Сноходец

— Марк! — через минуту ко мне подошел изумленный советник. — Глава же говорила, что нужно вести себя достойно!

— Наш род достоин того, чтобы к нему относились с уважением, и я не позволю какому-то отребью хамить нам. Если дело дойдет до стычки, сорву печать в План огня и открою здесь его филиал. Они слишком много о себе возомнили, наглые букашки. Правильно я говорю, ученики?

— Ай.

— Ой.

* * *

Отвечающая за встречу гостей города и приезжающих с товаром торговцев, Эйшиа со всех ног бежала к пристани. Ее люди подняли красный вымпел, и теперь нужно было срочно оказаться на месте и разобраться, что произошло и кто к ним такой пожаловал.

— А-а-а, — раздался крик на стене, и оттуда потянуло гарью.

"Практик?" — промелькнула в ее голове мысль, и ей стало плохо. Если ее люди смогли вывести из себя практика, то это может закончиться очень плохо, и она прибавила в скорости, выжимая из себя последние силы. Выбежав на пристань, она остановилась, чтобы отдышаться, и тут к ней подбежал мужчина из портовой службы.

— Поднялись на палубу того судна, — показал он рукой, — гребцы на веслах одеты в рванье, никакой роскоши и Хостар спросил: "Кто такие и что здесь надо?'", после чего... — он дословно пересказал все случившееся, — ...и он крикнул вдогонку... ...Как только мы приплыли назад и разогнали всех зевак, тут же подняли красный вымпел.

— Молодцы! — с чувством сказала женщина и уверенно зашагала к судну, на палубе которого стоял мальчик в очень дорогих одеждах и лениво перекидывал из руки в руку шар огня.

Я стоял и ждал "кавалерию из-за холмов", не один, конечно, вместе с местными, но если они ждали ее как спасение от не пойми кого, устроившего здесь не пойми что, то мне просто хотелось посмотреть, что за рыба клюнет на брошенную приманку.

— Я — глава портовой службы, Эйшиа, — представилась подошедшая женщина. — Вы практик?

— Они, — я показал на своих учеников, — да, будущие практики. А я — адепт огня и на соглашение практиков не трогать хамов и негодяев смотрю по-другому. Как носитель очищающего и испепеляющего огня, я готов снизойти до того, чтобы избавить мир от парочки вконец потерявших берега индивидуумов. Я понятно выразился?

— Да, — кивнула женщина, — но у нас в городе находятся две делегации. Одна из них состоит из практиков, а в другой — шаманы кочевников с сопровождением. Они не позволят вам, молодой господин, творить здесь все, что вам заблагорассудится.

— Ха-ха-ха, — звонко и громко рассмеялся я. — Пришла какая-то непонятная женщина и рассказывает, что мне не позволят делать шаманы и практики. Главная над ними что ли? Если нет, лучше прикрой рот и вовсе не открывай его. Уверен, они смогут сами за себя высказаться, не доверяя это прислуге. Что смотришь? Иди и зови их, и побыстрее, иначе здесь станет жарковато.

— Простите, — пошла на попятную женщина. — Чего вы хотите?

— Я? — в моем голосе сквозило фальшивое удивление. — Я хочу, чтобы сюда пришли состоятельные и влиятельные люди, практики, шаманы, все, у кого есть чем расплатиться. Все желающие смогут бесплатно попробовать насыщенный энергией супчик и озвучить, готовы они его купить или нет. Все просто. Я приплыл сюда, чтобы получить прибыль, и не нужно становиться на моем пути к ней.

— Я оповещу их о вашем предложении, — понимающе кивнула Эйшиа. — Их гонцы передадут ответы. Надеюсь, на этом наш конфликт исчерпан.

— Если нас будут обходить стороной подобные недоумки, то да, — величественно покивал я головой, и судя по плотно сжатым губам женщины, лишь воспитание помешало ей высказаться о вконец оборзевшей малолетке.

Да, я был груб, невежлив, хамил и скандалил, но, на мой взгляд, это был лучший способ привлечь к себе внимание. Привлечение к себе внимания называется пиаром, и он имеет целую палитру оттенков. Целых семь. Белый — это формирование положительного отношения к себе. Черный — полная противоположность белому, море негатива. Серый — это слухи, положительные и отрицательные, действующие на подсознание. Розовой — это иллюзии, легенды, мифы и сказки про то, что завтра все будет хорошо. Желтый — скандалы и оскорбления, вызывающие бурные дискуссии. Зеленый — демонстрация заботы о мире во всем мире, его флоре и фауне. Золотой — создание имиджа, на основе цены. Было столько разных путей, и здесь я решил пойти по желтому, а что касается практиков и кочевников... пусть приходят. Нет у меня страха перед ними.

— Учитель, а что если они нападут на нас? — спросила Джи-джи, когда обстановка утихла.

— Практики не нападут, — сказал я, добавив в голос громкости, чтобы всем было слышно. — На отношения обычных смертных им плевать, а когда попробуют наш фирменный супчик, станет плевать еще сильнее. Кочевники? Тут все сложнее. Если они прибыли сюда с миссией, встревать в какие-то непонятные разборки... Оно им нужно? Но, чтобы судить, какое они примут решение, нужно посмотреть на них, пообщаться, чтобы понять, как они думают. Местные... После того как я сжег их арбалеты на стенах, они должны быть полными идиотами, чтобы еще что-то предпринимать, тем более что мы не демонстрируем явной агрессии. Немного попугали, и все. В общем, что бы ни случилось, ответственность за это беру на себя. Сидите и тренируйтесь. Понятно?

— Ай.

— Ой.

Развалившись на крыше фургона, я наблюдал за учениками, как они уплотняли выведенную из тела энергию, и шальная мысль возникла в моей голове. Ведь все практики так делали, создавали энергетическую пленку разной степени надежности. Тогда как ее можно пробить? За счет сфокусированной сильной атаки? Согласен. Если атака слабая, пленка ее отразит. Вроде бы, все логично. А теперь вопрос. Человеку необходимо вдыхать и выдыхать воздух. Может, в районе рта она немного иная? Я пригляделся к своим ученикам. Нет. Везде одинаковая. Пока рыхлая и не блестит как зеркало, неспособная отразить атаку обратно, но рано или поздно они этого добьются. Значит эта пленка в любом состоянии имеет поры, мельчайшие отверстия, через которые практик получает воздух для дыхания, определяет температуру на улице. Так? И, поковырявшись в имеющихся знаниях, я убедился, что там нет ответа на мой вопрос. Тц.

Ладно. Предположим, что я прав. Чисто гипотетически. И что будет, если я в своей атаке не буду пытаться прорваться сквозь эту пленку, а покрою ее слоем своего огня. Что тогда? Воздух подпитывает пламя, и, значит, он не сможет поступать противнику. Высокая температура снаружи, и он почувствует жар, его кожа покраснеет, одежда задымится, и смогу ли я этим воспользоваться? Ведь практики не тренировали "железную рубашку", и им нечем было бы защититься, если бы мой огонь проник сквозь их пленку. Верно? Если огонь сможет плотно облепить пленку и удержаться на ней, то, вроде бы, все сходится, или нет?

Как же много у меня имелось вопросов, на которые пока не было ответов. Хорошо было предкам иметь полные казематы подопытных, пришла в голову идея — спустился и проверил. А мне как быть? Где взять людей на эксперименты? Взглянул на учеников, я с сожалением отвернулся. Может, среди местных найдутся герои, если крикнуть им что-нибудь оскорбительное, задевающее их достоинство? Только что сможет их разозлить? Что заставит с красными от ярости глазами броситься в атаку? На чьих святынях мне нужно потоптаться грязными ногами? Или пройтись по личным качествам и назвать их город помойкой, в которой могут жить только жирные, вонючие крысы?

— Марк, — прервал мои мысли голос советника, — соседи плывут.

— Не верю своим глазам! — сказал глава соседей с перекошенным лицом. — КАК?! Как вы смогли нас на столько обогнать?

Пока кто-нибудь не ляпнул ему в ответ правду-матку, я ответил:

— Это тайна, и чтобы открыть ее, потребуется заплатить... как насчет еще одного судна?

"Хмм. Я понимаю, что загнул цену, но можно было бы и поторговаться!.. Эй! Зачем отворачиваться, и делать вид, что он меня не знает? И как после этого он смеет называет себя торговцем? И кто мне говорил, что надо всегда улыбаться?"

— Мы не собираемся иметь с вашим родом больше никаких дел, — донесся голос главы соседей, когда они отплыли немного дальше.

— Ну-ну, — и предвкушающая улыбка появилась у меня на лице. Надо будет не забыть эту фразу, когда они припрутся к нам, узнав, что у нас монополия на продажу горючего камня во всех Вольных Землях, но вслед я крикнул ему другое: — Быть моим другом недешевое удовольствие, но быть врагом — "удовольствие" во много раз дороже. Во много раз!

— Не верит, — я перевел взгляд на советника, который глядел на меня со сложным выражением на лице, — и зря.

— А вы что думаете, ученики?

— Ай.

— Ой.

Гонцы от жителей этого города, практиков и шаманов начали приходить ближе к вечеру, и все как один говорили, что те посетят нас завтра. Подсознательно я так и предполагал. Родичи, полудикие, люди с равнин — все начали доставать материалы, ткани, мебель, чтобы к утру сделать большой шатер, в котором все желающие могли бы отведать нашего супчика. Места нам никто не выделял и шатер начали ставить прямо на пристани, возле судна. Местные, смотрели на это со скорченными лицами. Оказывается, мы не только причалили не там, где положено, но и строимся, где никто этого не делает. Наверняка про себя обкладывали нас трехэтажными конструкциями, но вслух ничего не говорили. Вот что животворящий огонь в моей руке делает.

Пока я сидел и наблюдал за процессом сборки шатра, пришел советник, успевший переговорить с кем-то из местных и сказал, что здесь принято иметь вымпелы на мачтах кораблей и нам тоже надо повесить кусок ткани с каким-нибудь рисунком. Обсуждения как такого даже не было. На серой простыне нарисовали большой круг, который внутри был разделен на три части символизирующих землю, воду и воздух. Вокруг круга было нарисовано много-много огня, и такой вымпел мне очень понравился, настолько, что я сам полез его вешать.

Шатер собрали достаточно быстро, но его внутреннее обустройство заняло гораздо больше времени. Именно тогда советник открылся мне с новой стороны. Я и не знал, что он такой перфекционист и так помешан на деталях. Мебель не раз и не два перетаскивали туда-сюда, пока это не удовлетворило его требовательный взгляд. Только тогда внутрь шатра занесли рыбу и начали готовить. Как сказал мне отец, ее можно готовить разными способами, и, учитывая количество времени до утра, он выбрал более медленный вариант, гарантировав при этом, что те, кто ее попробуют, в полной мере ощутят весь спектр аромата и вкуса.

Все-таки повезло, что я появился в такой семье. Мясо отец готовил на зависть многим, да и с рыбой превосходно управлялся. У меня имелась при себе небольшая фляжка с рыбным супчиком, лежала на тот случай, если энергии будет не хватать, но так я его не употреблял, в отличие от учеников. Те, пытаясь создать защитную пленку вокруг тел, глотали его каждые полчаса, восполняя потери энергии, но пока что процесс у них забуксовал. Против прута они быстро нашли защиту, а вот мои искры с легкостью проходили через их пленку, и, чтобы подбодрить, я плеснул в них горсть искр.

— АЙ!

— ОЙ!

— ОХ, простите мою забывчивость, — я развел руки в стороны, — со временем количество искр и их размеры будут только увеличиваться. Так что, тренируйтесь усерднее.

— Учитель!!! — хором воскликнули брат с сестрой.

— Жизнь практика не сладкий фрукт, — многозначительно покивал я, глядя на их возмущенные моськи, — только тяжелый труд и выход за свои пределы возносят их на вершину мира.

— У-у, — обиженно взвыли детишки, и краем глаза я заметил довольные усмешки людей с равнин. Или мне кажется, или мой метод преподавания не вызывал в них отторжения. Надо бы поинтересоваться их мнением при случае. Ну, а пока и мне стоило бы размяться.

Скинув одежду и оставшись в одной набедренной повязке, я отошел в сторону и, с чувством вдохнув воздуха, сделал первое движение комплекса, сопроводив его вспышкой огня.

* * *

— Слышал, что наша глава хочет сделать этого мальчишку одним из лидеров нашего народа? — воитель толкнул в бок стоявшего рядом товарища.

— Если интересует мое мнение, то я не против. Если он сейчас такой, то кем станет, когда вырастет? А если Юаля и Джи-джи сделает практиками, то можно сразу делать его почетным советником, несмотря на возраст.

— Верно, — кивнул воитель, не сводя глаз с передвигающегося в ярких вспышках пламени мальчишки. — Если он станет лидером, пойду к нему со всей семьей. Их родовое гнездо в хорошем месте расположено.

— Мне тоже понравилось, — кивнул его собеседник. — Жаль, что они не занимаются земледелием, земля там превосходная.

— О чем говорите? — к ним подошел третий и сразу же задал еще один вопрос: — Нам дадут попробовать этого супа? Я столько о нем слышал, что уже слюнки текут.

— Как закончит, спросим, — ответил воитель, и, замолчав, они продолжили смотреть за исполняющей серию движений фигурой. И это делали не только они. В эту ночь многие видели необычное зрелище, и мало кого оно оставило равнодушным.

С первыми лучами Солнца на пристань начали подтягиваться люди. Многие пришли целыми семьями и теперь с интересом крутили головами, рассматривая наш шатер с широким входом в него и меня, стоявшего рядом с ним.

— Попробуйте наш замечательный супчик, гости дорогие! — исполнял я роль уличного зазывалы. — Суп под названием "Энергетический взрыв"! Всего пара глотков, и вас начнут переполнять энергия, сила, мощь, легкость, желание сворачивать горы и переходить моря, не замочив ног, но будьте осторожны, если переборщите с количеством супчика, вас запросто может разорвать на части! Но мы готовы и к такому исходу. У нас есть веник и совочек, в который сгребем все, что от вас останется, и отдадим родным! Подходите смелее и пробуйте, не бойтесь! Живем ведь только раз!

Люди странно косились на меня, но все же подходили к широкому столу, на котором стояла гигантская деревянная супница. Как по секрету шепнул мне отец, супница именно из этого дерева лучше всего подходила к этому блюду. В супницах из другого материала вкус был немного не такой. Какой он, однако, гурман! Люди подходили и пробовали, беря по небольшому черпачку, после чего их лица мгновенно менялись. В глазах появлялось изумление и восторг, и они начинали смотреть на меня немного иначе. Некоторые немедленно отходили в сторону и начинали работать с внутренней энергией, другие с раскрасневшимися лицами бурно обсуждали эффект супа, и то, что равнодушных среди них не было, меня радовало.

Несколько часов спустя пришли практики. Девять человек. Один старик, две женщины в годах, остальным было около двадцати лет. Они молча попробовали нашего угощения, и старик, помолчав, деловито кивнул:

— Неплохо.

К сожалению, их группа ограничилась лишь одним словом, но вот когда пришли кочевники, сразу стало шумно.

— Эй! Что там такое? — один из них полез смотреть содержимое шкафа, стоящего за спинами родичей.

— Ай! — тут же закричал он, схватившись за руку. — Больно! Жжется!

— Будет еще больнее, если дверки откроешь, — пообещал я ему, и тут всех заглушил вопль здоровяка, первым попробовавшего суп.