Все это было диким ужасом. Я пыталась представить себя на их месте. Жуть!
Даже просто сидеть все время крайне мучительно, затекают ноги, невыносимо болит спина, руки стираются в мозоли. Кормят гребцов разными отходами, которые не всякая стирка будет есть.
— Стирки это вроде свиней, только шкура в клеточку с рожками. — Мы их видели в загоне. — Заметил Кинжал.
— Да! Весьма не прихотливые животные, любят фрукты. Ну вот в целом рабы могли позавидовать любому зверю. Я не выдержала прорвалась к Фоке и указала ему:
— Так нельзя поступать с людьми. Не будь извергом.
И знаете что он сделал? Приказал меня раздеть и приковать вместе с другими невольниками. Матросы набросились на меня, причинив боль, вывернули руки, дергали за волосы, а один нахал решил проверить не девственница ли я. Узнав что нет ибо в нашем племени парень и девушка должны пройти несколько пробных ночей и научиться доставлять удовольствие друг другу. Самое главное в семейной гармонии дарить телесное счастье.
— Вот это правильно. А то развели ханжество, большинство религий налагает на секс те или иные запреты. — Гневно произнес Хинштейн.
— Они меня приковали за шею, а это очень не приятно, дали в руки весло. Рядом сидел и терся об меня никогда немытый чумазый парень. Не дурного впрочем телосложения, только сильно избитый весь в рубцах, мне было жалко его. Он похоже тут давно, спутанные волосы отросли, пробивались усы и пух вместо бородки совсем еще молоденький.
С другой стороны был мужчина постарше, в густая борода на половину седая, сам худой, вид настолько измученный что удивляешься как он еще держится.
Я честно говоря поражена, не ужели Фока такой дьявол. На небе прибавилось светил, по нашей вере каждое из них это бог и все они такие разноцветные. Не меньше дюжины дарящих свет богов. Но для нас это очень мучительно и больно.
Доски так нагрело, что из дерева вытапливалась смола. Она стекала тонкими струйками по стенам дощатого узилища, приклеивалась к спинам обнаженных невольников. А если учесть, что спины и без того исполосованы кнутом, то вам трудно представить как это больно.
— А рабов щадить мы тоже не будем! — Злорадно произнес Хинштейн.
— Я девушка крепкая, как вы и сами видите, но стоило мне немного помахать веслом как почувствовала что руки немеют. Тут надсмотрщик как врежет мне по спине, да еще с оттяжкой. Кожа лопнула, я взвыла и прибавила прыти. Вскоре открылось второе дыхание, только спина и руки мучительно ныли, ладони покрылись волдырями.
Так я и мучилась. Потом снова замедлила движения и опять получила с оттяжкой. А ведь такое еще нужно выдержать. Мои ноги чесались, и я несколько раз приподымалась чтобы не отсидеть ягодицы. Наконец мне стало немного легче, налетела туча закапал дождик. Как это приятно ощущать теплые капельки измученным телом. Потом тучи развеялись и стало еще хуже, сильно парило.
Крайне медленно текло время, мы не разговаривали. Все сильнее хотелось глотка прохладной воды.
— А жрать хотелось! — Спросил Хинштейн.
— Нет! Только пить. В глаза слепило, но мы к этому привычные. Затем галеру стало поворачивать, возможно мы попали в морское течение. В водах появилось несколько забавных существ, глядя на них стало легче.
Течение помогало нам, подул свежий ветер самое главное принесли еду.
Кок как и положено повару был большой, толстый в мягких сандалиях. Он любил пошутить, правда больше смешил самого себя. Звеня цепями снял деревянный засов. Он него несло сильным ароматом дешевого одеколона, видно спасался от вони. Я же принюхалась быстро. Распахнув дверь произнес с ухмылкой.
— Что герцоги, на обед хотите вепря с кровью дракона. Сочные отбивные с подливой из фиников.
Узники молчали, боялись прогневить того кто выше их.
— Знатный обед подан господа.
С этими словами он сунул им котелок с вонючей жижей и несколько кусков заплесневевшего хлеба.
Будра скорее всего смесь, лопухов, крапивы, и соломы, но хоть по крайней мере жидкое. Что лучше чем ничего. Но воды все равно не хватало.
— Первая порция даме. Иначе она отощает и утратит свои роскошные телеса. — Кок сунул мне мерку с водой, а затем грубо схватил за грудь. Я оттолкнула его. Тот рассмеялся:
— Ну ты и недотрога. Не бойся крошка, я к тебе еще приду.
Я проглотила воду одним махом, два моих напарника смаковали долго.
— Не торопись дочка. — Сказал тот что постарше. — А то жажда одолеет.
Кок заехал ему кулаком в лицо разбрызгав воду.
— Этой крали не тебе давать советы.
Разобравшись с ними толстопуз обошел другую ячейку. Он кого-то снова ударил. Молодой парень шепнул мне на ухо:
— Он к тебе еще придет. Не отдавайся ему сразу изобрази недотрогу, потом он принесет вина поделишься с нами.
— У меня нет желания отдаваться ему, сразу или потом.
— Ну смотри слишком упорное сопротивление приведет его в ярость.
— А мне плевать.
Я постаралась изобразить из себя стойкого воина, но это плохо получалось. Затем мне захотелось справить малую нужду. Я робко спросила об этом. Мужчины захохотали:
— Только за борт.
— Но ведь вы будете это видеть.
— Верно, но другого пути нет, или ты хочешь чтобы мы все это нюхали.
Сгорая от стыда я кое-как сместилась и перегнулась за борт. Цепь на шее натянулась едва не задушив меня. Это ужасное впечатление. Надсмотрщики смеялись, рабы отпускали соленые шуточки. В отчаянии я заодно справила и большую.
Тут захохотали и бизнесмены. Уж больно забавным показалось им, красивая обнаженная женщина корячиться стараясь выдавить из себя дерьмо.
Из глаз Уфнаты выступили слезы, но она справилась с собой только голос дрожал от волнения.
— Короче говоря я закончила едва не лишившись чувств от ужаса. Потом спустилась, боясь поднять глаза на своих прикованных товарищей. Правда физически себя почувствовала намного легче, кроме того встряхнулась от неудобной позы. Старший сказал мне:
— Это трудно только в первый раз, затем становиться обыденным. Честно говоря я даже завидую тебе девушка.
— Это почему?
— Потому что у тебя есть шанс вырваться из этой круга геенны, а у нас нет.
— Но ведь мы одинаковые рабы.
— Не совсем так. Ты женщина и причем женщина юная и красивая, а мы мужики расходный материал. — Он наклонился ниже. — Купец Фока очень жадный, готов удавиться за медный круг. Тебя наверняка ждет чей-то гарем. Сытая жизнь, а если повезет не малая власть.
— У рабыни власть.
— Конечно. Ты ведь можешь охмурить падишаха, внушить любую мысль. Кого спасти, а кого отправить на плаху. Вести ли войны или заключить мир, увеличить налоги или отметить дать. Ну, а если родиться наследник то тем более.
— Да мать всегда может убедить своего сына.
— Так вот смотри веселее. Может в будущем отомстишь Фоке. Пошлешь эскадру его выловят и на кол, а может тоже на галеры.
— Мне это нравиться. Да я рано расстроилась.
Подобные вещи веселили не долго. Вот мы прошли течение и снова пришлось грести. Прочие рабы хоть привычные, а мои руки в свежих мозолях и волдырях, это так больно. Сидящий в соседней ячейке раб явно болел, то и дело кашлял, его движения замедлялись не смотря на щедро отпускаемую порцию плетей. Наконец он застыл, надсмотрщик стал молотить невольника из-за всех сил, схватившись за кнут двумя руками. Казалось что в него вошла дюжина бесов. Гребец не реагировал на удары, было видно как брызжет кровь и оголяется мясо. В этот момент не громкий голос остановил палача.
— Ты что делаешь отбивную?
Надсмотрщик повернулся отдав честь словно вышколенный солдат:
— Да кажется раб сдох.
— И такими няньками как ты мои дети не живут долго.
Фока показался в проеме. Он был в шитой алмазами чалме и лакированных туфлях. Внешне не страшный и довольно спокойный, он внушал уважение и матросы исполняли любое его приказание не хуже псины.
Я взглянула на него со злобой и тут же получила удар плетью аккурат посреди лопаток. Увидев меня купец подмигнул.
— Ну что девочка тебе я вижу здесь нравится, особенно когда рядом такие мужчины.
— Уж лучше чем с тобой.
— Ничего, ты с ними не расстанешься вовек. А я попрошу чтобы тебе чаще массировали спину кнутом. Вот кстати погляди на этого человек. — Купец ткнул пальцем в сторону трупа. — Это ждет и тебя. Только не очень скоро.
— Что же хоть не увижу тебя.
— Ладно, слишком много чести разговаривать с рабыней. Эй вы выбросите смердящего за борт.
— Слушаемся господин.
С трупа сняли ошейник и бесцеремонно столкнули. За бортом почти сразу появились рыбы в панцирях и крупными утыканными зубами пастями. Они разорвали труп.
— Вот какой добрый, кормлю притиров. Ну, а вы остальные готовьтесь, к этой участи. Малейший повод и вам станет — Ой!
Затем он ушел, шаги были медленные, вялые и мне показалось что со спины сброшен тяжкий груз. Один из рабов с соседней ячейке шепнул:
— Просторнее стало! Можно будет вытянуться, когда наступит время сна.
— А останься один, вообще был бы шейхом! — Заметил товарищ. — Может ты его отравил?
— Не шути так глупо.
Далее все сплелось в одну череду, изнуряющая гонка, жара, пот смешанный, со смолой и кровью, плеть. Времени прошло довольно много, наступило время отхода ко сну. Снова явился кок принес бурды и воды, похоже впрочем он и сам устал не шутил, а лишь щелкнул меня по носу.
— У меня сегодня дела. Встретимся позже глупышка.
Я ответила:
— А сегодня ты слаб.
Кок замахнулся и ударил, но Уфната была начеку и увернулась. Затем он ушел оставив в покое. Подул ветер наполняя собой парус.
Спина, живот, руки, и даже ноги страшно болели, но усталость взяла свое я провалилась в сплошной кошмар. Сны страшные, обрывочные, с множеством злых духов и привидений.
Пробуждение как всегда грубым окриком и ударом плетью. Снова тоже самое, скудный завтрак, издевка кока и не посильный труд. Мозоли содрались и между пальцев сочилась кровь. Кроме того мышцы сводило судорогой, не хотелось ни говорить, не петь. Даже смерть не вызывала эмоций, а казалась желанной, чтобы душа улетела прямо в Вирий, где можно найти любимого и провести с ним вечность.
Ну вот сквозь кровавую пелену проступил кок, а с ним два солдата. Они вылили на меня ведро воды, дав прийти в себя. Я подняла на них глаза. Кок сказал:
— Следуй за мной.
Ошейник снимался поворотом ключа, то есть быстро, он успел мне натереть горло оставив след. Затем меня подхватили за руки и повели. Я думала что кок хочет надругаться над беспомощной рабыней, но неожиданно оказалась в едва каюте купца.
Фока стоял возле столика, он вынул из золотой оплетки прозрачный графинчик с оранжевой водой и брызнул ее на меня. Затем стала растирать по телу. Мне стало стыдно, соски упругой груди набухли. Фока произнес:
— Ты знаешь за содержимое этого графина можно купить десяток рабов!
Аромат и впрямь дурманил, ноздри кололо.
— Может ты и прав, но лучше бы дал людям волю.
— Ты опять за свое! Знаешь, я ведь могу вернуть к гребцам. Тебе понравилась плеть, бурда, вонючие тела рядом.
— Нет, но!
— Никаких но! Хочешь жить люби меня, нет к рабам. Выбирай.
— А если у меня выбор.
— Скажешь я тебя люблю и будешь жить как принцесса.
Ну как тут поступишь. Это позор и малодушие, но я через силу произнесла.
— Я тебя люблю!
— Вот и отлично, а теперь я тебя смажу мазью, чтобы зажили и бесследно исчезли рубцы причиненные плетью.
Он достал баночку с рубином на крышке и принялся растирать девушку. Как ни странно его прикосновения причиняли не боль, а возбуждали, не смотря на внутренний протест. Затем он сказал:
— Это хорошо что ты не девственница, и твоя ценность не убудет от ночи со мной.
— Да господин!
Он скинул халат и принялся мять грудь. Что было далее я умолчу, так воспоминание слишком мучительное.
— Тебе было больно? — Спросил Хинштейн.
— Нет! Скорее даже приятно телу, но душа изнывала. Это человек был мне противен.
— Нет расскажи нам! — Закричали бизнесмены.
— А вы что девственники и не знаете что мужчина делает с женщиной.
Последний аргумент перевесил остальные. Расспросы о пикантных подробностях прекратились.
— Затем мы любились, потом поели, много выпили. Я очнулась от пьяного забытья в постели где было не менее двадцати пуховиков. Вообще каюта ломилась от излишеств — ковров, шелковых накидок, резных ларцов, шкафчиков с золотой и серебряной посудой, разными масками и статуэтками. Разумеется было много и оружия. В целом это напоминало сказку, ведь у нас в племени все просто, вы и сами видели.
— У мене в каюте не хуже! — Прихвастнул Хинштейн. — Есть новика драгоценности которые передвигаются с помощью компьютерных чипов.
— Возможно, но была крайне поражена и долго любовалось. Затем пришел Фока, тоже довольный и нарядный
— Ну как ты принцесса? Видишь сколько у меня всего.
— Это не праведно нажитое богатство.
— Возможно, праведники как правило нищие, но я не буду тебе читать мораль и тем более выслушивать поучения от неграмотной рабыни. Ну ладно я кое-что сделаю, позвать сюда нанятого мною капитана Дурро.
Мальчишка слуга мелькнув голыми пятками выбежал из угла. Лет ему было не больше десяти, я его даже не сразу заметила.
Дурро худой и высокий как шланг вошел и остановился возле двери, купец весьма брезглив. Фока так и лежал развалившись, задрав к верху ноги, он никого не уважал.
— Мы поменяем курс и сместимся в сторону полуострова Шиллор, там высадимся в Червонной долине.
Капитан поперхнулся:
— Шиллор это почти преисподняя.
— Я знаю, но может быть отобьемся.
— От гоблинов вряд ли. Это слишком грозные твари. Даже пираты с пушками и порохом побаиваются этих вод и не хотят связываться с диким народом.
Фока стал набивать трубку кальяна, он любил дурманить мозги разным зельем, потянул, затем откинул голову, чалма слетела обнажив плешь.
— Ну ладно, для них у меня есть сюрприз, кроме того что любят гоблины?
— По слухам человеческую плоть и кровь. Хотя честно говоря сведения они противоречивы, в частности говорят о размерах с башню!
— С башню! Ого!
— Ну это пьяницы которым мерещатся кошмары.
— Или любители покурить! — Купец стукнул по кальяну. Нас могут и не заметить, проскочим особенно если заручимся поддержкой морского духа Кросса.
— Да я слышал если принести ему хорошую жертву галеру окутает марево и будем под прикрытием шубы.
— Так и будет! А пока давай поедим.
Принесли несколько подносов. Купец и впрямь жрал слишком много, пачкая лицо, затем милостиво предложил присоединиться и мне.
Кок похоже знал свое ремесло, еда была вкусной и я переев отяжелела. Фока выбрался на палубу, идти за ним было лучше чем душиться в каюте. Палуба была выдраена, матросов надо было чем-то занять, вот они и старались.
У гребцов опять проблемы, снова околел, а на вид крепкий малый лет тридцати, кроме того еще один слишком резко высказался и теперь получал наказание. Не смотря на широкие плечи и грудь, это был еще подросток с гладким и чистым лицом, с густой светлой шевелюрой. Пожалуй его можно было назвать красивым. Юношу били сразу два надсмотрщика, явно намериваясь прикончить, но Фока остановил их:
