Псион клана Росс

Я отрицательно помотал головой.

— Только попить…

Мне дали стакан.

— Мария, ты можешь мне сказать, как я выжил и оказался здесь, на Метафаре?

— Хмм, для этого и сижу здесь. Заодно, правда, наблюдаюсь у врачей.

— Как твой маленький? Уже толкается ножками?

— Маленький в полном порядке. Оставим его пока в покое. Он растёт, набирается сил и готовится десантироваться из маминого живота в эту суровую действительность. Теперь о тебе, Серьга. Как ты знаешь, у тебя на боте был установлен маячок-автоответчик…

— Знаю, сам ведь так планировал.

— Правильно планировал. Он тебя и спас. Пока ты ждал встречи аграфов с пиратами, автоответчик давал только краткий, мгновенный направленный сигнал кораблю аратанской флотской разведки, на котором был наш представитель. Он тебя страховал. Засечка о твоём местоположении в секторе у нас была. Потом, когда пираты прибыли и встреча началась, автоответчик замолчал, чтобы случайно тебя не выдать. А вот потом, когда начался твой бой с аграфским псионом, автоответчик заверещал во весь голос: "Тревога! Наших бьют"! Ну, наш обычный русский клич. Ты знаешь, терять тут уже было нечего. И прокричал он его чрезвычайно вовремя. Потом, когда дали посекундную раскадровку записи искина в рубке бота…

— Бчёлка его зовут… — перебил я Марию.

— Вот-вот, записи этого самого Бчёлки, и прочих параметров напичканной в бот аппаратуры, стало ясно, что ничего не ясно…

Мария настороженно посмотрела на меня.

— И? — пожал я плечами.

— Зафиксировано точное время, когда ты нанёс первый удар. У тебя дёрнулись лицевые мышцы и искин бота…

— Бчёлка…

— Да, он самый, Бчёлка этот засёк выброс твоей пси-силы. А потом начался чистый кавардак! Бот просто залило внешнее враждебное ментальное воздействие. Но это же бот Джоре! У него была предусмотрена соответствующая защита. Все Джоре ведь были псионами того или иного уровня. В своём подавляющем большинстве. Вот они и предохранялись, ставя на свою технику что-то вроде защитных РЭБ-глушителей внешней пси-атаки. Тебе это здорово помогло. Сначала. А потом аграф-псион тебя нащупал… К этому времени все другие зайцы в рубке рейдера уже лежали мордами в пол. Ты их вырубил своими ударами по кораблю. Так их и нашла группа захвата, когда они примчались на вопли автоответчика. Их взяли в плен, вывезли и уже успешно колют в клане, кстати. А вот этот псион тебя заломал… Мы потом выяснили, это очень опытный и сильный менталист… Был. Не знаю как, но ты его убил. Что странно — тела его не обнаружили. Псион виден только на записи, которую вел в рубке искин аграфского рейдера. Ничего не хочешь пояснить, Серьга?

Я лишь махнул рукой. Всё потом. Дальше давай!

— Потом наш россич-советник в одиночку подошёл к боту, — поняла и продолжила Мария. — Твой Бчёлка оказался умницей, он правильно оценил твоё состояние и снял с бота невидимость. Код допуска у нашего советника был. Ты почти бездыханным лежал на палубе рубки. Он в темпе закинул тебя в медкапсулу и дал Бчёлке "Добро" на скачок к Метафару. Опять же твой искин подсказал. Он уверенно заявил, что помочь тебе смогут только там. Откуда он только взял это?

— Мария, Бчёлка — это копия Шурки Балаганова, искина с "Пилы" Стаса. На этом фрегате меня и возили на Метафар, чтобы сделать из меня псиона.

Мария внимательно посмотрела на меня.

— Теперь мне ясно, — пробормотала она. — Осталось выяснить только одно. Как ты выжил и как победил аграфа.

— Симба… — только и сумел просипеть я. Вспомнил, как в клубах пыли, ожесточённо рыча и скуля от пропущенных ударов, сплелись жёлтый лев с окровавленной пастью и клуб черноты, пачкающий его жёлтую шкуру кровавыми и глубокими порезами.

— Да, всё верно. Симба… Но не переживай, он жив. Об этом уверенно говорят оба доктора Ройс. Ты ему как-то смог помочь. Симба избит, изранен, но сможет восстановиться недели за полторы. Но вот что тебе помогло выстоять и победить — для докторов загадка.

— Тряпки мои целы? Ну, в которых я был во время схватки? Там в кармане… нет, на полу в рубке… В общем, там где-то лежит пузырёк коричневого стекла. Он нас и спас. Последний глоток грибной настойки, которой закидываются земные колдуны и наркоманы. Павел Ильич её ещё на Земле для меня приготовил. Ух, и крепкая настоечка была! С ног просто сносит! Она и аграфа сумела побороть. А грохнул его мой рояль-убийца…

Мария не удержалась и прыснула. Да так, что у неё изо рта облачком вылетели брызги компота.

— Да-да, мой чёрный, большой "Meurtrier". Рояль-убийца с последним, торжественным прощальным аккордом. Когда я придумывал себе оружие, лучше ничего не смог выдумать. Очень впечатляюще…

— Ну, ты и дитё, герцог Стоянов, — перхая, плача и смеясь, сумела проговорить Мария, вытирая лицо салфеткой. — Такой большой, а чистое дитё…

— Но я же победил своего противника. А победителей не судят. Тем более — над ними не смеются.

Я помолчал.

— Сколько длилась наша схватка с аграфом?

— Пятьдесят две секунды по записи Бчёлки, — отвела глаза просто Мария.

— Надо же… всего пятьдесят две секунды… — медленно повторил я. — А я думал, что мы…

И замолчал.

Глава 4.

— Тебе не кажется, Сергей, что с тобой что-то не то происходит? Ты всё время будто идёшь по краю, по самому лезвию. Срываешься, но в последнюю секунду что-то сохраняет тебе жизнь, и ты отделываешься только отлёжкой в медкапсуле там, где другого под фанфары и залпы в воздух уже похоронили бы.

Стас был непривычно серьёзен и холоден. Он пристально, изучающе смотрел на меня. Взгляд был нехороший, оценивающий. Как у вирусолога, рассматривающего опасную бактерию на предметном стекле микроскопа. Да ещё и довольно уродливую бактерию.

Да, я не писаный красавец. Особенно сейчас, после медбокса. Но смотреть на меня так не стоит. Я не нарочно.

— Я не нарочно, Стас, — начал было распеваться я. Но завлаб клана меня перебил.

— Я просто посчитал, Сергей. Медкапсула на полторы недели после автоаварии…

— Тут я совсем ни при чём! — сразу же влез я.

— Согласен, но всё же начнём с неё, — продолжил Стас. — Это твой старт. Случай, идеально ложащийся в предложенную мной схему.

— Ну, давай… — безнадёжно ответил я. — Сыпь мне соль на рану дальше. Потом, видимо, будет больница в Ирбите, где я отлёживался после самопроизвольной инициации?

— Верно, а ведь про неё я забыл совсем. Больница. Потом твоя выходка с луассой…

— Но там же никто не пострадал! — протестующе заорал я. — Кроме этой самой долбанной луассы!

— Верно, но мы сейчас говорим не о пострадавших, а о самом диком случае выхода необученного псиона клана на абсолютно дурацкую и неподготовленную дуэль с опаснейшим пси-хищником Метафара. Луасса нанесла же тебе несколько ментальных ударов?

— Ну и что? — сразу выставил иголки я.

— А если бы хоть один из них прошел? — прищурился на меня Стас.

— Меня страховали Лямой и Юнона.

— Тебя страховали, но сам ты не продумал, что затеваешь. Не спрогнозировал возможные последствия. Наплевательски отнёсся к своей жизни. Поехали дальше.

Стас подошёл к синтезатору и коротко пискнул клавишами управления.

— Ты кофе будешь?

— Какой уж тут кофе, тут самое время коньяку выпить…

— Перебьёшься пока, герцог одноногий. Мал ещё для коньяка. Пока для тебя и молочный коктейль крепкий напиток. Кстати, о твоих похождениях в распивочной… Драка с подвыпившими охотниками в "Окраине"?

— Да я его пальцем не коснулся! — оскорблённым в лучших чувствах сусликом заверещал я.

— Это верно. Ты его пальцем не тронул. Ты стукнул пси. А добили алконавтов Лямой и Юнона. Но инициировал драку ты! — осуждающе ткнул в меня пальцем Стас.

Я только тяжело вздохнул. Теперь мне стало кристально ясно, как создавались дутые дела против врагов народа в тридцать седьмом году… Весь механизм репрессий, доносов ближайших друзей — егерей и собственных телохранительниц, и осуждающих оговоров окружающих.

— Далее, — безжалостно продолжил Стас. — Необдуманно пошёл на встречу с Королевой Роя…

— Ты тоже несколько раз встречался с ней, Стас!

— Я не псион и не ставил свои мозги под прямое взаимодействие с Королевой пауков. Они могут враз выгореть, знаешь ли…

— Могут, — пришлось согласиться мне. — Но полученные кланом плюшки…

— А "недополученные кланом плюшки" в случае твоей случайной смерти? Даже не смерти, не будем так гипотетически суровы к тебе, а случайно пропущенного ментоудара и лишения дара псиона, а?

Я вынужден был спрятать глаза от его пронзительного взгляда. Всё верно…

— Твоя драка с пауками в подземелье на планете Ольга идёт уже в разделе "мелкие шалости". Твоё совершенно неподобающее поведение при вылете эскадрильи истребителей и шуточки с аграфской ракетой во время нападения ушастых на "Росомаху", мы уже подробно с тобой оговорили. Возвращаться к этому не будем. Только подчеркну — в результате твоих непродуманных действий псион клана Росс был выбит из строя боевых сил клана на… сколько ты там провалялся в медкапсуле?

— Больше двадцати дней… — вздохнул я.

— Больше двадцати отобранных у клана Росс и вашего Рода дней, — согласился со мной Стас. — Двадцати дней, когда ты был крайне нужен людям.

Я совсем голову повесил. Стас меня давил, как аграф-менталист в последнем бою. Сейчас и до него дело дойдет, и Стас меня окончательно размажет. Но я ошибся.

— Единственный раз, когда вы, герцог Сергей Стоянов, действовали молодцом и героем, был ваш последний поединок с аграфским псионом. Мне об этом доложила Мария. В чрезвычайно возвышенных тонах. Что для неё, в общем-то, совершенно не характерно…

Я радостно вскинулся, но Стас меня срезал на самом взлёте.

— На сколько дней уложил тебя в капсулу аграф на этот раз?

— Всего на четыре дня, Стас!

— А твой симбионт? Ты сейчас полностью готов исполнять свои обязанности?

Я опять понурился.

— Нет, завлаб… Симба будет ещё неделю восстанавливаться…

— Неделю, говоришь… Мы не можем ждать неделю. — Стас глубоко задумался. Было видно, как у него в голове скачут возможные варианты ещё несбывшихся событий и политических многоходовок. — В сложившейся ситуации клан Росс не может ждать неделю… Счёт времени идёт на минуты. Базу пиратов будет громить крейсер "Росомаха" и вспомогательные силы ВКФ Империи Аратан.

— А я?

— Я же сказал — крейсер "Росомаха"! Ты будешь на крейсере. Кажется, ясно?

— Абсолютно ясно, Стас! Яснее ясного! Громить будет "Росомаха", моё место на ней! Я не подведу!

Я встал.

— Погоди! — остановил меня Стас. — Я у тебя на дне рождения не был, но подарок приготовил. Про орден "Сутулого" я не шутил…

Я возмущенно надулся, как воробей на морозе.

— Погоди возмущаться! Он не семикилограммовый, жирно тебе будет такой кусок золота на брюхе носить. Обычный орден. Но золотой. Ты награждаешься им, герцог Серьга, по совокупности своих заслуг перед кланом. Я их только что тебе перечислил. Согласен? И в честь дня рождения. Держи… И пусть он напоминает тебе, Сергей, что тебе пора взрослеть! Самая пора! А то ты и до двадцатилетия можешь не дожить… А вот теперь иди.

* * *

Аграфов и пиратов, и правда, бросать не было никакого резона ни на минуту. Минуты, уходя, тревожно тикали и предупреждали нас, что настало самое время размахнуться рукой и раззудеться плечом. То, что рейдер аграфов не вернулся с задания не скроешь. Чтобы избежать ответных действий ушастых, нужно было немедленно нанести им встречный удар. По пиратам. Они их оружие. Приготовленное, любовно отполированное и заточенное на клан Росс. Крейсеру "Росомаха" пора было показать, что его экипаж не зря потребляет пайки по высшей норме, форсит элитными комбезами с кортиками и даром переводит топливные стержни и пушечные снаряды в ходе своих учений и тренировок. Такова проза жизни. Военные должны воевать. И иногда гибнуть в бою. Все это понимали.

На крейсере атмосфера была накалённой, но праздничной. Все передвигались бегом, с сурово нахмуренными бровями, но радостными улыбками на лицах. Взгляды у членов экипажа крейсера были острые, безжалостные. В них читалось только одно: "Наконец-то"! Это внушало.

— Чем можешь помочь нам, Серьга? Здравствуй! — Отец через несколько минут отвлёкся от тихой, но напряженной беседы с офицерами в рубке и заметил меня. О том, что я приписан в этом походе к экипажу крейсера он, конечно, знал.

— Многим не помогу, товарищ командир.

Брови отца недоумённо взлетели вверх.

— Симбионт у меня выбит и ещё не восстановился. Я почти ничего не могу сделать из серьёзного, наработанного на смертельный бой. Так, только небольшие ярмарочные фокусы и цирковые трюки…

— Плохо, сын! Но не смертельно. Для смертельного боя хватит возможностей крейсера и умений экипажа. Нам идти к пиратской базе пять дней. Ложись в медкапсулу, восстанавливайся! Это приказ. Ясно? — и отец пристально посмотрел на меня. — В бою мне будет нужен каждый человек. Особенно — псион клана!

Я опять кивнул. Как Стас был прав! Я — оружие клана! А сейчас его меч сломан, я не готов к бою. Стыдно…

Бросил рюкзачок в выделенной мне небольшой каюте и побежал в медсектор. Восстановительные, общеукрепляющие процедуры ещё никому не повредили на моей памяти. Будем лечиться, и лечить Симбу! Ему это позарез нужно.

* * *

Когда через четыре с половиной дня я вылез из капсулы, первый, кто меня приветствовал, был мой Симба.

— Симба, родной мой! Как ты? — заорал я в ответ.

Большой, гордый лев с густой гривой, которого я увидел на тёмном фоне стены медотсека за вставшей вертикально стеклянной половинкой медкапсулы, невозмутимо повернул ко мне голову и глянул в прямо мне в душу своими жёлтыми глазами медового оттенка.

— Я знаю, что мы теперь неразделимы, Серьга, — медленно сказал он. — Мне пока плохо, всё кружится перед глазами, трудно даже сидеть. Сделай что-нибудь.

— Что? Что тебе сделать, Симба, родненький? Я сделаю всё, что в моих силах.

— Силы… мне не хватает силы… — мучительно прошептал лев.

Я плюнул на душ, судорожно нацепил комбез и помчался к отцу. Просто с ним связаться я не мог, Симба был ещё без сил. Я мог голосом связаться с искином крейсера, а он с отцом. И я закричал: "Искин! Мне необходимо срочно связаться с капитаном! Я буду у рубки через пять минут"!

Когда я подбежал, броневая дверь рубки была уже открыта. Отец взволнованно ждал меня прямо за броняшкой. В рубке раздавались привычный обмен докладами и команды вахтовой смены офицеров, писк главного сонара, щелчки оружейных систем и лёгкий, почти незаметный гул воздушного нагнетателя, поддерживающего в рубке повышенное давление.

— Что случилось, Сергей? — сухо спросил отец. — Почему панику гонишь?

— Симба, мой Симба очнулся! Ему срочно нужно вливание сил!