Perpetuum mobile. Часть 3. День гнева

Эй, люди! Это я среди вас! В обносках с чужого плеча, голова укрыта шелковым платком, по суорской моде. Это мои ноги, обтянутые дырявыми джинсами вышагивают по разбитому тротуару. Помнится, здесь за поворотом стояла будка мороженщика. Вот остатки кирпичного цоколя. Трава лезет сквозь щели в асфальте. Напротив, по другую сторону улицы — свежесобранный из деревянных панелей магазинчик. Мальчишка проехал на роликовых коньках посередине мостовой. Разогнался, прокатился по инерции, сложил ладони рупором, крикнул кому-то: "На переучет!" Жизнь во всех проявлениях берет свое.

Вдали видна башня небоскреба неподалеку от Двора Хозяйки. Так назывался правительственный квартал. Высотному зданию повезло — оно почти не повреждено. Чуть левее — пустое пространство, прогалина в городском пейзаже. Обломки рухнувших строений давно разобрали, но ты видишь исчезнувшие дома мысленным взором. Ты узнаёшь свой город. Но твой город отказывается узнавать тебя.

Вздрагиваешь от звука автомобильного сигнала, шарахаешься с мостовой на тротуар. Вот черт! Тебя обгоняет колонна грузовиков, обдав чадом бензиновых выхлопов. Крытые брезентовыми тентами кузова, на дверцах кабин буквы "LBR". Молодые парни беззлобно скалятся, глядя через задний борт. Отчего не посмеяться над симпатичной дурочкой. Молча соглашаешься с ним — вид у тебя довольно глупый. Ни в одном краю Мира, с появлением Скайтауна, не работают бензиновые моторы. Кроме Острова...

Первые ДВС на Острове не нуждались в электрической свече зажигания. Ее заменяла так называемая запальная трубка. Изобретение одного гениального юноши... Здесь просто вернулись на полвека (или чуть больше) назад. Ты не знаешь, насколько существенной должна быть переделка современного двигателя, но это — возможно. Доказательство — вот эти колонны военных грузовиков. На них перебрасываются всё новые и новые воинские части, чтобы форсировать Пролив. Остров избавляется от избытка молодежи, издавна служащей движущей силой всяческих революционных смут. Безжалостно бросая своих отпрысков в бой с ошеломленной и растерянной Эгваль.

Колонна прошла и скрылась вдали. Ты вновь одна, народу на улицах мало, ты инстинктивно стараешься держать дистанцию между собой и редкими прохожими. Они идут по своим делам, а ты — по своим. Так совпало, что прохожие ( и ты вместе с ними) держат путь в одном направлении. И лишь один человек идет вам навстречу.

Он огромен. Его гигантские шаги легки и неслышны. Вместе с тем, он недвижим и остается на месте. Не он, а ты приближаешься к нему. Портрет Хозяйки Острова на слепом, без окон, торце двадцатиэтажного дома. Легкое пальтецо распахнуто, руки в карманах. На физиономии мечтательная, с легким оттенком презрения ко всем и вся, полуулыбка. Это тебе так кажется.

Ты узнаёшь это место. Вон там, вдали, тяжеловесные корпуса Адмиралтейства — постройки времен Великого Ваги. А этот обширный пустырь, огороженный забором из металлической сетки, был когда-то площадью Искупления. Здесь казнили Наоми Вартан. Что было бы, если б в тот далекий день стояла хорошая погода? И мрачное небо не грозило бы обрушиться на землю шквальным дождем? Палачи не суетились бы и были внимательны. Их не отвлекла бы от работы навязчивая мысль завершить торжественное действо до того, как народ побежит врассыпную, опасаясь вымокнуть до нитки...

Циклопического портрета здесь не было бы. Вблизи видно, что он составлен из отдельных квадратных кусков окрашенной ткани, натянутых на каркас. Кто-то хорошо потрудился, переводя кадр кинохроники на гигантский холст. Хозяйка, ставшая легендой, по-прежнему незримо властвует над своим народом. Хотя, какое там незримо? Вот она, любуйся. А ты стоишь под ней — маленькая и жалкая.

Тебя здесь тоже не было бы. Какие порой мелочи решают судьбу человека...

Хозяйка держит свой путь, ее поступь легка и уверенна. "Пройдя долиной смертной тени, не убоюсь я зла". И ты не испугалась его. Ни чужого, ни творимого тобой.

Небо над головой безоблачно, в нем наметилась легкая, почти невидимая глазу дрожь. Это энергетическая сеть Ксана... Скайтауна раскинулась на полпланеты. Сам он еще за горизонтом. Да? Оборачиваешься, полуденное солнце слепит глаза, прикрываешь их ладонью. Вон он, зараза, восходит на юге. Похож отсюда на плоский блин, почти не видимый сейчас, низко над горизонтом. Каждые 106 минут он чертит небо с юга на север; дуга его орбиты с вращением Мира смещается с востока на запад. Восемь раз за день... сейчас будет четвертый и Скайтаун пройдет над Вагноком в зените.

Плоский, бледно-голубой издали, он всплывает в небо, становясь все более пухлым, формой приближаясь к кругу. В наивысшей точке ты будешь лицезреть его плоское днище; "Ксанаду" будет размером с солнечный диск. Он закроет солнце в этот раз?

Глаза колет точечная яркая вспышка рядом с Небесным городом... Что такое? Замечаешь еще одну... Слезы мешают тебе видеть, ноги внезапно слабеют, становятся ватными. Так было когда-то... к месту казни тебя вели под руки. История повторяется, замыкается в круг, но вместе с тобою сегодня казнят весь Мир.

— Тебе плохо, сестренка?

Парень в форме, на Острове почти все молодые парни мобилизованы, остановился рядом с тобой. Неопределенно машешь рукой, он понимает.

— А-а... гадость в небе. Приходится терпеть. Жизнь не заканчивается. Не расстраивайся так. Сколько всего было и прошло. И это пройдет.

Благодарно улыбаешься юному философу. Улыбка получается вымученной.

— Спасибо. Не буду больше бояться.

Он прощается с тобой грубовато-ласковым пожатием руки. Грозно молчаливый Скайтаун все так же взбирается в небо. Не отвечающий на радио-призывы, недоступный для ментального контакта. Ты уже пробовала. Пустой номер.

Только что его атаковали с территории Тира. Твердотопливную баллистическую ракету можно запустить и с помощью химического запала. А дальше положиться на гироскоп и механический таймер, коль скоро управление по радиолучу не работает. Ты видела в небе далекие взрывы ядерных зарядов. За пределами атмосферы, на высоте трехсот километров. А Скайтаун даже не почесался. Но даже на булавочные уколы ответит беспощадным ударом. Дело принципа. Разве не так ты сама поступала когда-то?

Гелла... Гелла... Вот кто затеял атаку. В расчете, что Эгваль потом не пострадает, а возмездие обрушится на Протекторат Тир. Военная техника и знания Тира теперь служат... Кому? Кем стал тот, кого ты любила когда-то? Ловишь себя на привычной маленькой лжи. Не любила. Он тебя любил.

Глупо торчать на одном месте и ты бредешь, куда глаза глядят. Это ты так думаешь. Автопилот у тебя в голове не иначе, как решил устроить тебе экскурсию по памятным местам. Дом Арды. Это — уже слишком! Седовласый владыка Острова, Вага Картиг отписал молодой возлюбленной дом своей покойной жены. Мол, понимай намек, как знаешь. Подумай, может, примешь подарок. Но времени на раздумья не дал, послав зазнобу свою на смерть. Ради сиюминутной политической выгоды.

Дом Арды выглядит так, будто время не коснулось его. Стены из тесаного камня. Окна, закрытые в полдень деревянными ставнями. Четырехскатная красная черепичная крыша. Забор из литой чугунной решетки, опирающейся на каменные столбики. Калитка с бронзовым колокольчиком. Наоми Вартан никогда не переступала этого порога. Она не простила Вагу. Ни живого, ни мертвого. Хотя позже и говорила обратное, но это тоже была ложь. Или то, что она ошибочно считала тогда правдой.

Косой взгляд, это всё, чем ты удостаиваешь старинный домишко. Не останавливаясь и не замедляя шага. Ты уже минуешь его, когда слышишь звук распахнувшейся входной двери. И голос Аниты Гариг:

— Наоми! Добро пожаловать домой!

Удар сотряс подземный бункер до основания. Разом погасли экраны мониторов, из числа тех, что еще действовали. Из динамика донеслись и смолкли вопли ужаса. Андрей поднялся на ноги, проверил оружие. А что ему оставалось? Шагнул к двери. Всему когда-то бывает конец.

Бронированная дверь перед ним исчезла, как не было. В тот же миг исчез "Мини-Крамер" в его руке, оставив боль в насильно разжатых пальцах. Андрея потащило в черный проем, он рванулся и увяз, как жук в патоке. Пола под ногами не было! Его окружали черные, блестящие как отполированные, каменные стены вертикальной шахты. Неизмеримой глубины и диаметром метра четыре. Спеленавшая Андрея сила не давала делать резких движений, но медленно поднять голову он смог. Увидел сияющий кружок света верху.

Который рос, летел навстречу, внезапно раздался, объял Андрея и исчез. Оставив быстро удаляющуюся равнину внизу и бездонный купол неба наверху. И рвущийся из легких безумный вопль.

Если он и потерял сознание, то ненадолго. Потому что помнил, как цвет неба сменился с голубого на густо фиолетовый, потом черный. А мир внизу стал далеким и прекрасным, каким до этого его видел лишь один человек. Как звали ту чертовку из Тира? Мысль мелькнула и пропала. Обнаружил себя стоящим у овальной двери глубокого синего цвета. С мерцающими серебряными буквами. Они плясали и расплывались перед его взором. Сильно кружилась голова. Андрей разобрал там только имя: Marsia.

Глубоко вздохнул. Вот еще задача: унять дрожь в руках и коленях. Андрей никогда не был трусом, но нечеловеческая мощь противника его глубоко поразила. Теплилась внутри слабая, жалкая надежда. Чем дьявол не тешится? Авось, несколько дней, как подготовленные к запуску ракеты с ядерными зарядами, попадут-таки в яблочко. И пустят на распыл весь этот небесный вертеп, с его надменными хозяевами. Он надеялся успеть прожить необходимые мгновения, чтобы воочию убедиться в успехе своего отчаянного замысла.

Дверь перед ним, нет, не открылась. Красиво исчезла, и Андрей приготовился шагнуть внутрь убежища загадочной начальницы новтеран.

— Смелее... адмирал! Что топчетесь, как девственник на пороге борделя!

Насмешливые, сказанные с легким акцентом, но на языке Мира слова, и смутили и разозлили его. Расправил плечи, шагнул вперед. Побежден, но не сломлен. Овальный проем был достаточно высок, чтобы ему не пришлось нагибаться.

Вошел. И замер. Перед глазами, как недавно, все поплыло. Ноги подкосились. Он хотел что-то сказать, но из горла вырвался лишь хриплый, каркающий звук.

Небрежный жест Марсии, и падение Андрея сделалось плавным, пока он не коснулся мягкого, ворсистого, как трава, пола каюты.

— Простите. Не учла психологический шок.

Извинений Андрей не услышал, потому что на самом деле лишился чувств. Оказывается, есть на свете то, чего не в силах вынести даже такой закаленный человек, как он.

Чей-то внимательный взгляд с высокой орбиты отметил единственный движущийся на ночной стороне планеты крупный неживой объект.

— Мы загнали их в каменный век!

И чей-то серебристый голос отвечал ему смехом.

Бесконечной мертвой вереницей замерли на ночном шоссе разномастные авто. Все стояли пустые с погасшими фарами, их водители и пассажиры давным-давно разбрелись, кто куда. Ночь стояла серебряно-лунная. Под равнодушным светом Минны несколько человек в потрепанной одежде взобрались на железнодорожную насыпь.

— Ерунда! Послышалось, — сказал один.

— А я точно вам говорю! — кипятился другой, — Глухие тетери!

На севере, на горизонте зародилось едва заметное, но набиравшее с каждой секундой силу движение. Тут вся группа призывно закричала и замахала руками. Ответом им был зычный свисток и нарастающий, ритмичный шум поезда.

Древний, времен покорения Норденка Хозяйкой, паровоз увлекал за собой восемь вагонов. Голые торсы кочегаров лоснились от пота, парни метали в топку одну лопату угля за другой. И паровой двигатель, получая привычную пищу, отдавал энергию колесам. Небесный насмешник был почти прав, хотя и перепутал каменный век с веком пара.

В одном из купе, при свете флуорлампы, тоже очень древней штуки, миловидная женщина читала полезную для духовного развития книгу. Рядом дети, мальчик и девочка, делали уроки — конец света не повод для безделья. Так сказал отец, удалившись на время, поразмыслить над одной задачей. Потруднее, чем ваши примеры, так он сказал.

Люди в других вагонах тоже выглядели спокойными, хотя в сердцах их поселилась тоска. Ничего хорошего будущее не сулило.

За окном проносился безрадостный, безлюдный, смутный ночной пейзаж. Хотя нет, вон кучка похожих на привидения, растрепанных граждан что-то неслышно провопила вслед грохочущему, оставляющему за собой султан грязного дыма составу.

На котором вместе с немногочисленными приверженцами, домочадцами и скудной охраной бежал из Норденка "Великий" Магистр.

Очнувшись, Андрей не мог сказать, сколько времени провел в беспамятстве. Он лежал навзничь. Слышал, как Марсия неторопливо расхаживает взад-вперед. Иногда видел ее, заложившую руки за спину; маршрут свой она прокладывала по каюте так, что периодически оказывалась рядом с ним. Андрей с удовольствием бы увидел ее в кандалах. При повторном взгляде на нее эта мысль показалась постыдной. Вновь накатило ощущение неизбывного позора и горечи.

— Вставай! — сказала она. — Или помочь?

Мягкая сила начала приподнимать Андрея, и он быстро перевернулся на бок, потом встал на ноги. Осторожно осмотрелся.

— Ага. Любуйся, — подбодрила Марсия.

Каюта ее была просторной, роскошной, лишенной острых углов. Удобное жилище, но не обиталище командира. Марсия, в свою очередь, с любопытством разглядывала его. Сказала, как думая вслух:

— Отборный экземпляр. Правда. Высокий, сильный, красивый. Но, все же.. Я терпима к любым наклонностям и лишена предрассудков. Просто... секс с животными — это не моё.

Настолько необъятным и удивительным было ее презрение к нему, что Андрей даже забыл разозлиться.

— Ты — тоже... экземпляр. Настолько уверена, что станешь властвовать над нами?

Возразила:

— Не я. Мы.

Спохватилась. Встряхнула головой. В центре каюты возникло изображение Небесного города. Примерно метр в длину, чуть меньше в ширину и с десяток сантиметров толщиной. Оно было объемным, красочным и позволяло разглядеть мельчайшие детали.

— Наш "Ксанаду". Смотри.

Андрей смотрел и так, безо всяких понуканий. Смотреть было на что. Со всех сторон Небесный город (как там его назвала Марсия?) окружали светящиеся точки. Они медленно двигались, сжимая кольцо осады, за каждой крошечной точкой тянулся такой же миниатюрный огненный след.

— Красиво. Да?

Марсия прошлась танцующим шагом вокруг изображения "Ксанаду". Ее тонкие пальцы быстро схватили светлую точку. Так ловкий человек снимает нагар с фитиля свечи, не обжигая пальцев.

— А вот еще. И еще... сейчас поймаю!

Обомлев, Андрей смотрел на ее игру. Понимая, что там, снаружи, далеко в пространстве, одна за другой реально гибнут запущенные с территории протектората Тир ракеты.

Рванулся в прыжке. Мягкая, невидимая сила схватила его на полпути, не дав сбить Марсию с ног. Но, все же, рефлекторно отшатнувшись, она не удержала равновесия и шлепнулась на пол. В другое время Андрей рассмеялся бы, насмешливо и зло, прямо в ее сконфуженную физиономию. А сейчас, спеленатый силовым полем по рукам и ногам, мог только смотреть, как две оставшиеся яркие точки, которые не успела "погасить" Марсия, жалят "Ксанаду". Неужели у новтеран нет автоматической системы ведения огня?! Марсия поднялась на ноги... Она не успеет! Почему-то в этот миг Андрей испытал острое чувство сожаления. Не о себе.