Я как хороший контрабандист, ни разу не имеющий отношения к контрабанде ни в этом, ни в другом времени, старался не подавать вида, что делаю не свое дело. Наоборот, именно под моим руководством и производились все мероприятия по маскировке. Ехали не только мои знакомые, но и члены их семей. Все везли с собой ценности, и все это вместе взятое тянуло на очень солидную сумму. Меня не могло не пугать подобное положение вещей. Тем более погрузка происходила открыто, на станции это все видели и лишь про золото никто не знал. Правда и догадаться труда особого не надо. Понимание того, что кто-то да позарится на наш поезд, не давало мне спокойно готовиться к выезду. Людей набиралось в общей численности не мало — двадцать восемь человек. С матерью, с Софьей Сергеевной уехать захотели и ее дети: сын младший Сергей и дочь Ольга Алексеевна с мужем Николаем Звягинцевым. Второй дочери в городе не было, и Софья Сергеевна очень переживала по этому поводу. Денисов кроме своих жены и детей соблазнил выехать брата с семьей, только у Ольги Владимировны никого не было. Родственники ее не поддержали, и уезжать из России не спешили, несмотря на уговоры.
Собравшись перед отъездом в доме принца, мы стали уточнять, все ли мы сделали, как и планировали. Обговорили маршрут, ведь нам пришлось его поменять. Пришли к выводу что если и есть упущения то их уже не решить, выезд не отложить. Я в конце совещания коротко подытожил:
— Во-первых: — ехать придется не в Архангельск, а в Мурманск, именно там стоит морской лесовоз, купленный поверенным в делах Ольги Владимировны, и ждет погрузки. Нам повезло, оказывается, он уже неоднократно предлагал своей хозяйке такой вариант в их деятельности по перевозке леса, и судно давно было присмотрено. Немаловажной причиной изменения маршрута явилось и то, что железная дорога до города Мурманска, только недавно реконструирована и переведена на железнодорожную колею, принятую в России. Соответственно использовалась в меньшей степени, поэтому находится в гораздо лучшем состоянии, чем дорога, ведущая в Архангельск.
Достать подвижной состав из трех грузовых и одного пассажирского вагона в этом направлении оказалось намного легче, чем допустим до Москвы. Тем не менее, Ильинскому пришлось покрутиться изрядно. Свободные вагоны в настоящий момент не простаивают, найти их трудно. Как не удивительно, военное положение в стране помогло. С Мурманских складов поезда со снаряжением и вооружением для фронта идут, а обратно, зачастую гонят порожняком. Он и воспользовался. Ему от всех нас большой респект.
Во-вторых, — Сибирский коммерческий банк, которым до настоящего времени управлял Денисов, вложил порядочную сумму денег на постройку самого порта в Мурманске, и он надеется, что это поможет нам спокойно покинуть порт, его руководство заинтересовано в дальнейшем сотрудничестве.
Ну и чуть ли не самое главное, что заставило нас искать другой путь, это информация, которую сообщил нам наш принц. Оказывается, горло Белого моря постоянно блокируется постановкой немецких мин, а подводные лодки шастают тут, как у себя дома. По данным адмиралтейства только в 1916 году на этом направлении было потоплено 29 судов различного назначения. И если уж среди затонувших кораблей были суда с красными крестами, то наш лесовоз тоже мог оказаться на дне морском.
Все это и послужило в пользу принятия нового решения — выезжать в город Мурманск. Вагоны уже загружены нашими вещами, и охрана из восьми человек нанятых Павлом уже при деле. Благодаря вмешательству принца им выдали разрешение покинуть Россию, как и всем остальным путешественникам. Четыре человека из охранников, как сказал мне Павел, согласились и дальше служить в его подчинении. Молодые, недавно только выпущенные из школы прапорщиков офицеры, не захотели отправляться на фронт в такое неустойчивое во всех отношениях время и с удовольствием присоединились к полковнику в надежде, что служба под его началом выйдет более безопасной и перспективной. Нам это наруку. Ну а остальным нашим охранникам просто необходимо какое-то время отсидеться в местах отдаленных после неудачной попытки освободить царскую семью из-под стражи. А где всегда прятались неугодные русскому правительству люди? Правильно, в лояльной по отношению к врагам России во все времена, демократической Франции.
Глава 22
Все эти сборы, суета, беготня по знакомым и малознакомым чиновникам для решения непонятно откуда возникающих вопросов — все это мне напоминало сборы моих друзей при выезде на лето в одну из деревень. На так называемую в моем времени летнюю дачу. Такая же суета наблюдалась. Только в уменьшенном виде, при этом вся округа знала, что Ивлевы уезжают надолго. Здесь было в точности так же. Я и тогда удивлялся, зачем нужно говорить соседям, что семья в полном составе уезжает из города, так и сейчас, никак не мог уловить смысл, доводить время отъезда и причину совершенно посторонним лицам. Оповещать соседей, друзей, и даже малознакомую милицию, что вот-вот, совсем скоро, семья Игнатьевых уедет на временное житие во Францию. Непонятно какую цель преследовала Софья Сергеевна, извещая благотворительные общества, что уже вагоны загружены, а их ждет в Мурманске корабль. Я обратился за разъяснением к Павлу, в конце концов, он отвечал за безопасность отъезжающих, на что тот только развел руками. Но поспешил успокоить, оказывается кроме нашей команды в этом же железнодорожном составе едут еще несколько семей и тоже с грузом. Особенно его радовало, что у них есть, как и у нас, охрана, и он даже успел, с ними договорится о взаимодействии по пути следования поезда в случае нападения.
Он явно не понимал, а я не мог толком объяснить, что такой удобный случай поживиться бандиты просто не могут пропустить мимо себя. Неприятности могут ждать нас чуть ли не за первым поворотом. Донести до заинтересованных лиц возможность поживиться за счет лохов труда особого не составляет. Зная заранеее дату отправления состава проще простого остановить поезд и забрать все имущество себе. И охрана не поможет. Понадеявшись на военный опыт Павла и на то, что в ее составе едут боевые офицеры, даже не пытался проверить, насколько серьезным и подготовленным выглядит наше боевое подразделение. Лишь после получения информации о попутчиках я попросил Павла показать и охранников, и самое главное оружие, которое они сумели погрузить в вагон.
Я, если честно, мало смыслю в таком вот виде "боевых действий", но по фильмам и по книгам очень неплохо представлял, чего можно ожидать в случае нападения на поезд. Пришлось вспоминать какие действия предпочтительней предпринять, чтобы обезопасить путешественников в дороге. Появившееся в результате желание проверить готовность нашей охраны возникло не зря, такое легкомысленное отношением к серьезному делу меня удивило.
Во-первых, — идущая непонятно откуда уверенность этой самой охраны, что только один вид их суровых мужских лиц отпугнет любую попытку нападения на поезд.
Во-вторых: — они собрались ехать всем отделением в одном вагоне. Достаточно лишь пулеметной очереди по нему и все, нет охраны. Естественно такое отношение к порученному делу мне не понравилось. Я даже переспросил, какие мотивы послужили для принятия явно неразумного решения?
Оказалось, в их понимании, охрана поезда — это в случае необходимости дать дружный отпор нападавшим. При любой войсковой операции считалось, чем больше сосредоточено оружия в одном месте, тем выше результат. Тут только мне стало ясно — четыре безусых прапорщика мало смыслят в боевых действиях, а другие четверо слишком высокого мнения о себе и своих умениях. А как иначе? Все четверо бывшие кавалергарды и в атаку ходили только в конном строю, да еще и при плюмажах на кожаных касках. Никто из них даже не подумал, что можно на ходу поезда, при умелой сноровке злоумышленника, забраться в любой из вагонов и просто выкинуть все, что находится в нем, на улицу. Пока остановят поезд, пока охрана выяснит, пока они начнут свою чуть ли не "войсковую операцию", бандитов с подобранным имуществом и след простынет. К тому же из оружия у них в наличии личные револьверы и трехлинейка "Мосина", да еще в довесок болталась, явно мешая действовать, сабля на портупее. Сожалеюще вздохнув, и непроизвольно вспомнив про себя расхожую пословицу среди военных: "как надену портупею, так тупею и тупею" я принялся убеждать воинскую братию изменить принятую ими стратегию. Меня они в качестве командира не воспринимали категорически. Используя влияние Павла, настоял, и заставил сделать по-своему. Четыре вагона — восемь охранников, чего проще — взять и разделить по двое. Поселить в каждом вагоне, обеспечив тем самым сменяемость часовых и организовать непосредственное наблюдение за местностью. Договориться о семафорной связи между собой, для чего приобрести флажки. Принять обязательное правило по ходу движения не маячить на виду в открытых дверях теплушек, дабы избежать искушения со стороны возможного противника подстрелить такого любителя осмотра пейзажей северной железной дороги. Заставил Павла озаботиться поиском гранат, при этом заверил: — чем больше их будет у нас, тем лучше. Намекнул, что не помешал бы нам и ручной пулемет, но Павел сразу же отмел такое дело, так как подобного оружия и на фронтах всегда не хватает, поэтому и достать его здесь очень трудно. На вопрос одного из прапорщиков как они в таком разе смогут готовить горячую пищу, я ответил, что в пути следования, которое продлиться максимум неделю люди всегда обходятся заранее заготовленной едой, а ротной кухни здесь не предвидится. Поэтому Павлу пришлось еще и этим заниматься. Но он тут же благополучно спихнул такое поручение на Ильинского. А я, на посошок, так сказать в качестве шутки, высказал идею, что по ходу движения поезда выставлять голую задницу для выполнения экстренных личных нужд не следует, ибо это лишний повод для любого стороннего стрелка, имеющего оружие, попробовать попасть в середину столь необычной мишени. Для этого дела в вагонах обычно имеются дырки в полу. Столыпин не только понимал необходимость широкой железнодорожной колеи на наших просторах, но и подобные мелочи при переездах крестьян в Сибирь не упускал из вида.
Все посмеялись, но приняли к сведению.
Много еще чего я ввел в обиход, пока готовили поезд. Мне хотелось верить — предусмотрел все и надеялся: даже если нам придется защищаться, то мы готовы. Все оказалось проще и от этого страшнее. Увидели вдали город и расслабились, даже когда наш эшелон загнали на запасной путь, не удивились. Ждали встречного, так уже было неоднократно. Причем это происходило ночью, правда светлой, как и положено на севере в летнее время. Мы готовились к нападению, ждали чего-то подобного всю дорогу, я постоянно талдычил охранникам о необходимости вести наблюдение, особенно при остановках поезда на станциях по пути следования. Никто из нас не предполагал, что и тут, в этом северном городе, уже вовсю орудуют вооруженные отряды, то ли народной милиции, то ли само организованные в группировки другие бандитствующие элементы. Набранные в основном из людей нигде не работающих, зачастую из числа студентов и гимназистов старших классов, а также лиц, вышедших из тюрем по амнистии, все они видели себя революционерами. Получив оружие в руки, принялись грабить мирных обывателей.
Я именно такого развития событий и ожидал по дороге. Безалаберность в деле сохранения секретности при погрузке в эшелон, когда только дурак не поймет, что мы везем, способствовало проявалению моей интуиции. Телеграфом передать сообщение кому надо и все. Аля — улю. Видимо здешние "революционеры" получили данные о нашем поезде, и добытые таким образом сведения о "набитых имуществом и золотом" вагонов побудило охочих до чужого добра людей попытаться захватить состав. И они в отличие от нас, готовились к встрече.
Их подвело отсутствие в отряде опытного человека из числа бывших военных способного принимать продуманные решения, причем, не раздумывая, исходя из создавшейся ситуации. Соорудив заранее небольшую баррикаду на путях впереди по ходу движения состава, а затем после его остановки и сзади, посчитали, что мы в ловушке, и нам ничего не остается, как принять предложение покинуть вагоны, не заморачиваясь переноской своего багажа. И ведь знали паскудники, что в поезде едут обычные гражданские лица, в том числе женщины и дети.
Бандиты предусмотрели заранее место встречи, эшелон остановился там, где они и планировали. Выстроились цепью перед нашими вагонами, уверены были — под угрозой применения оружия пассажиры испугаются и не станут оказывать сопротивление. Вероятно, у них были к тому же неверные сведения, неизвестный информатор уверил в отсутствии огнестрельного оружия у охраны. Во всяком случае, именно такое мнение у меня сложилось по ходу их дальнейших действий. Я не знал, кто перед нами и какие данные у них имеются. Нам просто повезло — опыта в проведении подобных акций они не имели. Одно то, что все бандиты стояли цепью вдоль вагонов, хоть и с изготовленным к бою оружием, но открыто. Как будто встречали свое начальство, оркестра только не хватало. Такая встреча уже сама по себе говорило — перед нами находятся хоть и вооруженные люди, но не имеющие даже понятия как нужно грабить поезда.
Опыт дело наживное, и он бы у них появился вскоре, но мы не дали такой возможности. Отсутствие навыков у бандитов помогло нашим охранникам принять правильное решение. Я, правда, дать команду на открытие огня не мог, никакой связи не было и в помине, одна лишь договоренность, что мой выстрел послужит сигналом. Как и было обговорено заранее, после моего выстрела из вагонов полетели гранаты и сразу, после разрывов, началась стрельба из винтовок по деморализованному противнику. Видимость была хорошей и отряд, стоящий столь непродуманно вдоль путей как языком слизнуло. В основном остались лежать на земле те, кто находился перед нашими вагонами. Выжившие были из тех, кто стоял в отдалении, они вовремя сориентировались и смогли убежать. Уже издалека произвели несколько выстрелов, и один из них стал смертельным для одного из пассажиров.
Убитым оказался брат нашего банкира. Перепуганный случившимся сам Денисов не мог определиться, что ему в данной ситуации делать. Я погоревал вместе со всеми, но подсказать, что-то дельное не смог. Оставив развитие событий на женщин и Павла, и возложив на бойцов охраны сбор трофеев, стаскивание мертвых тел в одну кучу, и разбор завалов, взял с собой поручика Вихрова и отправился на разведку. Необходимо было провести осмотр местности и конкретно выяснить, куда же нас занесло. Северная ночь, на удивление светлая, позволила определить довольно точно наше местонахождение. Длинное здание, напоминавшее своей конфигурацией складское помещение, и другие деревянные постройки непонятного предназначения неподалеку от путей, говорили — мы вероятней всего находимся в черте города, или, если быть более точным, где-то на его окраине. До железнодорожной станции так и не дошли, решили вернуться и ждать развития событий на месте. Мобилизовав для охраны всех людей, умеющих держать оружие в руках, мы, так и не дождавшись никого, встретили хмурое северное утро, мало чем отличавшееся от ночи, не выспавшимися и злыми. В какой-то степени и напуганными. Хоть и ждали нападения, но не в самом конце дороги. Непредвиденно "жаркой" встреча оказалась в славном городе Мурманске.
