— Даже так неплохо, — резюмировал Лев, взглядом вернув сержантов в строй. — Умение прыгать с парашютом — неотъемлемая часть диверсанта. Если я вас до этого не учил прыжкам, то просто потому, что в горах этого не требовалось. Вначале поотрабатываем на земле, поизучаем теорию, потом построим парашютную вышку или с обрыва попрыгаем. Шучу. Все будет по правилам, освоите — ничего сложного там нет. Тем более за годы войны с тварями парашюты типа "малое крыло" довели практически до совершенства. Вопросы?
Гарнизон угрюмо молчал. Вопросов не было. Да и что тут можно сказать? Только повторить вслед за Прежними:
Бить тварей всегда и везде,
Бить их в воздухе и на воде,
И под водой, под землею их бей
В этом деле сил не жалей!
Глава 12
8 марта 2307 года.
Прекрасным весенним утром Лев вышел из дверей центра связи, чтобы немедленно выматериться и зайти обратно. Подтаявшая прошлым днем грязь, за ночь застыла, прихватилась ледком, и теперь на этом творении древнего абстракциониста вполне могли себе сломать лапы твари, не говоря уже о людях. С грустью, генерал признал, что тут помогут только особо прочные горные ботинки, коих у него никогда не было. И желательно, чтобы ботинки были окованы шипами, иначе все равно можно поскользнуться и проломить купол центра связи головой.
— Ну, вот что за [цензура] в Международный женский день? — тоскливо спросил Лев у Спартака.
Снайпер, деловито шуршащий распечатками и периодически тыкающий пальцами левой руки в терминал, поднял голову. Спартак по-прежнему упорно каждую неделю брил сам себя налысо, даже зимой. Красные глаза, морщины на лице и лысый череп создавали пугающую картину. Как сказали бы Прежние "вампир-пенсионер в камуфляже вышел на охоту".
— Какой день, товарищ генерал?
— Международный женский день! — торжественно провозгласил Лев, подняв палец для пущей важности. — В этот день у Прежних было принято поздравлять женщин, отдавать им власть и все деньги, клясться в любви и носить на руках!
— Весь день?
— Да, а тех, кто не мог этого сделать — подвергали общественному порицанию!
— Ужас какой, — искренне ответил Спартак. — Прежние местами были ушибленные на всю голову, раз придумывали такие праздники!
— Да, в последний век Прежних это безумие достигло пика. Две мировые войны, дележ планеты, придумывание дурацких праздников, отказ от космической экспансии, и как апофеоз — ядерная война. Единственная толковая вещь была — построение коммунизма и ту слили в унитаз.
— Почему? Вроде ж просто временно приостановили? — удивился Спартак. — Ну, я читал где-то.
Генерал свысока посмотрел на сидящего Спартака. Презрительно выпятил челюсть, мол, ерунду ты читал, лысый лейтенант! Вот я, лысый генерал, знаю правду! Со стороны это всегда смотрелось крайне комично, но сейчас в центре связи присутствовали только "двое лысых".
— Ерунду ты читал, — сообщил Лев. — На теме Прежних паразитируют все, кому не лень. Пишут, придумывают, высасывают из пальца, а люди покупают, читают и верят. Тогда как есть свидетельства самих Прежних, ну, те, что уцелели за эти века. Следует заметить, что к вопросу сохранения информации Прежние подходили с одной стороны крайне сурово, а с другой крайне легкомысленно. Поэтому уцелело не все, но даже того, что осталось, вполне хватает, чтобы представить, какое безумие творилось в умах и сердцах в 20-м веке. И вначале 21-го, конечно, там вообще дурдом творился. Массовый такой, на всю планету. Так о чем это я?
— О безумии Прежних и праздниках, — пожал плечами Спартак.
Рассказы генерала о временах до ядерной катастрофы всегда были безумно интересны, но имели один недостаток. Лев всегда забывал, что его собеседники не так подкованы в теме, как сам генерал. В результате речь Льва скакала с предмета на предмет, и слушатели быстро теряли нить повествования, потому что генерал мог легко от Наполеона перескочить к Бреттон-Вудским соглашениям, оттуда на конкистадоров и потом заложить резкую петлю, переключившись на космическую программу в разрезе проблемы календаря майя. Даже Асыл, за годы работы рядом с Львом, понахватавшийся знаний о Прежних, в такие минуты пасовал и разводил руками, мол, дайте генералу выговориться.
Поэтому Спартак, пораньше с утра корпевший над модулем прогнозирования поведения Слуг в условиях отсутствия подчиненных, решил вернуть Льва на исходную тему. "Пусть лучше генерал задвигает о праздниках", решил снайпер, "чем скачет мыслью по всей планете, заодно сбивая с мысли меня". Генерал, надо сказать, повелся на слова Спартака, и вернулся к теме.
— Да, праздник Международного женского дня — стал торжеством феминизма, — пустился в разглагольствования Лев. — Ведь что такое феминизм, как не безумие Прежних? Вот у нас, в наши беспокойные дни и года, все правильно сделано. Полное не только равноправие мужчин и женщин, но и обязанности. Все трудятся, все служат в армии, все выполняют Долг перед Родиной, независимо от пола. А у Прежних феминистки хотели прав, но не обязанностей, и добились-таки! Хотя патриархат на планете тянулся еще со времен, когда кроманьонцы неандертальцев за хобот из пещер выгоняли. Или это были мамонты? Неважно. В общем, давным-давно женщины и мужчины поделили права и обязанности, и это было хорошо и всех устраивало. А потом феминистки придумали праздник, начали продвигать свои идеи, и Прежние им потакали.
— В учебниках истории этот вопрос не освещается, — заметил Спартак, доставая паяльник.
— Неудивительно, — пожал плечами Лев. — Начни освещать историю Прежних в учебниках, и ученики будут сидеть в школах по 15 лет. Впрочем, у Прежних к этому и шло в 21-м веке. Количество информации стало настолько велико, что человек вначале 20 лет получал общее образование, чтобы потом еще 10 лет получать профильное, и только потом начать работать по специальности. Безумное время!
— Но вы бы, товарищ генерал, не отказались в нем пожить?
— Не уверен, разве что это помогло бы разгадать загадку происхождения тварей. Видишь ли, Спартак, прошлое — это прекрасно, но жить надо в полную силу в настоящем, чтобы будущее стало лучше. Вот как-то так.
После чего Лев еще полчаса, забыв, что собирался в столовую, рассказывал о безумии и величии Прежних, но Спартак его уже не слушал. Бубнит там что-то Лев фоном и бубнит, снайперу это работать не мешало.
14 апреля 2307 года. Кладбище форпоста 99.
Спартак стоял, бездумно разглядывая камни, призванные обозначать надгробия могил. "Вечный нестирающийся влагоустойчивый" карандаш, которым делали надписи на камне, уже местами поплыл и растекся. В этой небольшой впадинке, приютившей в себе тела защитников форпоста, почти постоянно была тень, и злое горное солнце не выжигало траву, скрывавшую могилы. Сами обитатели форпоста 99 не слишком любили ходить на кладбище, повторяя вслед за Дюшей, что, мол, "мертвые живут в нашей памяти делах, а не на кладбищах". Но сегодняшний день Спартак никак пропустить не мог. Годовщина нападения на форпост, годовщина потери. За прошедшее время боль потери приутихла, сменившись злобой мести тварям и нетерпением возможного возврата девушки.
Спартак и сам не взялся бы разделить ту эмоциональную смесь, которая кипела в груди и голове, на составляющие. Сложное варево, не сводящее с ума лишь благодаря регулярным сеансам у капитана Зайцевой. Сама капитан уверяла, что в голову Спартаку не залезает, и не умеет, и не нужно. Но снайпер, после сеансов, на которых он в основном говорил обо всем подряд, чувствовал изрядное облегчение. До этого еще был долгий и серьезный разговор по поводу брата капитана, и Спартак до сих пор радовался, что Екатерина не убила его на месте. Рефлексы рефлексами, а разъяренная женщина — псионик — это страшно! В общем, отношения с военврачом сплелись в какой-то сложный клубок, который Лев ехидно именовал почему-то "бразильским". Но объяснять смысл термина категорически отказался, а Дюша только разводил руками. Впрочем, личное в отношения с капитаном Спартак изначально не вкладывал и не собирался вкладывать, и поэтому смешки потихоньку сошли на нет.
В заключение Екатерина Зайцева "обрадовала" снайпера словами, что "судьба твоя — слепая, и никакие женщины этого не изменят".
Если бы мертвые могли слышать мысли, то мешанина в голове Спартака их изрядно позабавила бы. Тут и воспоминания о событиях годичной давности, и размышления о Лизе, и клубок мыслей-отношений с остальным гарнизоном, и резкие как вспышки воспоминания из детства о кладбищах. Как любил говорить Дюша, "мы тут все умственные инвалиды с богатым содержимым головы". Странная и нелогичная фраза сейчас лучше всего характеризовала мысли снайпера. Вроде и пришел сюда Спартак почтить память Лизы, а в результате чуть ли не обвинения начал кидать могилам тех, из-за кого старший лейтенант пропала. Каждый по отдельности, включая Спартака, чуть-чуть ошибся, и грустный итог: одни на кладбище, другие у тварей, а третьи думают ерунду о первых двух.
Постояв еще немного, снайпер побрел обратно в центр связи. От посещения кладбища у него осталось тяжелое, противное чувство, как будто съел что-то не то и оно внутри бродит, не может найти выхода. Во всяком случае, чувства одногруппников, не желающих посещать могилки, теперь стали понятнее Спартаку. Но легче от этого также не стало.
26 апреля 2307 года. Кабинет Льва.
В кабинете присутствовали четверо. Генерал Слуцкий, капитан Имангалиев и сержанты-Андреи. День "В" потихоньку приближался, Лев потирал руки и лысину, и давал отдельные уроки "для избранных". Вот такой очередной урок должен был состояться сейчас в кабинете. Тема старая как мир — что брать с собой на задание? В силу специфики мероприятия и того, что группа шла в глубокий тыл первый раз, генерал хотел быть уверен, что сержанты все понимают правильно. И, соответственно, смогут объяснить остальным в группе, что да как. К таким вещам сержанты относились спокойно — хотя иногда весь урок заключался в "жевании пережеванного", как однажды выразился Дюша, то есть повторении того, что Лев уже объяснял год назад.
Сейчас сержанты яростно спорили на тему, брать с собой тяжелое оружие, вроде пулеметов или огнеметов, или обойтись стандартными автоматами АВС-89 (автомат военный стандартный 89 года). Дрон, как всегда могучий и мышцатый, показывал бицепсы и упирал, что утащит даже два пулемета ради такого случая. Дюша, как всегда маленький и хитрый, упирал на то, что в оружии нужно единообразие и облегчение веса. Бросать пулемет на берегу Иссык-Куля слишком расточительно, тащить — тяжело, драка со всеми тварями все равно не предусмотрена — лучше взять однотипное оружие, да полегче. В мелкой стычке отобьются, а в крупной никакой пулемет не поможет.
Лев самоустранился из спора, заявив, что группе бегать у тварей, следовательно сержантам и решить. При этом, правда, хитро поглядывал, мол, сейчас проверим, тому ли я вас научил.
— Насколько вообще можно верить расчетам Спартака, вот вопрос, — пробормотал Дюша, склоняясь над картой. — Потому что одно дело бегать от Преследователей, а другое — штурмовать цитадель Мозга. И потом бегать от Преследователей.
— Расчеты Спартака верны настолько, насколько вообще могут быть верны подобные вещи, — резче обычного пролаял Лев. — Вот что трагическая любовь с людьми делает, прямо-таки гениальную вещь наш снайпер сваял.
— И вы не боитесь отпускать его к тварям, товарищ генерал? — ехидно спросил Асыл.
— Да ладно, пусть бьется за свою любовь, все равно ее там не будет, — отмахнулся Лев. — Итак, вашей задачей будет следующее. Высадка в этом районе. Потом скрытное выдвижение в этот квадрат, наблюдение и выявление убежища Мозга, Инкубатора и "людского загона".
Палец Льва летал над картой, показывая и направляя. Стандартный "золотой треугольник", с вершинами в неудобных местах и дорогой, ведущей вначале в центр этой геометрической фигуры. Твари, что бы там твареведы не воображали, любят стандартные, апробированные решения. Но так как группа "Буревестник" не какая-то там портяночная пехота, то зайдете с тыла, скрытно, ловко, быстро, вещал Лев. Рельеф там сложный, но проходимый. Самое главное в этом процессе — преодолеть внешнее кольцо наблюдения, которое у тварей традиционно сильно. Соответственно, в непосредственной близости от важных объектов, уровень наблюдения и патрулирования сильно падает. Твари полагаются, в данном случае, на охрану самих объектов, из-за чего в их обороне возникают слабые и уязвимые места.
Дальше план предусматривал стандартную схему. Сделать убежище, отлежаться, понаблюдать. После выявления всего, что нужно, отбивка по радиомаяку, и в 3.00 следующих суток будет нанесен удар. Хороший, качественный удар, тут Лев давал полную гарантию. Перемешивание скал с землей и прочие радости, чтобы ни одна тварь живой не ушла. Разумеется, основная задача — уничтожение Мозга, Инкубатора, возможное выведение из строя Слуг и Приближенных. Обезглавливание тварей с последующей планомерной зачисткой.
Лев не стал говорить, что после апробации на Иссык-Куле, данная тактика планировалась к применению по всей планете. Уничтожение верхушки тварей во главе с Мозгом, потом аккуратная дочистка остатков тварей-управленцев, и неспешное выжидание. Низовые твари, оставшись без управления, за год-другой перебьют друг друга или растратятся в лобовых атаках на пограничные укрепления людей. Главное — не допустить появления нового Мозга, и, впоследствии, занять освобожденный от тварей район.
Генерал, разумеется, представлял, насколько сложна и объемна будет такая задача. В дальнейшем по замыслу разработчиков (одним из которых был сам Лев), предстояли еще более сложные задачи. И разнообразные. Смена тактик, приемов и подходов, должна была заставить тварей, а точнее Мозги, совершать ошибки. Применение шаблонных ответов должно было повлечь еще большее падение тварей. Образно говоря, пытаясь реагировать на людей, твари сами вырыли бы себе могилки.
Но Лев скромно промолчал, лишь немного заострив внимание сержантов на моменте "сопутствующей задачи". Так скромно обозначалась попытка возможного освобождения старшего лейтенанта Сафроновой. Сам Лев в возможность такового освобождения не верил, но решил не мешать. Спартак указал на месторасположение Мозга? Указал. Следовательно, заслужил попытку и право. Поэтому, дождавшись, пока сержанты наспорятся, Лев предложил компромиссное решение. Старший сержант берет с собой пулемет, раз уж все равно привык к нему, умеет и любит стрелять. Заодно на себе прочувствует, что такое отмахать несколько сот километров с тяжелым оружием и грузом.
Старший сержант Майтиев немедленно выдвинул предложение взять с собой огнемет и пару баллонов огнесмеси. Обоснование: акция отвлечения — например, нападение на Инкубатор — пока Спартак с напарником будут шерстить "людской загон". Огнемет вручить рядовому Лукину, раз уж тот мастерски с таковым обращается. Заодно и "тяжелое" оружие в пару к пулемету будет.
— Виталь-то как обрадуется! — мечтательно протянул Дюша. — Дополнительные 15 килограмм, просто сказка!
