(Я выяснил: в школе можно быть полным лузером на парах и получать постоянного тролля — экзамен принимает независимая комиссия, и она же оценивает результат. Так что, можно спокойно находиться хоть со всем преподавательским составом в контрах, главное — иметь знания, отработать практику, чтобы не завалить экзамен и несильно нарушать правила — могут исключить.)
Если у тайной любви deliciae я проследил истоки, то у аmabile opus так ни черта и не понял. Чем вызвана ее агрессия? Это действительно выходит за рамки нормальной реакции, такое чувство, будто она специально воспалилась и искала повод, чтобы прицепиться, и не будь валерьянки, встал бы другой вопрос.
(Если взрослый теряет ощущение границ и желает воспользоваться положением, чтобы опустить или подавить ученика, то, черт возьми, подавится. Absque omni exceptionae48.)
"Хогватс, мать вашу, только лучшее для детей!"
Сurae leves loquuntur, ingentes stupent49 — а с нашим семейным упрямством это совсем беспросветно. Что бы ни происходило, что бы тебе ни говорили — ты смысл моей жизни. Без тебя ее нет. Etiamsi omnes ego non!50
Мы выберемся, Хеззи, аmo te."
"Ладно, ладно, признаю, ты права! Potius sero quam nunquam!51
Да, меня занесло. Да, я слишком близко воспринял чужое поведение и сам не заметил, как увлекся и потерял адекватность.
(Кто еще, если не ты, скажет мне, что я обнаглел? Кто, если не ты, напомнит, что есть не только мой взгляд — другие тоже имеют право на мнение, эмоции, ошибки? Спасибо, сестренка!)
В вопросе Минервы Макгонагалл, то пришлось выкинуть белый флаг — мала еще моя варежка, чтобы на такие фигуры ее разевать. Как начал войну, так и закончил. Подошел к ней извинился, покаялся — соловьем разлился за тяжелую жизнь и трудное детство (не то чтобы она прониклась). Нынче как миленький прилетаю на ее пары и зайкой отрабатываю все, что положено и даже выше нормы.
(На самом деле наша война перешла на другой уровень: аmabile opus малость жмотит начислять балы конкурирующему факультету, но чувство справедливости не позволяет проигнорировать прекрасный и развернутый ответ, а также качественное и быстро выполненное задание. Выводить аmabile opus на эту борьбу сущее наслаждение — вроде, и не делаю ничего предосудительного — а лицо ей жесть, как корежит. Одно удовольствие! Значительно лучше открытого конфликта — так и хочется вернуться на несколько недель назад, вмазать себе в лобешник и проорать: "чего делаешь, дурачина? Тоньше нужно! Кто ж так работает-то, салага!
Ab imo pectore52, я не сдался — это кошачье хамло еще признает, что была неправа.)
Раз уж пошла такая песня с признаниями, то вот еще одно: зря я так налегал на магические дисциплины — почти все первокурсники находятся на одном уровне и ни черта не смыслят в магии (за единичным исключением). Мне, наоборот, нужно было подналечь на немагические предметы, здесь даже нет учебников, чтобы заниматься самостоятельно. В каникулы это исправлю.
И да, я нашел способ избавиться от навязчивости deliciae, на одной из отработок невзначай спросив: "Вы все время говорите, что я похож на Джеймса, хорошо с ним общались? Дружили, наверное?" Вначале он, конечно, по обыкновению, сошел с лица и такой: "Поттер! Сто балов с..." — но вовремя остановился. Потом, видимо, шестеренки в голове заработали и deliciae выплюнул: "Убирайтесь!"
(Вот так оказалось просто и легко! Ладно, ладно — так и вижу твой скептический взгляд — на самом деле, до этого я ему полчаса мозги выносил — последняя фраза стала катализатором. Право слово, нельзя же так открыто демонстрировать слабые места? Я же не железный, в конце концов! У меня тоже есть чувства!).
А на следующий вечер узнал, что декан переназначил все отработки на ответственность завхоза. Сadit quaestio53 — все с Северусом Снейпом ясно.
Теперь изучаю замок под патронажем Аргуса Филча — мою, драю, прибираюсь (фигня вопрос, после программы от тетушки Клячи-то!). Намедни попал мне в руки интересный артефакт: на нем отображены все этажи школы и прилегающих территорий, и в довесок люди, находящиеся в их границах. Не просто карта — а с передачей передвижения живых существ (прямо подписаны)! После этого моя любовь к декану возросла еще больше — несомненно, удивительный мужик! С ним и в личностный рост, и с его подачи удачные находки сами в руки падают.
Возможно, у тебя сложилось не очень такое представление о преподавательском составе Хогвартса. Но фактически, не считая deliciae и аmabile opus, остальные в большинстве адекватные люди. Это я везунчик попал в войну на два фронта, не столько благодаря выдающимся талантам, а сколько из-за чужих мозолей и призраков прошлого. (Есть у меня легкое подозрение, что в случае с аmabile opus завязана мутная и темная история из прошлого; вероятно, я кого-то ей напоминаю и она, имея в руках власть, отыгрывается на мне за своих демонов. Но это, конечно, момент еще не подтвержденный, как в ситуации с deliciae — с тем-то все уже однозначно.)
Так вот, есть здесь Филиус Флитвик — профессор заклинаний, декан факультета Рэйвенкло, в студенческие годы чемпион Дуэльного клуба (и, без шуток, лучший мастер заклинаний из ныне живущих!). Самый адекватный из преподавательского состава, без тараканов, с юмором — мировой мужик. Как-то мне порекомендовали, дескать, если скверно на душе, то можно прийти к нему в кабинет — его двери всегда открыты — и получить психологическую консультацию, под вкуснейшие маленькие кексы, которые он заставляет танцевать. Решил проверить и не прогадал! Никаких тебе непонятных воспалений, едкого сарказма и взглядов с ненавистью и отвращением — отдохнул душой! Препод огонь — остроумен, добросердечен, тактичен — шикарный мужик. Я даже на волне напросился на дополнительные занятия и, знаешь что? Он не отшил, посмеялся и дал гору литературы с наказом разобраться, а потом уже идти к нему для обсуждения. Воистину учитель!
В целом, конечно, ты права — проводить эксперименты над живыми существами (тем более учениками) не рекомендуется категорически. Но с другой стороны, жить нужно здесь и сейчас — оccasio receptus difficiles habet!54 Безусловно, я буду осторожен (особенно сейчас, когда на руках карта-проектор — хотя меня не оставляет мысль: если есть одна, то кто сказал, что нет второй?)
Хеззи, пожалуйста, больше не молчи — tuum silentium est vesana.55
Amo te."
* * *
Спрятавшись в кабинке школьного туалета, Хезер не спеша жевала "Сникерс"; конечно, это было так себе укрытие, но лучшего решения она не смогла придумать. Началось все с маленького камушка — первой ласточки — проверочной работы по математике, послужившей началом для стремительно промчавшейся лавины контрольных почти по всем дисциплинам. Предыдущая неделя проверила на прочность каждого из учеников шестого класса. Вероятно, настроенные на серьезный подход преподаватели сообща решили — никаких послаблений, подготовим выпускников по максимуму, чтобы все смогли сдать ЭсАйТиэс.
И вот интересный факт — "топ один" неожиданно потеснилась с пьедестала и упала в рейтинге на вторую позицию. Неожиданно поднявшая голову Фредерика, пожав плечами, так и сказала: "Какие ко мне вопросы? Готовься лучше. Раньше ты отлично справлялась". И эта холодная фраза отчасти осадила напор возмущения и снизила градус негодования в сторону Дэвис — Изабель промолчала. А потом начала отыгрываться на главном лузере школы; как следствие, с обедами Хезер пролетела и жестко. С неведомой радости крыша у Хрени начала подтекать, и та пустилась во все тяжкие, подтянув заодно и Вторую Хэ, а там хвостом нарисовались Моль и Годзилла. И началось: кинуть в еду жвачку, поставить поднос с грязными тарелками на стол, за которым сидела Поттер, запустить огрызками, плюнуть — одноклассницы, как будто соревновались, кто придумает более унизительное действие. И ладно бы у Хезер была возможность выходить из класса в числе первых и быстренько добираться до столовой, чтобы в темпе забрать порцию еды и сделать ручкой остальным — так нет, эту привилегию получали звезды рейтинга: именно их первыми отпускали на обед.
Кончено, Хезер нашла выход — быстрые углеводы; она покупала в "Лидле" шоколадные батончики и стачивала их во время обеденного перерыва. Неплохое, в сущности, решение — пока что работало. А чтобы не попасть под наблюдение квартета — те могли и просто так облить напитками или кинуть едой, Поттер сбегала и пряталась, возвращаясь в класс за несколько минут до звонка. Женский туалет спасал — еще никто не догадался, что чучело пряталось здесь. "Сникерс" и толчок нынче стали главными ее друзьями — как бы это ни звучало.
Неожиданно заскрипела входная дверь — явный показатель, что одиночество Хезер нарушено. Она тут же подняла ноги, чтобы вошедший, если случайно уронит предмет, не увидел, что одна из кабинок занята, и, крепко зажав в руке шоколадный батончик, замерла в напряжении, дыша осторожно и через раз. Послышались неритмичные шаги, кажется, посетитель женского туалета пришел не в одиночестве — их как минимум было двое.
— Вот ведь дерьмо. Опять взбучку устроит, — злым тоном произнесла Берч.
Скривившись, Хезер едва не застонала. Что за неудачница — почему даже в толчке она не может найти покой? Отчего даже в этом унизительном месте нельзя нормально переждать и перекусить, без компании гнилых подружаек?
— Да перестань, поорет и успокоится. Все нормально будет, — ответила ей Блер.
Звук чужих шагов раздался совсем рядом, в этот момент Хезер задержала дыхание, молясь всем известным богам, чтобы пронесло. И ведь в кое-то веки сработало, кто-то из подруг толкнул соседнюю дверь. Не зря она забиралась в самую последнюю кабинку, совсем не зря! Поттер на мгновение закрыла глаза, чувствуя, как от облегчения голова становится легкой — того и гляди тело подведет и занесет в сторону.
— Нормально? — недовольно проговорила Изабель через стенку. — Да с чего бы. Ты ее не видела, когда она заводится. Мне кажется, что еще минута, и она возьмет нож и меня зарежет, — замолчав, Берч хмыкнула, а потом продолжила с сарказмом в голосе: — Твой отец будет счастлив — такая статья!
Глава семейства Блер являлся владельцем местной газеты с простым и безвкусным названием: "Воскресный Литтл Уингинг". Насколько было известно Поттерам, отцы подруг сошлись в дружеских отношениях еще давно — то ли в студенческие годы, то ли сразу после них — и прекрасно совмещали их с рабочей деятельностью.
— Не выдумывай — она этого не сделает. Первый раз, что ли? Тебе всего-то нужно поддакивать и переждать; поорет, выпустит пар, потом станет нормальной.
Послышался звук смыва, одноклассница, наконец, закончила свои дела. У Хезер затекли ноги от неудобной позы, а по виску ползла капля пота, и начала тем самым вызывать неприятные ощущения — хотелось стереть ее поскорее. Вот только одна рука Поттер обнимала колени, а другой вообще лучше не шевелить — упаковка "Сникерса" могла выдать местоположение невольного слушателя.
— Да если бы. Ей нужна "лучшая", а вторая в рейтинге — это уже не лучшая. Сука. Да пусть бы зарезала! Хоть раз была бы честной.
— Ибби, да что ты выдумываешь! Поорет она и успокоится. К завтра уже отойдет и все нормализуется.
Дрогнули стены кабинки, и послышался звук открываемой двери, одноклассница вышла из своей; в этот момент Хезер осторожно выдохнула и вытерла каплю пота. Меньше нужно тревожиться и переживать. Ей бы ледяное равнодушие брата — вот кто остался бы спокоен и разумом, и телом.
— У меня и так не осталось ничего своего, — расстроено пожаловалась Изабель. Несмотря на шум от включенной воды, разобрать чужие слова по-прежнему было можно, хотя для этого и приходилось прилагать небольшое усилие.
— Да забей ты на нее уже, — устало ответила Мэйзи.
— Вот только не надо, — возмутилась Берч. — Сама-то по ночам ревешь — вечно спишь потом на парте.
— Заткнись, — резким тоном оборвала ее Блер.
— Фила все любят, а на тебя срали, — несмотря на просьбу, продолжала говорить Изабель, судя по звукам, умываясь при этом.
— Не срывай на мне плохое настроение, — холодно произнесла Мэйзи, и следом послышался всплеск и чье-то "Ой". — Это не я заставляю тебя ходить на курсы и заниматься до изнеможения.
Кто-то из одноклассниц достал затычку, и вода, находящаяся в раковине, начала уходить. Хезер перевела дух; это означало, что они, наконец, свалят.
— Не хочу домой, — тоскливо протянула Берч, а потом уже спокойным голосом добавила: — Меня занесло, извини.
— Забили, — с недовольством отозвалась Блер. Кажется, она предпочла сгладить конфликт, но так и осталась при своем мнении. Чувствовалось, что за этим словом стоит совсем другое — противоположное желание.
— Сейчас бы чучело найти, — сказала Хернь, заставив Хезер напрячься. — И где этот мусор постоянно прячется?
— Может, в подсобке? Одно время они там с братом ныкались.
— Давай, проверим.
Послышались шаги, а потом заскрипела дверь — показатель, что одноклассницы ушли. Выждав еще несколько мгновений, Хезер распрямила ноги и громко выдохнула. Ей по вкусу был простой черно-белый мир, где все являлось однозначным и ясным: вот она с братом, а за чертой остальные; на одной стороне находятся злые люди, на другой — добрые. Видеть в этом мире подтона совсем не хотелось.
* * *
Урок истории закончился, и классная комната почти опустела, Хезер неторопливо собиралась, дожидаясь, когда из помещения уберутся последние одноклассники и станет возможно неспешно побрести в библиотеку. Тогда никто не толкнет, не поставит подножку, не кинет мусор или не выльет что-нибудь. После окончания занятий многие ребята сразу бежали либо в кружки, либо на дополнительное обучение. Очень мало кто — буквально три человека — был предоставлен сам себе и дожидался в холле родителей, чтобы направиться домой — или, как в случае с Оскаром, в библиотеку. И именно в этот момент ее подловила мисс Дей:
— Мисс Поттер, постойте.
Успевшая добраться до выхода Хезер замерла на полдвижении и медленно обернулась. Леди стояла у преподавательского стола, прислонившись к нему боком, и серьезным взглядом смотрела на ученицу. На ее лице не было привычной улыбки, которую она любила натягивать, вероятно, тем самым стремясь одновременно и наладить отношения с детьми, и компенсировать периодически проскальзывающую строгость. В отличие от миссис Кук, в чьей искренности сомневаться не приходилось, Хоуп Дей чаще улыбаюсь с фальшью. Что, безусловно, глупо ставить ей в вину — у самой Хезер при виде одноклассников возникала исключительно ухмылка — что-то большее находилось выше ее сил; для человека, стремящегося к справедливости и призывающего учеников относиться с уважением друг к другу, хотя бы даже искусственную улыбку уже можно рассматривать, как прогресс над собой, все же шестой класс был той еще помойкой — явно не для идеалиста. Это София Кук — святая! С ней никто не мог сравниться в позитиве и в стремлении к комфортному общению.
