Самый действующий закон. Погоня за Мери-Сью

— Явилась!

А вот и первый монстрик!

— Приветствую Главу Совета!

Моей улыбкой можно было воду замораживать.

— Дан? Ты что тут делаешь и тем более с ней?

— И вас приветствую Хранительница Воронежа!

— Марья! Сколько раз тебя просил не пользоваться водой!

— Николай Николаевич, а что я не так сделала?

— Не так? Я половину дня носился по Питеру, а погода зимой там не особенно приятная. Вот возвращаюсь к себе домой, наливаю себе кофе. И тут кофе молвил человеческим голосом. Нет, он не сказал "не пей меня добрый молодец, я тебе пригожусь". Голос из чашки сообщил мне, что Хранительница будет ждать меня на внеплановом Совете. Слава Богу, что я не в туалете был. Вид говорящего унитаза моя слабая психика не перенесла бы.

— Я больше не буду!

-Конечно, не будешь.— Алексей не мог не вставить свои пять копеек.— Сегодня же ты лишишься перстня!

Спустя час объявились все приглашенные гости. Встать, суд идет!

— Мое почтение Совету!

— Нам без разницы с почтением ты отдашь кольцо или без почтения.

— Я имею право хоть слово сказать в свою защиту, Алексей Давидович? Или меня без суда и следствия? Как в тридцатые?

Молчание Хранителей начинало действовать мне на нервы. Стоят тут немым укором. А вот интересно, кто из них остался в стороне, когда меня отлучали от должности?

— Ты еще пререкаешься? После того как оставила город?

— А кто меня в другой мир отправил? Уж не вы ли?— И я невежливо ткнула пальцем в грудь Алексея.

Знаю, со стороны я похожа на склочную базарную торговку. Но этот фарс порядком вывел меня из себя.

— Впервые слышу!

Ну, здравствуй склероз! Так вот как ты проявляешься!

— Да?— В моем голосе прорезались истеричные нотки.— И на поиски Золотовой тоже не отправляли?

— Марья Вениаминовна, не думал что придется рассматривать ваше дело под таким углом... Но все же. Вы употребляете наркотики?

— Что?!

— Иначе объяснить ваши пространные заявления не могу. Могу только списать все на наркотический бред.

Ах, так! Ну, получай.

— Я, Хранительница Саратова в десятом поколении Марья Вениаминовна Увекова, обвиняю Главу Совета хранителей в межмировой торговле.

— Что? Поклеп! Вы ответите...

Договорить он не успел, по поляне разнесся рык полукровки:

— Ты? Ты пытался отравить мой мир? Защищайся!

Я не успела даже понять, откуда в руке Оцереса взялся нож. Единственное, что я заметила, как блеснуло лезвие, когда граф смазанной тенью кинулся к Алексею.

А вот как Хранитель Дербента вынул из кармана пистолет, я заметила. Он же не собирается...

-Оцерес! Ложись!

Мой крик заглушил слабый хлопок. Глушитель. Полукровка покачнулся и упал, так и не добежав до Алексея.

— Нет!!!

Одновременно Дан вышиб оружие у Главы Совета и пинком отшвырнуло его в сугроб.

Я кинулась к нему. Только не это! Он лежал на животе, подмяв под себя правую руку. Уф, слава Богу, мертвые так не стонут. С трудом перевернув его на спину, я увидела, что правой рукой он пытается зажать рану.

— Оцерес! Убери руку, я должна осмотреть тебя.

— Что это было?— Прошипел полудемон сквозь зубы.— Больно. Кх— кх— кх. Марья, что с тобой?

Я с ужасом смотрела, как пенится кровь, вытекающая из раны. Легкое задето.

Так, спокойно! Зря я, что ли диплом врача получала? И плевать, что судмедэксперта, не суть.

Но исполнить клятву Гиппократа мне не дали, грубо оттащив от Оцереса. Да ведь он умереть может! Однако вырваться у двух здоровых мужчин у меня бы не получилось, при всем желании.

— Дан! Что встал? Помоги ему!

Дан, наконец, вышел из ступора и кинулся к полукровке. В спину ему полетел оклик Главы совета.

— Стой! Он посмел напасть на меня. Так пусть теперь помирает! Не смей помогать ему!

Ах, ты тварь. Решил свидетеля обвинения убрать? Фиг, тебе!

— Не слушай его! Пока еще я имею право тебе приказывать!

— А я что? Я ничего!— Прикинулся исполнительным идиотом некромант.— Пока она мне начальница. Уж извините.

Нашел время балаган разводить. Оцерес уже сознание теряет. Впрочем, с даром Даниила, опасаться нечего. При большом желании он любое терминальное состояние купирует. Но вот в чем вопрос, а подействует ли его талант на Оцереса. Ладно, буду надеяться на его медицинское образование.

— Дан, лекарства и перевязочный материал в моей сумке! У него...

Однако довести инструктаж мне не дали, отвесив смачную оплеуху. А самое обидное, что остальные хранители застыли и молча смотрят на этот кошмар. А ведь четверть из них медики! Про то, что на их глазах бьют беспомощную женщину, я промолчу.

Внезапно руку обожгло болью. Перстень...

Алексей, будто издеваясь пару раз подкинул его перед моим носом.

— Ты не достойна носить его! Ты...

Я не слушала его, все мое внимание было обращено на друзей. Оцерес начал хрипеть. Если Дан его не вытащит, то я ... Но тут мой слух резанула новая статья обвинений.

— Помимо прочего эта особа протащила в Саратов агрессивного иномирца. И подговорила его напасть на меня. Вы все видели, что я защищался! Эта смерть, — он ткнул пальцем в сторону лежащего на снегу полудемона.— Тоже на ее совести.

— Что значит тоже? Кого она еще убила?

А вот и Хранитель Москвы активизировался. Ой, что будет!

— Как мне не жаль Вам это говорить, но исчезновение вашей племянницы тоже на ее совести.— И выдержав трагическую паузу, Алексей, чтобы его слова осознали, продолжил.— Все знают, что Марья была на ножах с Марго. Так что я сомневаюсь, что бедная девочка жива. Наверное, прикопана где ни будь под кустом на Эффинго.

— Этого не может быть! Моя девочка! Убийца!

Остановить его никто не попытался. Хорошо хоть ментальные способности на Советах ограничены, а то бы из меня овощ сделали. Но и кулаком в живот получить мало приятного! Больно!

— И после этого она смеет меня в чем— то обвинять!

Я забилась в руках одного их Хранителей. Подпевалы.

— Пустите! В отличие от него я могу доказать каждое свое слово!

— И как?— Спасибо Николай Николаевич. Хотя бы за интерес к моей судьбе.— Если можешь, то мы тебя выслушаем. Правда, Алексей?

Проигнорировать мнение Хранителя города федерального значения Алексей Давидович не мог.

— Отпустите ее. Мне, правда, интересно, как она будет доказывать свои слова.

— Николай Николаевич, вы стоите около моей сумки. Дайте, пожалуйста, оттуда бутылку вина. Спасибо.

Выйдя в центр поляны, я подняла ее над головой, чтобы всем было видно.

— Совет! Обратите внимание на место изготовления этого вина.— С этими словами я передала бутылку по кругу.

Хранительница Липецка, вернула мне ее после того, как все внимательно осмотрели этикетку.

— И что мы должны были увидеть?

— Это вино произведено в Дербенте! Именно оно поставлялось на Эффинго, вопреки запрету! Это поставило под угрозу жизнь целого мира.

— Это все?— В голосе Главы звучала неприкрытая насмешка.— Эту бутылку ты могла купить в любом магазине.

Сволочь изворотливая.

— Проверьте ее на следы магических потоков! Она пересекала ткань миров.

Совет, до того хранивший гробовое молчание, зашептался.

— Пересекала... Два раза.

— Вот видите.

— И что мы должны видеть? Что ты пару раз протащила ее сквозь портал? А может ты и организовала торговлю? Ведь ты тогда дала согласие на учебу наших магов в другом мире. И тем более, зачем мне торговать из твоего города? У меня что, своего нет? Проверять меня никто бы не стал, твори что хочу.

— Ты лжешь!— В моих глазах закипали слезы. Все должно было быть не так. Я ведь все продумала.

— Добавим к твоим грехам контрабанду.

Я понуро опустила голову.

— Марья!— В голосе Дана слышалась паника.— Он синеет.

Я кинулась к ним. Один Дан не справится. Пульс уже почти не прощупывался, а сам полукровка уже давно пребывал без сознания. Я заплакала, размазывая по щекам слезы пополам с кровью Оцереса. И зачем я его сюда притащила? Решила устроить показательный суд? А что в итоге? Друг на грани смерти, а я вместо того, чтобы помочь ему пытаюсь спасти свой пост. Хороша же я! И с чего я вообще взяла, что за этим стоит Хранитель Дербента? Может это мне наказание за то, что я оклеветала невинного?

— Оцерес! По-пожалуйста! Не умирай! Кто же Тоску замуж выдаст? А Азалия? Ведь ты ее единственный верный друг! А, а я... Не отягощай мою совесть еще одной смертью!

Внезапно я получила по второй щеке.

— Прекрати истерику! — Грубо рявкнул на меня Дан.— На грани я его продержу еще минут десять! Сделать больше мне не позволят, видно он очень мешает Главе Совета. Ты ведь понимаешь, что даже если мы его вытащим, его все равно уберут как свидетеля.

Значит все — таки обвинения были не беспочвенны. Действительно, с чего бы тогда Алексею шевелиться? А тут он явно свою шкуру спасает.

Кстати, а чего это он так громко кричит?

— Кто за казнь Хранительницы Саратова?— Продолжал тем временем надрываться Алексей. — Эта особа поставила под угрозу благополучие не только своего города, но и чужого мира! Она пыталась оболгать невиновного! Она нарушила запрет! Согласны ли вы, что она заслуживает смерти?

— Согласны! — Хором подтвердили почти все.

Это стало последней каплей.

— А последнее желание?— Я резко встала со снега.

— Говори. — А сколько глумления в голосе!

Я сейчас сотру эту улыбочку. Жаль, что только словами, а не чем ни будь тяжелым.

— Я вызываю Главу Совета на ритуальный суд! Если он врет, то да свершится воля мира!

Со стороны зрителей послышались возмущенные крики.

— Совсем страх потеряла?

— А что? Мне терять нечего. Почему это ты так психуешь? Что, не знаешь, как отказаться? Совет, с чего ваш глава так боится, или может он навел поклеп на невиновного? Я не вижу иных причин отказываться от суда.

— Хочешь суда! Отлично!

Алексей, послав мне яростный взгляд, отошел в центр поляны и поднял портал. Вот это сила! Мне бы так.

— Пройдем одновременно. Если останешься жива, то я отменю решение.

Бросив тревожный взгляд в сторону Оцереса, я подошла к порталу и повернулась к нему спиной, поочередно обведя взглядом каждого человека в Совете. Отлично, хлеба и зрелищ ждете? Не стану разочаровывать.

— Клянусь чистотой мировой ткани, что не лгу. Клянусь, что чиста в своих помыслах. Клянусь, что не покушалась на жизнь мира и самовольно не оставляла свой пост. Пусть миры нас рассудят.

Рядом со мной встал Хранитель Дербента.

— Клянусь чистотой мировой ткани, что не лгу. Клянусь, что чист в своих помыслах. Клянусь, что не покушался на жизнь мира. Пусть миры нас рассудят.

С этими словами он развернулся и пошел в портал, я зеркально повторила его движения. Секунда заминки и обратно на Землю. Невольно зажмурилась, ожидая боли. Секунда, две боли нет. Я рискнула открыть глаза. Я жива? Я права!

Хранитель Дербента захрипел. На его груди расползалось кровавое пятно. Странно у Оцереса точно такое же.

Я окинула поляну взглядом? А где?

— Марья! — Ко мне подбежал Дан.— Закрывай портал. Он на Эффинго! Все с ним будет хорошо. Он скоро очнется! Не дай ему переместиться обратно в Саратов. Рана может опять появиться.

Но я его не слышала, на поляне поднялся жуткий шум. Пытались реанимировать Главу. Напрасный труд, клятва не даст ему выжить. Я с каким-то садистским удовольствием наблюдала, за бесплодными попытками заставить Алексея жить. Как мне помогать, никто из них даже не почесался. А тут глядите, какую бурную деятельность развели.

Тогда меня за руку подтащили к прорехи в ткани мира и рявкнув, заставили ее убрать.

На поляне внезапно наступила тишина. Тем отчетливее прозвучал в ней голос Николая Николаевича:

— Хранитель Дербента мертв! Суд свершился! Обвинения с Хранительницы Саратова сняты!

Я молча, не глядя ни на кого, подошла к трупу Алексея и достала из его кармана свою законную собственность. Кажется все позади.

Эпилог.

-Куда на кухонный стол ставишь? В зал неси!

Наконец, здоровенная коробка очутилась на своем месте.

— Что там?

— Книги и записи Алексея.

— Ясно. Свободен.

После событий на Зеленом острове прошло две недели. Труп Хранителя я худо бедно представителям правопорядка объяснила, благо у меня хорошие связи с органами правопорядка. Правда я потом имела долгий разговор с дядей Марго, обвинения в мою сторону он теперь возможно и не выдвинет.

По моей просьбе все записи Алексея отправлены в Саратов. Я просто должна знать, ради чего все это было затеяно! Жаль, что душу этого поганца нельзя вызвать. Придется самой его каракули разбирать.

Спустя два дня мной была выстроена логическая цепочка событий, приведшая ко всему этому безобразию.

Причиной всего этого стала власть, как ни банально.

Сначала эту власть захотел получить брат Елеазара. Будущий король Маркелл I убил старшего брата, обратил тело в камень и выкинул в другой мир. В наш. Камень был найден, и поскольку он был драгоценным, вставлен в перстень. Дальнейшая перепетия судеб этого кольца не важна. Важно то, что в итоге оно оказалось в молодой Москве. Тут стекляшка и проявила свой поганистый нрав. Однако, не смотря на недостатки, перстень имел одно важное свойство, он отгонял нечисть. Вот древние маги и принялись его изучать. Что они сделали, не знаю, но как итог Елеазар возродился. Дальше не трудно догадаться, кто стал первым Хранителем. Но, после смерти он не растворился в городе, а вернулся обратно в камень. А все Хранители его потомки.

Это все я узнала из дневников своих пращуров. По мне, если бы они не страдали графоманией, то два мира огребли бы куда меньше проблем.

А так, Алексей решил, что раз он потомок Елеазара, причем главный, то имеет право на трон Розетта. Не хилые амбиции?

По началу он просто переместился, чтобы прощупать почву. Она оказалась благодатной.

Тогда он начал поставлять вино на Эффинго. Расчет прост: такой дорогой алкоголь простолюдинам не по карману, только знати. Лишим короля Розетта возможности продолжить род. А потом, когда будет грызня за престол, по тихому узурпируем власть. Опять промашка, вино оказало на жителей параллельного мира противоположный эффект, отменяя действие любых противозачаточных зелий и законов наследования.

Пришлось лично смотаться в Розетт и убить короля, расчищая себе дорогу. Пока он не зачал наследника. К большому сожалению Алексея, Януарий подсуетился первым. Медленнодействующий яд, а не болезнь, сгубили короля.

Помимо этого у Главы были еще проблемы.

Навязчивое присутствие Алексея в Саратове рано или поздно было бы мною замечено. И как следствие возникла бы куча неприятных для него вопросов. И тут Хранитель Дербента вспомнил об одной долбанутой особе. Дальше дело за малым, уговорить ее погулять по чужому миру, попутно разыскивая камень в который вернулась душа нашего предка после смерти. До Революции судьба его была ясна, но после той круговерти кольцо затерялось. Видимо его окольными путями вывезли из Москвы сначала в Волгоград, а потом и в Саратов. Но как камень попал на историческую родину узнать я так и не смогла . Впрочем это не важно, важно то, что кольцо срочно понадобилось Алексею. Как я поняла, камень ему нужен был чтобы доказать свое родство с правящим домом. Марго оказалась рада стараться. И в тот же день свалила из Саратова. Через некоторое время мне наладили пинка вслед за ней, чтобы я не мешалась ему в Саратове. Увы, меня не прикопали разбойники и не сожрали дикие звери. И по странному стечению обстоятельств камень попал ко мне. Ирония судьбы, они думали, что камень принца должен находится у правителей. Вот поэтому Марго и грабила правящие дома. А камень в это время пылился в третьесортной ювелирной лавочке. Кстати пока не забыла, как не смешно, но первый раз Оцерес действительно попал в Саратов случайно.