Рукопись, найденная на заброшенной станции. 4. Пират

Я деактивировал наручники. Джитук за руку подвёл Амади к своему отцу.

— Всё кончилось, дети, здесь безопасно. Пираты скоро улетят... — Произнёс он, обнимая и сына, и его девушку.

— Нас не убьют? — Услышал я её тоненький голосок.

— Нет, не убьют и не обидят, они обещали...

— Как обещали, так и сделаем — мы же не аварцы. — Произнёс я по-аварски. Получилось резко и зло. Хрупкая идилия встречи лопнула от моих слов. — Это аварцы — хозяева своего слова. Нужно — дают, а потом обратно забирают.

Десантники хохотнули. Аварцы напряглись. Один из них глянул в мою сторону:

— Казак?

— Казак. — Подтвердил я, что он правильно прочитал моё имя.

— Я тебя запомнил.

— Хорошо запомнил? Станешь забывать — напомню.

Делать мне здесь было больше нечего. Аварец не знал, что мне ответить, и, воспользовавшись паузой, я ушёл, оставив за собой последнее слово.

4.27. Второй бой за Зурнуш.

"Казак, порепетируй прорыв ПКО." — Написал мне Лейф.

"Не стоит. Что и как делать я понимаю. Конструкция не слишком надёжна. На один раз её хватит, а на два — может и не хватить."

"Тогда занимай позицию. Тебя будет страховать "Застрельщик". Его капитан Стиг. Вот его контакт, свяжись с ним."

Стиг откликнулся сразу.

"Чтоб тебе топливо не жечь, давай я тебя подхвачу, на месте выгружу, да и быстрее будет."

Я отлетел от станции в сторону, на свободное место для манёвра. Подошёл корабль. Пограничный корвет, как я служил, только без торпед. Вместо торпед у него было несколько крупных узлов крепежа, на средний был присобачен малый грузовой захват. Крепление было сделано грубо и просто — захват приварили. Я вылез из ложемента, покинул кабину, запарковал свою птичку и отлетел на ранце в сторонку.

Корвет пристроился, аккуратно прихватил торпедоносец захватом, подтащил, перехватил и замер. Пора и мне идти знакомиться.

Да, знакомая планировка — узкий коридор, пять кают — как на службу вернулся. Стиг пригласил меня в одну из свободных.

— Пограничный корвет, — сказал я для поддержания разговора, — я на таком служил.

— Да? — Откликнулся Стиг. — И как тебе?

— Шустрый, скрытный, опасный. Только у нас торпеды были.

— А нам корабль с рельсотроном достался.

— И как тебе рельсотрон?

— Ну, быстрым и скрытным корабль быть перестал. Опасным остался, но в ближний бой лучше не лезть. Нам вот ствол аварцы укоротили, и стали мы беззубыми. Отремонтировать на коленке не получается. Думали совсем уходить, да нам вот задание на тебя свалилось.

— Оружия совсем нет?

— ПКО есть. Так что не бойся. Подхватим тебя, как мамочка младенца, и смоемся, только нас и видели.

— Лады. Тогда я спокоен.

— Отдохни пока. — Покинул меня Стиг.

Я, как был в лётном скафандре, залез в гамак и закрепился на стенке. Полчаса мы шли с ускорением, наконец двигатель выключился и в каюту вернулся капитан.

— Загляни в искин. — Сказал он мне.

Искин меня ждал и выдал схему системы.

"Вот здесь," — выделил приличную область в системе Стиг, — "должны выпрыгнуть аварцы. Вот здесь," — выделилась другим цветом точка, — "они зашли в прошлый раз. Лейф считает, что аварцы будут выпрыгивать далеко, чтоб не нарваться на засаду и минную постановку. Наши корабли будут уходить сюда." — Выделил он область в другом конце схемы. — "Так что наибольшая вероятность эффективного перехвата где-то здесь." — На схеме обозначилась ещё одна область и точка со стрелочкой, подлетающая к этой области. — "Что скажешь?"

"Сканерами не подсветишь?"

"Сейчас."

На схему начали накладываться данные сканирования. Мне понравилось одно место, и я в него ткнул:

"Вон там что?"

"Метеорный рой. Шахтёры астероид расковыряли."

"Может там твой корабль спрятаться?"

"Мой нет. Камни слишком мелкие, и заходить туда не удобно."

"Вот и хорошо. Значит аварцы туда серьёзно смотреть не будут. Давай посмотрим, как картинка изменится на ближайшие три-четыре дня."

Искин промоделировал движение роя. Не слишком точно по меркам картографирования системы, но нам ведь большая точность и не нужна — нам и сотня километров погрешности уже достаточно. К моменту наиболее вероятного прихода аварцев рой планируемую трубку траекторий уже должен был пройти и медленно от неё удалялся. Нормально.

Стиг подошёл к рою, походил около него с включённым сканером, выровнял скорость и завис в полутора сотнях километров от крупных камней. Как выглядели эти камни? Как щебёнка, только крупная. А как должен выглядеть отвал? Как откололось, так и ладно. Крупные камни — это под сотню метров, ещё куча разной мелочи. Соваться на скорости в эту кашу для корабля неприятно. Хорошо!

Я вернулся на свой системник. Прокрался, как фура среди легковушек на полупустой стоянке. Подобрал камень, подобрал место и понял, что просто так здесь зависнуть не получится.

"Стиг! Ремонтника дашь?"

"Дам. Сейчас боец тебе его подкинет."

Скоро прилетел боец на мотоцикле с малым ремонтником в обнимку. Наперфорировали мы дырок. Я реактивным ранцем придерживал дроида, чтоб он не улетел, а боец — камень, чтоб он тоже не ушёл. Заанкериться не получилось, да и ладно. Залил крепеж клеем, двухкомпонентным, как земная эпоксидка. Привязал торпедоносец к камешку, пока лежит смирно — прочности хватит, а как движки запущу, так всё и порвётся. Посмотрел на лёжку со стороны.

"Стиг! Маскировочная сетка есть?"

"Нет, но могу слетать."

Пока Стиг летал, мы насверлили ещё дырок, чтоб сетку закрепить. Потом просто ждали. Я чувствовал, что парню не по себе. Нет, так-то в обычной мирной системе ничего необычного. А здесь придут аварцы и что делать? Так что, когда корабль вернулся, и мы с ним закрепили привезённую сетку, он с облегчением меня покинул.

"Сейчас похожу, посмотрю на тебя со всех сторон." — Написал мне Стиг. — "Камень нужно немного подправить." — Скинул он сообщение через десяток минут.

Выравнивать камень — большая морока. Нет, мы не пытались выставить его на том же расстоянии от других камней, что было раньше, да на сканере это и не особо видно. Мы просто убирали его лишнее вращение до оборота в месяц и относительную скорость до метра в час. Долгие нудные десять часов. Когда Стиг сказал: "Нормально", — я держался уже на последних морально-волевых.

Корабль пошёл искать своё место, где спрятаться. Ему это не так сложно — можно отойти подальше. А я залез под сетку, улёгся в ложемент и задрых.

* * *

Мне приснилась Умида. Она стояла за серебристо-белой пеленой, как за тюлем, что вешают на окно. Эта пелена не пускала её ко мне, а меня к ней. Так что мы просто стояли друг на против друга. Умида мне улыбалась.

"Здравствуй, Умида. Вот и влез я в очередную самоубийственную авантюру. Так что скоро к тебе присоединюсь, наверно."

Умида мне ничего не отвечала, но я понял, что она недовольна. Даже улыбаться перестала.

"Но я торопиться не буду. Ты же знаешь, я везучий и пронырливый. Так что ещё побарахтаюсь."

Умида снова начала улыбаться.

"Понял, помирать не торопиться."

Я понял, что Умида с этим согласна.

"Мне тебя не хватает. Жизнь без тебя не мила."

Мне показалось, что Умида хочет мне ответить "терпи", "всё пройдёт" или "всё утрясётся".

"Значит говоришь жить..."

И здесь меня разбудили:

"Казак! Казак! Как слышишь! Приём!"

"Слышу хорошо! Приём!"

"Хорошо! Ждём! Конец связи!"

"Конец связи."

Стиг связался со мной по лучу. Сигнал идёт узким пучком, в стороне его не слышно. Связался он не голосом — текстом, так сообщение короче. У меня комп сообщение декодировал и озвучил. У меня антенна похуже, я отправил ответное сообщение просто в его сторону.

Я снова уснул, во сне искал Умиду, звал её, но ни её, ни пелены не было. "Чёртов Стиг! Такой сон испортил!" — Подумал я, проснувшись. Полежал, полежал, и снова заснул, спокойно, без сновидений.

* * *

"Казак! Просыпайся! Аварцы заходят!"

"Проснулся."

"Всё. Жди команды. Больше не отвечай."

Аварцы пришли раньше времени. Они опередили даже самый ранний расчётный срок. Значит информация об их вероятной задержке оказалась ложной.

Я потом узнал, что аварцы мобилизовали или реквизировали все боеспособные корабли в соседних с Зурнушем системах, пересадили экипажи с повреждённых кораблей на новые, в смысле не повреждённые, накрутили хвосты всем отступившим и бросили их в бой. "Догоните их и убейте! Кто не справится — потеряет лицо и статус."

А пока я лежал на ложементе, без связи — слепой и глухой, и надеялся, что меня не найдут. Чтобы успокоиться, я занялся пси. Сначала я не улавливал ничего, потом я почувствовал сгустки энергий, они появлялись, проплывали мимо меня и пропадали за границей восприятия. Пси мне подсказало, что аварская трасса проходит совсем рядом.

В это время в системе творился настоящий бардак. Мусорщики, что разбирали битые корабли, были ещё в системе. Они с воплями рванули на выход. Много наших было на планете, они отступили на станцию, надеясь выторговать свободный проход. Многие зависли на верфи. Может быть предвидение меня и толкнуло на мою авантюру, что иначе бы я также встрял, как бескорабельный.

Наши приватиры один за другим отходили от планеты и выдвигались, прикрывая уходящие беззащитные транспорты. Так что их неторопливый отход оказался хорошо замотивированным. Как и ожидалось, аварские приватиры рванули на всех порах завязать бой и, что самое главное, дредноут пыхтел сзади один без прикрытия.

Сигнал от Стига пришёл через два часа от входа аварцев в систему. Отвечать я на него не стал. Сорвав сетку с креплениями, отошёл от камня, вылез из роя и пошёл на перехват. Семь минут разгона, и я выравнял скорость с дредноутом. Ещё немного, и я вышел на траекторию атаки. Ещё чуть-чуть, и запустил гравицентр. Дредноут мной озаботился, но не сильно — траекторию он ожидаемо не сменил. Сначала аварцы начали меня нащупывать лазером ближней противокосмической обороны. Хорошо, что эти лазеры имеют каждый свою зону ответственности и меня достают всего два-три. Я иду прямо на цель, между мной и дредноутом гравицентр. Я покачиваю гравицентром, и лазерный луч отклоняется, проскакивает меня, не может сфокусироваться. Их мазки просаживают мне энергощит. Потом аварец начал запускать противоторпеды. Это понятно — он уходит, я догоняю, у него эффективная дистанция пуска больше. На моём ускорении противоторпеды идут мне в лоб. Я цепляю их гравицентром. Всё — противоторпед нет, но энергии на гравикомпенсаторы стало нужно больше. Снова лазеры и новая волна противоторпед. А вот и мне пора. Две мои торпеды ушли в стороны, обходя гравицентр, навелись и по-прямой рванули к дредноуту. Их мелкие рысканья по курсу убедили аварцев, что я их веду. По ним активно работала ПКО, но торпеды неубиваемо шли к бортам. Торпеды хорошо аварцев отвлекли, очень хорошо. Они стукнули в щит, прошли его, бесполезно долбанули в борт. Через несколько секунд до щита добрался и я, смещая гравицентр в сторону, чтобы не зацепить дредноут. Гравицентр щита не заметил, вошёл в борт между двух двигателей, я сбросил накачку энергии гравицентра, разминулся с бортом и начал уходить. Доли секунды выиграли мне километра полтора, а потом меня догнал лазерный импульс и долбануло термоядом. "Капец котёнку, срать не будет" — попрощался я со щитами, отключившимся кораблём и своей жизнью. Но я не умер, я всё летел и летел в своём железном гробу. Ну не железном, но от этого не легче. Через пять минут последним отключился ложемент, и я перешёл на жизнеобеспечение скафандра.

Лежать так в сдохшем корабле было тоскливо. Очень хотелось вылезти, оглядеться. Казалось, что ещё немного, и аварцы вскроют обшивку: "Ну-ка посмотрим, что тут у нас? Так это же Казак, консервированный в собственном соку!" Приступ паники я подавил, снова вышел в пси. Сзади вспышка энергии затухала и всё, ни на что большее моего пси не хватало.

А в это время в системе развернулась веселуха. В систему вместе с дредноутом вошло порядка девятисот аварских приватиров. У нас в конце прошлого боя оставалось около тысячи боеспособных. За несколько дней на верфях и силами экипажей удалось восстановить ещё триста. При поддержке дредноута аварских сил было более чем достаточно, чтобы раздавить наше сопротивление. Теперь же соотношение сил кардинально изменилось. Наши приватиры дружно сделали "кругом" и пошли на сближение с аварцами. Строй нам сохранить не удалось, и приватиры сошлись на встречных курсах и сцепились в собачьей свалке. Часть аварских кораблей отвернула и пошла на выход, но остальные проявили стойкость и дрались до последнего. Ни наши, ни аварцы пленных не брали, не жалели на добивание залп или торпеду. Наши безвозвратные потери чуть ли не превысили безвозвратные первого боя.

В итоге аварцев ушло под сотню, остальные остались в системе, преимущественно в виде трупов. Наши потеряли пятьсот с лишним кораблей совсем и двести небоеспособными подранками.

Все те часы, пока наши разбирались с аварцами, а я летел в консервной банке, Стейн сидел за своим астероидом. Он мне скинул информацию по лучу, только принять я её не смог. На самом деле он всё правильно сделал. Сунулся бы он ко мне и не известно, чем бы для нас это закончилось.

* * *

Время медленно и тягомотно уходило, как песок сквозь пальцы. Всё когда-то заканчивается, закончилось и моё одиночество. Я почувствовал в пси приближающийся сгусток энергии, потом меня зацепили и потащили. Хороший знак? Мусорщики бы попробовали сразу открыть, протестировать. Хотя, может у меня видок, как у бесполезного куска технологического мусора, годного только на переплавку? Я решил не дёргаться.

"Казак! Ты там живой!" — Пришло мне по нейросети.

"Да." — Ответил я.

"Погоди, сейчас мы тебя вытащим."

Открыть колпак у меня не получилось, и я решил подождать, всё быстрее будет, чем самому выбивать. Дроиду колпак капсулы сдался, и меня аккуратно извлекли из ложемента.

"Погоди, я сам." — Заявил я.

"Лежи смирно. Ты себя со стороны видел?"

Видок у торпедоносца помятый, скаф мой тоже посерел весь. Я решил не спорить. Мы были у станции, но меня потащили не на станцию, а на транспорт. Один из тех транспортов, что не успел уйти. На транспорте срезали скафандр и запихнули в медкапсулу.

Когда медкапсула открылась, рядом оказалось прилично народу.

— На самом деле ничего особенно страшного, — говорил кто-то уверенным и вызывающим доверие голосом профессионального медика, — обычная лучевая травма в острой форме. Все патологические изменения носят обратимый характер, особенно при своевременном лечении на хорошем современном оборудовании. Рекомендую терапевтический вариант медицинской капсулы.

Здесь народ обратил внимание, что диагност открылся. Надо мной появился Вальг.

— Казак! Совет Капитанов объявляет благодарность. Спасибо! Тебя сейчас эвакуируют на Раус. Всё будет в порядке. Медики обещают полное восстановление. Тебе что-нибудь нужно?

— Дьярви.

Вальг пропал, и надо мной появился Дьярви.

— Здесь я.