Страж. Первое дело

— Тебе больше нечего здесь делать, — я вздрогнула от того, как прозвучала эта фраза. Никогда бы не думала, что доктор Варант, который всегда похож на большого расслабленного кота может говорить с вот такими приказными нотками в голосе. — Убирайся!

Лицо Ладислава перекосило от злости, мне на минуту показалось, что сейчас он кинется на своего родственника, но нет, быстро справившись со своими эмоциями, мой недавний "похититель", зло выплюнул:

— Ты пожалеешь! Я этого так не оставлю! Ты стал слишком много брать на себя! — и резко развернувшись, исчез в толпе, а меня сразу же оглушил шум ночного клуба.

На миг я даже растерялась, но доктор Варант, все еще обнимая меня за плечи и слегка прижимая к себе, властно повел сквозь толпу. И ему удавалось так ловко лавировать между танцующими, что пока мы пробирались к барной стойке, меня никто даже пальцем не задел. Перед ним словно все расступались.

Я шла за ним молча, в голове роилась целая куча вопросов, но при взгляде на суровое лицо, уверенно шагающего рядом со мной мужчины, на его недовольно поджатые губы и сведенные на переносице брови, не решалась даже рот открыть, а потому сосредоточилась на собственных ногах. Хмель все еще не до конца выветрился из головы, и мне очень не хотелось споткнуться, когда рядом находится этот мужчина. Вот просто очень-очень не хотелось.

У барной стойки к нам подлетела Камилла.

— Ты успел! — это было первое, что она произнесла, потом подхватила стакан с чем-то и опрокинула его в себя. — Как только я заметила Диса, сразу же позвонила тебе, но не смогла найти Лизу. Она как сквозь землю провалилась.

Она тараторила и тараторила не переставая, было видно, что девушка переволновалась.

— Все в порядке, — немного отстраненно произнес Александр и, отпустив меня, сделал знак бармену. Перед ним тут же оказался широкий стакан с янтарной жидкостью. Точно такие же стаканы возникли и перед нами.

— Мне жаль, что все так вышло, — Камилла подхватила один из напитков, и сделал глоток, — не представляю, что он здесь забыл. Ты сильно испугалась? — этот вопрос предназначался мне.

— Нет, я совсем не испугалась, — сразу я пожала плечами, но по мере того, как до меня стало доходить, что же произошло, я поняла, что зря строю из себя леди со стальными нервами.

По телу тут же разлилась слабость, сердце стало вести себя как-то ненормально, а во рту пересохло. Последовав примеру Камиллы, я взяла третий стакан и уже поднесла его к губам, как у меня его нагло отобрали.

Доктор Варант, отставил мой стаканчик в сторону и тут же всучил мне другой с какой-то яркой жидкостью. Я изумленно посмотрела на него, но каких-либо объяснений не дождалась.

Поднесла презентованную посудину к лицу, понюхала, сделала глоток и уставилась на судмедэксперта с негодованием.

— Это что?

— Сок. Апельсиновый, — и он вернулся к своему стакану.

А меня затрясло. В прямом смысле. Да что он себе позволяет?! Он мне кто? Папочка, чтобы следить за тем, что я пью?

Кажется, последнюю фразу я произнесла вслух, потому что на меня нацелились сразу две пары изумленных глаз: серые и зеленые.

— Лиза, — Камилла постаралась осторожно меня одернуть, но не тут-то было. После всего произошедшего сегодня, я, кажется, совершенно утратила благоразумие.

Резко выдернула свой локоть из захвата подруги, подхватила ее стакан и залпом опрокинула в себя. Виски, чистый, даже без льда. Горло обожгло, я закашлялась, на глазах выступили слезы. Обжигающая волна алкоголя скользнула по пищеводу, согревая. Услужливый бармен тут же подставил мне еще один стакан, и я схватила его не глядя, лишь только делая глоток, с единственной мыслью, потушить пожар внутри, я заметила ошарашенный взгляд Александра Варанта, но было уже поздно. Янтарная жидкость снова потекла внутрь.

— Гад! — рявкнула я на ничего не понимающего бармена, со всей дури грохнув стакан о стойку. И как он не разбился только?

Камилла хохотнула, но тут же взяла себя в руки.

— Резкие перепады настроения, неконтролируемое поведение, крайняя степень возбуждения, — поставил диагноз доктор Варант.

— Может быть, поедем домой? — Камилла заискивающе улыбнулась и постаралась ухватить меня под руку. И такое ее поведение еще больше вывело меня из себя.

Хотя, кого я обманываю, меня злило, что этот... этот... который Александр Варант, молча сидит напротив и смотрит на меня каким-то отчужденным взглядом. А ведь совсем недавно так обнимал нежно, к себе прижимал, от родственничка своего спас. Ведь спас же!

Стоило Камилле позвонить, как тут же примчался, как будто у него своих дел не было. А теперь просто сидит и смотрит так... так... как будто и не знает меня совсем или, что еще хуже, так, словно я — его пациентка. Последнее предположение вкупе с выпитым алкоголем, приправленное недавними переживаниями, да еще и на пустой желудок, сделало свое дело, меня немного штормило, перед глазами все расплывалось, но я тряхнула волосами, гордо заявила:

— Я иду веселиться! — и пошла, правда, не в ту сторону.

Догонять меня никто не стал, и это разозлило еще больше. И танцевать расхотелось, а вот плакать, наоборот захотелось неимоверно. Но не реветь же посреди танцпола, а потому я взяла курс на комнату отдыха.

Оказавшись в небольшом вестибюле, где можно было присесть на низкие диванчики и отдохнуть от громкой музыки и танцев. Ну, это в идеале, а вообще, для чего только эту мебель не использовали сообразительные посетители, мне даже и представить было страшно.

Потому садиться я не стала, а просто прислонилась к стене, закрыла глаза и постаралась дышать глубже и размереннее. Не помогало. Перед глазами все кружилось, а стоило закрыть их, как казалось, что кружиться начинаю уже я. Отвратное чувство, если честно. Я давно так не напивалась, то есть... почти вообще никогда. Первый и единственный раз, исключая сегодняшний, был около трех лет назад на вечеринке в кампусе. Но, то были студенческие времена, тогда все воспринималось совершенно иначе.

Когда он вошел в вестибюль, я почувствовала. Не услышала, а именно почувствовала. Не знаю, как это происходит и почему, но мне казалось, что я смотрю сквозь плотно сомкнутые веки и вижу, как Александр Варант с ленивой грацией хищника приближается ко мне. Подошел почти вплотную, замер, внимательно разглядывая, потом протянул руку и аккуратно, почти нежно стер следы недавних слез с моей щеки. Открывать глаза мне не хотелось совершенно. Было хорошо. А еще мне вдруг вспомнилось то видение в морге. И стало жарко, и сердце заколотилось со страшной силой, и...

— Как ты? — вопрос он задал тихо, но в голосе откровенно различались тревожные нотки.

— В порядке, — открывать глаза мне не хотелось, но я все-таки сделала это и посмотрела на Алекса, который стоял очень близко, так близко, что знакомый запах щекотал ноздри, мне казалось, что я ощущаю его дыхание на своей коже, от сильного тела веяло теплом...

То, что произошло дальше, я могу объяснить только количеством выпитого алкоголя, собственной неадекватностью, магнитными бурями, природными катаклизмами... Я сама сделала первый шаг, подняла руки, прикоснулась к его груди, медленно провела ладонями вверх и зарылась пальцами в его волосах на затылке. Серые глаза манили, затягивали словно омуты, и я совсем перестала соображать. Когда наши губы соприкоснулись, мне показалось, что произошел взрыв. Весь мир вокруг исчез, просто растворился в череде непередаваемого словами наслаждения. Горячая волна экстаза налетела, смывая все грани, оставляя нервы оголенными до предела, растворяя все на своем пути. Я потерялась в ощущениях, забыла обо всем на свете, ничего больше не существовало, кроме нас двоих. Сколько это длилось: мгновение или вечность, не знаю. Я потеряла счет времени, напрочь забыла, что мы находимся в клубе, и в любой момент нас могут увидеть, мне не было ровно никакого дела до того, что меня прижимают к не совсем чистой стене, лишь хотелось, чтобы прижали сильнее.

"Это сумасшествие", — мелькнула в голове мысль, когда на мгновение я оторвалась от него, чтобы вздохнуть — воздуха не хватало совершенно.

— Значит, не я один сошел с ума, — хрипло произнес Алекс, прижимая меня к себе еще сильнее.

— Снова думаю вслух? — я прижалась лбом к его плечу, пытаясь выровнять дыхание. Ответом мне был тихий смех.

Следующий поцелуй был совсем не таким. Александр взял в ладони мое лицо, пристально посмотрел в глаза, обвел пальцами контуры скул, губ. Я следила за каждым его движением, жмурясь от удовольствия, как кошка, тонула в серебристом сиянии его глаз, наслаждалась каждым прикосновением. Этот поцелуй был медленным, нежным. Теперь я не горела, я плавилась, медленно растекалась карамелью. И снова мир исчез, растворился в тумане нежности и наслаждения, грани смыло волной, тягучей и сладкой, словно мед.

Мне было мало, хотелось снова почувствовать горячую лаву, проносящуюся по венам и выжигающую все изнутри. Я не хотела нежности, мне было нужно нечто совершенно иное. И Алекс понял, крепче прижал меня к себе, углубил поцелуй, его руки стиснули сильнее, скользнули вдоль моего тела, вызывая в крови пожар желания.

Я перестала сдерживаться, до боли хотелось прикоснуться к нему, почувствовать тепло кожи, одежда мешала и, плохо соображая, что делаю, я рванула на нем рубашку. То, что нас могли увидеть, меня не волновало совершенно. В этот конкретный момент для меня не существовало ничего, кроме него, первого мужчины, который был способен вызывать во мне такие чувства и эмоции, который смог заставить забыть о том кто я, где мы находимся, отринуть все правила и принципы, что я лелеяла с самого детства, сломал грани моего личного отчуждения.

Где-то хлопнула дверь. Этот звук резко ударил по моим оголенным нервам, прозвучав, словно выстрел. Я пришла в себя, наваждение слетело с меня, как шелковое покрывало, оставляя после себя легкий след неудовлетворенности. Я отстранилась, прижалась лбом к его плечу, пряча лицо, пылавшее от нахлынувшего разочарования, и пытаясь восстановить дыхание, но хотелось мне совершенно иного.

— Не здесь,— хриплый шепот достиг моего сознания, словно сквозь слой ваты. — Идем.

Он обнял меня за плечи, прижал к себе. Думать не получалось, мысли даже на мгновение не задерживались в моей голове и ускользали, как песок сквозь пальцы. Я просто шла рядом, не желая даже на миг разорвать объятие. Мне казалось, что если он меня отпустит, если перестану чувствовать прикосновение теплой ладони к своей разгоряченной коже, то упаду, потеряюсь среди всех этих людей, не смогу найти свой маяк, свой ориентир во всем этом огромном мире.

До безумия нравилось, что его руки не горячие, а именно теплые. Они не обжигали, а лишь согревали, даря уверенность и чувство безопасности. А легкое касание порождало целое буйство фантазий, по сравнению с которыми та картинка из видения была совершенно невинной.

Я плохо помню как мы пробирались через зал, знаю только, что меня так никто и не коснулся. Алекс какой-то своей врожденной способностью заставлял всех присутствующих расступаться перед нами, обходить стороной. А на громкую музыку и шум, я не обращала внимания, слишком была поглощена собственными ощущениями и предвкушением того, что должно было произойти вскоре.

Мы вышли на крыльцо перед клубом, от резкой смены температуры меня передернуло, по плечам пробежал озноб. Алекс тут же обнял меня и провел ладонями по обнаженным рукам.

— Подожди здесь, — прошептал он, легко целуя меня. — Подгоню машину. Не выходи под дождь.

И только после его слов, я огляделась вокруг и с удивлением заметила, что асфальт поливают сильные струи воды. Пока мы были в клубе, пошел дождь, и не просто дождь — а настоящий ливень. Да и похолодало заметно.

Александр отступил на шаг, внимательно посмотрел на меня, нежно улыбнулся и просто растворился в темноте. А я, лишенная его тепла и поддержки, обхватила себя руками за плечи, пытаясь хоть немного сохранить на обнаженной коже ощущение его прикосновений. Но постепенно, в голове прояснялось, наваждение покидало меня, только на этот раз оставляло за собой горечь и стыд. Пришло осознание того, что только что произошло, не оставляя возможности оправдаться перед собой. Я напилась, вела себя как... как...

Глухо застонала, вспоминая все, что творила в вестибюле, вцепилась пальцами в волосы и с силой дернула, желая лишь одного, чтобы все это оказалось сном, бредом разгоряченного воображения или очередным видением, неизвестного происхождения. Первой здравой мыслью было бежать, скрыться отсюда, и уже потом, дома, под одеялом дать волю истерике. Я сделала шаг вперед, выходя из-под козырька перед крыльцом. Но стоило на меня попасть первым каплям дождя, как тут же рванула обратно, прижалась спиной к стеклянной двери входа и закрыла глаза. Трусиха, какая же я трусиха. Испугалась какого-то дождя, а вот о том, как буду смотреть в лицо Александру, я не подумала. Тут же снова возникла мысль о побеге. Но реализовать ее я не успела, пока собиралась с силами, раздался шум подъезжающего автомобиля, в свете фар ровные струи дождя выглядели загадочно и, в другой раз, я, наверное, залюбовалась бы ими. Всегда любила дождь, воспринимала его как очищение, обновление, начало чего-то нового, но сейчас просто не могла думать, ни о чем, кроме того, как выйти из сложившейся ситуации.

Не надо быть гением, чтобы понять на какое продолжение рассчитывает доктор Варант. А я? Хочу ли этого я? Зачем обманывать саму себя, думала я, закусив нижнюю губу и наблюдая за тем, как он приближается, хочу, жажду... но... нет. Третий пункт из повестки Камиллы на сегодняшний вечер я реализовывать не буду, потому что... потому что... а почему?

— Замерзла? — он оказался рядом слишком быстро, провел ладонями по моим обнаженным плечам, вызывая дрожь во всем теле, и заглянул в глаза.

Я снова потерялась, начала растворяться в его взгляде и лишь краем сознания отметила, что он не вымок под проливным дождем. Не желая снова сходить с ума от желания, уцепилась за эту мысль, пытаясь вернуться в реальность и снова контролировать свое тело и мысли. Мне это удалось...ну, почти. Глядя в серые глаза и ощущая прикосновение теплых рук к обнаженной коже, я все еще растворялась в ощущениях и выпадала из реальности, но очень сильно старалась вернуться обратно.

Он почувствовал перемену в моем настроении и взглянул слегка встревожено, вероятно, пытаясь понять, что случилось и приступить к более активным действиям. Этого я допустить не могла.

— Хочу домой,— прошептала одними губами, не рассчитывая, что он расслышит меня из-за шума дождя.

Алекс прижал меня к себе, обнимая за плечи, и осторожно повел к машине. Я съежилась, ожидая, что холодные струи, ниспадающей на землю воды, вымочат меня до нитки, но, к удивлению, на меня не упало ни капли.

Я даже подняла вверх голову, желая рассмотреть зонт, но натолкнулась на веселый взгляд Александра Варанта.

— Я все-таки маг,— улыбнулся он, открывая передо мной дверь машины и помогая устроиться на переднем сидении. Затем лично пристегнул меня ремнем и лишь после этого захлопнул дверцу.