Р.А.Ц.

Первым, как всегда, оклемался Кот, легкий и жилистый боец со сверхбыстрой моторикой. Очумело потряся головой, он огляделся, кое-как поднялся и похромал к товарищам. Вскоре очнулись все, по счастливой случайности никто не погиб, отделались покореженной броней и довольно неприятным соседством с малоаппетитными кусками комбайна. О продолжении штурма можно было забыть, пробиться через это не получилось бы даже при помощи цепных пил с зубьями из сверхтвердого сплава. Отступить назад — тоже, по крайней мере, пока остальные товарищи не найдут способа пробиться через гадостную дверь. Сидеть на месте, как шахтеры, ожидающие спасения? Тем временем, враг внизу жив и здоров, и может статься, наблюдает за ними, обдумывая очередную каверзу. Никто пока этого не замечал, но стены тоннеля медленно, по миллиметру, начали сходиться...

От тягостных раздумий бойцов отвлек тихий звук сзади. Но это не могла быть помощь, ведь никто не опознавался! С поразительной скоростью они развернулись и открыли огонь. Без малого двухсоткилограммовый Пилипчук единственный из отряда нес крупняк на внешнем подвесе и мог стрелять с ходу — и он от души врезал короткую злую очередь. Пули размером с сосиску страшными огнистыми трассами пронеслись по тоннелю и со вспышками погасли в вязком мареве мощнейшего щита. Искры высветили угловатую тень за полупрозрачной стеной, перегородившей тоннель, отчего стрельба приобрела накал уж вовсе невероятный. Стреляли все и из всего, за исключением пары, контролировавшей подходы спереди, — характерный силуэт в виде помеси бронетранспортера с насекомым был мгновенно опознан как "Богомол". Опасность этой твари люди представляли более чем хорошо, пример сержанта Шварца в походе за тиасилем наглядно показал ее боевые возможности.

Шли секунды, накалялись стволы, впустую молотя по силуэту, но тварь не двигалась. Ее "руки" были вскинуты в боевое положение, на кончиках иглистых разрядников плясали бледные многообещающие огоньки, грудная диафрагма была раздвинута, и в темном отверстии таился разрушительный заряд проедающего все и вся "плевка". Но она не стреляла. Нестерпимо зеленые глаза под наплывами брони глядели на людей со странным выражением, смахивающим на сарказм. Наконец кто-то из осназовцев вскинул руку, и огонь прекратился.

Постояв еще немного, словно удостоверяясь в благоразумии людей, тварь опустила передние конечности и слегка подвинулась. В щель между бронированным угловатым боком и шершавой стеной тоннеля ловко протиснулась худощавая фигура в земном камуфляже, и, вроде бы, в плаще, коротко огляделась, кивнула сама себе и приглашающе махнула рукой — мол, идите за мной. В полутьме деталей особо было не различить, но что-то казалось в фигуре глазу странным, если не считать общей невероятности ситуации. Никто не успел и слова сказать, как оба гостя как-то неуловимо быстро развернулись и двинулись назад. Щит, к слову, никуда не исчез, а стал удаляться вслед за ними, стены потрескивали с его продвижением, выдавая истинную его напряженность.

Воцарилась недоуменная тишина. Бойцы задвигались, кто-то неловко звякнул оружием. Тот самый боец, что остановил огонь, первым встряхнулся и шагнул вслед за гостями.

— Ну, что встали? Пошли, пока приглашают!

— Вдруг ловушка? Откуда они вообще взялись, сзади мы все зачистили же?

— Вряд ли ловушка, я узнал того, в комке. Помните, на инструктаже показывали, это Шварц.

— Лич? Он же идет по желтой линии, да еще сейчас с "Богомолом" в обнимку!

— Ну и что? Сидеть здесь до посинения?

— А и сидеть! Наши скоро дверь доломают, на крайняк обойдут, получим подкрепление и пойдем дальше. А эти уроды пусть сами тусуются, не верю я им.

— Эх ты, Гений, "Богомола"-то видел? Ему нас поджарить — десять секунд. Незачем тут хитрости городить. Да и чую я — все нормально. Когда осназ ждал, пока его спасут?

— Чуешь? Нам всем идти черт знает куда, может, тварям прямо в лапы, только из-за твоего чутья? Хрена!

Позади прогудел гигант Пилипчук:

— Гений, ты за всех-то не говори. Не веришь тварям — и правильно, да только я вот Лису верю. Дело он говорит.

— Тоже мне, командир выискался! Никто его не знает, а по званию все тут равны.

— Ты, Гена, не бзди. Без году неделя в отряде, а туда же. Молод еще, гонор показывать. Лис паршей живьем брал, пока ты стоя писать учился.

Бас двенадцатипудового Пилипчука внушал, а окончательную точку поставил негромкий голос Лиса:

— Так, чтоб впредь не было непоняток. Я на "вечной" подписке, потому скажу только, что мы в отряде таскали с собой радарный детектор.

Лишь чей-то тихий присвист был ему ответом. Для человека понимающего — а понимающими в группе были почти все, — эта оговорка означала очень многое. Дело было давнее и темное, разговоры на тему очень не поощрялись, но многие знали, что в свое время пара особых отрядов и впрямь имела на балансе упомянутое устройство. Применялось оно, чтобы избежать лучевки, были некогда умники...

Более споров о старшинстве не возникало. Боец с позывным "Гений", если и имел какие-то возражения, предпочел оставить их при себе. А Пилипчук, по контрасту со своей внешностью имевший очень неплохие мозги и являвшийся "куратором" группы, поставил мысленную галочку напротив его фамилии. Парень в экстремальной ситуации проявил что-то очень похожее на истерику — и потому должен был быть списан "вниз" по возвращении. Никакое обучение не могло выявить этого, только проверка боем. Не зря, не зря молодежь была разбавлена солидной долей "стариков" — юная быстрота и скорость на полигонах порой ломалась о грубую действительность, зато обстрелянные и опытные бойцы обладали настоящей, выкованной в десятках и сотнях реальных схваток стойкостью.

Двинулись. Шли сторожко, ощетинившись стволами во все стороны, свободный ход спусковых крючков был выбран почти до конца, так, что оставалось лишь на волос сдвинуть палец для мгновенного открытия огня. Так осназовцы могли и долго ходить, и бегать, причем без случайных выстрелов даже в падении. Лич и его живой БТР обнаружились за поворотом. Щит был убран, сам Шварц сидел на крупе твари, свесив ноги влево, а от ног "Богомола" начинался вывал в стене тоннеля. Шварц приглашающе повел рукой — туда, мол. Заглянув за край чисто срезанной древоплоти, Лис увидел косо поднимающийся вверх пологий лаз, диаметром примерно в полтора метра. Лаз был идеально прям, а его стенки кое-где даже бликовали полировкой. Под ступней мягко вздымалась волнами мельчайшая пыль, она доходила почти до колена и была такой текучей, что живо раходилась все дальше и дальше по тоннелю.

— Твоя работа? — прямо спросил Лис, подняв забрало. Лич молча кивнул.

— Зачем?

— Вы дальше не пройдете, там внизу маг, я его чувствую.

Гений закатил глаза и тихо пробурчал себе под нос: "Тля, еще один чуец!". Против ожиданий, лич его все-таки услышал:

— И хрена ли? Без барометра в заднице не выжить. Маг там один, но сильный. Это мое дело. Ваши там с дверью бьются, только зазря, она и не этому учена. Вот тоннель, он длинный, но ровный, идите — он выведет за два километра от оцепления.

— Почему ты?

Лич деланно удивился:

— Дык, я же вроде на службе, присягу давал.

Лис некоторое время подумал, затем решительно рубанул рукой воздух:

— Мы тоже. И у нас приказ.

Лич поморщился:

— Да пойми ты, там маг! Я не смогу одновременно прикрывать вас и драться с ним.

Боец остался невозмутим.

— Ну так давай взаимодействовать. У нас пулеметы, из них один крупняк, лазер, два "Молота" — всяко пригодятся. Если все так печально, мы пойдем вторым эшелоном.

— Про "мор" забыл.

— Нет, наша броня от него частично защищает.

— И все равно, я со времени тестов несколько прибавил. Пойдете метрах в ста, не меньше. Лучше сто пятьдесят. На всякие странности особо не отвлекайтесь, я скажу, когда будет угроза. Нижние полости напичканы всяким... э-э, оборудованием, только оно в большинстве живое, в стрельбе мы будем ограничены. Желательно его захватить, а не сжечь.

— Ну, это как выйдет, приказ только на штурм. Подставлять ребят ради пары тонн слизи я не собираюсь.

— Лады, я тоже.

— Тебе надо прописаться в нашей сети. У тебя ЗАС какой?

— Обычный, три-пять-семнадцать.

— Ракетчик, что ли? — хмыкнул Лис. — Блин, не пойдет, он наши не ловит. Винт, дай ему свой брусок.

— А я с чем останусь? — спросила безликая фигура в ошметках мимикрирующей пленки, протягивая, тем не менее, личу пластинку устройства спецсвязи.

— А у тебя сканер генеральский, и протоколы давно прописаны, я знаю, вот и будешь через него контачить.

— Ну Лис, как был проныра, так и остался!

Тот довольно усмехнулся:

— На том стоим.

Потратив еще минут пять на утряску различных тонкостей, увеличившийся на двоих членов отряд начал движение. Все вместе они дошли до завалов из мертвой плоти, остановились — и тут лич показал, на что способен. Повинуясь короткому взмаху костлявой ладони, ошметки тварей задергались и начали отползать к стенкам тоннеля, все плотнее и плотнее, когда место кончилось, плоть стала карабкаться на плоть, срастаясь в нужных местах, так что вскоре мертвое сформировало нечто вроде чудовищных тюбингов, собранных в гигантское тоннельное кольцо. Как только копошение закончилось, лич немедля двинулся вперед. За ним последовали и бойцы осназа, несмотря на всю свою выдержку то и дело косящиеся на осеняющий их черно-багровый потолок, в котором там и сям попадались белые осколки и целые кости.

53.

— Ну и что думаешь?

— ИППЗ работают, интерес к ним в рамках ожидаемого. Пришлось, правда, паре светил дать допуск на экскурсию в бутафорский цех, вроде удовлетворились.

— Хорошо, значит, завеса пока держит.

— Зачем ты корректировал заявки?

— Потому что аппетиты у маршалов немереные, а мозги все по-старому работают. Из всех только танкист Бабаджанян прислал адекватную заявку, и то, подозреваю, только потому, что на полигоне побывал, это его немного встряхнуло. Пропускная у копиров ведь не резиновая.

— Ну, миллионы РПП я еще понимаю, войска уже переводятся на новые штаты — колонны станут компактнее, суточные марши вырастут. Но миллионы "Кремней" куда тебе? Ты собрался все подряд там остекловывать?

— Помнишь особое мнение Щеглова?

— Естественно, столько копий сломали. Хочешь сказать...

— Да. Когда там ИИ ученые сделают, неизвестно, может, сегодня, а может, лет через сто. А выживать нужно сейчас. "Предел" — это ведь очень старая программа. Ее начал не я и не Усатый, она была задолго до нас. Есть особый музей, там даже предельные мосинки есть, и шашки с ятаганами. А "Кремень" — единственная на сегодняшний день боеголовка, не требующая "гнезда", системы термостабилизации, и притом "чистая". Ее можно хранить прямо переданной в войска, в готовности "один". А Ушаков еще протестовал против унификации, даром что прямой потомок того.

— Ну, ты же его из маршалов-то отправил точку сторожить. Может, еще поумнеет, сейчас будут нужны все командиры хоть с каким-то опытом. А с "Кремнем" да, хорошо вышло. Переходники под любой тип боеприпасов, любая среда, любой носитель.

— Сколько нервов мне стоило ее пропихнуть! Вязкие, гады, сто голов срубишь, двести тормоза затягивают. А уж по цене обошлась она — до Марса слетать можно.

— Но, возврашаясь к вопросу — что, прямо все выжигать будем? А с оннами как?

— Выжигать... Если нам позволят, то будем. Как думаешь, за тысячи лет и тысячи миров — ни разу не нашлось одного сумасшедшего эльфа, который возмечтал бы о космосе? Не бывает так. Кто-то да обратил бы внимание. Драконы ведь летают, твари летают, прямой логический посыл отсюда — летать совсем уж высоко. Но нет.

— Действительно, странно. Как-то раньше не задумывался об этом. И почему же?

— За узлом перегиба констант — миры магические. Пресловутое пятое взаимодействие сильно меняет картину мира. Туда даже он не суется, соорудил базу у нас, и изучает потихоньку. Так вот, наши умники наплодили кучу гипотез, как там все выглядит, и по одной из них магический мир выглядит так, как считает большинство его обитателей!

Довольный, Император наблюдал за потугами пораженного Лантира сказать что-нибудь, но тот мог лишь беззвучно открывать и закрывать рот.

— Да-да, и блин на слонах, что на черепахе, там тоже может быть. Причем эта зависимость динамическая.

Новая пауза. Сегодня Государь явно решил получить все возможное удовольствие.

— В общем, нет у них космоса. Просто нет — вот и не летают. Земля плоская. Но, боюсь, пару плохих мыслей мы им уже подали...

— Мда, реальность порой превосходит любую фантазию...

— Физики еще и не то обещают. Когда речь идет о многомерности, мозг простого смертного отказывает. У тебя еще что-то?

— Начну с мелочи. Снова объявились "зеленые", раскрасили памятник Лысенко, пытались помешать транзиту эшелона с ядерными отходами. Платформа другая, по-видимому, связи с предыдущими группами нет.

— Ну тогда как обычно — идейных в Госприроднадзор, примазавшихся — на Оймякон.

— Потом, правокуры не унимаются, замучили пятый отдел агитками. Права им подавай, а вот соответствующих обязанностей не нать. У них откуда-то достаточно серьезные типографские мощности, кто-то из лиц им помогает втихую. Но с эти я сам разберусь, дело известное.

— А сепры как поживают?

— Шевелятся потихоньку. С агитацией масс у них не очень выходит, то и дело морды бьют "возмущенные местные жители", но вот прорастать в структуры они пытаются все время. Из новых кадров, ну, твоих, никто не продался, они имперцы до мозга костей — а вот кое-где клановость просачивается, да.

— Значит, правильно мы производства не распыляли?

— Как посмотреть. К руководителям "тяжелой четверки" подкатывают регулярно, и глубокие урановые рудники их не останавливают, слишком уж сладкий кусок маячит. Покушаются, опять же. Твои зубами скрипят, но терпят пока. На Семецкого уже восемь попыток нападений было. По пяти мы корешки вырубили, по трем еще работаем.

— Неужто не понимают, что нового поставлю такого же?

— Так резерв и у тебя не бесконечный. Пятерых завалят, шестой сам откажется.

— Откажется? Они в очередь стоят в кадрах, требуют направить с производства на "фронт", завещания оформили все до единого, теперь анекдоты сочиняют.

— Тут еще заходы из-за печки есть. Например, Лескович выдвинул предложение сократить расходы на ГУИН, а с тем объединить зоны "первоходок" и рецидивистов. Ну, с этим-то ясно. Или вот Туренко, требует ввести периодическое широкомасштабное тестирование в школьную программу, с оргвыводами.

— Существующих методик контроля ему недостаточно?

— Тесты.

— Ах тесты... — недобро протянул Император. — Рассмотрим, подробно рассмотрим. Что еще?

— Для разнообразия, хорошее. Два часа назад убиты некие Ковалев и Кочетков, застрелены в димитровском "Ашане".

— Ничего себе. Эта парочка изрядно проела нам печень, а? Признавайся, твоя работа?!