Земля после

     Правитель, генерал и трое пришельцев вошли внутрь кабины, генерал нажал кнопку на пульте, и лифт спустился на три этажа вниз.

     — Раньше, ещё до войны, это был кабинет председателя совета директоров одной крупной компании... моего отца, — сказал Иеремия, когда они вошли в просторное помещение, располагавшееся точно под смотровой площадкой с каменным львом.

     В помещении было только две сплошные стены, напротив которых из тонированных от пола до потолка окон открывался вид на город. Лишь в углу и ещё в двух местах потолок удерживали толстые квадратные колонны.

     — Этот человек был королём ещё при демократии... — сказал правитель. — Прошу, располагайтесь...

     Иеремия указал гостям на длинный овальный стол, вокруг которого была расставлена дюжина кресел. Сам он при этом сел с краю, спиной к окну, оставив место во главе стола незанятым. Харрис сел через одно место справа от правителя, а гости — напротив, лицами к окну: в начале стола (напротив правителя) сел Эвааль, за ним слева Ивилита и сразу за ней (прямо напротив генерала) Альрес.

     За окном стемнело, в кабинете горел электрический свет и работал кондиционер.

     — Кстати, о демократии... — улыбнулся хозяин кабинета и города за его окнами. — Эвааль, когда вы упомянули демократию, что была здесь прежде, мне показалось, что вы не в восторге от демократий... Наша, земная демократия... та, что была в прошлом, не вызывает у вас симпатий? Я угадал?

     — Думаю, у вас она тоже не вызывает симпатий, Иеремия.

     Правитель пожал плечами:

     — То, что произошло с миром полвека назад, не убеждает меня в её эффективности...

     — Напрасно вы так считаете. Произошедшее с Землёй — следствие вовсе не демократии.

     — Чего же?

     — Её отсутствия.

     — Откуда вам знать? — блеснул глазами правитель. — Вы были свидетелями последней войны? Если так, то почему не вмешались? Почему не остановили этих больных... — он быстро взглянул на Ивилиту, — этих сумасшедших?

     — Нет. К сожалению... — Эвааль покачал головой. — Мы узнали о Земле несколько дней назад...

     — Тогда откуда такая уверенность?

     — К нам попали базы данных одного из правительств... Правительства страны, на бывшей территории которого мы сейчас находимся... виновного в развязывании войны. В этих базах содержится множество сведений о вашем мире...

     — Только одного из правительств? — с нескрываемым любопытством уточнил Иеремия.

     — Вообще-то нет, — ответил Эвааль. — На сегодня найдены ещё две подобных базы: из России и Китая. Корабль и Совет сейчас знакомятся с их содержимым.

     — Мы пока не готовы говорить об этих источниках, — добавила Ивилита. — Сами по ним ничего не знаем... — Женщина улыбнулась. — Но позже обязательно предоставим вам более полную информацию...

     — И передадим вам все найденные в укрытиях предметы искусства и всё, что имеет историческую ценность для вашей цивилизации, — произнёс Эвааль.

     — В обмен на что? — поинтересовался Иеремия.

     — Безвозмездно. Это ваша история.

     Ответ Эвааля привёл правителя в замешательство.

     — И, что же... вам ничего не нужно? Топливо для вашего корабля? Какие-нибудь ископаемые?..

     — Нет.

     — Чего же вы хотите?

     — Мы хотим вам помочь, — сказала Ивилита.

     — Но, почему?.. — недоумевал правитель.

     — Потому что мы — разумные существа, — ответил Эвааль.

     Иеремия замолчал, погрузившись в размышления.

     — Кто-нибудь желает кофе, чай или что-нибудь покрепче? — спросил у гостей Харрис. — Госпожа?.. — генерал посмотрел на аивлянку.

     — Кофе, пожалуй, — Ивилита улыбнулась. — И воду.

     — А вы? — генерал взглянул на Эвааля и Альреса.

     — То же, — ответил Альрес.

     Эвааль лишь кивнул.

     Генерал перевёл взгляд на Иеремию и, не дожидаясь ответа, встал и вышел из кабинета.

     Через минуту он вернулся и сел на прежнее место.

     — Стало быть, — снова заговорил правитель, — ваша цивилизация не нуждается в ресурсах? — Он вопросительно посмотрел на Эвааля.

     — Нет. Наша цивилизация уже более десяти тысячелетий не испытывает нужды в ископаемых ресурсах, — ответил пришелец. — А когда у вас есть достаточно энергии, тогда и камень можно превратить в хлеб...

     — Вот как... — медленно произнёс Иеремия. — Но, что же за мир у вас там? — (он бросил взгляд на белый потолок) — Вы говорили, что ваш космический корабль управляется Советом... У вас там что, советская власть... коммунизм?

     — Скорее то, что после... Наше общество не имеет правительства, в вашем понимании этого слова, оно автоматизировано и работает как единый организм. У нас есть Советы, или Согласия, самоорганизующиеся для различных целей сообщества, но они не являются тем, чем некогда были земные правительства. Для решения глобальных проблем существуют разумы заселённых аивлянами планет и их спутников, такие же, как разумы наших кораблей, которые, кстати, не управляются Советами, а являются как бы их секретарями или председателями...

     — Хм... Значит, будущее всё же за коммунизмом? — взглянув на пришельца, произнёс правитель. Он помолчал. — Знаете, у нас на Земле в прошлом писали книги, снимали фильмы про галактические империи с императорами и принцессами, про героев, сражающихся за планетарные монархии... Выходит, это всё глупости?

     В ответ Эвааль лишь пожал плечами.

     — Кто знает, — заговорил тогда Альрес, — может быть где-то во Вселенной и есть галактические империи с императорами... но в нашей Галактике императоров никто пока не встречал. Ни аивляне, ни наши друзья. Попадаются, правда, планетарные империи... — (он бросил быстрый взгляд на Эвааля) — но ничего романтического в них точно нет...

     — Дело в том, — добавила Ивилита, — что, когда в основе общественного устройства лежит обладание собственностью, это неизбежно отражается и во всей культуре такого общества, и, конечно, в его литературе и кинематографе. Фантастические книги и фильмы, созданные мыслящими в рамках этой парадигмы творцами, рассказывают обычно о войнах и экспансии, о захвате планет, звёздных систем и целых галактик, о дельцах и олигархах, с галактическим размахом владеющих звёздами и планетами на правах частной собственности, о королях и королевах целых звёздных скоплений... Монархи, феодалы, буржуазия, и, конечно же, — (женщина улыбнулась) — галактические мошенники и авантюристы — главные герои таких произведений.

     Иеремии было приятно слушать немного низкий, грудой, очень женственный голос Ивилиты с очень необычным акцентом. Голубоглазая — глаза её были полностью, абсолютно голубыми, без зрачков и радужной оболочки — блондинка, словно отлитая из молочного шоколада, напомнила ему работы художников-фантастов второй половины ХХ века, часто изображавших крепко сложённых валькирий, не уступавших в обилии мускул их героическим спутникам. Ивилита была именно такой, только без мечей, замысловатых копий и ножей, без бронированного с шипами лифчика и торчащих во все стороны павлиньих перьев.

     — Всё это относится не только к Земле, — говорила Ивилита, — но и вообще к бóльшей части увязших в капитализме известных нам миров. Ваши земные писатели и режиссёры, в большинстве — граждане капиталистических стран, любили рассказывать страшные истории о злобных пришельцах, пришедших в ваш мир с целью его захватить и разграбить, сделать с ним то, что сами представители вашего мира некогда охотно проделывали друг с другом...

     — Понимаю вашу мысль, Ив... — сказал Иеремия. — Но у них ведь не было другого мира перед глазами. Не будьте строги к нашим писателям!

     — Что вы, Иеремия! — блеснула голубыми глазами аивлянка. — Я к ним вовсе не строга! Я лишь поделилась своими соображениями по поводу сюжетов землян-фантастов.

     — Человеческое воображение, — сказал Эвааль, — склонно проводить параллели между реальным миром и миром воображаемым. Имея перед собой примеры из мира реального, оно переносит их в мир воображаемый — в воображаемое будущее своей или чужой цивилизации, экстраполирует уже имеющиеся тенденции... Размышлял, скажем, ваш земной человек о межзвёздных полётах и сравнивал их с колонизацией более развитыми европейскими странами Индии, Китая, Америки... Примерно то же самое происходило и происходит во многих мирах. Но это проходит. Это временно. Вы не первые и не последние.

     — И что же, те, другие... они тоже прошли через войну, как и мы? — с горькой иронией спросил правитель. — Значит, всё нормально? всё так и должно быть?

     — Нет, Иеремия, — ответил ему Эвааль. — Это ненормально. Но иногда бывает и так, увы...

     — Пятнадцать тысяч лет назад наш мир, как и ваш, мог погибнуть... — снова заговорила Ивилита. — Но мы вовремя остановились...

     — Как и наш? Но наш мир не погиб! Он лишь сильно откатился назад...

     — Мне жаль. Называйте это как хотите, — сказала аивлянка, — но тот мир, который есть у вас сегодня — это уже совсем другой мир.

     — Мы здесь для того, чтобы говорить с вами о том, каким ваш мир мог бы стать завтра, через столетия и тысячелетия, — произнёс тогда Эвааль.

     Иеремия задумался. Он посмотрел на редкие огни за окном, разгладил аккуратные чёрные усики, побарабанил пальцами по столу.

     — А что произошло у вас, там?

     — Война, — ответил ему Альрес, посмотрев в глаза правителя. — Тоже ядерная.

     У Иеремии вдруг возникло ощущение, будто тёмно-синие глаза пришельца заглянули ему прямо в душу. Очень странное ощущение.

     — В то время на нашей планете уже не было государств... — продолжал пришелец. — Но были корпорации. Обмен ударами происходил по производственным мощностям, по орбитальным группировкам, по стратегически важным агломерациям...

     — У них тогда хватило разума и воли, чтобы остановиться, — добавила Ивилита.

     — И же что было после?

     — Революция, — ответил Эвааль. — После была революция. Было создано единое планетарное социально-ориентированное государство на базе национализированных корпораций, что заправляли на Аиви последние столетия перед войной. Началось строительство социалистического общества... Коммунизма, если угодно... Нам известно, что у вас, землян, это понятие в своё время опорочили, скомпрометировали и опошлили негодяи. Но, это, всё же, самое точное определение. На Аиви стали строить коммунизм.

     — Значит, коммунизм... — Иеремия потёр подбородок и сплёл руки на груди, откинувшись на спинку кресла.

     — Вначале, да, — сказал Эвааль.

     — Не хотите ли вы предложить мне построить в Полисе коммунизм, господа? — с сарказмом спросил гостей Иеремия.

     — Нет, не хотим, — покачал головой Эвааль.

     — Но, ведь вы сами говорите, что иного пути нет, что будущее за коммунизмом...

     — Скорее за тем, что после коммунизма... Но у земного человечества впереди ещё длинный и тяжёлый путь. Рано говорить даже о социализме — о самом начале коммунизма...

     В этот момент в дверях кабинета появился человек в ливрее. В руках он держал поднос с исходившими паром чашками и запотевшими высокими стаканами.

     Генерал Харрис сделал жест слуге и тот, бесшумно пройдя через кабинет и расставив чашки и стаканы перед правителем, генералом и гостями, исчез также беззвучно, как и появился.

     — Наши, земные, коммунисты, кажется, проповедовали коммунизм как последний этап развития общества... за которым последует светлое будущее... так они это называли... вы же утверждаете, что коммунизм — не конец, но и обойти его нельзя. Я вас правильно понимаю? — примирительно улыбнулся правитель, беря чашку.

     Эвааль сдержанно улыбнулся в ответ и, взяв со стола стакан, сделал глоток.