Полярная сова злобно ухнула, сцапав палец домовика, намекая на недопустимость коверканья ее прекрасного имени. Печенье, зажатое в его руке, она брезгливо выплюнула.
Домовой эльф истерически запричитал и исчез.
— Вот идиот,— вымолвила черноволосая девочка в зеленом шарфе, презрительно наморщив вздернутый носик. Хедвиг уже знала, что она ждет письма от большого плешивого ворона, вечно жалующегося на своих хозяев. Причем, как была уверена сова, абсолютно обоснованно. В прошлый раз несчастный прилетел, сверкая изумрудными чешуйками в проплешинах перьев, а всю неделю до этого вообще поменял расцветку на радужное убожество. В эти мгновенья Хедвиг, не перестающая ехидничать над своим человеком, чувствовала, что просто обожает его. И готова носить письма под землю по три раза на дню... И даже таскать от его сумасшедших родителей двойные поставки искусственных когтей.
— А, вот ты где,— радостно заявила девочка, подходя к жердочке на которой дремал Мунин. Тот только жалобно каркнул, заметив, что адресат уже отвязал письмо — старый ворон явно надеялся, что сможет подольше побыть вдалеке от своих хозяев. — Хммм, что же ты задумал, деда Нико? Мне, конечно, будет несложно передать это Гархольду, но...
Хедвига встрепенулась, услышав имя хозяина, но тут же разочаровано ухнула. Раньше сова не замечала, что бы человек общался с этой самочкой, но, даже если Хедвиг и узнает что-то важное, глупый двуногий все равно ничего не поймет. Безъязыкий он, однако.
— И все-таки я была права, привязав артефакт слежения и к своему зеркалу,— пробурчала Панси.— Похоже, намечается что-то очень интересное!
Когда девочка уже ушла из совятни, а старый Мунин, получив ответ, устало и неохотно отправился в Хогсмит, в помещении рядом с дремавшей белой совой появился расцарапанный и грязный домовой эльф, с непередаваемой злостью смотрящий на Хедвиг. В руках его была зажата тощая испуганная мышь.
— Ешь, окаянная!
Сова удовлетворенно ухнула и съела подношение. Черный филин Малфоев посмотрел на красотку восхищенным взглядом и тоже решил присоединиться к ее забастовке.
* * *
Спальня башни Рэйвенкло
* * *
— Всем привет, о чем разговор?— кивнул приятелям Зеленоглазый, входя в спальню факультета.
— Привет, Гархольд,— кивнула Лайза, усаженная галантными рэйвенкловцами на единственное мягкое кресло в спальне.— Оторвался от "мамочек"?
Гоблин только скривился — это был один из минусов выхода в свет очередной порции "Героя-из-чулана". Почему-то половина старшеклассниц Хогвартса решила, что попросту обязаны приласкать и обогреть "измученную сиротку". А то, что этот "несчастный" выглядит вполне довольным и не отождествляет себя с человеческим родом, было не способно остановить душевные порывы девушек. Хуже их были только преподавательницы... Спраут пыталась "незаметно" закормить его насмерть, используя для этого как хитрость, посылая вперед сердобольных хаффлпаффских девочек, так и используя свою власть как учителя, буквально впихивая ему пятую порцию запеканки. Мадам Помфри по два раза на дню вызывала к тебе для проверок, Хуч ходила следом и впихивала "программу особых тренировок для наращивания мышечной массы". Но хуже всех была МакГонагалл! Куда больше Гархольда устраивало, когда декан Гриффиндора обижалась на него, чем ее нынешние жалостливые взгляды, разговоры после занятий о его биологических родителях — Джеймсе и Лили, да и постоянные уточнения о том, доволен ли он жизнью у гоблинов и не хочет ли найти новых опекунов. А уж многозначительные взгляды! Он бы мог с этим смириться, если бы профессор при этом смягчила требовательность по отношению к своему предмету, дающемуся Гархольду с ощутимым скрипом, но не тут-то было! Она, напротив, как будто еще больше придиралась к мальчику, правда, исключительно только по поводу.
Хорошо хоть мужская часть преподавательского состава не изменила к нему отношения — Зеленоглазый не хотел даже думать, во что выльется "жалость" и "забота", например, Снейпа!
— Да нормально все,— махнул рукой гоблин, притащив свой стул.— Мы, гоблины, демонически хитры и расчетливы!
Рэйвенкловцы тихо рассмеялись истинно малфоевскому высокомерию прозвучавшему в этой фразе.
— Так о чем разговор?
— Ты же помнишь, что Терри изучал магические потоки Хогвартса?
Гархольд согласно кивнул. Бут начал свои исследования сразу после зимних каникул — кто-то из дальних родственников подарил ему магическое зеркало, действующее по принципу, схожему с поверхностью кинжала Гархольда. Но только темная гладь артефакта Бута отражала не только наложенные чары, но и текущие магические потоки, исходящие как от древних зданий, в которых не менее десятилетия прожил маг, так и от сильных артефактов. Кстати, именно благодаря Терри первый курс факультета Рэйвенкло нашел с десяток потайных ходов и Выручай-комнату. Коды к ходам разгадывала Турпин — в их родовом замке подобных было не мало, и девочка хорошо натренировалась, бегая от гувернантки и десятка дальних родственниц, приставленных присматривать за любопытной Лайзой.
— Так вот,— тем временем продолжил Энтони, обмениваясь с Терри внимательными взглядами.— Он сегодня решил проверить один из директорских тайников...
-Уж не Запретный Коридор?— фыркнул гоблин, вспоминая
разговор с Драко о неком "чудище", сидящем в классе. Что-то (называемое элементарной логикой) подсказывало Зеленоглазому, что ответ на эту загадку можно будет узнать у Хагрида, ибо все "чудища"— это его епархия.
— Да нет, — махнул рукой Терри, подзывая всех поближе. На столике, за которым сидел мальчишка, была расстелена большая карта. Гоблин с искренним любопытством присмотрелся к плану первого этажа. Медленно двигались лестницы, появлялись и исчезали двери. Аккуратным, с изящным завитушками и росчерками, почерком Лайзы были отмечены изученные и разгаданные ходы. В общем, знакомая карта, выклянченная Терри у своего старшего брата, создавшего ее, как курсовую по чарам, Гархольд видел ее не один раз, когда помогал в ее уточнении.
Но не успел Зеленоглазый даже вскинуть в недоумении бровь, как Бут стукнул по небольшой руне в нижнем углу пергамента. И карта расчертилась десятком разноцветных, изменчивых магических потоков.
— Вот это да,— покачал головой Гархольд, впервые осознав глобальность исследований однокурсника. Судя по окаменевшим лицам Лайзы и Энтони, они тоже никогда прежде не видели этого плана.
— Говоря честно,— пожал плечами Бут, явно довольный произведенным эффектом.— Это не только моя заслуга. Мой дядя работает в аврорате, и они часто пользуются этими чарами для записи следов остаточной магии на местах преступления. Отдел Тайн даже создал для этого специальные артефакты! Вот я и попросил один такой на Йоль. И в плюс к наложенным на карту Эрнесто чарам связи и изменений, это дало эффект постоянной слежки за изменением магического фона замка. Правда пришлось лично пройтись по всем комнаткам и коридорам...
— Так что там с "загадкой"?— поторопил увлекшегося однокурсника Зеленоглазый.
— А, точно,— усмехнулся Терри, перелистывая этажи и башни. Множество белых пятен явно показывали, что труд рэйвенкловца далек от завершения.— Вооот!
Бут указал кончиком волшебной палочки на странное красно-синее завихрение на третьем этаже правого крыла, недалеко от кабинета Биннса. Выглядело оно и вправду странно, даже, на взгляд гоблина, пугающе. Обычные потоки магии были, во-первых, более светлыми и чистыми, во-вторых, текли спокойно, крайне незначительно меняя свое русло, а, в-третьих, даже в магически-наполненных узлах, не клубились настолько сконцентрировано. Кроме того, из странного артефакта, спрятанного в пустом классе, вырывались языки, состоящие из магии разума, обозначенной Терри на карте синим цветом. Гархольд мог бы предположить, что это так разыскиваемый им философский камень, если бы основным цветом был бы зеленый с мелкими вкраплениями багрового и черного, но это было что-то иное. Что-то связанное с магией разума и душ, замешанное на крови... В общем то, чему точно не место в обычном классе, рядом с любопытными учениками.
— Ну и что?— спросил гоблин, вскидывая бровь.— Неужели вы собрались лезть в эту историю?
— Да нет,— пожал плечами Терри.— Я, может, не был бы против того, чтобы глянуть на это зеркало...
— Зеркало?— удивленно переспросила Турпин, до этого аккуратно рассматривая уже разведанные Бутом части замка.— Откуда ты знаешь?
— Руководство нашей школы поражает своей безалаберностью,— усмехнулся мальчик.— Они нам четко сообщают, где спрятано все самое интересное и опасное, а разговоры о темных артефактах ведутся прямо в коридоре.
— То есть ты подслушал директора Дамблдора?— засмеялась Турпин, подмигивая Гархольду.— Моя идея о его свержении находит все больше и больше доказательств! Вокруг меня зреет заговор!
— И ты одна из нас,— поддержав шутку, мрачно и весомо выронил гоблин.
Отсмеявшись, Терри продолжил:
— Возвращаясь к теме, Дамблдор сказал Филчу, которого приставил охранять класс, что там стоит "зеркало, которое пригодится для защиты очень важной вещи". Вот мне и интересно, что это за зеркало и что за вещь надо охранять.
А Зеленоглазый нахмурился, уже догадываясь, про какую "вещь" шла речь в разговоре директора и Филча. Вот только то, как вовремя в распоряжении Гархольда оказалась эта информация, по меньшей мере, смущало. Гоблин не верил в совпадения.
Особенно в те, где отметился либо его дед, либо Альбус
* * *
Большой Зал Хогвартса
* * *
Альбус Дамблдор проследил злобным взглядом удаляющегося с завтрака в компании Драко Малфоя Гарри Поттера. Мордредов гоблин, словно бы ощутив пристальный интерес, покрутил своей чересчур умной головкой по сторонам, а затем-таки обернулся, так что старому магу пришлось срочно возвращать стандартную добродушную мину, несмотря на то, что скулы буквально сводило от напряжения. И, что самое удивительное, причиной такого отношения было не то, что ему и Фаджу пока не удалось найти достаточного повода для лишения гоблинов родительских прав (Мерлин, эти существа даже умудрились провести обряд кровного усыновления! Надо протащить в Визенгамот запрещение этих пережитков прошлого, как темных!), а то, что этот мальчишка с непередаваемой легкостью игнорировал все попытки волшебника привлечь его внимание к зеркалу Еиналеж. Альбус не терял надежду, что Дитя Пророчества все же сможет послужить делу света, а значит, оно непременно должно ринуться спасать философский камень от Волдеморта. В этом дело, то, что Дамблдор не был уверен в этой части плана... Но, в конце концов, Гарри, пусть и воспитанный гоблинами, не должен был забыть о мести за убитых родителей. Право кровной мести соблюдается магическими существами даже чаще, чем человеческими магами. Он не был уверен, что данная версия героя сможет его пройти, но, подумав, решил рискнуть — все же Гарри был сотрудником банка и для него философский камень должен был остаться собственностью клиента.
— Что же мне с тобой делать?
Первое, что решил сделать директор — это подбросить идею посещения странного класса через друзей мальчика. Действовать напрямую было нельзя — этот Гарри не гриффиндорец и может понять, что здесь скрыта ловушка. Вот он и обмолвился составляющему карту магических потоков Теренсу Буту, о зеркале, а, учитывая, что темный артефакт ничем не ограничен, то завихрения должны быть дай Мерлин! Два дня и две ночи директор школы просидел буквально на пороге класса, ругаясь на злобную кошку и регулярно швыряясь в Пивза соседними доспехами, а гоблин так и не явился.
Тогда Альбус пошел с другой стороны. Из его кармана, "случайно" выпадали записки с координатами, картами и заметками об этом зеркале, а когда Поттер так и не проявил ни единого признака заинтересованности, то директор вполголоса ругался и начинал новые попытки.
Единственным светлым моментом оказался тот, что он все-таки умудрился заинтересовать первый курс Рэйвенкло этим артефактом. А значит, у него остался шанс.
Альбус тихо выдохнул воздух сквозь зубы.
— А теперь в библиотеку!
* * *
Заброшенный класс
* * *
Гархольд и Терри остановились в отдалении, меряя зеркало напряженными взглядами. Для обычного зрения артефакт выглядел совершенно неинтересно — старая пыльная рама и потускневшая гладь. И если бы не карта Терри, то гоблин бы ни за что бы не подумал, что этот хлам может быть действительно опасным.
— Как-то не впечатляет,— протянул Гархольд, все-таки пока же решаясь приблизиться к зеркалу.— Таких по школе с полсотни валяется...
Гоблин уже понял, что этот артефакт явно создали люди, а значит, та запись была исключительно ловушкой директора Дамблдора. И теперь Зеленоглазый гадал — сделано ли это, чтобы поменять его "нерадивых" опекунов или здесь скрывается та большая интрига, что заставляла директора покидывать ему загадку за загадкой?
— Не знаю,— втянул воздух Бут, уже доставший из кармана карту и, при неярком свете люмоса, разглядывавший две яркие точки рядом с искомым завихрением.— Мы на месте!
И тут, словно бы в ответ двум маленьким волшебникам, от зеркала на карте потянулись синие щупальца ментала. Щиты гоблина затрещали, выдерживая удар небывалой силы, но мальчик все равно ощутил просто небывалое желание подойти и заглянуть внутрь зеркальной поверхности. Судя по побледневшему Терри, он тоже испытывал подобное желание.
Гархольд уже начал сомневаться в правильности своей затеи. Уже тогда, когда он нашел в библиотечном каталоге некое "зеркало гоблинской работы", гоблин засомневался в правдивости этой информации — уж слишком вовремя все сложилось. Но честь Клана, требующая вернуть артефакт обратно в Гринготтс, все-таки заставила его, прихватив с собой всерьез заинтересовавшегося Бута, отправиться этой ночью на поиски.
— Что за...Мордред,— пораженно выдохнул Терри, заглядывая вглубь зеркала. Гархольд и не заметил как рэйвенкловец успел подойти к нему. Да и, гоблин смог немного очухаться, когда зеркало направило свою магию на Терри, сам он тоже непроизвольно сделал пару шагов к артефакту, и сейчас мог видеть свое отражение в краешке серебристой поверхности.
— Еиналеж,— пораженно выдохнул Зеленоглазый. Гриальха — его старшая сестра увлекалась историей человеческой артефакторики и, вместе с легендами о Дарах Смерти и Аркой в Отделе Тайн, рассказывала и об этом чудовище мысли. Когда-то давно один из Королей Кельтики — это было задолго до Мерлина и первых из восстаний гоблинов — использовал его для казни особо приближенных и дорогих его сердцу магов и магглов. Берн считал, что умереть, видя исполнение самых сокровенных желаний — это величайшая милость оступившимся.
Судя по остановившемуся взгляду Терри, по его мелко дрожащим рукам — он все еще сопротивлялся магии темного артефакта, но гоблин решил не рисковать и дернул приятеля к себе. Но его взгляд, сам собой, подчиненный черному колдовству древних магов, уперся в пыльную поверхность, успев выявить и навечно отпечатать в душе и сердце Зеленоглазого миг триумфа его народа.
