| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
И тянем трупы за собой, ой, ой, ой, ой...
Первый, второй и третий,
Четвёртый, пятый и шестой...
Первый, второй и третий,
Пусть лучшим другом был шестой...
Да мы проводим день-деньской,
Не за чертёжною доской...
Но на дежурствах мы не раз,
Ночами не смыкали глаз.
И в процедурном кабинете,
Благодарит тебя больной, ой, ой, ой, ой...
Первый, второй и третий,
Четвёртый, пятый и шестой...
Первый, второй и третий,
Напишет жалобу шестой...
Когда закончишь институт,
Тебя на Север отошлют,
На Юг, на Запад, на Восток,
Но ты не будешь одинок!
В глуши, в таёжном лазарете,
Ты вспомнишь курс весёлый свой, ой, ой, ой, ой...
Первый, второй и третий,
Четвёртый, пятый и шестой...
Первый, второй и третий,
Эх, вот сейчас бы на шестой...
* * *
"Ах, как хочется на Арбат!..."
Ах, как хочется на Арбат!
В переулки жёлтых огней...
Но не вырваться мне никак,
Из оков вереницы дней...
Разноцветная осень прошла,
Сессионной грозой Новый год,
И уже молодая весна,
За капелью сюда идёт...
Подари мне, старик Гиппократ!
Накрахмаленный белый халат!
Подари мне, Везалий Андрей!
Семь томов "Медицины" своей!
Подари! Подари! Лайонек!
Стетоскоп, проведу с ним свой век...
Отпусти меня, дОцент, к врачу,
А стипендию сам получу...
Я пройдусь институтским пейзажем,
Среди милых до боли стен,
Медицинская гамма адажио
Здесь звучит надо вся и всем...
Зданья главного грозный фасад,
Медицинский второй навек!
Здесь московский Нескучный сад...
Куполов негасимый свет...
Подари мне, старик Гиппократ!
Накрахмаленный белый халат!
Подари мне, Везалий Андрей!
Семь томов "Медицины" своей!
Подари! Подари! Лайонек!
Стетоскоп, проведу с ним свой век...
Отпусти меня, дОцент, к врачу,
А стипендию сам получу...
Подари мне, старик Гиппократ!
Накрахмаленный белый халат!
Подари мне, Везалий Андрей!
Семь томов "Медицины" своей!
Подари! Подари! Лайонек!
Стетоскоп, проведу с ним свой век...
Отпусти меня, дОцент, к врачу,
А стипендию сам получу...
Вообще, получился полноценный концерт, и Верочка в нём замечательно спела свою часть не имеющую никакого отношения к медицине и нашему институту. Концерт стал событием для всего института, а ведь началось почти с шутки, когда мы просто решили поздравить с днём рожденья нашего заведующего кафедрой...
А тем временем, наконец, закончилась Великая Отечественная война. Ещё когда я только приехала поступать в институт, Москва уже не была прифронтовым городом, какую я её запомнила по сорок первому и сорок второму годам, хотя бумажные поломы со стёкол никто ещё не спешил смывать. Страна уже полностью перестроилась на военные рельсы и сейчас было напряжение, но уже не было того аврала на грани срыва и шаткого положения качающихся в неизвестности весов. К концу сорок третьего тезис "о нашей неизбежной победе" звучал уже не воодушевляющим призывом, а стал озвученной непреложной истиной. Почти не звучала информация о скором открытии союзниками второго фронта, да и вообще, в отношении помощи союзников воодушевления особенного я не заметила. Помогают, да, спасибо, но только на наши деньги, за живое золото, которое мы за эту помощь платим, то есть это даже не помощь, а выгодная им торговля, так и чего особенно благодарить? Люди работают, деньги зарабатывают и не малые, не отдают нам свою последнюю рубаху, при чём здесь благодарность?
Поздней осенью, как раз, когда я родила Мишку, по едва успевшим оправиться от катастрофических поражений конца прошлой зимы и весны немцам были нанесены несколько сокрушительных ударов. Как прозвучало по радио, немцы после нашего летнего удара в центре и эпического танкового сражения были уверены, что сил на новое наступление у нас уже быть не может, и совершенно не ожидали, что последуют ещё удары на Юге, на Севере и в Прибалтике. На Юге наши войска вышли к Карпатам и вошли в Галицию. На моём бывшем фронте удары снова наносил не Ленинградский фронт, а соседи и рассекающий удар вывел наши войска к границам восточной Пруссии и дал окружить всю группировку войск в Прибалтике. А вырвавшийся из "Маркизовой лужи" Балтийский флот, в основном своими подводными силами и авиацией, фактически заблокировал всю эвакуацию и снабжение окружённых в Прибалтике войск, и гарнизон старинного прусского Кенигсберга. И если в истории Соседа к моменту выхода наших войск к столице Восточной Пруссии, там скопилась огромная масса отступающих войск и снабжения для них. То здесь в городе оказался фактически только его гарнизон и береговые силы флота, а доставлять войска морем стало слишком опасно и для деблокады переводить остатки линейных надводных сил из Атлантики и с Севера было сложно, опасно и поздно. Но заблокировав Кенигсберг наши войска освобождать Польшу не смотря на истерические визги из Лондона не рванули, а занялись укреплением своих оборонительных рубежей немного западнее наших довоенных границ. Откуда я знаю это, ведь по радио о таком не рассказывают, так это нам Смирнов рассказывал, что называется из первых рук. Из-за активности нашей авиации, которая из Крыма старательно ровняла всё в нефтедобывающих районах Румынии, в Рейхе накопился серьёзный дефицит горючего, особенно авиационного, ведь наземная техника почти вся уже была переведена на синтетический бензин.
У меня есть подозрение, что наша разведка сумела выйти на контакты не только в правительстве Финляндии, которая в январе начала переговоры, на фоне которых был произведёно стремительное и почти бескровное освобождение Карелии и Карельского перешейка, а на берег Ботнического залива высажен морской десант, который не столько рванул в сторону Хельсинки, сколько выдвинулся и занял бывшее расположение базы Ханко. К концу зимы все финские войска уже были за линией границы по договору сорокового года и не проявляли активности против наших войск, а вот весь тридцать восьмой армейский корпус немцев был выдавлен на север за широту Рованиеми. Вскоре в газетах был опубликован подписанный договор с Финляндией. По новому договору Финляндия не претендует на свою бывшую территорию севернее Рованиеми, то есть границу признали фактически по полярному кругу. Также на стационарных аэродромах в Финляндии, на которых базировалась немецкая авиация, теперь разместились два наших истребительных и один штурмовой авиаполки. Но знаково и показательно, что операция в Финляндии была названа "Ретвизан". Напомню откуда взялось на Руси это шведское слово, которое многие годы сохранялось в Балтийском флоте и последний корабль с таким названием героически воевал под командованием капитана первого ранга Шенсновича Эдуарда Николаевича в русско-японской войне и был трагически затоплен в гавани порта Артур после неудавшейся попытки прорваться во Владивосток. Но речь не про это, а про то, что это название появилось после того, как отряд охотников под командованием Петра с Меншиковым на нескольких шлюпках подкрался к стоящему на рейде Шведскому линейному кораблю и взял его на абордаж, после чего абордажники во главе с Петром привели к нам захваченный трофей. Вот именно этот корабль военного флота Швеции носил название "Ретвизан", а в память об этом событии были отчеканены памятные медали для всех участников событий с надписью: "Небывалое — бывает!". Надо полагать, символическое название с очень толстым намёком для жёлто-голубой монархии и Европы вообще своей цели достигло в том числе и до Норвежского Хокона в Лондоне. Потому, что по поводу занятия нами восточной части Норвегии вместе с Альтой и Груманта возмущались не норвежцы и шведы, а только наши заклятые друзья с британских островов. Ведь фактически официально было объявлено, что названия всех стратегических операций у нас носят фамилии великих русских полководцев. И появление такого названия для любого политика является знаковым и несущим в себе мощный информационный посыл...
Вот и поведение Германии выглядит не очень понятно для всех, кто не знает, как события развивались в будущем. Я видела только видимые проявления сложных политических процессов, о которых Смирнов нам ничего не говорил, думаю, что и не много знал. Но немцы в то время, как наши войска уже вошли на земли генерал— губернаторства и Восточной Пруссии резко усилили африканскую группировку Роммеля, и он успешно взял Каир, Александрию и Порт-Саид, фактически перерезав Суэцкий канал. Почти одновременно происходит успешное покушение на Гитлера и его труп выставлен в Берлине для прощания с телом. К власти приходит не Гимлер, не Геринг, не генеральская верхушка или главари национал-социалистов, а промышленники во главе с Шахтом, который находит самую широкую поддержку в армейских кругах. И дальше начинается ещё более непонятное развитие событий, наши войска наступают не на севере в Польше, а на юге в Румынии, Югославии и выходят к границам Италии, где на севере вспыхивает народное восстание под руководством Пальмиро Тольятти, наши войска не входят в теперь уже народную республику Италию, а стоят на границе и влияют на ситуацию уже своим присутствием. Никакой армии под командованием Кессельринга в Италии нет, поэтому вооружённого противодействия отрядам Тольятти почти нет. Во время попытки высадить в Италии англо-американский десант, последний заблокирован в зоне высадки, а в Неаполь с дружеским визитом пришла наша "Парижская коммуна" с "Красным Кавказом" и "Красным Крымом". Весь не маленький итальянский флот выдвинулся к месту высадки десанта и встал на якоря почти в прямой видимости. Конечно общие англо— американские силы численно превышают итальянский флот вместе с эскадрой черноморцев, но проливать неизвестно за что кровь солдаты англо-саксов не хотят, да и Роммель — гораздо более важная цель...
После смерти Гитлера началсь повальная сдача в плен окружённых в Прибалтике войск, исключения составляют только части Ваффен-эСэС, особенно те, костяком которых являются разные европские добровольцы вроде бельгийцев, голландцев и прочих французов, а также карательные части сформированные из местных прибалтийских народов, поляков и украинцев. Вот эти части сумели стянуться к Риге объявив её неприступной твердыней. Частью войск Ленинградский фронт, сменивший части двух Прибалтийских фронтов блокировал со всех сторон Ригу, а другая часть войск встала вокруг Кенигсберга и на северной части оборонительного рубежа в Польше. А в Германии начали активно выводить во Францию части эСэС и вывозить с ними непримиримых нацистов. В Париже объявляется о создании Арийской Французской республики, как полновластной правоприемнице третьего Рейха. Во Франции на сторону новопровозглашённого правительства переходит часть населения, их поддерживают части кригс-марине и части люфтваффе. Смешанные немецко-французские части активно занимают Южную Францию — подконтрольную правительству Виши. После этого англичане и американцы бомбят Париж, Тулон и Марсель, и в налётах используется такое количество самолётов и бомб, в нескольких волнах бомбардировщиков, что центр Парижа фактически перестаёт существовать, а на месте Эйфелевой башни остаются только завалы оплавленного, скрученного, обгорелого железа. В ответ, с остервенением начинают укреплять "атлантический вал", и хоть он бОльшей частью так и не был достроен, но об него жестоко обламывает зубы совместный англо-американский десант, уже в первые сутки, потеряв больше трети участвующих в десанте войск, бОльшую часть которых даже высадить не удалось... После этого англо-американцы высаживают десант на Корсике и Сицилии фактически начинают геноцид, за что Папа Римский объявляет англо-саксов слугами антихриста. Из-за этого срывается уже договорённый пропуск войск англо-американцев через порты и территорию Испании...
На Севере с армией Дитля успешно разбирается Северный фронт с одноимённым флотом, причём против возведённых в большом количестве укреплений в скалах применяются новые боеприпасы объёмного взрыва, от которых у этих укреплений защиты нет, а после обработки передовых позиций пирогелем моральный дух обороняющихся оставляет желать большего. В газетах как-то очень настойчиво упоминается, что Шпицберген — на самом деле издавна русский Грумант, который поморы посещали задолго до викингов и прочих. Остатки горных егерей и пятого воздушного флота немцев отходят с боями в западную Норвегию, а наши войска зачищают и занимают всю северную Финляндию, выходят на границу Швеции и встают в оборону по двадцатому меридиану на бывшей норвежской территории, чтобы было понятнее, это примерно полторы сотни километров к западу от Альты. Словом, Мурманская область территориально увеличилась более чем вдвое за счёт территорий восточной Норвегии и северной Финляндии.
В Европе идут тяжёлые бои во Франции, где нашим войскам наступающим с юга и востока противостоят немецкие части, местных добровольцев и ещё Бог знает кого, потому, что кроме нас эти же войска воюют ещё с кем-то у себя в тылу. Уже кажется совершенно дезориентированные англичане топят в гаванях Марселя и Тулона весь оставшийся французский флот, что вызывает во Франции мощную волну негодования и поддержки Арийского правительства... На этом фоне Берлин как-то остаётся в стороне и в конце января в Берлине подписана капитуляция Германии перед СССР, в течение двух дней ускоренным маршем наши войска занимают Берлин и другие города, а летевшие бомбить Германию самолёты из-за Ла-Манша в воздухе встречают уже наши истребители и после демонстративной стрельбы поперёк курса бОльшая часть бомбардировщиков поворачивает обратно, а те, кто не желают поворачивать и продолжают лететь к цели игнорируя предупреждения быстро приземляют своими пушками наши По-седьмые. Что любопытно, в Кракове и Варшаве оставлены стоять немецкие гарнизоны при полном вооружении, и продолжает работать вся бывшая немецкая администрация, наши войска в польские города не заходят. Гарнизон Кенигсберга после капитуляции Берлина открывает ворота, а вот Пилау и Ригу приходится штурмовать с большой кровью и потерями, особенно среди местных жителей, которых эСэСовцы не выпустили из города. Хотя, далеко не всё так просто и радужно, как медик я вижу по госпиталям сколько и откуда поступает раненых, очень много раненых.
Ещё почти месяц продолжается непонятная война во Франции, союзники всё-таки умудряются из Сицилии высадить десант на юго-западе Франции и со всей возможной скоростью рвутся к Парижу. На этом пути встречаются с нашими войсками и едва не доходит до стрельбы, так как наши их пропускать не собираются. После недели противостояния в Брест прибывает два английских и два американских линкора с представителями союзного командования, наши находятся в городе на правах освободивших его и двадцать седьмого февраля сорок пятого года подписан акт капитуляции третьего Рейха перед силами стран антигитлеровской коалиции в лице СССР, США и Великобритании. Официально именно этот день объявлен во всём мире днём Победы и окончания второй Мировой войны, хотя Германия капитулировала перед советским командованием ещё двадцатого января, но официальным приемником Третьего Рейха объявлена Арийская Французская республика...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
