— Нет!!! — бросился было зачинщик бунта, но Кхамул сам схватил его и, используя куда более развитую физическую силу, прижал человека к люку, заставив смотреть вниз.
Сперва слышился испуганный младенческий крик вперемешку с плачем, но потом — истошные вопли самого настоящего ужаса. То, что происходило в Логове, было едва видно из-за сплошной темноты, но тем страшнее было для отца.
Бывший зачинщик начал безуспешно вырываться, кричать и вопить, что и было нужно назгулу, посматривающему на остальных перепуганных рабов.
Подросшие пауки, уже разросшиеся до размеров с человеческий кулак, облепили оцепеневшего от их яда младенца и стали плести куколку, плотоядно предвкушая скорое угощение.
Кхамул дал сигнал — и орки схватили оцепеневшего от ужаса зачинщика бунта и бросили его вслед за своим чадом. "Традиционно" поднялись крики и вопли, свидетельствующие от попытках сбросить с себя нагнанных голодных пауков, но уже давно четверть всей небольшой башни была заполонена прочной, вязкой, липкой паутиной, не дающей разбиться и шевелиться.
Вскоре рядом с первой, маленькой куколкой, возникла вторая, большая. Хотя яд обездвиживал жертву, она все чувствовала, видела и понимала.
Животный ужас стал главным порабощающим оружием Кхамула, которое, впрочем, и его самого порядком пугала. Его пугали пытки, боль, которую он сам причинял и смертные казни, которые он провозглашал. Однако эффект от жестокости был колоссальный! Среди орков пропорционально жестокости росли страх и уважение. Создавался порядок небывалой силы! У орков появилась дисциплина и хоть какие-то понятия о правилах поведения "на людях".
Запуганную и никогда не видевшую такого уровня жестокости толпу разогнали по своим норам, а довольный результатом Кхамул поспешил вернуться к делам, но его быстро настиг Ерджей, схватив под локоть и оттащив в сторону.
— Что ты творишь?! — шепотом спросил он.
— А что я не так сделал?
— Ты смеешься надо мной?! Ты только что убил ребенка!!! Ты че вообще делаешь?!
— Эй, тихо. Остынь — попытался утихомирить его назгул.
— Пусть даже это программный код, мы не имеем право относиться к неписям, как к свиньям!!! Это... Это похоже на нацизм! Это уже не игры, Кхамул! Да, они — просто программный код, но они же словно живые!!!
Ухмыльнувшись, Кхамул заглянул в глаза Тутучке и произнес с холодом в глазах:
— Я приведу орков к величию, Ерджей! Я стану тем, кто запомнится на сервере! Из животных создать высшую расу, стать настоящим правителем, возвеличить свое имя на пьедестал у этого народа, который я приведу к победе! Вот чего я хочу, игрок. И запомни: они — не подделка. Они реальны!
Ерджей побледнел и отступил, глядя в зловещие светящиеся глаза Кхамула.
— Ты хоть понимаешь уже грань между реальностью и игрой?.. Это все ненастоящее, кретин!!!
— Это не так. Здесь ВСЕ реальнее, чем там, откуда мы пришли! — оскалился назгул звериной ухмылкой.
— Так поэтому ты... И эти убийства — это не вынужденная мера, а твоя личная прихоть! Да плевал ты и на Саурона, и на этот Гулдур — ты просто хочешь крови!!!
— Все верно, за исключением одного... Я не маньяк-убийца. Я — слуга истинного Зла. Поэтому я подчиняюсь Саурону. Поэтому мне важен Дол Гулдур и эти орки, в том числе и ты.
— Как я могу быть уверен, что ты не психопат? Может, тебе в голову взбредет и меня в подвале с пауками запереть?!
— Не взбредет.
— Докажи!!!
— Ты — мой единственный друг.
Ерджей поумерил пыл, недоверчиво покосившись на назгула.
— Пока ты таковым мне являешься, я тебя никогда не предам. Я все могу понять и вытерпеть. Все, кроме предательства. Его я не переношу и не прощу себе его — Кхамул протянул руку Тутучке — пожалуйста, будь моим товарищем по оружию! Вместе мы добьемся для своего народа таких побед... Что достигнем величия, достойного настоящих королей.
* * *
Через несколько дней стало ясно, что девушки беременны — орки беспорядочно насиловали их всех по нескольку раз за день. Этот факт стал крайне любопытен для назгула. У Дол-Гулдура скоро появятся продолжатели дела!!!
Хозяйство тем временем развивалось успешно в окрестностях Гулдура. Вокруг крепости рабы под руководством орков образовали поля, загоны для скота, фермы.
Девушки начали сопротивляться. Нежелание носить ребенка тварей и продолжать служить средством утех и детопроизводства, некоторые из заключенных пытались убить себя, что привело к еще более жесткому их заковыванию в цепях со стороны орков.
Женщин кормили через силу, часто применяя угрозы и физическую силу. Одной из главных целей орков стало новое потомство, добытое неважно какими средствами.
Тем временем Кхамул отказался от идеи захватить еще пару селений — эксперимент он планировал закончить с малым количеством рабов, и только потом провести тотальную экспансию.
Одновременно он вел переговоры с Эребором и молился за победу Мордора в войне. Детей же он решил перевоспитать, разделив тех на три класса — детей до пяти лет, до десяти и до пятнадцати.
Самыми маленькими и растущими в прямом смысле на глазах, занялся Ерджей, попытавшись состряпать на листе пергамента стандартную пропаганду. Средними и старшими же занялся сам Кхамул, стараясь не применять никакой силы, но, зная сектантские в реальном мире схемы и их способы завлечения, стал использовать на практике полученные в теории знания. Последнее пока что результатов не давало. Дети сопротивлялись и боялись орков, но назгул чувствовал, что он на верном пути.
К работникам по его приказу так же стали постоянно читаться какие-то нотации, пропагандистские теории и лозунги. Была выдвинута даже версия теории расового превосходства орков и их божественной сущности, во что с трудом поверили даже сами орки, что послужило для Кхамула звоночком, мол, перебарщивать не стоит. По крайней мере, не так резко, поэтому назгул сбавил обороты.
В то же время, на фоне интенсивного ресурсного обогащения Дол Гулдура ввиду использования рабского труда и ведения выгодной торговли.
Продолжали общаться по Палантиру Кхамул и Гимли. С удивлением гном узнал о связи назгула с мордорской шайкой и достаточно долго не мог решиться поговорить с гулдурцем. Однако благодаря укрепляющейся торговли и намека на дружбу, эреборец все же вызвал Кхамула на серьезный разговор.
— Привет, Кхамул.
— Приветствую. Случилось что?
— Случилось. Приходили Гэндальф и Палландо... Просили за защиту Тирита выступить. Мы с гномами отказались. А ты, выходит, за Мордор будешь? Блин, если война будет, то мы барыжить не сможем..
— Есть выход.
— Какой? Только не говори,что я должен идти за зло.
— Нет, не скажу. Я знаю, что эреборцы на это не согласятся. Но если гномы не будут с нами воевать, то все останется как прежде.
— Мда уж, не хочу терять таких хороших торговцев...
— Я не прошу воевать за нас. Я прошу мира.
— Саурон агрит весь свет на себя и тебя в том числе, если ты из его шайки.
— Послушай, моих людей слишком мало, чтобы вести какие-то действия, — сказал назгул, умолчав, что численность орков в Дол Гулдуре превысила две тысячи рыл.
— Мы тоже не в большинстве.
— По сути нас трое игроков-лидеров — это я, Голос и Саурон.
— В Синих Горах два человека, в железных четыре.
— Сражаться с 20 игроками для нас перебор, ладно бы еще одни неписи. Если даже часть гномов не будет воевать, нам будет в разы легче.
— Палландо хочет воевать. Он толком ничего не умеет, а уже выкабеливается войной...
— Этот недоумок из магов? Можно его вообще за противника не считать. Мне нужен мир только с гномами — остальные в любом случае пойдут войной. У Саурона в планах захват всего Средиземья, но союзников и нейтралов он не тронет, даю слово. Макс, я думаю, тоже не будет воевать. Поговори с остальными, особенно с неписями, соберите совет. Вступать или нет в эту войну решать только вам. Я продолжу торговлю и буду поддерживать мир только если участие в войне не будет принимать ни один член вашей компании Эребора. Знаю, шансы малы, но попробуй.
— Лично я не хочу войну с Мордором. Мне нужна голова короля Гундабада!!!
— ...А это здесь при чем?
— На караваны Макса по Мглистым Горам стали нападать гоблины хреновы... Нет мыслей, кто это может быть? Может, из ваших кто?
— Нет. Я без понятия, кто там может находиться из игроков...
Повисло недолгое задумчивое молчание.
— Знаешь, я тут поразмыслил... Война без гномов все же не война... Может, и подумаю присоединиться к махачу против Саурона. Но я подумаю над твоими словами.
— Дай мне ответ, когда поговоришь с остальными гномами своей фракции.
— Есть встречное предложение. А ты примкни к рунийцам или дорвинионцам, они нейтралы со всеми. Тем более, Рун — это восточные земли, а ты Кхамул — Тень Востока. Назгул, истерлинг...
— Кхамул и был крупнейшим королем восточных земель. Но тем не менее, он был за тьму.
— Ну встань ты за нейтрал! Нельзя за зло быть, ибо сервер любить не будет. Игроки, имею ввиду...
— Нет. За нейтралов я не встану. Я уже выбрал свою сторону, Гимли. Посоветуйся с остальными гномами, мне нужен ответ всего Эребора — как игроков, так и неписей.
— Ладно. Я точно не буду с тобой воевать. Ты мне еще пригодишься... Мы вместе из жопы вылезли... А с остальными я поговорю. Дадим единый ответ. Давай, Кхамул, до следующей связи...
Глава 11. Победа или смерть
Все население Минас Тирита было отведено в его глубины — шахты и подвалы средних и верхних ярусов. Армия и стража же — собрана на нижних. Боромир очень хорошо расположил как лучников и арбалетчиков, так и воинов. Солдаты, учитывая прошлый печальный опыт похода, орудовали либо длинным колющим, либо тяжелым дробящим оружием, а так же огромными щитами по возможности.
Высший эльф после лечения снадобьями поведал друзьям о своем возвращении и о том, почему не решился продолжить бой после своего чудесного спасения.
Что оказалось сюрпризом для всех присутствовавших игроков, раса эльфов была крайне сильна своей скоростью развития навыков и самой мощью этих навыков. В том числе, как в Линдоне, так и в Лориене находились первоклассные мастера и наставники, однако, цена за такие плюшки в игре была немалая.
После каждой смерти абсолютно все заработанные способности и опыт стирался, что уничтожало любой прогресс игрока. На личные умения это, разумеется, не влияло, но это было не очень-то и весомым утешением.
Да, Деймел хорошо владел искусством фехтования в реальности. В Японии ему посчастливилось изучать основы боя с самыми разными видами оружия, в том числе — двумя мечами. Последний вид он крайне охотно любил.
Но, несмотря на умения, способности эльфов могли переломить почти любой ход сражения. Например, крайне редкая способность "Эльфийская Ярость", непонятно как то-ли замедляющая время вокруг персонажа, то-ли наоборот убыстряющая его восприятие реальности, давала возможность гораздо быстрее двигаться и реагировать чем обычно.
Заново способность можно было и не обрести, а терять их все для Деймела было все равно что свалиться из топа игроков в самый низ. Такого он позволить не мог.
Ночь выдалась особенно темная, поэтому смотрящие смогли увидеть приближающегося врага только когда начало светать.
На огромной тваре-грауге, с двух сторон от головы чудища, размером чуть меньше человека, стояли, крепко державшись за выступающие шипы твари Саурон и Глашатай, а за ними твердо шагали туповатые, но озлобленные и голодные олог-хаи.
НПС и игроки Тирита сперва не поверили своим глазам и подумали, что уведенное — какая-то иллюзия или чья-то злая шутка. На крепость надвигалась армия троллей, отнюдь не в количестве сотни рыл — численность врага была во много раз больше, чем высказывались ранее самые смелые предположения!!!
Нестройными рядами — скорее, толпой — они остановились за 500 метров до высоких стен Тирита. Вид огромной линии темного врага заставил не на шутку волноваться как НПС, так и игроков. Боромир понял, и сам ощутил, что в рядах нарастает паника перед олог-хаями.
У многих ологов, впрочем, не было ни брони, ни даже серьезного оружия — большинство держало в руках обломки деревьев.
— Твою мать... — прошептал Родален. — Да их тут тысяча... Может, и больше...
— Боромир, дай приказ! Мы сейчас же откроем по ним огонь! — нетерпеливо сказал Раустап, держа стрелу наготове.
— Не попадешь. Пусть подойдут еще метров на двести, — ответил опытный Деймел.
— Согласен, — подал голос Демон.
— Да что толку от стрел?! — рассерженно плюнул Берегонд. — Ты же видел сам, что они их не берут!
— А вот это ложь, — вновь ответил Деймел. — Тех, что без брони, вполне можно взять стрелой... Лучше арбалетным болтом, и на достаточно близкой дистанции, в голову.
— А ну! Слышали?! — крикнул Родален защитникам. — Болтами и стрелами цельтесь в незащищенные места! Особенно в головы!
— Что там за тварь громадная? — осторожно спросил Раустап.
— Тролль... Кажется... — задумчиво проговорил Деймел.
— Насколько могу судить... Это может быть грауг — сказал Демон. — Ну, как очень большие тролли. И, вероятно, ужасно живучие...
— А дальше-то что? — рассеянно спросил Горгон.
— Без понятия. Они чего-то ждут... — сказал Боромир, тщательно всматриваясь в движение на грауге.
В это время тролль-переросток наклонился, давая ближайшему ологу дотянуться до Саурона и передать своему владыке заранее заготовленный белый флаг. После этой процедуры держащий развивающийся по ветру флаг Саурон приказал граугу достигнуть стен Тирита.
— Что делать? Боромир? Убьем?! — запаниковал Раустап.
— А почему ты меня спрашиваешь, а не Демона? — усмехнувшись, спросил Боромир, заслужив вспыхнувший на мгновение гневный взгляд главаря следопытов, чьи чувства в этот момент были задеты.
— Давайте с ним потолкуем — предложил Коратир. — Послушаем, что он скажет...
— Внимание! — подал голос Берегонд. — Никому не стрелять без приказа! Возможно, все удастся решить мирно!
— Ух... Хоть бы... Убереги нас Эру... — прошептал один из НПС.
Пока грауг неспешно приближался, Раустап задумчиво проговорил:
— Знаешь, Скай Лив, я кажется придумал окончание твоей песни. "Коль нам предписан смертный хлад... Отправим этих тварей в Ад!"
— Слишком пафосно. И не по канону, — фыркнул Простак.
— А мне нравится! — отозвался SkyLive с невинной улыбкой на губах.
Когда грауг настигнул стен Минас Тирита, все равно куда более высоких, чем огромный тролль, Глашатай тревожно напрягся, изо всех сил сжимая свой щит, а Саурон шутливо поклонился.
— Приветствую властителей крепости. Давно не виделись.
— Чего тебе надо? — едва сдерживаясь от того, чтобы не кинуться на Саурона вниз, спросил Боромир.
Игривое настроение владыки Мордора тут же исчезло. Вместо издевательского голоса, он заговорил зловещим, более громким, но будто бы шипящим:
— Отдайте мне город, покиньте его стены — и никто не пострадает. Так я должен был бы сказать в хорошей фэнтези-книге, а вы — ответить, что, мол, нет, никогда такого не будет. И неизвестно как, но отбить его! Но у нас с вами другой сюжет...
