В этот момент на пороге показался мальчуган лет шести, семи.
— О, Инари! Дедушка вернулся целым и невредимым. — Тадзуна расплылся в радостной улыбке.
— С возвращением, деда! — Ребёнок тут же подбежал к старику и обнял его.
— Инари, поздоровайся с этими людьми. — Цунами встала возле ребёнка, уперев руки в бока. Её голос был строг. — Они защищали твоего дедушку.
Ну да. По этикету он должен был сначала со всеми поздороваться, а не проигнорировать. Это уже неуважение к гостям.
— Мам, они собираются умереть? У них нет шансов победить Гато.
Я только усмехнулся и не став продолжать эту тему, посмотрел на Какаши.
— Наставник, если вы правы, то наверняка Забуза вновь постарается убить Тадзуну. Только вот когда?
Одноглазый задумчиво поднял взгляд к потолку.
— Наверняка попробует. Только вот оправится после повреждений нервной системы, ему потребуется время для восстановления.
Пока мы разговаривали, ребёнок переводил взгляд с меня на наставника. Затем насупился и вышел из комнаты.
Уже на пороге его нагнал голос Тадзуны.
— Инари, ты куда?
— В свою комнату.
Я посмотрел в спину выходящему ребёнку. Пускай идёт, сейчас я в плохом настроении, ещё сделаю какую-нибудь глупость.
— Какаши-сенсей, а сколько ему потребуется времени, чтобы восстановиться? — Сакура, как и Учиха, постаралась сделать вид что сейчас ничего не произошло. Поэтому чтобы рассеять неловкость она решила уточнить. — Сколько у нас есть времени до новой встречи с нукенином и его помощником.
— Ему, думаю неделю, не меньше. Скорее всего, этот напарник хорошо разбирается в медицине и сможет поднять его на ноги и поможет восстановиться в кратчайшие сроки, но неделя у нас точно есть.
— Сколько вам надо времени, чтобы восстановить силы? — Голос Учихи был серьёзен. Он прекрасно понимал что у команды, без наставника, нет шансов против нукенина, а уж против этих двоих тем более.
— М-м-ма. Где-то, столько же.
Я посмотрел на Хатаке. Неделю? Хотя, истощение вещь опасная. Можно повредить свою ЧС и тогда джонин станет инвалидом. Так что в ближайшую неделю ему нельзя сильно напрягаться.
— Какаши-сенсей. — Все посмотрели на меня. — А вы не брали с собой никаких лекарств?
Я прекрасно знал, в любом наборе первой помощи есть необходимые препараты, чтобы ускорить восстановление.
Одноглазый замялся.
— М-а-а-а. Дело в том что... ну... э-э-э-э. — Заметив, как я нахмурился, Какаши поник. — Нет.
— Какаши-сенсей, это уже безответственность. — Сакура также была раздраженна такой безалаберностью.
— Извините, не думал что они пригодятся. Я уже давно не ношу их с собой, как и многие.
Мда. Расслабились господа шиноби, расслабились. Привыкли что противники в основном всякое отребье. А тут столкнулись с нукенином ранга джонин.
Я растрепал свои волосы.
— Ну, значит нужно будет сделать лекарство.
Все посмотрели на меня с удивлением.
— Чего? Я с детства собираю лекарственные травы. Так что не стоит удивляться. Мне положено знать что и для чего используется. Я конечно не гарантирую что смогу помочь за раз. Но ускорить ваше выздоровление мне по силам.
В этот момент Цунами, оставившая нас поговорить наедине, вновь появилась в комнате.
— Я сейчас накрою на стол. Вам стоит помочь наставнику спустится или мне его покормить здесь?
Я посмотрел на Какаши. Вот почему за его маской не видно лица, хотя по его глазам заметно что он бы был не прочь чтобы за ним поухаживали.
— Цунами-сан, а у вас нет костылей? — Если она скажет нет, так и быть, пусть Одноглазый покайфует.
— Есть. Отец пару раз ломал ноги на своих стройках.
Облом Копирке.
Даже его единственный, видимый глаз выражал столько печали что я чуть не заржал.
Через пару минут Цунами вернулась с новыми девайсами для Какаши и тому пришлось воспользоваться ими по назначению.
Сидя за столом, я неспешно поглощал стряпню Цунами.
Учиха, как и Сакура также орудовали палочками, отдавая дань вполне приличной готовке хозяйки дома.
Тадзуна попробовал втихаря приложиться в кувшинчику с саке, но заработал презрительный взгляд от дочери и горестно вздохнув, отдал его в руки Цунами. Она посмотрела на старика испытующе, а потом встала из-за стола и ушла на кухню.
Ну что же. Теперь Тадзуна объявит бой зелёному змию. Его дочь позаботится об этом.
— Какаши-сенсей, что нам делать, пока вы не восстановитесь? — Сакура, непоседливая. Вот кто не давал ей поднять этот вопрос уже после еды?
— М-м-ма-аа. С завтрашнего дня вы будете по очереди охранять Тадзуну-сана. Остальные займутся тренировками.
Учиха скривился, а Сакура наоборот выглядела радостной.
— Наруто, можно тебя попросить пока первым присмотреть за Тадзуной.
Я состроил задумчивую рожицу.
— Ну, не знаю, я бы тоже не отказался потренироваться. Или хотя бы узнать пару новых нин-техник.
Какаши посмотрел на меня с подозрением.
— М-м-а-а-а. Наруто, я конечно могу тебе кое-что показать, но все ниндзюцу основаны в основном на стихийной чакре. А вам пока кроме основ рано с таким работать.
Я посмотрел на Копирку удивлённо.
— Вообще-то я ещё в Академии освоил стихии ветра и огня. А наставники остальных команд со мной уже поделились некоторыми знаниями. Да и вон, Учиха тоже уже освоил огонь на приемлемом уровне.
Я достал один из кунаев и пустил в него чакру ветра.
— Асума-сан показал мне несколько приёмов из стихии ветра. Да и остальные тоже поделились парой секретов.
Какаши задумчиво осмотрел кунай, и через минуту раздумий кивнул.
— Хорошо. Я смогу тебе показать кое-что. Даже несколько техник из стихии ветра. Я конечно ей почти не овладел, но сами техники, скажем так, я силён в теоретической базе. Но только когда более-менее восстановлюсь. А пока, я думаю, на занятиях нашей команды ты ничего нового не узнаешь. Так что прошу, пока охраняй Тадзуну.
Сакура, весь диалог смотрела на меня как-то странно. А вот Учиха сверлил меня завистливым взглядом. Ну да. У меня уже две стихии освоены, ну по крайней мере, на словах.
И теперь у меня появился стимул как можно быстрее поставить джонина на ноги.
Решено. Завтра охраняю Тадзуну, а потом в лес, за травами.
А сейчас спать.
Утром я направился с мостостроителем на объект.
Работа текла вяло, вообще удивительно что кто-то ещё продолжает работать. Не сомневаюсь, рабочих постоянно запугивают.
Ближе к обеду я стал свидетелем разговора Тадзуны с одним из рабочих, который предупредил что завтра не придёт, опасается за жизнь своих близких, что только утвердило мою уверенность, Гато постоянно давит на людей.
Целый день за Тадзуной следили три мои клона. Они скорее просто мониторили обстановку в целом.
Я же решил пройтись по городу.
Мда. Неприятное зрелище.
Город в упадке.
Нищих даже считать не стоит. Их намного больше чем обычных жителей.
Меня трижды пытались обокрасть и дважды ограбить.
Вопреки своим принципам, поднявший на меня оружие умирает или очень быстро или очень медленно, смотря по ситуации, я даже никого не покалечил.
Обычные профаны, которые вступили на такую скользкую дорожку только из-за необходимости.
Многие сказали бы, что я размяк, есть и другие возможности заработать.
А сами бы попробовали убить троих подростков пытавшихся меня ограбить, которых даже бить не потребовалось. Я видел таких только на фотографиях. И внизу была подпись.
"Узники Освенцима".
Эти трое и правда выглядели как сбежавшее из концлагеря. Кости, обтянутые кожей. А карманниками, в основном, оказывались дети не старше восьми лет.
Даже правя, в прошлой жизни, я не доводил своих подданных до такого.
Да я устраивал показательные казни. Да я уничтожал недовольных моим правлением.
Но в моей стране не было нищих и попрошаек. Не хочешь работать, заставят.
Дети, ставшие сиротами, были либо в военных школах, готовивших моих будущих солдат или в приёмных семья.
Я был тираном, но не сумасшедшим.
Страна, это не куски земли, страна это в первую очередь люди.
Меня ненавидели, но жители гордились своей страной, даже без агитационной машины.
В первую очередь соседи боялись не меня, они боялись жителей моей страны. Готовых рвать захватчика на куски хоть голыми руками.
В своё время я выпустил указ.
Любой житель страны, прошедший три испытания мог бросить мне вызов и оспорить право на трон, но таких безумцев едва набиралось с десяток за год.
Виртуоз во владении холодным оружием, магистр магии. Те, кто мог оспорить моё право на трон, были, либо на моей стороне, либо уже давно разбежались по соседним государствам, строя козни из-за бугра.
Надеюсь, я сделал все, чтобы моё тёмное королевство выжило.
Отвлекшись от своих размышлений, я заметил личность, подходящую к моим требованиям.
Китахару Камору лениво оглядывал улицу, вычленяя из толпы опасность.
Хотя, он скорее делал вид, при его количестве шрамов и хмуром взгляде многие старались обходить его стороной.
Кроме тех, кому действительно необходимо было попасть за охраняемые двери.
В мгновение ока бандит напрягся.
Прямо к нему двигался странный человек.
Намётанным глазом Китахару смог определить — перед ним опасный противник.
Широкие плечи, выше среднего роста. Под развивающимся плащом видно крепкое тело.
Лицо спокойное, но взгляд цепкий. На вид, лет тридцать.
Хотя оружия и не видно, но внутренний голос просто вопил об опасности.
— Кто такой, чего ищешь?
Китахару неосознанно сжал рукоять катаны, за поясом.
— Ищу твоего старшего.
Китахару показательно окинул взглядом незнакомца с головы до ног.
— Старшего?
Незнакомец усмехнулся. Китахару только вздрогнул. Такой оскал он уже видел однажды.
Тогда они с бандой наткнулись на шиноби. Странный путник с седыми волосами и косой за спиной с матершинными шуточками изрезал на куски его подельников за пару секунд. Только потом бандит заметил что на шее того болтался протектор деревни шиноби.
У этого незнакомца протектората не заметно, хотя шиноби носят его так, чтобы было сразу видно из какой они деревни. Протекторы не только их визитная карточка, но и своего рода гордость. Это как меч самурая, с которым те никогда не расставались. Пусть тебя изгонят, но настоящий шиноби никогда сам не снимет свой протектор.
Хоть протектора и не было, но улыбка незнакомца напомнила о старом кошмаре и поэтому Китахару, медленно, разжал руку на рукояти и нервно сглотнул.
Незнакомец опять усмехнулся.
— Правильное решение. Передай старшему что я хотел бы встретиться. Есть деликатный разговор, который его заинтересует. Место встречи и время пусть назначит сам. Завтра я приду сюда же и в это же время. Если он откажется, обращусь к другим.
Незнакомец резко развернулся и направился в обратную сторону.
Стоило только облегчённо вздохнуть и перевести дух, как Камору потерял незнакомца из виду.
Тряхнув головой, бандит вновь осмотрел толпу, но так и не смог найти незнакомца.
— Шиноби, наверняка шиноби.
Стоит рассказать парням. Если это и правда шиноби, то скоро что-то случится. Кроме наёмников Гато на острове шиноби нет. Вернее, не было.
А эта гнида Вадзаси как последняя шлюха лёг под ублюдка Гато, стоило тому только посулить денег и пост правой руки.
Так что кроме босса о будущем разговоре узнают и другие заинтересованные личности.
Я спокойно вернулся на мост и, развеяв клонов, занял одну из верхних балок моста для наблюдения.
Зачем я сунулся к бандитам?
Да просто хочу предупредить их, чтобы не совались в нашу разборку с Гато.
Конечно, они бы не были проблемой для нашей команды, но вот устраивать резню на мосту не хотелось бы.
Я конечно конченая сволочь, но просто так убивать, ради удовольствия — я не псих. А если они сунутся в компании с Гато, они покойники. Мне только спасибо скажут за трупы отморозков.
Так что первая причина, именно в попытке предупредить адекватных, о будущих проблемах.
Ну, вторая, не вечно же я буду в деревне сидеть, мне и по миру охота пошататься. А для этого нужны связи, о которых я и собираюсь позаботиться.
Конечно не факт что моя помощь будет значимой, но кто знает, может бандос, которого я сегодня встретил, запомнит меня и в будущем вспомнит этот образ Кицуне. А, судя по его действиям и виду, рубака бывалый, но и мозги есть, раз вёл себя осторожно. Может он про шиноби больше знает?
Ну и третья причина, мне просто скучно.
Ну и до кучи, я хотел разузнать о количестве наёмников у Гато. Я что-то сомневаюсь что олигарх не обратил внимание на местных бандосов.
Ближе к вечеру мы с Тадзуной возвращались домой, сделав крюк и зарулили в местные торговые ряды.
Я уже осмотрел достопримечательности этого города, так что на моём лице Тадзуна так и не увидел какой-либо реакции.
В этот раз на нас позарились только пару карманников, но стоило только поймать второго за руку и погромче сказать что следующему я отрублю обе руки как нас оставили в покое.
Сложновато не поверить, если я припечатал свои слова приличной порцией духовного давления.
Шагая, я обдумывал одну мысль.
— Слышь, старик. Если ваши жители такие нищие, чего они не пойдут работать к тебе? Ведь ты платишь?
Тадзуна тяжело вздохнул.
— Я несколько раз объявлял о наборе работников, но люди слишком боятся Гато.
— Они предпочитают сдохнуть с голоду или лишиться головы за воровство? Не понимаю. Неужели нет ни одного человека, кроме тебя, кто способен противопоставить свою волю этой зажравшейся свинье.
— Был один человек.
Тадзуна посмурнел.
— И?
— Гато показательно его казнил, прямо на площади города.
Я посмотрел на старика вопросительно и он правильно понял невысказанный вопрос.
— Его считали героем города. Однажды, во время наводнения, он бросился в бушующую реку, чтобы привязать трос к створке спускового механизма дамбы. В итоге он чуть не утонул, но мы смогли спасти часть города от затопления. Потом он открыто призывал людей изгнать Гато с нашей земли, в итоге ему сломали руки и ноги, а потом отрубили голову на глазах у всего города. Это был приемный отец Инари.
Я невесело усмехнулся.
— А ведь вы предали единственного человека, поверившего что этот город сможет поддержать его и постоять за свою свободу. Сколько у Гато тогда было людей? Десяток, сотня?
— С ним было трое мечников.
Я остановился.
— Всего трое?
— Да.
Я ощутил как мои кулаки сжались. Трое? Всего трое муд...ов поставили на колени весь город. У меня нет слов.
Видя виноватый взгляд Тадзуны, я только зло сплюнул ему под ноги.
— Честно, я бы весь ваш городок под нож пустил. Трусам не стоит позорить эту страну. Всего трое, подумать только. И вы ещё хотите возвести мост, чтобы стать торговой страной. Да вас любой отряд возьмёт на мечи и будет прав. Быдло надо доить, если оно не сопротивляется. Закон сильнейшего.
Дальнейший путь прошёл в молчании. Я потерял всякое желание говорить об этом. Да и что я могу сказать? Эти люди стали олицетворением всего, что я ненавижу. Предательство, трусость, перечислять можно долго.
