как чистка зубов или причёсывание.

— Я не хочу, чтобы это было моим естественным действием, — буркнула в ответ женщина.

— Корпус чуть вправо, — равнодушно бросил седоволосый, поворачивая женщину за плечо. — Ещё. Вот так. Ноги чуть шире. Левая — опорная. И не сжимайте так рукоять! Свободнее, легче...

Руки Лили коснулись серебристо поблёскивающие стальные пальцы механического протеза, двигающиеся ничуть не неуклюжее настоящих. Лили невольно вздрогнула, но на удивление они оказались не холодными, а вполне даже тёплыми.

В нос ударил запах пота. Чужого пота. Женщина с некоторым отстранением подумала, что в нём очень мало человеческого. Больше оттенков медицинского препарата или оружейной смазки.

Полноте, да и человек ли вообще этот псих?

С другой стороны...

Лили бросила косой взгляд на Виктора.

Высокий, худой, в этой странной майке в сине-белую полоску и камуфляжных штанах. Не гора мускулов, скорее просто жилистый. Седые волосы, бледное лицо. Странного цвета красновато-карий глаз, внимательно оглядывающий всё вокруг. Вторая глазница абсолютно пуста и укреплена каким-то тёмным металлом по периметру.

Просто робот какой-то, а не человек.

Но опять же, с другой стороны, он, похоже, искренне любит Гарри.

Почему-то пришло смутное ощущение, что Норда невозможно остановить. Он никогда не бросит Гарри, не обидит, не причинит боль и не скажет "Отвали, я слишком занят". Он всегда будет рядом, и он умрёт за мальчика, чтобы его защитить. Странно, но такой отец получился из человека, в котором человеческого-то было не так уж и много...

Интерлюдия 7.

Одетое во всё чёрное фигура вынырнула из густых зарослей вереска и, преодолев бегом полсотни футов, оказалась подле высокой кованой изгороди, что окружала небольшой особняк на окраине Лондона.

Чтобы преодолеть десятифутовую преграду, ощетинившуюся по верху острыми копейными навершиями, неизвестному потребовался всего лишь один прыжок. Далее требовалось преодолеть небольшой сад, но человек почему-то помедлил.

Вместо того, чтобы рвануть к дому, он достал из одного из карманов разгрузочного жилета небольшую коробочку и поводил ею перед собой. В воздухе тотчас же замерцала едва заметная призрачная стена, ещё одной преградой вставшая вокруг особняка.

Неизвестный спрятался за толстым стволом одного из деревьев, убрал непонятную штуковину обратно в жилет и закатал на лоб маску с прорезями для глаз и рта.

— А вот это уже паршиво, хотя и ожидаемо... — пробормотал Норд, щёлкая кнопками на закреплённом на его левой руке непонятном пульте.

Спустя несколько секунд и так едва различимый в ночной темноте силуэт аврора начал превращаться и вовсе в полупрозрачную тень. Норд извлёк из-за спины два тонких металлических стержня, похожих на телескопические антенны... в принципе, они ими были. Когда-то. Но сейчас их венчали какие-то небольшие угловатые коробочки неясного назначения.

Норд достал с пояса небольшой ножик, оголил запястье правой руки и сделал небольшой надрез, кровью из которого смазал коробки на концах антенн. Тотчас же на них неярко замерцали странного вида то ли руны, то ли иероглифы, после чего аврор разложил антенны и воткнул их в землю напротив всё ещё виднеющегося в воздухе призрачного барьера.

Между антеннами проскочило несколько молний, и напротив них в магической защите образовался небольшой проход.

Аврор быстро огляделся — не заметили ли эти непонятные вспышки в доме, но особняк по-прежнему был неосвещён и безмолвен, как будто был нежилым. Однако это всё-таки было не так, и Норд это совершенно точно знал.

Короткая перебежка до дома, поворот, перебежка к заднему двору. Целью аврора, несомненно, являлась дверь в подвал, расположенная неподалёку от чёрного входа.

Виктор остановился около двери, достал из кармана небольшую штуковину, напоминающую пучок длинных тонких иголок, и вставил их в замочную скважину. Послышалось негромкое жужжанье, а затем прозвучавший чересчур громко щелчок. Норд недовольно поморщился, убрал диковинную отмычку обратно и повернул дверную ручку.

Дверь негромко скрипнула, отворяясь, и аврор начал осторожно спускаться в подвал.

Внизу оказалось старое захламлённое помещение, полное всякого садового инвентаря, инструментов и прочей ерунды. Больше никаких входов или выходов из него не было, однако Норд явно не торопился уходить.

Он подошёл к одной из стен, около которой находилась стойка с разными садовыми орудиями, но аврора интересовали явно не старые грабли с обломанными зубьями или тупой ржавый секатор.

Пальцы Норда методично обшарили всю стойку, пока что-то не привлекло его внимание. Быстрое нажатие, щелчок, и стеллаж слегка выдвинулся вперёд.

Виктор аккуратно отодвинул потайную дверь и, слегка склонившись, проскользнул в небольшой коридор.

За ближайшим поворотом обнаружилось небольшое расширение прохода, заканчивающееся массивной металлической дверью... Которая была под присмотром охраны.

Охрана — домовой эльф (точнее, эльфийка), была экипирована старым, но чистым полотенцем в качестве одежды и собственной магией в качестве оружия. В отличие от многих Норд считал, что волшебство эльфов-домовиков нельзя недооценивать, и в случае чего они могут стать достаточно серьёзным противником...

Однако данный эльф угрозы не представлял, потому как сладко посапывал, свернувшись калачиком в старом покосившемся кресле. Однако уши создания время от времени подрагивали, что показывало — эльф спит, но в любой момент может и проснуться. И тогда непрошенным гостям здесь будут совсем не рады.

Норд достал из-за спины пистолет и прицелился в спящего эльфа. Хлопок, волшебное создание резко проснулось, с писком молнией вылетело из кресла... И растянулось на каменном полу, вновь сладко посапывая.

Аврор перезарядил пневматический пистолет, стреляющий усыпляющими дротиками, подошёл к уснувшему эльфу, аккуратно взял его и переложил обратно на кресло, не забыв выдернуть из груди создания небольшой щприц-дротик.

Большего всего Норд опасался за передозировку препарата, не зная сколько именно нужно, чтобы усыпить эльфа, но при этом не усыпить его навсегда. Однако, вроде бы всё обошлось, потому как сердечко домовика выбивало ровную частую дробь, а сопение было естественным.

Отмычка была использована вторично, Норд с натугой толкнул внутрь тяжёлую дверь и оказался в просторной комнате, освещённой неярким светом нескольких ночников.

Несмотря на подземное расположение, комната была совершенно обычной — кровать, письменный стол, кресла...

На кровати с полуприкрытыми глазами лежал бледный светловолосый мужчина лет тридцати с небольшим.

Норд подошёл к нему, снял с себя дезиллюминационные чары и пару раз щёлкнул пальцами перед носом мужчины. Потряс его за плечо, похлопал по щекам. Удовлетворённо хмыкнул.

Откинул одеяло, сгрёб мужчину в охапку, перекинул его через плечо и зашагал прочь.

Глава 15. Наследники Слизерина

— Дорогу Наследнику Слизерина! — идущий справа Фред взмахнул правой рукой.

— Падите ниц! Идёт величайший тёмный маг от сотворения мира! — идущий слева Джордж взмахнул левой рукой.

— Мессир, желаете ли вы и сегодня учинить какое-нибудь неслыханное злодеяние? — нарочито-подобострастно спросил Фред.

— Желаю, чтобы Лок... профессора Локхарта продрал жёсткий дрищ, — невозмутимо произнёс шагающий следом за близнецами Харальд. — И пусть сгорят в объятьях тёмного пламени все наши домашние задания.... Ах, да! А рекомого Перси Уизли напоить допьяна огневиски, а на утро не давать похмеляться.

— Неслыханная жестокость, мессир! — в притворном ужасе округлил глаза Фред.

— Вы кровожадный, — подхватил Джордж.

— Вы беспощадный.

— Вы злейший тёмный маг.

— И это факт, мяу! — не стал спорить Поттер. — Оу... Мы пришли, мои верные миньоны. Более не задерживаю вас, слуги мои верные, слуги мои скверные.

— Желаем скорейшего выздоровления Её Высочеству, Наследнице Слизерина, — с ухмылкой произнёс Фред. — Олл хайль, Слизерин!

— Олл хайль, Британия! — поддакнул Джордж, после чего они с братом взялись за руки и вприпрыжку побежали по коридору.

— Далеко. Далекооо... — донеслись до Харальда удаляющиеся звуки инфернальных песнопений. — Ускакала в поле молодая лооошадь... Так легко. Так легкооо... Не догонишь, не поймаешь, не найдёшь...

Немногочисленные ученики, идущие по коридору, от такого зрелища только и могли, что ловить падающие челюсти, да испуганно вжиматься в стены.

Поттер вздохнул и зашагал в лазарет.

Честно говоря, подобное фиглярство ему уже порядком поднадоело за крайние дни, но ничего с этим поделать было нельзя.

После того урока ЗОТИ по школе моментально пошли зловещие слухи, что в Хогвартсе объявились змееусты. То есть в Хогвартсе, получается, объявились чёрные маги. Кто-то немедленно вспомнил, что и Тот-Чьё-Имя-Заставляет-Писаться-Даже-Суровых-Британских-Волшебников тоже когда-то учился в Хогвартсе. Быстро провели параллели между соратниками Неназываемого и текущей компанией, куда входили Грейнджер и Поттер.

Короче, слухи ширились и разрастались, что могло привести и к совсем невесёлым последствиям.

Как говорится — чем чудовищнее ложь, тем охотнее в неё верят.

Медлить было нельзя, поэтому Харальд моментально ухватился за идею, когда близнецы Уизли как-то в шутку обратились к нему как к Наследнику Слизерина.

Расчёт был прост, но гениален — затруднительно чего-то бояться, если смеёшься над этим. Поэтому спектакль "Наследник Слизерина и его верные миньоны" разыгрывался теперь постоянно и перед всеми.

И постепенно ситуация начала сглаживаться. Сложно было заподозрить хоть и взрывоопасного, но честного Харальда в чём-то злодейском. Все знали, что он может поджигать, взрывать, драться и причинять иной ущерб окружающему пространству, но ничего действительно злого от него никто так и не смог припомнить. Поэтому шуточный Наследник Слизерина не вызывал особого страха или ненависти. Да и в конце концов — как может Наследник Слизерина учиться на Гриффиндоре?!

Гермиона во всё происходящее, правда, была посвящена не слишком хорошо, потому как опять же после того урока, она загремела в лазарет. Недосып, усталость, общее переутомление организма.... Поэтому уже почти неделю Грейнджер сидела в заключении и едва не лезла на стены от скуки и от угрызений совести, что в данный момент пропускает занятия. Не спасали даже приносимые Харальдом домашние задания и лёгкое чтиво в промышленных масштабах.

— Главное — не дёргайся, если тебя назовут Наследницей Слизерина, а просто обрати это в шутку, — втолковывал Поттер подруге. — Можно даже в обидную шутку. Или задвинуть что-нибудь вроде "как ты разговариваешь с величайшей тёмной волшебницей!". Нападения сейчас прекратились, так что народ успокаивается и потихоньку посмеивается над этими страшилками.

— Я никакая не Наследница Слизерина! — Гермиона от возмущения аж подпрыгнула на кровати. — Я вообще гриффиндорка! Маглорождённая!

— Тор, между прочим, полукровкой был, что не мешало ему быть прямым потомком Салазара Змееязычного. Может, ты, это самое... Гомозиготная по рецессивному признаку...

— Не хочу я быть рецессивной! И уж тем более гомо!

— Так, а теперь серьёзно, — перестал дурачиться Харальд. — Давай поговорим с тобой на парселтанге.

— Это ещё зачем? — подозрительным тоном осведомилась Грейнджер.

— Так надо. Доверься мне.

— Ну, допустим. И о чём же нам говорить? — девочка перешла на змеиную речь.

— Да хотя бы о том же парселтанге, — ответил Поттер. — Ведь вообще-то большая часть рептилий — непроходимо тупы и не поддаются даже элементарной дрессировке. Так почему мы воспринимаем их при разговоре на парселтанге как хоть и не особо умных, но безусловно разумных созданий? И почему вообще существует только парселтанг, но нет языка, позволяющего говорить с птицами или, например, с медведями?

— Парселтанг — не слишком изученная штука, — задумчиво прошипела Гермиона. — Особенно в рамках современной науки — сказывается недостаток носителей змеиной речи.

— Я бы сказал, что сказывается недостаток носителей змеиной речи, готовых сотрудничать. В двадцатом веке кроме нас с тобой известным змееустом был лишь Тор, но у него с готовностью стать субъектом исследования было как-то тяжко, согласись.

— Да уж.... А предыдущий змееуст жил в начале девятнадцатого века и благополучно сгинул где-то в Испании во время войны с Наполеоном.... И вообще непонятно само происхождение змееязычности. Это ведь сугубо британская черта, нераспространённая нигде более.

— Узкораспространённый феномен? Типа тех же перуанских ягуаров-оборотней, которых больше нет нигде в мире?

— Фиг его знает, — шипение Грейнджер был скорее похоже на свист. "Фиг" — явно не слишком вписывался в картину змееязычности.