— Это… Это интересно. Мне надо подумать, господин Верворменд, — начал подумывать Блэк.
— Мистер Блэк, обдумывание этого вопроса помешает вам выполнить небольшой заказ? — уточнил я.
— Смотря насколько небольшой, — резонно ответил Блэк.
— Мне нужен аналог “Москита”, немного побольше, безусловно комфортнее и скомпенсированнее. На четырех человек, при нужде. Пара небольших спальных мест, не столько каюты, сколько именно место для сна, — прикидывал свои хотелки я, — репульсоры разместить именно в сфере, для нивелирования перепадов гравитации. Единственное, — прикинул я, — помимо двигателя, на двигательное кольцо желательно разместить передвижную башенную турель. Ну и, естественно, обеспечить неконфликтность с двигателем, — подытожил я.
— Это любопытно, — задумался Блэк, — гибрид челнока, курьера и истребителя. Вы же собираетесь базировать его на Террине?
— Скорее всего, — кивнул я, — но с возможностью самостоятельного полета.
— Нет, обдумыванию это не помешает, — принял решение Блэк, — буду делать параллельно, — открыл голографический конструктор он, сделав приглашающий жест.
— Возможно ли уложить изготовление в декаду? — уточнил я.
— С небольшими размерами — да, — ответил задумчивый Блэк, конфигурируя новое судно.
Вообще, справились за семидневку, благо, это был именно шатл-курьер, большая часть которого изготавливалась пустотным литьём. Конструирование счетверенной башенки тяжелых лазеров, а также алгоритмы наведения и синхронизация её движения с двигательным блоком, по сути, заняли больше времени, чем само изготовление и сборка.
Новое корыто получило гордое имя Нальд, было мной опробовано и в целом понравилось. При всех прочих равных это действительно был этакий истребитель, по которому хрен попадешь. И который может серьезно и безответно нагадить. Не использующий, похмыкивал я, в космических сражениях тактику наполеоновских монгольфьеров.
Ну, а в случае негативного развития событий, то на ближайшее время станет он нам с Блэком пристанищем, так что внутренностями я озаботился и сделал их поуютнее и комфортнее.
И да, Блэк принял моё предложение. Я до последнего опасался, что обжегшийся на воде мужик откажется. Даже готовился воздействовать разумником, но не понадобилось. Хотя, согласие он, конечно, давал с видом гладиатора пред моей цезарственностью. Но дал, и это хорошо.
Я же параллельно доучил базы языков и программирование, перейдя на заждавшиеся меня учебники ледоруба. Вещь нужная, полезная и востребованная при любом раскладе, да даже с бортовым вычислителем, например. Часть траекторий были ни разу не оптимальны, так что полазить по алгоритмам и посмотреть, что и для чего там начленовертили, будет не лишним.
Безусловно, не факт, что гениальный я все сразу напридумаю как надо, став мегапрограммистом и гением оптимизации по щелчку пальцев. Но посмотреть точно стоит, может какой-то “базово-присущий, в рамках лицензии, ограничитель” стоит или еще пакость какая.
За день до назначенного жидайке срока я проверил, все ли я забыл, не сделал ли, случайно, чего нужного? Но всё было в порядке, качественно и безоговорочно пролюблено. Все забыл, нигде не успел, да.
В полете прикидывал, что есть три варианта: фантастические, оптимистический и каквсегдашный.
Первый, это что жидайка забьет на зажопинск галактики, да и займётся хранением мира и демократии в где-нибудь ещё, порадовав меня, ибо нахрен она не сдалась.
Второй, это мы займемся церебральным сексом, я займу ведущую позицию и столь ей понравлюсь, что будет у нас любовь и снабжение меня данными из храмового архива.
Ну и будет понятно как — это в-третьих. Собственно, хоть и не хотелось, на каквсегдашный вариант я и рассчитывал, уже прикидывая, где бы мне отрастить новую лапу, покачественнее и вообще.
23. С недостаточным уважением
Добравшись до станции, при приближении я обнаружил, что моя будущая собеседница, жертва или партнерша уже на станции. Ну, по крайней мере очень похожее искажение в форсе было, сидела эта дамочка в ангаре, судя по локализации пробоя в форсу. Ну, значит, посидим пока на корабле, решил я. До момента встречи с ней видеть Сэма и его команду можно, а вот общаться с ними желания нет, так что надо будет все делать вовремя и как по нотам.
За полчаса до времени встречи я подходил, не особо торопясь, к охранникам. Получив пару кредов, эти жадины меня пропустили, даже не обыскав. Ну, с другой стороны, все что у меня было из опасного — термальный детонатор, однако запрета на него на станции, на удивление, не было.
Идя нога за ногу, я заметил движение форсъюзверя на ангарной палубе, идя впереди его убедился, что данный тип (скорее типиха, но пока точно не видел), движется в угодном мне направлении и ускорился, направляясь в небезызвестный открытый ресторанчик.
А прибыв в него, уместил я задницу за свободный столик и стал ждать Меру, красавицу четырехрукую. Параллельно припомнив, что так и не узнал, что это за раса такая интересная. Некритично, но всё же интересно, так что надо будет разузнать, сделал я пометку на память.
Мера к столику подошла, мне кивнула, заказ приняла. И ускорилась навстречу двигающемуся к моему столику Сэму, фальшиво улыбающемуся зубов на сорок, не меньше. Пенсионер с лица спал, взглядом побегал по кабаку, на секунду задержался на мне, но развернулся и, поковыряв пальцем в ухе, потопал из ресторанчика. Четыре рыла с разных столиков вразнобой поднялись и тоже срулили.
Ну, что могу сказать, щ-щ-щ-икарно! Пенсионер отлично подставился и теперь я его держу за сморщенные яйчишки. Да и мелкого духа я в него подсадил, благо подготовился к сегодняшнему мероприятию хорошо. А свалил дед недалеко, сныкался в соседнем здании и пырится. Ню-ню, ехидно подумал я, это хорошо, что за ним гоняться не надо будет.
Собственно, причина сруливания пенсионера и его друзей вваливалась в кабак: была она мне знакома и была жидайкой. Той самой, Талой Ре, которая завуалировано пригласила меня мозгами потрахаться, вря, что есть у ней заказ.
Увидела меня поклонница моих мозгов, кивнула, да и подрулила за столик. Мера хамски стояла в отдалении, на что я мордой лица нахмурился, лапой негодование и ожидание заказа обозначил. Четырехрукая через минуту пожрать и выпить притаранила, мордой лица была невозмутима, но ощутимо нервничала. Моя же визави, мазнула по ней равнодушным взглядом, да и слова плохого не говоря, махнула передо мной лапой, выдав:
— Верворменд, ты хочешь рассказать мне о деталях заказа на Новом Эпсилоне, — выдала эта охренительная хранительница мира и демократии.
— Во-первых, мисс Ре, — занудно начал я, аккуратно управляя подсаженным духом разума, — не “Верворменд”, а господин или мистер Верворменд. Соблюдайте правила вежливости, в конце концов! Во-вторых, я понимаю, что тоталитарные секты негативно сказываются на когнитивных способностях разумных, — сочувственно посмотрел я на джедайку, — однако не подозревал, что все настолько плохо. Вынужден напомнить, мисс Ре, что не далее как декаду назад, вам было сказано, что на подобные вопросы отвечает заказчик, в рамках своего желания и разумения. Я же, на подобные вопросы, буду отвечать лишь в случае наличия законных полномочий. И, в-третьих, мисс Ре, вы, если не забыли, говорили о заказе, для моей фирмы. Если это была ложь, извольте избавить меня от своего общества, — брюзгливо оттопырил губу я.
Сам же, в это время, сконцентрировался на размещении “в мозгах” девицы духа разума. Сам он, будучи “необученным”, работал с блоками информации, например мне надо было “показать” что такое “мой образ”. Задать механизм воздействия на него. Кроме того, мне нужна была не копия сознания, а возможность, при желании, “порулить” сознанием, навязать мысль или желание, так что я почти полностью сконцентрировался на интеграции духа и демонстрации ему “что и куда”.
И тут все, в чем-то ожидаемо, но нихрена не так, как ожидал я, пошло по вагине. Буквально в десятке метров от меня хамским образом нарисовался сильный форсъюзверь, да еще и не один. Выбитый из концентрации, я поняв, что все пошло по вагине, парализовал Талу духом, выхватил бластер и игольник, всадив в девицу, для начала иглу. Убить, если что, успею позже.
Тем временем, с гиканьем, грохотом и прочими спецэффектами, нахрен сломав стену домишки (зачем это было делать — знает, очевидно, только форса) на площадку ресторана вщемилась патлатая, бородатая, мерзкая и смутно знакомая морда. Узрев оседающую Ре, морда выказала собой гнев, ухватила светошашку, да и поперла меня воевать, охреневая в атаке.
И звали эту рожу Квай-Гон-Джинн, очень уж она была характерная, с греческим носярой. Фонила эта рожа, стоит заметить, не блёклостью жидайской, а довольно яркой конструктивной и… деструктивной стороной форсы. Не, надо срочно переставать офигевать, думал я, спиной отпрыгивая от шашкомахателя. А то, меня сейчас нахрен зафехтуют.
Кстати, рожа, также смутно знакомая, офигевала вдалях, правда не в атаке, а просто. О-би-1, наше вам зарасти, думал я пуляя по лапам жидая. Только этот… нехороший, чтоб его хатт любил, человек, отбивал выстрелы. Сцуко, светошашкой! Я пол магазина, в разные части ходилок, меньше чем за секунду высадил. Причем в РАЗНЫЕ МЕСТА!
А он отбил, потерянно констатировал я, плюнув на траты инь и последствия для мозга, взвинчивая скорость мышления на предел и чуть больше. На целостность тела тоже плюнул, главное, без летальщины…
Так не бывает, но так есть. Светошашка в один отрезок времени находилась минимум в трех местах, в противном случае она превышает в движении… скорость света. Ну, или напротив валялся бы джедай, со стрелой, в смысле дырой, в колене.
Хм, многомерность. Размер и расстояние. Понятненько выходит, хотя не сказать, чтобы рационально. Хотя неплохо, да. Итак, очевидно, судя по завихрениям форсы, фехтование светошашкой это не махание шашкой, а именно техника. Ну в отражении снарядов уж точно так. Да и, похоже, в движениях самого форсъюзера. Меч реально оказывается в нескольких местах, ну или все заряды летят в место, где есть меч, самое забавное, что это просто точка зрения.
При этом, в трехмерье, он чертовски быстр, но это даже не субзвук. Нормальные движения, просто возникает ощущения, что я шмаляю по мечу. А он, очевидно, взаимодействуя с форсой и техникой, чувствует, как отражает выстрелы. Реально забавненько.
Однако, надо этот кордебалет заканчивать, пока я себе не спалил остатки мозгов и не пролюбил остатки инь, решил я.
Решил я это, да и запустил в обоих джедаев по мелкому духу, с задачей парализовать. Не только сектанты всякие над мерностью надругиваться могут. Или дроид-один падаван еще? Впрочем, пофиг, думал я, выпуская в замерших по игле со снотворным. Они взяли, да и воткнулись в себя иголками. Да и вырубились нахрен. Так мне ещё, слов нет, отстреливать светошашку у Гона пришлось, потому как она, сцуко, не вырубалась, а этот вырубленный деятель об неё самоубивался бессознательно!
Вообще бардак, разгневанно думал я, замедляя сознание, сканируя округу и чувствуя все последствия надругательства над собой. Ушиб всего Райзеггера, иначе не скажешь, иронично болел весь я.
Ладно, первое: форсъюзверей в полукилометре больше нет и с многомерьем я завязываю, потому как инь нихрена не осталось.
Второе: мне чертовски хреново, проблемы и с мозгами и с телом, а самое паскудное, что времени страдать нет. Ну необратимых бяк нет, и то хлеб.
Третье: у меня три тушки жидаев, два из которых участвуют “в пророчестве”. Которая в рамках космогонии ДДГ и живой форсы может быть не таким уж и бредом. Например, прототип, хоть и без подробностей, был уверен, что ежели бы Эньку Гон падаванил, то тот бы повменяемее был. Ну вот хрен знает, но наглухо валить их всех надо, только подумав и прикинув, а надо ли их наглухо валить, факт.
Ну и, судя по разбору полетов, Тала со мной именно на интим рассчитывала, пусть и мозглячий, потому как силу почувствовала и слегка удивиться успела, до того как я её вырубил. Так, ладно, надо разбираться с тем что тут начленовечено.
С кряхтением и скрипением воздвигся я на ноги и пырясь в сторону Сэма, явно предававшегося охудеванию, позвал:
— Сэм, будь любезен, спустись и объясни, какого хатта тут творится?! — изображая, а частично и вправду испытывая праведную гневливость, выдал я.
— Так ты одаренный? — через минуту выдало пенсионерие, с испугом смотря на меня.
— Сэм, ты дурак, — похвалил пенсионера я. — Мера! — повысил голос я на стоящую в отдалении и так же с некоторым испугом взиравшую на меня четвероручку. — Я одаренный? — на что последовало поматывание головой. — Так вот, Сэм, я просто хороший профессионал. Чего не скажешь о тебе, — припечатал я.
— Я… это… — блеяло пенсионерие.
— Сэм, мальчик мой, — приобнял я дедушку за плечи (немного при этом на него опираясь, очень уж болело всё), — я предупреждал тебя что за мной идут одаренные? — на что последовал кивок. — Что ты мне ответил, помнишь? — ещё один печальный кивок. — А потом ты проявил вопиющую неделикатность и невежливость, влез в мои дела, — укорил пенсионера я, — но я проглотил обиду, — демонстрировал я свой великодушный профиль, обозревая потолок станции, — прилетел к тебе, хотел предложить дело… И тут меня находят. А ты, вот неожиданность, — изобразил я удивление, — даже не присел за столик старого друга. Сэм, — жестко произнес я, — ты мне должен. Много должен, — уточнил я, на что пенсионер обреченно кивнул.
Я же, используя подсаженного в него духа, корректировал восприятие, благо, что приходилось это делать не сильно. Всё-таки дедуля встрял, повел себя крайне нехорошо и, в принципе, осознавал это, хотя в ряде моих “катильных бочек” был безусловно не виноват.
— От тебя нужно три вещи, пока, — перешёл я к делу. — Станционное начальство с тобой работает? — на что последовал кивок. — Тогда эти три тела, со всем, подчеркиваю, всем имуществом, надо поместить в прочное закрытое помещение, я сам ими займусь. Если там будут камеры и жучки, я ОЧЕНЬ обижусь, гораздо сильнее чем сейчас. Это понятно?
— Да господин Зерг, — кивнул оживающий пенсионер.
— Далее, эти, — обвел я рукой три с половиной рожи посетителей, притворяющихся ветошью, — болтать не будут? Сможешь обеспечить? — на что дед уверенно кивнул, дух показал что не врет. — Хорошо, твоя ответственность. Ну и, наконец, ты уж прости, но полного доверия к тебе нет, — продолжил я, — так что я, с твоим ледорубом, пойдем к вычислителю станции. И он при мне удалит, полностью, записи о том, что здесь было.
— Запись есть и здесь, — озвучил Сэм, — удалю, копий не будет. Хочешь идти и проверить, твоё право. Вину за собой признаю. Принял тебя за мальчишку, беглого, из военной академии, — повинился он, — хотел работу предложить, — решил расколоться он, — ну а…
— А с компроматом и информацией это делать проще, — закончил я за замявшимся. — А не предупредил-то что? — ехидно осведомился я.
