Искупление. Часть вторая.

"Потерял, потерял, все потерял", — пропел Руэри Тиган и издевательски расхохотался в спину поверженному Дракону.

Он вернет, все вернет! Таргар, корону, Сафи и свой покой, где не будет голосов, где не будет проклятого смеха мертвеца, ни одного мертвеца вообще! Если только брат, его Найяру не хватало все эти годы. Но он не хочет разговаривать со своим младшим братишкой, потому что он не готов.

— К чему? Бесы тебя задери, Неил, к чему я должен быть готов?! — закричал мужчина, сгибаясь пополам и вскидывая руки в черноту ночного леса.

Ответа не было, и бывший герцог вновь побежал, как бежал больше недели назад из собственного дворца, из своей столицы, так теперь он спешил покинуть свою страну, где остался склеп рода Грэим, мечты и надежды. Где все принадлежало ему. Бежал, потому что был зверем, которого гнали все это время. Не так давно, меньше года назад он так же гнался за Грэиром, укравшим его главное сокровище, а теперь те, кто когда-то подчинялся ему, гнались за ним. Он их господин, он...

— Проклятье, — Найяр остановился и тяжело выдохнул.

Он столько лет показывал своим людям, что не доверяет им. Собственная наемная гвардия, он предпочел северян своим таргарцам. Таргарские воины были лишь мясом, которое он бросал в бой, но озолотил лишь наемников. Найяр ожесточенно потер лицо и зло хохотнул.

— Мстительные твари.

Он присел на поваленное дерево, через которое едва не полетел в темноте, и прикрыл глаза, вспоминая, как покидал герцогский дворец. Про тот тайный ход он узнал случайно, когда искал другой, через который ушел Грэир. Вернувшись во дворец после безуспешных поисков утерянного сокровища. Тогда, очнувшись от черной тоски, скрутившей его, он просмотрел старые планы дворца. Просмотрел и уничтожил, потому что открыл несколько потайных ходов, о которых не знал никто. О тех, что были ему известны, знал и Коген, о ходе из жилых покоев не знал никто. Там когда-то жил его прадед, но он сошел с ума, так и не сказав деду, иначе почему старый Грэим, после восшествия на престол не воспользовался этими покоями? Как и отец, как и он, пока не взглянул на пожелтевшие от времени документы. Найяр сразу же переехал туда, тщательно обследовал и заготовил факелы, оружие, деньги, одежду и воду, на случай спешного побега. Как же он радовался, что оказался столь дальновидным в своем... безумии.

Мужчина усмехнулся и встал с дерева, продолжая свой путь. Ход вывел его за стены города, и свергнутый правитель сразу направился заранее продуманным маршрутом, достигнув села, где купил лошадь и дальше дело пошло веселей. Но буквально через два дня его нагнали. Не нашли, но пришлось спешно уносить ноги из городка, где он остановился на ночлег. Так и бежал все это время, стремясь к границе с Рогеном. Заговорщики просчитали, куда он может направиться, и преследователи отставали совсем не намного. Но теперь цель близка, и вскоре можно будет вздохнуть спокойно. В отличие от Таргара, в Рогене его в лицо знали очень немногие. Добраться до столицы, стоявшей на берегу моря, и можно будет совсем расслабиться. Найяр Грэим поджал губы и продолжил путь, до вожделенной границы оставалось уже немного.

* * *

Рогенар — столица Рогена встретил его мирной суетой. Здесь переворотов не устраивали, правителей не свергали, и самозванцы не лезли на чужой трон. Найяр въехал на новой лошади через кованные витые ворота, чувствуя душевный подъем. Он очень хотел верить в то, что вскоре сможет помыться в душистой воде, которой наполнят большую лохань, надеть чистую рубашку и нормальную одежду, потому что весь его запас уже давно пришел в негодность, и пришлось в дороге покупать простой костюм, исходя из того, что деньги не вечны, а слепо верить в поддержку недавнего союзника он не мог.

Найяр доехал до дворца, недолго постоял, глядя на стражу, стоявшую в воротах, на себя и насмешливо хмыкнул. Помниться, он был здесь лет восемь назад, приезжал с коротким визитом. Герцог ехал в простом костюме из дорогой ткани, из украшений только герцогская цепь и родовой перстень. Он сам был себе украшением. Рогенцы высыпали встречать его на улицы городов и сел, восхищенно перешептываясь, когда глядели на гордый профиль, на правильные черты лица, женщины плавились под ироничным взглядом синих глаз. Он был господином даже в чужом королевстве. Особенно это почувствовалось, когда они вместе с Теонианом Рогенским вышли к его народу. Высокий, широкоплечий, красавец герцог и щуплый, сутулый король с обычной неприметной внешностью. Найяру хватило такта сделать вид, что он не замечает, что все взгляды прикованы к нему, а не к Рогенскому королю.

— Тео, Тео, — прошептал беглец, — как же мне теперь до тебя добраться?

Спорить со стражей на воротах он не собирался. Развернув лошадь, Найяр отправился искать постоялый двор. Что будет делать дальше, мужчина уже решил. Для начала привести себя в порядок, это было основное желание. Бывший правитель Таргара быстро нашел искомое и, заплатив хозяину постоялого двора, велел принести ему горячую воду. Хозяин поклонился и послал своего прислужника выполнять приказание. То, что новый постоялец, не смотря на простое платье, не из простого люда, мужчина понял сразу, уж больно величаво держался, да и приказы отдавал умело.

Тем временем бывший герцог поднялся в свою комнату, скинул плащ и ничком повалился на кровать, нырнув лицом в подушку, стиснул ее руками, подминая под себя, и затих, прислушиваясь к звукам, доносившимся из коридора. За дверью слышались голоса, женский смех, затем голоса стали приглушенными, и послышался довольный мужской смех. Найяр перевернулся на спину, догадавшись, что возня — это следствие заигрываний неизвестных мужчины и женщины. А затем в дверь постучали.

Найяр встал с кровати.

— Войдите.

Это был прислужник, он притащил ведро горячей воды, следом вошла молодая девушка с большим тазом, который должен был заменить постояльцу лохань.

— Холодную воду сейчас принесу, — поклонился прислужник, подмигнул девушке и вышел.

Найяр понял, что недавние звуки шли от этой парочки. Мужчина взглянул на девушку и усмехнулся. Она краем глаза наблюдала за ним, не спеша уйти. Он медленно подошел к девушке и приподнял ее голову, поддев пальцем подбородок. Она смущенно зарделась.

— Как тебя звать, прелестное дитя? — спросил Найяр.

— Лали, — ответила она и стрельнула озорным взглядом в постояльца.

— Лали, — повторил мужчина и обвел большим пальцем по контуру ее губы. — Занеси мне полотно, Лали, не сейчас, чуть позже. Принесешь?

Он ласково улыбнулся, и девушка вновь потупилась, но кивнула.

— Тогда иди за полотном, — подмигнул Найяр и слегка шлепнул ее по заду.

Девушка хихикнула и выскочила за дверь.

— Еще одна шлюха, — произнес мужчина. — И слава богам, что их не меньше, чем недотрог.

Вскоре вернулся прислужник с ведром холодной воды и ковшом в нем. Найяр дождался, пока он выйдет, взглянул на таз с ведрами и скривился.

— Это не мытье, это издевательство, — проворчал он, беря со дна таза кусок простого мыла.

Но деваться было некуда, и мужчина, приноравливаясь, занялся собой. Когда он уже заканчивал, в дверь постучались.

— Это я, Лали, — услышал он и усмехнулся.

— Заходи, ты вовремя.

Девушка скользнула в комнату, потупилась, но глазки то и дело стреляли в постояльца, оценивая его ладное тело. Найяр поманил ее к себе.

— Что же ты застыла, вытирай, — и развернулся к ней лицом, являя уже оживший орган.

Лали приблизилась, приложила к мужскому телу полотно и начала осторожно стирать влагу. Она подняла голову, ища в синих глазах одобрения, увидела легкую улыбку и улыбнулась в ответ. Найяр вдруг прерывисто вздохнул, сгреб ее в объятья и склонил голову.

— Согрей меня, Лали, — прошептал он и завладел губами девушки.

Поцелуй был мягкий, даже нежный, и она ответила, без страха оплетая шею мужчины руками. Найяр подхватил случайную любовницу на руки и направился к кровати.

— Только... — Лали опять смущенно потупилась, когда ее спина коснулась узкого ложа.

— Что? — спросил бывший правитель Таргара, нависая над ней на вытянутых руках.

— Я девственница и хочу ею остаться для будущего мужа, — пролепетала девушка. Мужчина нахмурился, и она поспешила произнести. — Меня научили этим заниматься в другое место, если не побрезгуете.

Найяр мгновение смотрел на Лали, затем откинул голову и рассмеялся. Девушка зарделась, но он тут же опять склонился к ее лицу.

— Ты унесешь отсюда свое девство нетронутым, — пообещал Таргарский Дракон. — Мы используем все возможные местечки, их мне вполне хватит...

Когда Лали убежала от него, пряча в руке золотую монету и довольную улыбку на румяном лице, пообещав еще заглянуть, Найяр быстро ополоснулся остывшей водой и накинул припасенную чистую рубашку и штаны, побрезговав ложиться на сероватые простыни обнаженным телом. Затем опять растянулся на постели, блаженно улыбнулся и заснул. К вечеру он собирался кое к кому наведаться, а пока хотел хоть немного выспаться в постели, прежде чем заняться своим будущим.

Сон был тяжелым и тревожным. Бывший герцог увидел себя совершенно обнаженным, привязанным к позорному столбу. Хохочущая толпа кидала к него гнилые овощи и комья грязи. Найяр метнул в толпу яростный взгляд, откуда какой-то шут все орал:

— Потерял, потерял, все потерял! Растяпа!

— Заткнись! — заревел поверженный Дракон и рванул всем телом, но путы крепко держали его у позорного столба.

А потом народ расступился, и вперед вышла его сокровище, такая же красивая, такая же нежная, только глаза ее были затянуты бельмами, и это было страшно. И все же это была Сафи, и Найяр облегченно застонал, улыбаясь ей.

— Ты вернулась, любимая, — произнес мужчина. — Помоги мне, Сафи, развяжи меня.

Сафи склонила голову к правому ключу, рассматривая его пустыми глазами, а после осклабилась и протянула тем самым мерзким голосом:

— Потерял, потерял, все потерял! Растяпа!

— Любимая, — потрясенно прошептал Найяр.

Она рассмеялась смехом своего покойного мужа, черты начали оплывать, и вскоре перед бывшем герцогом стоял Руэри Тиган в женском платье и паясничал, кривляясь и скаля гнилушки зубов на бескровных деснах.

— Нет! — закричал Найяр и сел на кровати.

Руки его дрожали, а тело было покрыто противным липким потом. Мужчина прижал к груди ладонь, вдруг испугавшись, что бешено колотящееся сердце вот-вот пробьет грудь.

— О, боги, — выдохнул он, падая обратно на подушку.

— О богах вспомнил, — послышался из угла голос покойной герцогини. — Нет у тебя богов, убийца. Я святая, мне видней. — И она разразилась противным хихиканьем.

— Растяпа он, — хохотнул Тиган.

Найяр резко повернул голову и увидел призрака, сидевшего на подоконнике. Голова лежала рядом и довольно скалилась, а сам покойный тарг беззаботно болтал ногами.

— Что тебе еще от меня надо? — зло прошипел бывший герцог.

— Хочу насладиться твоим полным падением, Най, — голова облизала серые губы белесым языком и снова хохотнула.

Призрак почесал коленку, затем почесал макушку своей голове, и Найяр вскочил с постели, не в силах больше выносить жуткое зрелище. И стоило его ногам коснуться пола и почувствовать его холод, как Аниретта и Тиган исчезли. Дракон тяжело осел на кровать и сжал руками голову.

— Я устал, — прошептал он. — Я так устал...

Он долго сидел, продолжая сжимать голову и монотонно покачиваться, пока в дверь не постучали, и в комнату не просунулась голова прислужника.

— Воду можно уносить? — спросил он.

— Что? Воду? — Найяр поднял на прислужника рассеянный взгляд. — Да, сейчас.

Мужчина прошел к остаткам холодной воды и умыл лицо, стараясь смыть следы ночного кошмара и своих невеселых дум. Стимула не было, он вдруг исчез. Появилось желание уйти туда, где его никто не знает, где все можно начать сначала, только...

"Не отомстив предателям?" — возмутился отец. — "Ты же Грэим, сын!"

— Да, ты прав, — устало прошептал бывший герцог Таргарский.

Он кивнул ожидавшему прислужнику и натянул сапоги. Не те, которые знал весь Таргар, от них пришлось быстро избавиться, слишком уж известными были его драконы. Теперь на ногах Найяра были обычные сапоги, каких можно было встретить тысячу на одну округу. Мужчина оделся, бросил взгляд на окно, за которым сгущались сумерки, накинул плащ и направился к двери.

— Там тепло, — подал голос прислужник, тащивший ведра с вычерпанной из таза водой.

Но тут же осекся, встретившись с ледяным взглядом постояльца. Найяр спустился вниз, заметил Лали, заулыбавшуюся при его появлении, но равнодушно отвернулся и покинул постоялый двор. Уточнив у встречного горожанина, где находится дом советника Тонвела, направился в том направлении.

Расчет был прост. Советник Тонвел чаще всех бывал в Таргаре, он много общался с герцогом, получая от него знаки дружеского расположения. Он же был посредником и сторонником Таргара в делах, связывавших два государства. Найяр был почти уверен, что сможет уговорить провести его во дворец на аудиенцию к королю Рогена. В любом случае, попытаться стоило.

— К бесам, — глухо выругался Найяр, сжимая кулак в бессильной злости.

Превратили его, блистательного властителя Таргара, не пойми в кого. Он привык двери ногой вышибать, а не просить, чтобы его выслушали. С шестнадцати лет Найяр никого не просил, разве что, отца и брата. Но брата он любил и уважал, а отца боялся и уважал, в шестнадцать лет еще уважал. И вот ему тридцать шесть, а он вынужден бежать, прятаться, унижаться...

Мысли об усталости исчезли под натиском ярости и ветра, поднявшегося вскоре после того, как мужчина покинул постоялый двор. Найяр запахнул полы плаща, поглубже натянул капюшон и прибавил шаг. Мысли опять носились по кругу. Как, как можно было это допустить? Как можно было докатиться до такой глубины поганой выгребной ямы? Сафи, глупая стерва, если бы ты не исчезла, все было бы иначе! Если бы удавил вовремя Когена, если бы просчитал Военора, если бы, если бы, если бы...

— Проклятье, — зарычал мужчина и с силой пнул камешек, лежавший на дороге.

Он отскочил в стекло, по которому зазмеилась трещина, Найяр заметил это, хмыкнул и немного успокоился, в который раз прося прощения у своего сокровища за очередное оскорбление. Только бы рогенец не отказал, а там он вернет трон, женщину, накажет всех предателей и все наладится. Шумно втянув носом воздух, бывший герцог остановился перед богатым особняком, перед дверями которого стояла стража. Найяр выругался про себя, решительно направился к дверям. Перед его носом скрестились алебарды

— Куда? — грубо спросил один из стражей.

— К рогерду Тонвелу, — ответил Найяр, изо всех стараясь сохранять на лице невозмутимое выражение, не смотря на обжигающую ярость, кипящую в крови. — Гонец из Таргара по срочному делу.

Его смерили испытующим взглядом, и Найяр скинул с головы капюшон. Первый страж кивнул второму, и тот исчез за дверями. Вскоре он вернулся и произнес:

— Проходите, благородный тарг.

Найяр вошел в дом, скинула на руки слуги плащ, поморщился, но отдал меч и нож. Он не любил оставаться без оружия, чувствовал себя едва ли не голым, однако за голенищем сапога был припрятан еще один нож, это немного примирило с тем, что условием посещения хозяина дома было полное разоружение. Да и не в том положении был бывший правитель Таргара, чтобы диктовать свои условия.