Братишка алдуин школа демонов

— Иссей, забирай всех, и валите отсюда, — сказал Алдуин, превращая еще одного падшего в фарш.

— Я не брошу своих друзей в беде! Глава, Акено-семпай! — крикнул Иссей, активируя способность своего священного механизма под названием "Дар".

— Спасибо, Иссей! Акено, вперед!

— Да, Глава, — кивнула Акено, и вместе с Риас Гремори атаковала падших ангелов молнией, усиленной драконьей энергией механизма Иссея.

Неподалеку Киба со священной яростью вновь схлестнулся с Патриком, пытаясь добраться до Бальбы Галилея. Зеновия была вынуждена прикрывать его от атак падших, даже студсовету пришлось вступить в битву, прекратив поддерживать барьер, но падших ангелов было слишком много. Алдуин же не спешил вмешиваться в битву, с ненавистью смотря на священника, с легкостью отбивавшего атаки Кибы.

— Ничтожества! Какие же вы демоны ничтожества! Даже простые смертные дерутся лучше вас, а ведь ваши старшие брат и сестра носят титулы Люцифера и Левиафана! Похоже, Сазекс не настолько силен, если его сестра не может победить моего легионера, — комментировал происходящее внизу Кокабиель, лениво развалившись на своем троне и даже не утруждая себя вмешиваться.

— Не смей оскорблять моего брата! — воскликнула Риас, швырнув в лидера падших огромный сгусток энергии разрушения.

— И это все, на что ты способна? Жалкое зрелище, — сказал Кокабиель, отмахиваясь от сгустка энергии, выпущенной в него Риас, как от назойливой мухи. А после этого поднял руку в их направлении, и перед ним возникли несколько копий света. Падшие ангелы Кокабиеля безо всяких команд отступили, освобождая своему лидеру пространство, — Умрите.

Несколько десятков копий света устремились в сторону демонов, но тут на их пути выросла ледяная стена.

— Iiz Spaan Vund!(Лед Щит Стена) — переведя взгляд с отца Патрика на Кокабиеля, произнес Алдуин, взмахом руки формируя перед демонами Академии Куо ледяную стену, которая приняла на себя удар копий света падшего ангела. Лед выдержал удар, как скала выдерживает удары волн во время шторма, и он снова махнул рукой — Krein Iiz Frein! (Солнце Лед Таять)

Подчиняясь команде Алдуина, лед мгновенно испарился, не оставив после себя ни следа своего существования.

— Впервые вижу, чтобы маг использовал литании вместо магического круга. Жаль будет убивать такой экземпляр, но ты стоишь у меня на пути, — прокомментировал произошедшее Кокабиель.

— Экземпляр, — хмыкнул Алдуин, пробежавшись по парящим за спиной Кокабиеля падшим ангелам, — Скорее это я перед собой вижу цирк уродов. Тут есть все — светлые, серые, темные. Даже есть мечи света. Для полной коллекции не хватает кое-чего. А ведь когда-то он был как и все, — начал Татсуми, и в его руке появилась черная рукоять, — Простой меч...

— Неужели Грам? — с интересом спросил Кокабиель.

— Он обрывал жизни врагов, поглощая их души и становясь сильнее, — Татсуми стал извлекать рукоять из невидимых ножен, и на свет стало появляться угольно-черное лезвие.

— Хо, не думал, что вновь увижу его, — с ностальгией проговорил отец Патрик, вставая в стойку, пока все остальные завороженно наблюдали за действиями того, кого они считали простым смертным.

— Но он не служил своим носителям... — продолжил Алдуин, и по парку начала распространяться ужасающая аура, состоящая из смеси одиночества, жажды убийства, злобы и ненависти. Достав полностью меч, он продолжал, — Они служили ему. И сожрав одного хозяина, он ждал другого...

— Не стойте столбом, — очнувшись от наваждения, закричал Кокабиель, осознав, какую угрозу таит в себе угольно-черный меч, на котором появились пульсирующие фиолетовые линии, — Не дайте ему атаковать!

— Его имя затеряно в веках, — прошептал Татсуми, глядя на клинок, вокруг которого возникла видимая черная аура, а фиолетовые вены стали пульсировать еще ярче.

— Да, Кокабиель-сама! — вскричали падшие, и ринулись на Алдуина.

— Его имя Умбра, Пожиратель Душ! Tiid Klo Ul! — выкрикнул Татсуми, и бросился навстречу падшим ангелам.

— Ч-ч-что происходит? — дрожащим голосом проговорила Реивель, наблюдая за той бойней, которую устроил Хёдо Татсуми.

Каждый удар, нанесенный угольно черным мечом, словно вырывал из тел падших ангелов куски плоти, которые превращались в черный туман и впитывались в клинок. А из их тел с ужасающим треском вылетали потоки темно-синей энергии, которая, закручиваясь, устремлялась в темно-фиолетовый камень, сжатый в руках Татсуми. Двигался он при этом с такой скоростью, что иногда на его месте появлялось разноцветное смазанное пятно. И когда из падших ангелов, что были во дворе Академии Куо, остался только Кокабиель, Татсуми остановился и опустил меч, острие которого коснулось земли.

— РРРАААА! — прорычал клинок, и изуродованные тела падших превратились в густую красную жидкость, которая устремилась к острию меча. А тот словно выпивал ее, и аура ужаса, окружавшая клинок, становилась все сильнее и сильнее.

— Его очень сложно контролировать, — сказал Алдуин, осмотрев теперь уже пустой школьный двор и опустив взгляд на беснующийся меч, фиолетовые вены на котором сверкали с потусторонней яростью, — Его может подчинить только тот, чья душа сильна и не поддастся шепоту этого проклятого меча. И да, Drem Yol Lok, Paarthurnax.

— Алдуин тури! — с издевкой проговорил отец Патрик, — Вот уж кого не ожидал увидеть, так это тебя, Zeymah(брат).

— Церковь пользуется услугами демонов и простых смертных, бвха-ха-ха. Похоже, после потери хозяина, дела там идут совсем плохо, — рассмеялся Кокабиель, которого ничуть не смутила потеря своих верных воинов.

— Знаешь, Парти, тебя я тоже не ожидал здесь увидеть, — прорычал Алдуин, набросившись на Партурнакса.

— Tiid! — выкрикнул Партурнакс, пытаясь избежать удара Умброй. Едва успев заблокировать его Экскалибуром, он с ужасом заметил, что свет меча начал тускнеть.

— Хоть ты и был очень мудр, — давя на Экскалибур и заставляя Партурнакса отступать, заговорил Алдуин, — но ты не понимал одной простой вещи. Туум Замедления Времени не замедляет его, а только усиливает восприятие использовавшего его. Были только два исключения из этого правила. Акатош и Я!

Не обращая внимания на захлебывающегося своей кровью Бальбу Галилея, до которого-таки добрался Киба, и на Кокабиеля, который играючи отбивал все попытки Оккультного Клуба атаковать его, Алдуин ударом Умбры по Экскалибуру отбросил Партурнакса в сторону додзе клуба карате, которое находилось на приличном расстоянии от школьного стадиона.

— Wuld Nah Kest!(Туум "Стремительный Рывок") — рыкнул Алдуин, обогнав летящее воздухе тело Партурнакса.

— Татсуми-сан! — прокричала ему вслед Момо, но взгляд Соны заставил ее вновь сосредоточиться на восстановлении барьера вокруг школы.

— Как же ты меня бесишь! — рявкнул Партурнакс, сгруппировавшись в воздухе и сумев оттолкнуться ногами от стены додзе.

— Не знал я, что ты окажешься такой сволочью, Партурнакс. Сговоришься с цаэски, предашь всех братьев и меня, причем дважды, — сквозь зубы проговорил Алдуин, едва сдерживая злость, отбив удар Экскалибура и ударом ладони впечатав брата в стену додзе.

— Если бы ты ушел вовремя, ничего бы не случилось, — прокряхтел Партурнакс, отлипая из стены, — Ты не был рожден править, я был! Ты был рожден учить и направлять Дова, а я должен был ими править, ведь это меня назвали Амбициозным Жестоким Тираном!

— Ты амбициозный властолюбивый глупец, и не тебе решать, что я должен был делать! — сплюнул на землю Алдуин, злобно смотря на брата.

— Это было сказано в имени! Ты сам говорил, что в наших именах и в именах Тиидалоса и Одавинга отражена наша сущность! Ты был рожден разрушать, Тиидалос — править временем, а Одавинг охотиться. И лишь мне было предначертано править Дова. Но ты решил опуститься до их уровня, запечатав свою силу в себе. Ты стал недостоин своего имени, но другие этого не понимали, — подняв Экскалибур на уровень глаз, сказал Партурнакс, — И знаешь в чем ирония нашей встречи? В том, что тень Алдуина Великого будет уничтожена осколком былого могущества Стендарра, который никогда тебя не любил.

— Твои амбиции всегда ослепляли тебя, Zeymah, — вздохнул Алдуин, глядя на бросившегося на него Партурнакса. Опустив Умбру, которая завибрировала в его руке, он отменил подпитку заклинания призыва и угольно-черный клинок растворился в воздухе, — Вот только я не тень себя былого, как тебе показалось. Я — настоящий.

Ударом левой руки по лезвию Алдуин разбил Экскалибур на пять частей, а правой схватил Партурнакса за горло.

— Невозможно! Тебя же изгнали, и ты должен был умереть в Этериусе! — пытаясь ослабить хватку парня, прохрипел священник.

— Ты думал, что у богов хватит сил уничтожить того, кто должен был уничтожать их? Первенца сильнейшего из них? Ты же не дурак, отец Патрик, — сделав акцент на новое имя Партурнакса, проговорил Алдуин.

— И ты до сих пор считаешь себя Дова? Творением Акатоша? Когда сам зовешься его первенцем и это подтверждал сам Акатош? Открой глаза хотя бы сейчас — ты аэдра, сын аэдра Ауриэля. И Дова были созданы по твоему подобию. Ты — бог Дова, но никак не их правитель, им должен был стать я! — прошипел Партурнакс, прекратив бесплодные попытки высвободиться.

— Ты поднял восстание нордов и объединился с цаэски. Зачем?

— Будешь судить меня? Твое право. Что ж, я отвечу. Я хотел доказать тебе ошибочность твоих действий. Ты не должен был опускаться даже до уровня Дова, ты был существом гораздо выше. Отчасти, на помощь нордам в восстании меня уговорила Кин, найдя меня в Акавире. Она тоже была огорчена твоим поведением, и думала, что поражение заставит тебя пересмотреть твои идеалы, и я был с ней согласен.

— Второе твое восстание?

— О, тут все просто, — вздохнул Партурнакс, — Боги стали слишком часто вмешиваться в дела смертных, а Акатош нас создавал как защитников Нирна. И после того, как кое-кого изгнали за Завесу Обливиона, эта обязанность перешла ко мне в порядке старшинства. Я хотел уберечь расы Нирна от влияния Богов и Принцев Даэдра.

— И меры не входили в число рас Нирна? — спросил Алдуин, вспомнив рассказ Лорхана про уничтожение орков.

— Самому не смешно? Ты же сам считал меров существами, хуже людей. Сам же говорил, что именно люди — истинные жители Нирна, плана Шора.

Алдуин замолчал и пристально посмотрел в глаза своего брата. Доля правды в его словах была, он действительно раньше вел себя как птенец Дова, а не как первенец главного божества. И Партурнакс, может быть, действительно пытался указать брату на ошибочность его действий, но его амбициозность и жестокость повела его по неправильному пути.

— Я признаю, что ошибался, — медленно проговорил Алдуин, не отпуская Партурнакса, — Но на твоих руках слишком много крови. Крови, которую я мог бы простить, если бы это не была кровь наших братьев.

— Значит, их кровь не пролилась просто так, — горько усмехнулся Партурнакс, — Теперь, делай то, что должен сделать. Мою вину не искупить ни служением, ни словами.

— Vaaz Rii Sil (Сущность Разрыв Душа), — проговорил Алдуин слова, которые разорвали душу его брата, уничтожая ее точно так же, как она бы поглотилась Довакином.

Отпустив тело священника, он молча стоял и наблюдал, как ветер сдувает с него светящиеся золотым светом пылинки, которые мигнув последний раз, исчезали.

— Прощай, Партурнакс, брат мой. Пусть твою смерть оплакивает Мара, Стендарр будет милостив, а Аркей и Акатош позволят тебе вновь вернуться в Нирн, — проговорил он одну из подслушанных молитв. И пусть не было более богов, к которым была обращена молитва, он считал, что имеет право почтить память своего брата согласно старым обычаям. Не важно, предатель он или нет.

Собрав осколки Экскалибура, он направился в сторону места, где находился Кокабиель. А там его ждала картина измотанных демонов и церковницы, которые еле стояли на ногах и с ужасом в глазах смотрели на лидера падших ангелов. И даже студсовет, Реивель и Асия, которые не принимали участия в схватке с падшим, когда Алдуин удалился разбираться со своим братом, выглядели так, словно они вручную построили огромный каменный монолит.

— А вы не знали?! ХА! Высшие чины церкви скрывают, какая ирония! Библейский Бог мертв! Он умер, но перед этим убил первых Верховных Демонов! И теперь вместо них Михаель, который сидит на троне Бога и выполняет его функции, а вместо Верховных Демонов Сазекс и Серафалл! — хохотал Кокабиель, паря на небольшой высоте перед демонами.

— Всевышний... Мертв... — прошептала Асия, падая на колени.

— Не может быть... — вторила ей Зеновия. Демоны были ничем не лучше после таких откровений.

— Каково это? Узнать что все то, ради чего вы сражались, давно мертво? Почувствуйте всю свою ничтожность, и поймете, что чувствовал я, когда получил приказ Азазеля прекратить войну! — закричал падший.

— Не хочу прерывать твою истерику, но твой Библейский Бог был никем иным, как отстоем, — заговорил Алдуин, вызвав на себя поток шокированных взглядов, — Каждый, кто нашел сверхартефакт древности, делающий магическую силу носителя сравнимой с бесконечностью, способен на такое. Эти святые мечи, копья света, святые артефакты — все это самая настоящая херня, и вот это, — бросив перед собой осколки Экскалибура, созданного Бальбой Галилеем, произнес он, — прямое тому доказательство.

— Татсуми-сан, ты в порядке? — хором спросили Реивель и Момо, пока остальные удивленно рассматривали правую руку Алдуина, превратившуюся в ужасного вида когтистую лапу, покрытую черной чешуей и острыми костяными наростами.

— Еще один драконий артефакт? — хмыкнул Кокабиель, — И какой на этот раз? Еще один из осколков Вритры?

— Нет, не он, — помахал правой рукой Алдуин, возвращая ей человеческий вид, — Знаешь, мне плевать, ради чего ты это все устроил, но здесь присутствуют некоторые, причинение боли которым я не приветствую.

— И что же ты сделаешь? — с вызовом спросил Кокабиель, не изменяя своей расслабленной позы.

— Я прям даже не знаю, — пожал плечами Алдуин, в правой руке которого появились уже знакомые некоторым демонам всполохи фиолетового пламени. И секундой спустя все демоны ощутили мощную ауру света, исходящую от появившегося в руке Хёдо-младшего клинка с гардой в форме звезды, лезвие которого было спрятано в простые кожаные ножны.

Однако никто из членов студсовета и Оккультного Клуба не почувствовал угрозы от светлой ауры клинка, спрятанного в ножнах. Напротив, этот свет словно не считал демонов достойными внимания, и этот факт заставил лица Кокабиеля и Зеновии вытянуться от удивления.

— Святой меч, который не несет ненависти к демонам? Похоже, смерть Бога сказалась на мире гораздо сильнее, чем я думал ранее, — подметил падший ангел.

— Этот Свет, он несет смерть неупокоенным душам, которые не хотят покидать план смертных. Беспокойные духи, ходячие мертвецы и им подобные — вот, кому несет погибель этот клинок, — вздохнув, проговорил Алдуин. перехватывая меч двумя руками, — Тот свет, из которого созданы твои копья — это лишь пародия, не имеющая ничего общего с истинным светом, призванным уничтожать зло.