Грешник

Маги кивнули и поползли вперёд, метров через двадцать они встали и, надёжно прикрывшись пологом невидимости, пошли к статуе. Солдаты не обращали на них внимания, казалось, всё сейчас будет сделано.

Но мы заблуждались, а дьявол наш оказался прав. Они подошли почти вплотную, когда солдаты, словно внезапно прозрев, вдруг встрепенулись и кинулись на них. Оказалось их там, кстати, не двое, а восемь. Ещё шесть прятались где-то у подножия. Стрелять они не стали, просто навалились толпой и повалили обоих магов на землю.

Что полагается делать в таких случаях? Правильно, тащить пленного к командирам, а потом допрашивать с применением пыток, выбивая всю информацию о подельниках. Вот только солдаты оказались не в курсе таких тонкостей, а потому выхватили короткие тесаки и начали магов рубить.

— Разобрать цели! — рявкнул Эванс, поднимая винтовку.

Чтобы расстрелять солдат потребовалось два залпа, а потом мы рванули вперёд, с ходу перекрывая олимпийский рекорд в стометровке. Но было поздно, оба мага не подавали признаков жизни, да и не следовало надеяться, с такими ранами не живут. Под каждым растеклась огромная лужа крови.

А с трёх сторон к нам уже бежали бойцы, было их не меньше трёх-четырёх сотен. Они почти не стреляли, просто бежали, чтобы задавить массой и, возможно, тоже порубить на части.

— Ломай!!! — заорал Эванс, указывая на табличку на постаменте.

Табличка была сделана из какого-то стеклоподобного материала, он был прочным, но после третьего удара прикладом не выдержал и раскололся. Позади таблички было глубокое прямоугольное отверстие, я засунул туда руку и ухватил орнамент. Он словно держался на невидимых нитях, пришлось дёрнуть изо всех сил, наконец, второй кусок позолоченного стекла покинул своё хранилище.

Снова раздался грохот. Земля под ногами ходила ходуном, видно было, как поперёк площадки ползёт трещина, края которой расходятся, открывая вход в бездну. Статуя зашаталась, по камню побежали мелкие трещины, ещё немного и она рухнет, причём, нам на голову.

— Валим отсюда!!! — заорал я. Этот мой совет несколько запоздал, поскольку все члены группы уже и так бежали впереди своего визга.

Как ни странно, а единственным направлением, которое было свободно, оказалось то, откуда мы пришли. Нападавших отделило от нас глубокими трещинами, из которых уже шёл дым. Земля под ногами продолжала трястись, отчего то и дело кто-то из нас падал. Но мы не останавливались, единственное спасение было в скорости. Дело почти сделано, осталось только наведаться в храм на вершине. Вот только, боюсь, там нас будет ждать вся армия острова, и тогда нам уже ничто не поможет.

Землетрясение длилось ещё полчаса. Позади уже поднимался клубами вулканический дым, трещины в земле, пусть и неглубокие, попадались повсеместно. Страшно представить, что произойдёт с островом, когда мы достанем последний кусок орнамента. Что будет, когда мы разбудим Велика, представлять вовсе не хотелось. Ничего не будет, наверное, ни острова, ни храма, ни нас.

Мы старались отделить себя от преследователей как можно большим расстоянием. Скрываться уже не было смысла, поэтому мы просто шли по дороге, где на нас глазели перепуганные землетрясением крестьяне.

— Скорее всего, — высказал я общую мысль, — остров будет полностью разрушен, когда мы выполним миссию.

— И что ты предлагаешь? — спросил Эванс, — из жалости к ним всё задуманное отменить?

— Нет, — со вздохом ответил я, — этот остров существует только благодаря тому, что когда-то подрались два божества. И эти люди живут только благодаря тому, что один из них победил.

— И мы живём потому, что этому победителю понадобилось устраивать дурацкую головоломку с открытием своей гробницы. За этим мы сюда попали и отступать нам уже некуда, — добавил Эрнесто, до этого обычно молчавший, — за это погибли Петер и Хорт.

— Поверь, мне тоже их жаль, — продолжал Эванс, — будем надеяться, что остров не разнесёт дребезги, часть останется, а люди спасутся.

— Без надежды жить трудно, — согласился я.

Глава восемнадцатая

Очередной рассвет застал нас в предгорьях. Мы окончательно перестали скрываться и попросились на ночлег в крестьянскую усадьбу. Хозяин был не в восторге от таких гостей, но переночевать пустил. В дом мы не пошли, да и места там столько не было, но в одной из построек получилось неплохо устроиться на соломе. Ближе к ночи хозяйка, худая женщина лет пятидесяти, принесла нам приличный котелок супа. Эванс предложил заплатить серебром, но она отказалась.

— Нет смысла копить богатства, — печально ответила она, — гнев Велика близок, никто из нас не переживёт его.

Нам стало стыдно, но от супа никто отказываться не стал. Фатализм местных жителей нам на руку. Может, они и препятствовать нам больше не будут?

Утром прощаться с хозяевами не стали, просто взяли оружие и тощие мешки, а потом пошли по узкой дороге, ведущей в горы. А когда крутые каменные склоны были уже совсем близко, нас встретил новый сюрприз. Произошёл обвал и дорогу завалило камнями. Каменная осыпь была метров пятнадцать высотой.

— У кого какие предложения? — спросил я, разглядывая завал, — будем карабкаться? Или поищем другую дорогу?

— Очень сомневаюсь, что другая дорога через горы, если даже она и существует, находится где-то рядом, — Эванс покачал головой, — придётся лезть.

И мы полезли, было тяжело, но мы, в массе своей, хоть и не были скалолазами, но с физкультурой дружили, так что подъём одолеть получилось. Когда поднялись на вершину, смогли окинуть взглядом масштаб бедствия. Примерно полкилометра горного прохода было засыпано валунами размером от кулака до легкового автомобиля. Местным, если таковые после всего останутся, проще будет новую дорогу поверх завала насыпать, разобрать такое нереально. А мы, перепрыгивая с камня на камень и рискуя переломать ноги, медленно двигались вперёд. Когда шли сюда, главный храм остался далеко по правую руку, теперь нужно не прозевать отворот.

Переход через завал отнял у нас, примерно, три часа времени и все силы. Еды уже не оставалось, только вода, да и то фляги скоро покажут дно. При этом никто не ныл, все прекрасно понимали, что идём в последний бой, так что можно и на подкожном жиру продержаться. Разве что Сэм, ещё не до конца проникшийся всеобщим настроением, с тоской спросил:

— Мы все умрём? — в его словах была робкая надежда.

— Нет смысла говорить об этом, парень, — Эванс обнял его за плечи, — ты ведь уже мёртв. Как и я, как и все мы. Нам дали возможность пожить ещё немного. Скорее всего, когда мы будем не нужны, то отправимся в ад, где нам самое место. Хотя, могут быть варианты. Вот разбудим Велика, тогда и попросим что-нибудь у него. Если будет в хорошем настроении, то сохранит нам жизнь.

— Хорошо бы, если так, — Сэм совсем по-детски шмыгнул носом, — тогда нужно идти, никто, кроме нас, его не разбудит.

— Да тебе в ВДВ служить надо, — я рассмеялся, — никто, кроме нас. Пошли.

И мы пошли, всё-таки отсутствие прогресса давало о себе знать, расстояние, которое в нашем мире преодолевалось за час, здесь отнимало сутки. Не говоря уже о затраченных силах.

К вечеру слева стала видна гора с пирамидой, вот только отворота мы не увидели. Придётся либо спускаться вниз и искать новую дорогу, либо лезть по скалам. Глядя на почти отвесные каменные склоны, приходилось первый вариант отвергнуть. Значит, снова придётся вернуться в густонаселённые районы. Как нас там встретят, было неведомо.

Ночевать пришлось на дороге, но хоть с питанием мы вопрос решили, прямо к нам выехал немолодой крестьянин на скрипучей крестьянской телеге, запряжённой парой быков. На телеге той были навалены мешки с зерном, которые он, надо полагать, он вёз на продажу. Быки были транспортом мощным, но скорость давали черепашью. Остановив крестьянина, мы объяснили ему, что впереди завал, и он никуда не проедет. Он нам поверил и, ничего не проверяя, просто стал разворачиваться. Но мы его остановили.

— А что у тебя в телеге? — спросил Эрнесто, положив руку на револьвер.

— Зерно, — без тени испуга ответил крестьянин, они тут жили настолько мирно, что вовсе не боялись преступников, — везу его на винокурню, по ту сторону гор, своей-то у нас нет, вот и приходится туда возить.

— А продай его нам, один мешок, — предложил Эванс, шикнув на Эрнесто, который уже приготовился к разбою. — Быкам будет легче, и ты хоть что-то заработаешь.

— Берите, — крестьянин кивнул на мешки.

— Серебро, — сказал Эванс, протягивая два блестящих кирпичика, — хватит?

— Конечно, — с улыбкой ответил он, — за это всю телегу отдать могу.

— Всю телегу не нужно, — успокоил его Эванс, — только один мешок.

— А что ты скажешь о землетрясениях? — спросил я, — это действительно гнев Велика, как все говорят? Многие считают, что не переживут его.

— Я так не считаю, — начал объяснять крестьянин, — он гневается на тех, кто его потревожил, но мы здесь не причём, мы всегда верно служили ему. Вряд ли он станет уничтожать весь остров, он милостив к людям. Кто-то, возможно, погибнет, но остальные будут жить, как раньше. Я вот не боюсь. Но семье своей велел спать под открытым небом.

— А воды у тебя нет? — спросил я, стаскивая с телеги мешок.

— У меня только один кувшин, и он почти пуст, — он развёл руками, — но если вы сойдёте намного в сторону от дороги, вот здесь, то увидите ручеёк, небольшой, но вам хватит.

— Спасибо, удачи тебе, — сказал ему Эванс, крестьянин благодарно кивнул и поехал по дороге в обратную сторону.

— А как попасть к главному храму? — крикнул я вдогонку.

— Там внизу есть тропинка, — ответил он, не оборачиваясь, — телега не пройдёт, а пешком можно, она выйдет на дорогу, ведущую к храму.

За водой вызвался сходить Эрнесто, он собрал фляги и пошёл в указанном направлении, солнце уже садилось, но камни было ещё видно. Кроме того, мы развели скромный костёр, наломав придорожных кустиков. Ужин был специфическим, зерно с холодной родниковой водой. С голодухи, понятно, и не такое съешь, но удовольствия мало. Была мысль сварить кашу, но для этого были нужны дрова, а их почти не было. Набив животы, завалились спать, прямо на камень. Он был относительно тёплым, а усталость сморила нас вмиг.

Утром, как и следовало ожидать, проснулись от холода ещё до рассвета. Камень имеет свойство быстро нагреваться на солнце, но при этом ещё быстрее остывает, когда солнца нет. Попытка развести огонь успехом не увенчалась, да и не нужен он был уже. Завтракали всё тем же зерном, потом сходили к ручью и запаслись водой. Остатки зерна рассыпали по мешкам, какой никакой, а сухой паёк. В купленном мешке был без малого центнер, так что осталось ещё много.

Мы бодро потопали по дороге, тщательно осматривая левую сторону на предмет тропинки. Таковая нашлась километров через пять. В прошлый раз мы её просто не увидели. Пешеходная тропа в полметра шириной, которую, к тому же, закрывал пышный куст какого-то местного растения. Мы свернули и пошли по ней, петляла тропа очень сильно, но в итоге всё же вывела нас на довольно широкую дорогу, мощенную белым камнем. Пирамида была хорошо видна, сбиться с дороги было уже невозможно. Все приободрились, один рывок, последний, и мы выполним своё предназначение. Остановить нас никто не сможет. Мы просто возьмём третий кусок, соединим их и вставим, куда следует.

Но судьба распорядилась иначе. Ей мало было того, что уже произошло, и она решила нас ещё немного попинать. До храма оставалось ещё километров пять, дорога равномерно поднималась вверх, пирамида была уже отчётливо видна. Когда-то я отдыхал с женой в Египте, сразу после свадьбы. Тогда нашли немного денег и устроили себе праздник. Так вот, скажу я вам, пирамиды Гизы не идут ни в какое сравнение с тем, что мы встретили здесь. Во-первых, размеры. Даже на расстоянии было видно, что высота превышает триста метров. Во-вторых, внешний вид. В Египте пирамиды сильно потрёпаны временем и погодой, кроме того, облицовку их ещё в былые годы растащили для своих нужд хозяйственные арабы. Здесь же пирамида выглядела идеально, облицовка на месте, плиты уложены безупречно.

Но, полюбоваться на них вблизи нам не удалось. Снова показал себя Курт. Он шёл впереди, но вдруг остановился. Следом за ним остановились и остальные. Лысая голова начала медленно поворачиваться назад, потом ему правда, пришлось повернуть и корпус, он ведь не филин.

— Курт? — подозрительно спросил Эванс.

— Его там нет, — ответил великан, — увезли.

— Откуда ты... — начал было Эванс, но замолчал, а потом добавил, — я понял, ты знаешь, куда?

Курт неуверенно поднял руку.

— По этой дороге. Туда. Вниз.

Никто не стал переспрашивать, все просто развернулись и пошли в обратную сторону, сильно прибавив в скорости

— Так ведь не должно быть, — сказал я, — артефакт хранится на груди жреца, а жрец не покидает храм, так нам объясняли.

— Их можно понять, — возразил мне Фёдор, — они догадались, что нужно нам, при этом нет уверенности, что смогут нас остановить. Магия поможет пробраться через любые преграды. Они ведь не знают, что магов у нас больше нет. Вот и решили спасти последний артефакт.

— Но куда они его денут?

— Могут выбросить в море, — предположил дьявол, — или уничтожить.

— Уничтожить?

— Ну, с синим кристаллом ведь получилось, — напомнил Фёдор, — тем более, что здесь теперь тоже есть вулканы.

Я даже зубами заскрипел. Только не это. И так думал не только я.

— Бегом, — приказал Эванс, все подчинились.

Бежать пришлось долго, больше часа, но темп выдержали все. Сэма под конец пришлось волочь за руку, но и он продолжал перебирать ногами. Но наши старания не пропали зря. Догнать, понятное дело, не смогли, но горная дорога имела свои преимущества. Когда скалы справа и слева расступились, мы увидели классический серпантин, по которому далеко впереди ехала повозка. Спереди и сзади шагали строем солдаты с винтовками. О том, чтобы догнать, не было и речи. Они тоже двигались медленно, но фора есть фора, да и выдохлись мы совсем.

Эванс, не отрываясь от бинокля, молча показал рукой влево, там дорога спускалась и дальше двигалась по равнине, но главным было не это. Если мы сейчас сойдём с дороги, спустимся по почти отвесному склону, а потом пробежим ещё немалое расстояние по пересечённой местности, то есть шанс догнать кортеж, сильно срезав путь. Мысль эта пришла в голову одновременно всем, мы, не сговариваясь, начали спуск. Где пешком, где кувырком, где вприпрыжку, где юзом на пятой точке, но спуститься у нас получилось. При этом Эванс приложился головой набив немалую шишку, Курт порвал штанину, а Эрнесто разбил колено. Но на наши ходовые качества это не повлияло, неслись мы, как стадо испуганных оленей, забыв об усталости и боли. Приходилось перепрыгивать через каменные завалы, спотыкаться, падать, оставлять на колючих кустах клочья одежды, но это никого не останавливало. Цель была перед глазами, нужно было только её догнать.

Догнали. Выложившись полностью, набив ещё кучу шишек и ссадин, но на дорогу мы поднялись, опередив кортеж на сотню метров. С трудом восстанавливая дыхание в чахлых придорожных кустах, мы достали гранаты. Нашлось их шесть. Эванс приказал бросать по две. Перед повозкой и позади неё. Прижавшись к камням, мы затаили дыхание. Солдаты бодро топали по каменной дороге, никто не смотрел по сторонам и не помышлял о боевом охранении. Винтовки висели за спиной, солдаты выглядели беспечными. Видимо, считали, что уже своим наличием отпугнут любого врага.