Цветы на могилу императора

В системе Тау Копьеносца, вокруг звезды под названием Асгард, вращались всего шесть планет: три газовых гиганта, обожженная солнцем пустынная скала и две обитаемых планеты. На Ванахейме находилась курортная зона, поверхность планеты покрывали теплые океаны, приносившие богатый рыбный улов. А вот зажиточный и тихий Мидгард обладал развитой экономической инфраструктурой. Здесь было все — тяжелая и легкая промышленность, сельское хозяйство и исследовательские институты. Мир славился своими техническими конструкторами — изобретателями. Поэтами и философами. Один из древнейших форпостов Земли, не такой богатый, конечно, как Грендель, Аркторн, или Вирфингем, но во вторую десятку богатых планет Империи входивший. Созвездие было заселено еще по 'колониальному' типу — на большинстве других планет Империи национальности давно смешались. А здесь до сих пор преобладали немцы.

Флагманом Имперского флота, базировавшимся на Мидгарде, был легкий крейсер 'Принц Генрих'. Стоянка его находилась на центральной орбитальной базе планеты. Во время плановых регламентных работ на борт крейсера поднялась группа технического обеспечения. Инженер из местных, и несколько узкоглазых работяг, которых местные так привыкли использовать на тяжелых, трудоемких, не престижных работах. Вот только замененное грязными работягами в двигательном отсеке оборудование, стараниями специалистов из разведывательного управления 'Шэхуэйбу', в условное время часа 'Ч' гулко взорвалось. Двигатели крейсера полностью вышли из строя, реактор пришлось глушить в аварийном режиме. Пока срочно вызванные команды спасателей резали переклиненные перегородки, выносили раненых и убитых и ликвидировали последствия, подобные взрывы прогремели на множестве стратегических объектов, находящихся на поверхности планеты . Узкоглазые, шустрые и неприметные специалисты были вхожи везде. Мосты, пищевые комбинаты, станции водоканалов... Флот вторжения был уже на подходе.

Надо отдать должное — паники не было. На обоих планетах системы была объявлена всеобщая мобилизация. Все мужское, а частично — и женское население, способное держать в руках оружие, шло записываться в ополчение — фольксгренадеры. Отличного охотничьего оружия на планетах хватало на всех.

Чего разведка Чжунхуа разглядеть не смогла, совершенно прошляпив — так это Орбитальный Мемориальный музей героям — землякам, сражавшимся во времена Вторжения. Находился музей — выставка на борту стоявшего на вечном приколе орбиты Мидгарда древнем звездолете. Разведка посчитала его просто игрушкой для патриотичного воспитания молодежи. По закону все боевое оборудование и вооружение там должно было быть демонтировано или деактивировано. Тяжелый крейсер, (некоторые специалисты называли его 'карманным линкором'), 'Шарнхорст'. Спущенныё со стапелей Лунного Адмиралтейства в ходе войны, этот мощный по тем временам корабль сумел отлично себя зарекомендовать во время снятия блокады с Гренделя и в нескольких других космических битвах. Отставной контр-адмирал космофлота Генрих фон Фитингоф, ровесник Салтыкова, за собственный счет, особо не 'отсвечивая', восстановил старый звездолет до полной боеготовности. В другой, не такой тихой звездной системе, за такое и расстрелять могли. Никаких 'реплик' новоделов, исключительно родные детали узлов и механизмов. На борту старого звездолета проходили постоянные тренировки исторические реконструкторы, юные кадеты 'Клуба Памяти Героев — Звездопроходцев'. Сейчас все кадетские группы, включая младшую, находились на борту крейсера, согласно боевому расписанию. Они быстро и профессионально сняли звездолет с консервации. Присутствовали и семеро старичков — ветеранов, консультантов клуба. Канцлер планеты дал полное добро на загрузку на борт горючего и подходящих боеприпасов. В том числе и ядерных. У немцев нашлось все.

Фон Фитингоф спрятал свой тяжелый крейсер на орбите, скрывшись за планетой. Его звездолет по своим боевым характеристикам отличался от крейсеров флота вторжения, примерно как истребитель начала Второй мировой войны 'ишачок' И-16, от самолета, сконструированного на основе опыта тяжелых боевых действий, Яка-3. Но 'Шарнхорст' изначально проектировался как рейдер, и старый космический волк собирался в полной мере использовать все его преимущества: скорость и точный огонь угрожающих орудий главного калибра.

Когда эскадра вторжения разделилась, направляясь к обоим обитаемым планетам созвездия, азиаты оставили оба линейных корабля 'над' плоскостью эклиптики. К границам системы вышли минные заградители — наглухо перекрыть все тормозные векторы имперцам, когда они придут. Обе обитаемые планеты Тау Копьеносца не имели сил орбитальной обороны, и главный калибр линкоров должен был прикрывать транспорты, на случай непредвиденной помощи извне. А для зачистки поверхности планет из космоса мощи крейсеров было более чем достаточно. Когда штурмующий ордер подошел к Мидгарду, 'Шарнхорст' атаковал.

Выйдя из за планеты на полном форсаже, старый звездолет ударил по идущему во главе ордера тяжелому крейсеру 'Чаоюн'. Огонь юных командоров оказался потрясающе точным — противник получил три попадания в корпус, два из которых пробили броневой пояс. Второй залп был еще результативнее — он начисто вывел из строя командную рубку и уничтожил носовую орудийную башню. Пока оставшиеся в живых старшие офицеры перешли на запасной КП и разобрались с потерями в управлении, пока команда устраняла повреждения, 'Шарнхорст' открыл беглый огонь по транспортам.

Легкий крейсер 'Лунвей', замыкавший ордер, бросился в атаку. От второй планеты, Ванахейма, уже спешил однотипный 'Чжэньюань'. Линкоры начали смещаться на угол атаки. Фон Фитингоф прекрасно понимал, что он и его корабль обречены. Но он спасал сейчас сотни тысяч гражданских на планете, срывая высадку десанта. Помощь будет. Империя придет на выручку. Важно выиграть время. Юношескими ломкими голосами звучали доклады боевых постов — серьезные, торжественные. Первые попадания в корпус, первые потери. Мальчики горели, погибали, но дрались, как черти. И старый крейсер бил из всех своих стволов, всеми ракетными шахтами и торпедными аппаратами. И разлетались в клочья 'картонные' транспорты с десантниками, авианосцы с планетарными штурмовиками и бомбардировщиками. Взрывались боеприпасы и горючее на грузовозах, вылетали в открытый космос запасы продовольствия. 'Шарнхорст' прошел вдоль вражеского строя, оставляя за собой череду ядерных взрывов и сея смерть. Но с кормы к нему зашел, ведя плотный огонь, 'Лунвей'. Лег на разворот пришедший в себя 'Чаоюн'. На второй заход у имперцев шанса не было. Огрызаясь из орудий кормовой башни, обреченный и израненный корабль выжал аварийный запас скорости, сжигая двигатели, но уводя тяжелые корабли противника прочь от обитаемых планет.

Высадка десанта началась. Но тут азиатов ожидал еще один неприятный сюрприз. После начала вторжения тарнов все планеты Федерации были обязаны создать у себя системы планетарной обороны. Прошла пара столетий. Разведка Чжунхуа обнаружила несколько демонстративно разобранных на металл огневых позиций и успокоилась. Но остальные зенитные установки и пусковые шахты Ванахейма и Мидгарда оказались бережно смазанными, законсервированными и регулярно проходили положенный им технический регламент. И сейчас из-под земли, из поросших мхом и деревьями древних капониров и старых элеваторов выскакивали огневые точки и отрывали огонь. Крейсера, которые могли бы подавить их, а так же уничтожить спутниковую группировку наведения и связи, яростно гонялись сейчас по системе за 'Шарнхорстом'. Небо озарили болиды горящих и падающих транспортов и шаттлов.

Но силы все равно были не равны. Десант, неся чудовищные потери, захватывал плацдарм за плацдармом. И вот внутри охраняемых периметров и на захваченных космодромах стала приземлятся вторая волна вторжения — огромные транспорты. Звенья планетарных штурмовиков и бомбардировщиков принялись атаковать все, что подавало признаки сопротивления. Колонны танков, шагающих мехов и бронетранспортеров с пехотой запылили по дорогам к столице Мидгарда, Линдерхофу.

Фольксгренадеры не успевали создать полноценных линий обороны и укрепленных районов вокруг городов. Вся строительная техника рыла сейчас окопы и противотанковые рвы. Создавались эшелонированные рубежи обороны. Варились и устанавливались противотанковые заграждения. Счет времени подчистую шел не на дни, а на часы. Полевыми работами руководили талантливые инженеры. Женщины и дети копали рвы, наливали зажигательные смеси в стеклянные бутылки и насыпали песок в мешки.

Первым из крупных городов планеты был окружен Штольценберг. Авиация разбрасывала над городом листовки с требованием в 24 часа сдать город. Но здесь захватчиков ожидал неприятный сюрприз в виде яростного сопротивления его жителей. Мосты и дороги были заминированы. На улицах выросли баррикады.

Легко взломав передовую линию обороны, занятую лишь легковооруженными отрядами ополчения и полиции, танки и шагающие мехи вошли в город. И тут из окон чердаков и с крыш зданий на них полетели самодельные бомбы и бутылки с зажигательной смесью. Пехоту быстро отсекали, бронетехнику жгли. Казалось, охотничьи бластеры и дробовики торчали из каждого окна и каждого подвала!

Командующий Народно-освободительной армии Чжунхуа маршал Лю Юнхэ рвал и метал, срывая свой гнев на штабных подчиненных. Все сроки оккупации полетели к чертям! Поддержки огнем с орбиты не было. Под Штольценбергом, готовый выжечь, как крыс, всех его защитников, стоял целый полк систем залпового огня. Но все термобарические, напалмовые и химические ракеты погибли на одном из транспортов, после удара 'Шарнхорста'. Ядерных и биологических средств поражения маршалу было приказано не применять — захватчикам потом еще жить на этих планетах. Вместо легкой, победоносной прогулки, проклятые лаовайи посмели устроить его солдатам настоящую кровавую баню! Не хватало самого необходимого: достаточного количества снаряжения, воды, боеприпасов и медикаментов. Бойцы голодали!

Маршал Лю Юнхэ отдал приказ, и три пехотные дивизии бросились на штурм, войдя в город сразу с нескольких направлений. Солдат у маршала было много. Город запылал. Захватчики, неся чудовищные потери, штурмом брали каждую улицу. Огнеметчики выжигали подвал за подвалом, дом за домом. Всех, кто держал в руках оружие, озверевшая солдатня убивала на месте. Женщин, невзирая на возраст, насиловали сразу по несколько человек, потом их закалывали штыками, резали или забивали насмерть. Пытавшихся укрыться в Штольценбергком центральном соборе стариков и детей закидали гранатами. Повсюду начались мародерство и грабежи. Высшее армейское руководство не собиралось препятствовать этому. Среднее и низшее командное звено с удовольствием участвовало. Через три дня всех жителей города, кто еще был жив — в основном стариков и детей, заставили выкопать траншею, поставили в ней на колени и расстреляли из пулеметов. Потом и убитых, и еще живых закопали бульдозерами. Видео этой казни было транслировано на всю планету. А потом оккупанты сменили тактику.

Боевой дрон повисел над улицей ещё немного. Старик замер, прикрыв канализационный люк. Наконец летающая машина развернулась на месте и поднялась в закопченное небо. Вокруг было полно местных аналогов земных крыс. На заполнявших улицы и дома трупах отъедались стаи одичалых собак. Вот тепловые сканеры дроида и сбоили. А, может, боеприпасы на одиночные цели беспилотники уже не тратили...

Водопровода больше не было. Как и электричества. Шикарные залы разграбленных магазинов столицы, некогда забитые продуктами, после отключения электрогенераторов были забиты грудами гнили. В них копошились жирные черви и мухи. Канализация не работала, нечистоты не сливались и не обрабатывались, вокруг кишели паразиты и плодились бактерии. Город смердел, оглушая своим зловонием.

Старик, кряхтя, вылез. Поглядел на антикварный наручный хронограф. Солнце вот-вот должно было взойти, небо светлело. Но не побрезгует ли оно озарить своими лучами некогда прекрасный Линдерхоф? Глаза, непривычные к свету, начали слезится. Старик вынул из кармана отцовский, посеребренный бластер. Выщелкнул из рукояти батарею, проверил заряд. Положил оружие рядом, на перила обзорной лестницы. Бластер назывался 'Парабеллум'. В честь какого-то древнего, порохового пистолета докосмической эпохи. Отец когда-то объяснил ему, тогда еще юному Эриху Альберту, что его название образованно от части латинского выражения Si vis pacem, para bellum — 'Хочешь мира, готовься к войне'. Прости, отец. К войне они оказались не готовы. Знал ли раньше он, самодовольный и властный Эрих Альберт, что творится в Империи, как она ослабла и что вот-вот развалится? Знал. Рыцарей начали громить и у них. Так почему он так плохо приготовился к нынешней катастрофе? Расслабились они за столетия сытой и мирной жизни! А голодные 'соседи' сумели незаметно приготовить огромный флот вторжения. Ведь Эрих разрешил фон Фитингофу иметь на орбите столицы полноценный боевой корабль! И только... Старого параноика вместе с его юными героями сожгли недавно в неравном бою... Впрочем, было зафиксировано две вспышки — один крейсер врага он все-таки собой прихватил.

А скольких смертей можно было избежать, будь старый Эрих поактивнее, используй он свои обширные личные связи! И сколько смертей еще будет? Оккупанты пошли дальше, сгоняя по ходу продвижения пленных из небольших поселений на каторжные работы. Они нещадно эксплуатировали бесплатную рабочую силу на возведении узлов противокосмической обороны. Вдоль дорог высились колья с отрубленными головами партизан и сочувствующих. А все мегаполисы планеты азиаты просто взяли в жесткую блокаду. И города стали смертельной ловушкой. Огромными концлагерями. Спасаясь от обстрелов дальнобойной артиллерии и налетов авиации, люди ушли в обширные туннели линий гравиопоездов и многочисленные подземные коммуникации. Но стратегических складов продовольствия в столице не было. В Линдерхофе до войны проживало семнадцать миллионов человек, а сколько сюда стеклось беженцев? Хуже всего было с водой, ее собирали со стен бетонных тоннелей. Начались эпидемии, а аптеки разграбили, лекарств катастрофически не хватало. От мяса крыс людей рвало, но этих умных тварей еще нужно было поймать. И вот схватили первого каннибала, зарезавшего и освежевавшего свою жену. Трупы скончавшихся от болезней ели многие. Убивали и грабили тоже.

Все мужское население, способное держать в руках оружие, было призвано в фольксгренадеры. Вот только воевать вдруг стало не с кем, на блиндажи, минные поля и окопанные танки с голой задницей не попрешь. Хотя многие отчаявшиеся и пытались. Командиры постоянно пробовали идти на прорыв в самоубийственные атаки. Их легко уничтожали. Тысячами. Люди сходили с ума. Слишком часто — в буквальном смысле слова.

Эрих Альберт фон Отц не собирался сидеть и ждать смерти там, в темноте, В КАНАЛИЗАЦИИ. Но и смотреть в глаза страдающим от жажды и голода женщинам, старикам и детям он больше не мог. Призывать их держатся до прихода Империи, которой, скорее всего, уже не существовало. Ему казалось, что все вокруг обвиняют в своих страданиях и многочисленных смертях именно его. Хуже всего было с детьми — они снились ему почти каждую ночь. Просили пить, тянули к нему изможденные, покрытые язвами, такие крохотные ручонки. А умереть еще предстояло миллионам.