Ух. ты. мы вышли из бухты!

Самое главное в нем: — ты защищен от космического излучения. Кислорода тебе хватит на десятидневное путешествие в безвоздушном пространстве, есть небольшие картриджи с воздухом, с водой и пищей. Имеются емкости под отходы жизнедеятельности особи, циркуляция газов здесь тоже предусмотрена. Медицинская аптечка в обязательном порядке, а вот вооружение не предусмотрено, но его захваты способны переносить небольшую пушку. На борту у нас оружие только для команды, то есть на два человека рассчитан боекомплект. Робот в этом плане обделен. Ты уже знаешь, Ливинг не боевой корабль, но плазменные пушки в количестве шести штук ему пришлось встроить в корпус, и то после больших уговоров моего отца. Ливинг на протяжении всей жизни, а она у него о-о-очень длинная, никогда не применял боевые средства защиты, так как всегда старался оставаться незаметным. Поэтому у него все корабельное оружие в основном плазменное, для нападения мало, а для защиты..., ну от абордажников может и хватит. А у скафа и этого нет, плохо еще, связь у него допотопная, передача телеметрической информации осуществляется за счет установленной в нем электрорадиоаппаратуры.

Не удивляйся. Робот не часть Ливинга, его мы заимели еще, когда отец с друзьями убегал от веспов. Это ихняя разработка. Поэтому он прост. Его устройство, при сравнении с дроидами созданных Ливингом, отличается существенно. Можно сказать отсталый вариант, но, тем не менее, в сравнении с вашими разработками тоже вне конкуренции. Нам он нужен был в качестве переносчика тяжестей и как спасатель пилота. Разрушить материал, из которого его соорудили почти невозможно. Из такого же материала сделаны и наши два контейнера, которые нам и предстоит найти. Перемещаться может и в космосе, даже сравнить можно, скорость шаттла и его примерно одинакова, но на небольшое расстояние, энергии в нем маловато, чтобы быть на уровне даже атмосферного челнока. Накопителей в ранце хватает для скорейшей эвакуации пилота в случае разрушения корабля. Небольшие перемещения при работе возможны, нужно лишь правильно использовать реактивный ранец. Да, да, ты его воспринял как горб непонятного предназначения, он и есть ранец, такие даже у вас на земле имеются.

Сигма хорошо поставленным лекторским голосом еще некоторое время рассказывала, что я должен знать по роботу, а затем без перехода предложила:

— Давай попробуем в действии….

Она стала демонстрировать какие кнопки для чего нажимать, как проникнуть внутрь этого Колосса, не Родосского конечно, та статуя вроде где-то шестьдесят метров достигала, а здесь всего лишь три с половиной, но все равно вид был внушительный. Простой механизм, по сути, буду в нем как в исторических латах рыцаря — и такое сравнение мелькнуло в голове, но действительность опровергла все мои инсинуации.

Вход в скафандр был сбоку, процесс открывания напомнил вновь хорошо знакомый замок-молнию на кожаной куртке. Появившийся в результате проем позволял мне вполне спокойно залезть внутрь. Нужно было: уцепившись одной рукой за его боковой край, а другой за верхний подтянуться и втолкнуть ноги, затем уже и все тело внутрь скафа. Никаких педалей и рычагов здесь я не заметил. Сразу же, без всякого предупреждения типа “осторожно — двери закрываются” дырка сбоку сомкнулась краями, и я оказался как бы в бочке с вязкой массой непонятного вещества внутри. Ноги, руки попали по предназначению, их зафиксировала эта субстанция, по ощущению что-то вроде мягкой резины. Я разместился спокойно, и даже место свободное вроде как осталось, но после закрытия входной полости я почувствовал, как тело полностью обволакивает все та же мягкая резина. Чувство было..., будто влез, не в костюм конечно, но в комбинезон точно. Попробовал пошевелить рукой. Нифига себе, я вижу, как рука робота повторила мое движение, я от удивления даже не обратил внимания — оказывается, могу смотреть и видеть все, что передо мной находится.

— Нажав вот эту кнопку, ты включаешь сонар, настройка происходит автоматически и позволяет приспособить его для определения структуры любого предмета на расстоянии нужное тебе. Это и есть твои глаза.

Сигма говорила, продолжая демонстрировать, какая кнопка для чего тут нужна, а я не переставал удивляться. Ее голос я слышал так же, как и раньше. Будто я не внутри скафа нахожусь, а вне его.

— Попробуй сделать шаг. — Предложила подруга.

Попробовал. Блин, движется. Я чуть не грохнулся от неожиданности. Вернее мне почудилось, что я падаю. Оказалось, нет. Робот не повторил маневра моего разума, и никто не упал. Сделал ещё два шага, ноги робота послушно выполнили и эти движения.

— Теперь разворот и встань на место.

Провозились с моим обучением часа четыре. Я вылез разбитый до не могу.

— Ничего страшного, ещё раза два потренируешься и будешь как рыба в воде.

— Тебе, девушка не понять. Я не столько физически устал, сколько морально, ведь я очень боялся, что отсутствие ноги скажется на управлении скафом, но, слава богу, все обошлось, он воспринял мой протез как обычную ногу.

— Если честно, то и я была в сомнении, но видимо, твой протез снабжен системой управления и робот воспринял такой вариант как само собой разумеющееся. Я думаю если в нем разместить биоробота, то и тогда будет возможно им управлять автономно.

— А разве это не биоробот? А как же осуществляется взаимодействие с телом, за счет чего?

— Все достаточно просто. Та масса, которая обволакивает тебя, имеет множество микродатчиков, которые малейшее изменения твоих мышц воспринимают и повторяют, действуя как одно целое. Было сомнение насчет искусственной ноги, но, как видишь, робот воспринял те команды, которые поступают на протез от тебя, примерно, так же как и сигналы других датчиков. Все-таки имеющийся в нем нейрокомпьютер Ливинг слегка модифицировал, он соединил в нем биологические нейроны с его нановолокнами. Это позволило заставить скаф выполнять много новых для него функций. Например, до внесенных изменений он способен был делать только то, что запрограммировано пилотом, сейчас же может выполнять дополнительные команды, а в случае необходимости даже импровизировать, сохраняя основную функцию — сохранить жизнь пилота.

— А если появится надобность риска? Он заблокирует его?

— Нет, в нем преобладает первоочередность выполнения команды пилота, а вот если тот не в состоянии отдавать распоряжения, то тогда и применяется импровизация. Скэн в этом случае сам решает, что и как делать, но прерогативой будет — жизнь разумной особи.

— То есть робот может мыслить? Так он тогда сам по себе киборг. Разве не так?

— Не дотягивает, он машина и только. Нейрокомпьютер зависит от желания хозяина, который программирует его на выполнение определенных функций, снабжает элементами питания, контролирует его состояние, и любое неподчинение будет воспринято как поломка.

Я понимал: безграмотность в подобных вопросах тормозит мое обучение, и то, что меня после такого краткого курса подготовки выпихнут за борт напрягало. Но…, сам напросился. Возможно, Сигма и не видит что я баран бараном, ей даже в голову не приходит. Или я такой зацикленный? Нет, тут другое. Я же знаю, как проходят подготовку наши космонавты, годы тренировок и получение знаний, а тут тяп ляп и пожалте..., мил человек, на выход.

— Не надо бояться Николай, я же буду контролировать твои действия и уж вытащить вас в случае появления опасности успею.

— А то, что я ни разу не выходил в космос? Это как? Даже блин, во сне не мог такого представить.

— Прежде чем мы станем что-то делать в космосе, тебе предстоит усиленная тренировка. Главное при выходе наружу погасить страх перед бездной. И потом, страховочный конец на первых порах обязателен, у скафа хоть и есть небольшой движитель, но, без навыков работы с ним может привести к резкому старту и найти тебя потом, в космосе, будет сложно, даже для Ливинга.

— Получается, у робота даже датчика движения нет? Ну, или хотя бы обычной сигналки, по которой можно определить нахождение объекта?

— Есть, все у него как надо. Все предусмотрено. Увидишь, все не так страшно, вспомни, всегда что-то происходит с нами впервые. И потом. Ты мужчина или кто?

Я даже не обиделся. Не до того. Мои интуиция с паранойей взвыли не хуже сирены на машине скорой помощи, и я их вполне понимал. Но старательно их не слушал. Начинать-то когда-нибудь надо.

Учитель из Сигмы получился неплохой. Я вполне уверенно стал разбираться и понимать, что собой представляет этот скаф. Уже знаю, какие кнопки, а их на грудной панели шесть штук, в каких случаях нажимать. Его клешни, неуклюжие на вид, оказались подвижными и ловкими при выполнении команд. Как мои пальцы. Я мог даже любой прибор электронный разобрать, все необходимые инструменты были у этого гиганта и я мог воспользоваться хоть отверткой хоть дрелью. Полный набор инструментария. И все размещено в руках робота, нужно было лишь запомнить, где какой расположен и как его вытащить. Взаимозаменяемость “пальцев” руки робота удивляла схожестью с земными аналогами, что-то типа роботов-манипуляторов, применяемых при работе на заводских конвейерах. Программу на каждый чих, конечно, не пропишешь, но при однотипности операций вполне возможно. Напомнило все это нашу с Михаилом мечту иметь что-то подобное в мастерской, можно считать она осуществилась.

С помощью одной из кнопок я могу запустить систему, контролирующую атмосферное давление газов внутри скафандра, его микроклимат, защиту от воздействия глубокого вакуума и излучений звезд. И это очень важно, даже я знаю — любое солнце несет в себе угрозу жизни человека, особенно в открытом космическом пространстве. Обеспечение подвижности не нужно было включать, оно подразумевалось изначально при создании этого механизма. И меня она вполне устраивала. Легкая и быстрая, если конечно ты уже освоился и точно знаешь, как управлять.

Я по первости боялся — вдруг перепутаю кнопки. Сигма в свое время тоже боялась, но потом все у нее наладилось, и я думаю, что и у меня пропадет такое опасение. С ее помощью уяснил — в этом защитном костюме есть регенерационная система обеспечивающая жизнедеятельность и восстановление человеческого организма. Незначительная, но в случае остановки сердца может спасти, подключив прибор принудительного стимулирования его работы. Или если рана появится, и кровь начнет хлестать… Хотя это просто невозможно при нахождении в таком укрытии. Но ведь рану могут нанести ещё до того, как ты залез в него, вот тогда и подключаются те приборы, которые отвечают за медпомощь. Сигма хоть и сказала, что подробное изучение внутренностей робота нужно отложить на потом все равно освещала их. Ну а как иначе? Я же должен знать, что и как тут функционирует.

Судя по молчанию Ливинга полет наш проходит без каких либо происшествий, мы с Сигмой не отвлекались и всю дорогу занимались тренировкой. Хотя мне, конечно же, хотелось находиться в рубке и задавать вопросы по поводу как мы движемся в космосе, за счет каких секретных двигателей происходит перемещение, почему не уходим в гиперпространство. Хотя именно этот вопрос мне Сигма все-таки согласилась разъяснить. Оказывается расстояние, на которое мы должны уйти от Земли по меркам космических скоростей всего ничего, его хватит для корабля лишь как разгон перед уходом в гипер. Но и то это для других кораблей, примерно, такого как крейсер отца Сигмы. А для Ливинга вообще нет понятия — гиперпространственный коридор. Для него космос представляет совершенно другие условия для передвижения. Сигма не хотела отвлекаться и поэтому лишь сказала:

— Тебе мы уже кое-что объясняли по этому вопросу. Ты видимо так слушал, что не помнишь, или просто не понял принцип передвижения Ливинга в космосе. Вдаваться в подробности не вижу смысла. Знать, как все в корабле устроено тебе не обязательно. Во всяком случае, до слияния с Ливингом.

— И все-таки…, ты коротко. Времени же не займет много? Ты просто напомни мне, а то так и будет в голове стоять вопрос. Видно же, скорость-то у Ливинга не маленькая. Я точно знаю расстояние от Земли до Марса, наши корабли проходят его за 150-300 дней, в зависимости от сложившегося расстояния, а оно постоянно меняется и может быть от 60 до 225 миллионов километров. Вы утверждаете, что прошли весь путь до Земли за шесть дней. Это очень быстро. Как удается Ливингу развивать такую скорость? Сама пойми, для меня все что происходит — непознанный мир, и естественно мне интересно все.

— Наверное ты прав. Так вот, коротко, очень коротко. Для тебя не будет новостью, если я скажу простую истину — космос течет, он движется в каком-то ему одному известном направлении. Ливинг использует эти течения, зачастую в обратном направлении, это позволяет ему оказаться как в прошлом, так и в будущем времени, не затрачивая больших усилий, сокращая при этом время на прохождение расстояний. Он умеет пользоваться течениями, а главное он их чувствует.

Почему так происходит? Это сложно объяснить человеку, у которого нет достаточных знаний. Пока тебе не нужно вдаваться в эти дебри, все поймешь и узнаешь со временем. Я постоянно тебе об этом говорю, а ты все торопишь и торопишь. Рассказывая коротко о живом корабле, я использую лишь незначительную часть знаний по нему. Вряд ли тебе от таких коротких рассказов все станет понятно, нужны капитальные знания и не зря Ливинг тебе говорит о предстоящем вашем слиянии, именно оно позволит все узнать и понять.

Простой пример. Ты же понимаешь, на таком маленьком корабле как наш много топлива не разместить, и даже имея ядерный реактор, энергии может не хватить для путешествия по космосу, каковые совершал Ливинг. У него другой принцип перемещения. Он у него не в один день появился, отработан за время его существования, а оно как мы знаем очень длинное. Понять, да что там понять, он сроднился с космосом, это его дом и окрестности знает, как свои пять пальцев, ведает его тайны, и естественно научился их использовать. Космическая эволюция в течение длительного времени готовила и творила возможности для появления новой энергии и нового сознания. Ему лишь оставалось впитать все это в себя. Он полностью автономен, но и ему периодически необходимо пополнять запасы биотоплива для получения энергии. Он и получает. Всякий раз, когда в своих путешествиях сталкивается с новой никому не принадлежавшей планетой. Одновременно с внедрением своих ростков жизни вбирает в себя все элементы для поддержания собственной жизнедеятельности. Он на ней, на планете я имею в виду, остается долгое время, во всяком случае, не бросает зачатки жизни до тех пор, пока не уяснит — они прижились.

Она уставилась на мое лицо, пытаясь видимо узнать: воспринял то, что она рассказывает или лишь глупо мотаю головой в такт ее словам.

— Хорошо, вижу, ты слушаешь и, хотя все сказанное для тебя темный лес я продолжу.

Ливинг не может прокладывать маршрут заранее, да ему и не нужно это делать, он плывет по течению, и куда его приведет космический разум, не знает. Ливинг не всегда возвращается в те места, где когда-то побывал. Не специально, так он устроен. Координаты планет не записывал, так как представления об этом не имел, вернее ему это не нужно было. Встреча с землянами изменила его жизнь. После знакомства с ними ему неожиданно захотелось побывать на планете, которую считал своей колыбелью. Он ее похоронил, так как был свидетелем столкновения одной из планет около солнечной системы с огромным астероидом, и та, погибнув сама, спровоцировала принцип домино, ее осколки погубили жизнь на цветущих до этого момента трех планетах. Это были Марс, Венера и Земля. Понятно, они в те времена назывались по другому, и не верить Ливингу я не могу. Все так и было. После встречи с отцом, он узнал, что его планета сумела выжить. Смогла отряхнуться от последствий катаклизма и стать той, которую мы сегодня видим. Попасть сюда он мог и сам, но когда? У него, как и у нас есть чувство нетерпеливого желания и к счастью оно совпадало с нашим. Исходя из этих соображений, мы подготовили крейсер и создали условия для пребывания Ливинга с нами в ходе путешествия. Наши надежды сбылись. К сожалению, не для всех….